Через Драконье Море: Катноквей

До того «королевство» Катноквей представляло собой впечатляющее эгалитарное сообщество, включавшее две различающиеся культуры — живущих племенным строем рыбаков и мореплавателей кимери-квей, которые свободно жили по берегам островов и возглавлялись береговыми ханами, и «неназванных лидеров» людей-кепту-квей, выбравших своим местом обитания многочисленные военные укрепления. У общества не было «королей» в привычном нам понимании, но ради исторического и имперского приукрашения, главы общин воспринимаются именно в королевском контексте.

Похоже, что расовые предрассудки, преследующие Тамриэль и по сей день, никогда не угрожали Катноквею. Записи свидетельствуют о правительстве, которое собиралось только мимоходом; даже будучи организованным, оно действовало пассивно, формируясь согласно системе Шезаррлектората, основной целью которой была «самоотверженность тающего льда».

Нам уже не узнать, как работала эта система; все, что нам известно — то, что она могла быть (и была) полностью уничтожена (демантлирована) легионами Красного Знамени. Роскреа к тому времени был уже захвачен, и взгляд императора был устремлён через другие независимые островные государства — к Акавиру, его основной цели. Уриэль V провёл серию кратких и жестоких военных кампаний, которые децентрализовали управленческие органы Катноквея всего за две недели. Захват архипелага был завершён к 3Э 276. Император даже не остался, чтобы подписать послания, которые, будучи отправленными в Киродиил, документально закрепили бы его завоевания; он вызвал Квилл’д через Прокси, создав из него опору для всей армии, и вскоре его флот уже шёл в сторону островов Инеслеа.

Катноквейскую культуру можно считать в лучшем случае абстрактной. Её сложно представить в виде последовательной записи событий и происшествий, и такой подход по очевидным причинам не подходит ни читателю, ни писателю. Мы можем лишь извиниться. Но, тем не менее, статью следует продолжать как есть, и, возможно, следующий параграф обоснует нашу позицию.

Контакты между кимери-квей и людьми-кепту всегда были краткосрочными и сильно ритуализированными. Лучшим примером может послужить прибытие кимеров на рынок. В предрассветных сумерках появляется флагман, город-корабль флотилии, похожий на невообразимо огромную морскую черепаху, великая бесформенная тень на воде; кристаллы, служащие источником света, зажигаются на большинстве кораблей флотилии, давая краткие проблески света на судах, которые выглядят обветшало, хоть и крепко, и вскоре начинается невообразимый танец света, превращающий всю поверхность воды в гигантский семафор.

Показное сообщение о «прибытии торговцев» может поразить внешнего наблюдателя, ибо данный спектакль не несёт практически никакого смысла. Иногда это действительно так, и люди и меры не обмениваются какими-либо товарами, и даже не получают друг у друга нематериальных благ вроде информации. Тем не менее, даже когда происходит подобный «не-торг», торговцы и из флотилии, и из крепостей возвращаются в свои земли с улыбками великого удовлетворения.

Какие бы вопросы не возникали по поводу торговых обычаев квей, вернее, даже всех их обычаев, единственным ответом на них будет поговорка самих квей: «так-как и так-впредь». Эта подверженность необычным ритуалом и нежелание сосредоточиться на повседневных проблемах Катноквея создала у его людей репутацию, по меньшей мере, равнодушных или, в худшем случае, намеренно двуличных. Данный факт вступает в противоречие с известным гостеприимством местных жителей и их экспансивностью, которую иные нашли бы (и нашли) оскорбительной.

У нас было не так много возможностей понаблюдать за кимери-квей, ибо являлись они лишь во время запланированных встреч с людьми-кепту, да ещё их гигантские рукотворные города-корабли окружали берега Катноквея, изредка вступая в бой, чтобы утрясти племенные дрязги при помощи оружия и инструментов. Эти «действа» были настолько ритуализированны, что, вне всякого сомнения, никто из местных жителей не пострадал и даже не получил удара, хотя нам не удалось выяснить у кимеров конкретных данных. После визита в их прибрежные города, посол описал их, как заводные деревни, что, видимо, предполагает за этими селениями лишь одну функцию — поддержку городов-кораблей флотилии, которые часто бывают в море неделями и постоянно ищут… Что? Неизвестно. Команды кораблей никогда не покидают свои суда, лишь изредка спускаясь на берег за припасами и ради торгового ритуала, описанного выше.

Для современных жителей Киродиила люди-кепту-квей не более, чем реликвия, свидетельство минувшей эпохи. Их внушительные крепости и старомодное оружие (как правило, дробящее или стилизованное таким образом, что невозможно представить его используемым в военных целях) совсем не сочетается с их безукоризненной вежливостью и постоянными улыбками. Иные подозревают их решительности, постоянной тревожности и готовности вступить в бой. Если это каким-то образом связано с акавири, то в этом случае такое их поведение адресовано врагу, которого они не видели столетиями; если же здесь замешаны какие-то иные силы, то они явно не стремятся докладывать о них пришельцам — даже губернатору провинции, и по сей день присутствующему там, и чья заинтересованность в лояльности людей, имеющих столь долгие взаимоотношения с мерами, сама по себе является спорным моментом.

Можно предположить, что люди-кепту являются давно потерянной ветвью недических кептулетов Альд Кирода, но на все вопросы о происхождении народа местные жители лишь рисуют быков. Впрочем, они рисуют быков, чтобы ответить фактически на все вопросы, даже на просьбы пояснить уже упомянутые подозрения. У них вошло в обыкновение «расплачиваться» с кимери-квей огромными количествами нарисованных быков; изображения делаются даже на песке берега, рядом с которым стоит флотилия.

Чуть ранее этот странный обычай с рисованием быков даже привёл к жестокости. В ходе аннексии Катноквея, Адмиралтейство предположило, что люди-кепту прячут крупный рогатый скот где-то в глубине островов. Стремясь пополнить стада Флота перед финальным броском на Акавир, имперцы прибегали к пыткам и казням по отношению к местному населению; впрочем, им не удалось узнать ничего о воображаемом месте хранения. Разведка не обнаружила никаких следов скота на острове, и изображения быков, созданные людьми-кепту, стали всего лишь ещё одной Загадкой Востока.

Следует отметить, что после окончания этих гонений миссионеры Стендарра пытались показывать квей тематические рисунки об эпохе гегемонии айлейдов, чтобы выяснить, не вызовет ли это у них каких-нибудь ассоциаций. Была ли эта попытка проявлением милосердия или дурного вкуса, пусть читатель решает сам для себя; в конечном итоге люди-кепту забрали эти изображения у миссионеров и нарисовали быков поверх них.

После. После. И после? Сейчас я слышу лишь пение многих рогов. А теперь (ага, вот оно как) — печать копыт, но они звучат таким образом, что я не могу посчитать их истинное количество. Я думаю, по поводу Катноквея я описал всё, что хотел, и всё же я боюсь, что всё это нельзя считать правдой, даже если кто-то иной и возьмётся за перо. В конечном итоге, мне кажется, что не мне описывать то, о чём я думаю. Не сейчас, не сейчас. Я всего лишь служу тому, что, как мне кажется, уже здесь. Я знаю это. В вашу дверь постучали.