Выпуск 3: отец Эгнациус

Канцлер Тарн,

Чаша моего терпения переполнена, сильно переполнена. Я всегда отдавал должное вашим наставлениям, какими бы ни были они, когда речь идёт о заботах государства, но с делами отца Эгнациуса необходимо покончить раз и навсегда. Годы потратил я на подготовку к пришествию нашего тёмного покровителя, Молаг Бала. Черви мои соткали такую сеть интриг, от зависти к коей покраснела бы сама Мефала. И всё же, сей простой священник продолжает мерить шагами залы властителей, как ни в чём не бывало. Сие абсолютно неприемлемо!

Удручает меня то, что вы не видите угрозы, которую может представлять такой муж, как Эгнациус. Соглашусь, он не входит в Совет Старейшин, но тень его нависает над каждым делом в рассмотрении. Буквально вчера я видел, как он делил хлеб с Фалько и тем пузатым болваном Гульзаниусом. Эгнациус подстрекал их пересмотреть проект сооружения Мемориала — проект, столь жизненно необходимый для наших интересов.

Будь он просто скромным священнослужителем, я не имел бы поводов к волненью. Я подрывал веру пророков и приводил святош к самоубийству. Агнцев Алессии столь просто постричь. Столь легко привести их на бойню. Но не этого Эгнациуса. Нет, не Эгнациуса, с его книжонками и свитками, с его добродушными улыбочками. Он слишком начитан. Он побеждает меня сперва как грамотей, а затем как священник. В нём нет ни капли фанатизма — мне нечего в нём очернить и исковеркать. Это сводит с ума. Смею вас заверить, Тарн, немногое я ненавижу столь же сильно, сколь учёных праведников.

Вы предостерегали меня ранее от пролития его крови. Я знаю, что он любим всеми, и что смерть его привлечёт нежелательное внимание. Но вера непредсказуема. А в руках истинно верующего она способна обречь на провал любые козни — и великие, и малые. Я не позволю нашему великому предприятию пасть от рук неряшливого лысеющего монаха. Уберите его долой или я освежую его заживо.