Лирхат

[фрагмент нечитаем]… два круглых-змея — Анурбис и Пиан-До-Май. Они кружились в [пустоте? море? песке?], ухватив себя за хвосты, потому что они [были голодны? были слепы? не знали, что творят?]. И Течения тогда не было, каким мы знаем его сейчас. Круглые-змеи соединились, и из них выползли, кружась, Сарот-из-Пучин, плавающий змей, и Ашада-из-Ветров, летающий змей, и тогда они не выглядели такими старыми. Вслед за ними выползла Магаш-строительница, первая из разноцветных-змей, которая была такой яркой, что немногие могли смотреть на неё. Потом появились многие другие (и Даба и Сткен и Таратар-защитник и Джанак-умник и Мешра и Катанти) и другие (и Аза и Баата и Гарас-охотник и Маун-разрушитель и Джлиг и Эрме-Асмора и …[фрагмент нечитаем]) и другие, неизвестные сейчас.

И они начали кружиться. Некоторые из них умели плавать, и они кружились в сторону Пучин, некоторые из них умели летать, и [они кружились в сторону Ветров]. Лирхат была одной из этих змей. Но она была слаба, и она не умела ни плавать, ни летать, и она не знала своего пути. И пока другие змеи кружились в сторону Пучин или кружились в сторону Ветров, она кружилась лишь вокруг своей оси. Она кружилась, и вдруг взглянула на своё отражение, и увидела, что образует форму «I», что значит «Я». И это было первым её символом, и …[фрагмент нечитаем]. Она тоже захотела делать что-то, и после раздумий у неё появилась идея. Лирхат обратилась к разноцветным-змеям, и сказала: «Аэ ниран он ур-дела Хум наар ви аад», что значит: «Я дарую вам правильный ход Течения, которое есть время». И она продолжила: «Но для этого вы должны сделать Ближний-Берег, и того, кто будет отличен от змей, чтобы он мог идти по Ближнему-Берегу вместе с Течением», и после этих слов она замолчала, не сказав всей правды.

Разноцветные-змеи (и прежде всех Магаш-строительница) принялись за работу, не познав обмана Лирхат, и вскоре Ближний Берег был готов, и был он прекрасен и смертельно опасен, чего тогда ещё не знали змеи. Сарот-из-Пучин и Ашада-из-Ветров принялись за создание того, кто был бы отличен от змей. Разноцветные-змеи собрались на Ближнем-Берегу, и из их рядов выполз, кружась, Сарот-из-Пучин, плавающий змей, который тогда уже выглядел старым, и он сказал: …[фрагмент нечитаем].

[фрагмент нечитаем]… и он вышел на Ближний-Берег из моря, окружённый сиянием, озарявшим небеса и облака и волны и разноцветных-змей, собравшихся вокруг. Его кожа похожа была на медузовое желе, а глаза имели цвет Дневной-Змеи в безоблачную погоду. У него не было хвоста и раздвоенного языка, но были руки и ноги. «Даэридун исанзаэ аэ мога инери солон наар ви мер аи маор… мер аи маор… маормер», прошептал он, и небеса содрогнулись от его шёпота, и сияние пропало, и потоки воды [хлынули с небес, поглотив] всё. Тридцать-и-шесть [кружений Фай-Нуаса] змеи смотрели и смотрели на Первого-из-Маор, и всю эту вечность вода падала с неба.

Потом из их рядов выполз, кружась, Ашада-из-Ветров, летающий змей, который тогда уже выглядел старым. И он сказал молча: «ХУМ!», и тут же потоки воды замолчали, и Течение остановилось. И он сказал вслух: «ОР-КЬЕН-ХУМ!», а Первый-из-Маор понял, что отныне Оркн’ум его имя. И после этого Течение медленно потянулось вперёд, так, каким мы теперь его знаем.

Вода тогда стала прозрачной, и змеи увидели, что Течение пожирает некоторых змей, которые ползли не так быстро. Таково было проклятие Течения, и Оркн’ум был проклят так, что он мог лишь [смотреть, как] гибнут змеи. И тогда Лирхат научила Оркн’ума, как превращать змей [в подобных ему]. Бывшие-змеи становились подобны ему, обретая медузовую кожу и глаза Дневной-Змеи, и все они были мер аи маор. Но бывшие-змеи всё равно гибли, лишь дольше стал их путь к гибели.

И тогда Магаш-строительница [была очень расстроена], потому что она любила Лирхат, и её возлюбленная причинила ей боль. Поэтому она покинула остальных змей, и ушла с Ближнего-Берега. Она закопалась в небеса, и в них осталась нора, называемая ныне Дневной-Змеёй, из которой исходит жизнь и сияние. И с ней ушли меньшие-змеи, которых никто не считал, а норы их называются ныне Ночными-Змеями.

Ашада-из-Ветров догадался, что Лирхат знала это с самого начала, и он понял, что уже ничто не спасёт остальных змей, привязанных к Ближнему Берегу.

Ашада-из-Ветров сделал [фрагмент нечитаем]… совершенно… [фрагмент нечитаем]… и его нижнее отражение тогда… [фрагмент нечитаем]… Лирхат поняла, что они не слушали её слов, и она закрыла глаза в смирении, а Первый-из-Маор разорвал её коралловые груди, выдернул Средоточие-Воли из её тела («ТРИ-НИЭ-МЭЙ!»), и собирался пожрать его («ХУМ-НУМ-НУМ!»). Но Ашада-из-Ветров понял, что такой силой не должен был владеть никто из бывших-змей и не-змей, и потому выхватил он Средоточие-Воли, поднялся высоко над водой и забросил Средоточие на Тёмную-Землю далёкой Там-Руг-Еи (которая тогда уже отделилась от Ак-Вир-Еи), потому что там бывшие-змеи и не-змеи не могли добраться до него («ДУЭЙ!»).

Но на том кара не окончилась. На восемь частей оказалось растерзано коралловое тело Лирхат. Первый-из-Маор вынул её глаза и превратил их в Верхние-Луны, которые есть отражение Нижних. Левый, окровавленный глаз стал Оком-Злости, которое даёт силы тем-из-глубин и превращает их в большезубых-акул. Правый, мёртвый глаз стал Оком-Обиды, которое вечно оплакивает растерзанное коралловое тело Лирхат, лишённое Средоточия-Воли. Две ноги Лирхат превратились в благодатные земли Иок-Уд-Еи («ХУМ-ДИНГ!») и Оат-Мор-Еи («ИС-ХУМ-РАМ-МОР!», и на этот раз это было самым длинным словом, которое сказал Ашада-из-Ветров, и в том нет ничего странного), но они были прокляты Течением и обречены на гибель. Две руки Лирхат превратились в благодатные архипелаги Пиан-До-Еи и Инес-Ло-Еи, но Течение [фрагмент нечитаем]… Зубы Лирхат должны были стать прекрасными рифами, но Течение сделало их острыми скалами. Уста Лирхат должны были стать нежными волнами, омывающими берега нашей земли, но Течение сделало их гибельными водоворотами.

Так Лирхат стала жертвой Течения, которое сама же сотворила. И теперь мы знаем, как не стать.