Изучение языка Хист

Предисловие.

Хочу поблагодарить всех людей, помогавших мне в создании этого документа — Тисана Орезмиса, моего учителя и друга, вдохновившего меня на научную работу, Имперское Бюро Восточных Провинций, отправившее меня в Чернотопья, Корасеса Иноса, бармена из Лилмота, поспособствовавшего поиску аргониан, и, конечно, самих местных жителей, любезно согласившихся принять участие в исследовании.

Хочу отдельно поблагодарить аргонианина, попросившего меня записать его под именем «Улейдж». В действительности ему принадлежит гораздо большее количество имён, но именно оно, по его словам, является самым подходящим для сохранения на бумаге. Язык аргонианских племён непостижим; даже мои усилия не смогли сделать его менее загадочным. Существующие на данный момент связи между формой и содержанием по меньшей мере спорны, ибо весьма изменчивы. Улейдж, будучи знаком со смыслом «слов», утверждал, что непрактично присваивать одному слову одно значение, если каждое слово способно вместить в себя все значения.

Тем не менее, время показало, что даже безуспешные исследования могут осветить вопросы, которые в противном случае остались бы нетронутыми. Я слышал, что в период моего пребывания в Аргонии группа наёмников совершила экспедицию в болото и добыла там хист, будучи, вне всякого сомнения, заинтересованной в его медицинских свойствах. Это может показаться нелепицей, но информаторы наёмников, без сомнения, знакомые с дипломатией нибенейского «тигра в кустах», оказались неожиданно сговорчивыми. Согласно информации, полученной мной от Улейджа, слово «хист» ссылается на множество идей в гораздо большей степени, чем другие. Оно может быть характеристикой одного дерева или нескольких; хист, добытый наёмниками, способен оказаться всего лишь одним из многочисленных неизвестных видов деревьев, населяющих эти болота, без каких-либо особенных признаков.

В любом случае, мне удалось транскрибировать некий абзац на аргонианском языке и найти трёх носителей, попытавшихся предоставить мне перевод. Хотя мне не удалось достичь прогресса в понимании языка аргониан, я надеюсь, что этот труд не войдёт в историю в качестве очередной ошибки, а станет первой остановкой учёных Империи Красного Алмаза на пути в «землю, которая никого не интересует».

Улейдж

Улейдж помог мне составить грубую фонетическую транскрипцию следующего текста, который он и его соплеменники, судя по всему, помнят наизусть; впрочем, следует отметить, что в их вариантах существовали заметные отличия в ритме и звучании. Аргониане не имеют письменности, поэтому нижеприведённый материал, вне всякого сомнения, по множеству причин нельзя назвать точным.

Мне пришла в голову мысль, что широко известное стихотворение послужит неплохим началом на пути расшифровки языка. Услышав о моих планах, Улейдж отказался перевести текст самостоятельно, предложив обратиться к нескольким носителям языка. Именно так мне следовало понять смысл слова «значение» в аргонианском. Ниже следуют полученные мною «переводы», если их можно так назвать.

Ускеджей

Первой, с кем я познакомился, была Ускеджей, мать пятерых детей, живущая в пригороде Лилмота; её дом, сделанный из дерева и болотной смолы, расположился между трёх огромных деревьев. Несмотря на постоянное вмешательство её детей, пытавшихся внести свои поправки, ей удалось объяснить смысл текста. Улейдж, в свою очередь, перевёл её слова для меня. Это оказалась колыбельная. Мне кажется, что каждая из строф может быть выведена из текста отдельно.

Силаджолим, Ап-Зау и Ти

На следующий день мы встретили троих аргониан, бездельничавших в воде у корней ивового дерева. Они говорили одновременно, но, судя по всему, не друг с другом; из их какофонической беседы Улейдж вынес единственную идею, которую и перевёл мне.

Нам говорили, что тысячелетие древ в мире нынче пылает, ибо звёздное небо вскоре упадёт на нас. Те, кто путешествуют по дорогам движущихся потоков рассказывают о великих бедах. Вне Аргонии сейчас опасно. Хотя сейчас мы и стараемся не сильно отдаляться от родины, некогда мы проводили много времени в ваших городах, обучаясь играм с картами, которые вы любите. То, объяснение чему ты хочешь услышать от нас, достаточно просто: это значит, что ты ещё не сыграл все карты со своей руки. Мы знаем, что вы обманываете демонов; в рукаве у вас козырь, о котором вы, правда, ещё ничего не знаете.

Асак-Эй

Асак-Эй оказался охотником. Его добычей были живущие на деревьях существа, названия которым нет в нашем языке. То, как он общался с Улейджем, заставило меня предположить, будто они родственники или близкие друзья; впрочем, Улейдж не сказал ничего по этому поводу.

Это широко известная загадка.

"Вода приветствует его, ликуя и не сопротивляясь, ибо скрывает тёмные замыслы, но не решится на лживую гостеприимность по отношению к грубым шкурам. Что за музыка глубокого водоёма поётся низкими тонами отвращения, утягивая и засасывая, будучи при этом не в состоянии ни за что ухватиться?"

Асак-Эй спросил, найду ли я ответ; пришлось ответить отказом. Тогда он, явно довольный, объяснил мне значение - это оказался "звук пузырьков воздуха, появляющихся из-за гладкокожего пловца".

Киус

Киус обладал всеми признаками старого аргонианина - непропорционально большими когтями, впечатляющим тусклым гребнем и несколькими повреждёнными чешуйками на лице. Он усердно цеплялся за великую ветвь, насест, который он отказывался покидать - видимо, из опасения лишиться такого явного символа социального статуса. Сохраняя губы фактически неподвижными, он изрёк следующее высказывание, не несшее в себе ни оттенка замечания или гнева.

Было ясно показано, что язык наш не так тонок за пределами дома. Возможно, именно поэтому ты не можешь так быстро понять его особенности. Мы ответили на твой вопрос трижды, и каждый раз ты получал один и тот же ответ. Нам было велено не отвечать более, и мне жаль, если ты всё ещё ничего не понял. Из всех трудов твоего народа тебе недостаёт проницательности.

После этих слов я извинился перед Киусом, но Улейдж сказал, что старый аргонианин всего лишь сделал то, о чём его попросили - предоставил точный перевод текста, не высказывая никакой враждебности в моём отношении. Меня сокрушило известие о том, что один из множественных переводов текста включает в себя сообщение, что язык не желает быть понятым. С другой стороны, Улейдж придумал, как найти существо, которое могло бы предоставить лучшие ответы.

Кру-Була-Кру

Два дня и две ночи мы пробирались вглубь болота. К полдню третьего дня мы остановили наше каноэ в середине относительно открытых вод, ограниченных лабиринтом переплетённых корней, за которыми Улейдж молча наблюдал. Чуть погодя вода в углу бассейна начала двигаться, и из неё вышла чудовищная огромная лягушка с четырьмя выпуклыми глазами, так же молча усевшаяся в грязь Чернотопья. Позднее я узнал, что это существо зовётся Кру-Була-Кру, и что племя Улейджа глубоко уважает его мудрость.

В тот момент, тем не менее, я вздрогнул, когда создание зашевелило своими тёмными губами. Я попросил Улейджа развернуться, но он велел мне ждать. Лягушка начала медленно квакать, но в этих звуках явно можно было определить какие-то смысловые отрезки, которые Улейдж осторожно переводил. Время от времени язык лягушки ловил какую-то мелкую мошкару.

Нет, нет, останьтесь; я отвечу вам, если не ответили хист. Я часто слышу их речь, бурчащую средь корней, ибо брюхо моё велико и забирается глубоко в трясину, хотя корни древних деревьев забираются и глубже. Вы, теплокровные, часто обращаетесь к небу в поисках ответов, но вы сбиты с толку. На открытой местности вода отражает небо, но здесь, в темноте, его защита слаба и его сопряжённые массы обнажены. Если ты посмотришь, ты увидишь, как уменьшаются жалкие измерения звёзд. Ах, я ещё не ответила на твой вопрос, но, как мне кажется, ты уже получил больше помощи, чем от маленьких деревец, разве нет? Вот что я скажу: в последние месяцы за пределами болот происходит много вещей, и даже в эту землю вторглись неназываемые создания, но хист не боится ни одного из них. Я намного старше, чем самая древняя из ваших Империй, но мой век бледнеет по сравнению с возрастом хист. Они хранят множество того, что лежит выше и ниже тонкой чешуи, на которой мы живём. Но кто поверит четырёхглазой лягушке? Иди же, ибо в этом месте ты больше ничего не узнаешь.