Традиционная история слоад

Бульк-бульк-бульк. Просыпайтесь, мелкие личинки. Ползите сюда, этот расскажет вам обучающую историю. Не стесняйтесь зыби, вызванной этим, подползайте, он вас не съест! По крайней мере, если вы разместитесь рядом, чтобы послушать его историю. Что, вам не верится, что эта жирная туша может двигаться достаточно быстро, чтобы ваши маленькие невежественные тельца попались к этому в лапы? Учтите: необъятность формы этого говорит о годах знаний и хитрости. О долгом периоде поедания и способности хранить съеденное.

Услышанное привлекает вас, это мудро. И очень смело.
Хрусть!!!
Это вам предупреждение о последствиях наглости, маленькие слизни! И не жалейте о его смерти, он двигался слишком быстро и был доверчив настолько, что прижался к туше этого. Такая наивность — и есть то, о чем этот хочет вас предупредить, рассказав свою историю. Одушевите ее в склепах вашей памяти и твердите как священное писание до тех пор, пока вы не отрастите конечности для суши и не покинете мокрое ради сухого.
Теперь, когда вы слушаете внимательно, этот начнет. Складки его плоти могут рассказать об устаревших атласах тех дней, когда Трас был в тысячу раз больше, чем та мутная тень, которой он стал теперь. Но эта история начнется со слоада по имени К’тала, молодого и дерзкого.

…Щеки мудрости лишь чуть-чуть выделялись на его лице, тем самым делая его едва способным к накоплению фактов. Он обладал не более чем каплей-другой знания, собранной так же, как капли росы скапливаются в чашечке цветка. Идея, заключенная в этой капле, вспыхивала каждый раз, когда он ходил, ел или спал, со временем почти поглотив К’тала, став похожей на ослепительное сияние бриллианта чистейшей воды.
Эта капля была мыслишкой об одном преуспевающем торговце душами, опухшем от обилия своих душ, жемчугов и монет; сокровища, желанного для многих, включая К’Тала. Разумеется, он был не настолько глуп, чтобы считать, что, будучи сорванцом таких скромных размеров, он преуспеет там, где потерпели поражение уже многие.
Как гласит пословица, «дурак быстро расстанется со своими деньгами», но торговец душами дураком не был, что подтверждалось внушительными объемами его дела и его туши. Почти весь свой бизнес он вел через неупокоенных посредников, контролируемых как марионетки, за исключением тех редких случаев, когда сделка заключалась с высокопоставленными клиентами. С теми торговец встречался лично, ради такого случая покидая свою тихую гавань на воздушном корабле.
Встречая своих клиентов, он восседал в сработанной из кости и коралла переносной ванне, наполненной Трассианской морской водой, которая бурлила и источала клубы пара благодаря добавлению в нее огненной соли. Перетаскивали эту ванну могучие и неутомимые норды-зомби, обладавшие молочно-белой кожей, светящимися глазами и суставами, инкрустированными драгоценными камнями. И конечно, никто никогда не видел, откуда прибывал и куда возвращался этот торговец после своих деловых вылазок в сухие, богатые земли. Никому не было ведомо и расположение его сокровищницы.

В попытках разгадать эту тайну, К’тала прочесал весь Трас, ища совета у крупнейших слоад, выказывая им верные формы того насмешливого уважения, что от него ожидались.
Баньши были разосланы в самые дальние уголки Траса, чтобы провыть его вопрос всем, способным его услышать. Вопли разносились в воде с такой силой, что вызывали цунами, обрушивавшиеся на берега Хаммерфелла как — если мне будет позволена эта маленькая шутка — как молот.
Вдоль побережий скитались весьма ценные из-за сложности их приобретения русалки, обычно получаемые манипулированием телами их утонувших мужей, которые своими визитами склоняли этих дам к самоубийству в морской пучине. Они опрашивали самых старых, ведущих уединенную жизнь, слоад, что были велики как киты, а строили и воплощали такие грандиозные схемы, что сами порой терялись в хитросплетениях задуманных ими планов, выживая только благодаря опеке их разлагающихся помощников или поедая безрассудный молодняк, очутившийся у их рта в поисках объедков. Все дали один и тот же ответ, рекомендуя проявить осторожность и осмотрительность, в то же время уклончиво намекая на север.

Однако потом один из призраков-посыльных вернулся со спиритическим посланием, запечатленным на его эктоплазме.

«Этот воистину хитер. Он не строил приметного хранилища, возвестившего бы миру об укрытых внутри ценностях. Укрыл он сокровища свои в простой пещере, сокрытой у северного побережья Вандора, близ Локара. Чтобы достичь входа, надо переплыть озеро, кишащее поднятыми от смертного сна акулами. Будь осторожен! Акула, живая или мертвая, умеет хорошо делать только одно — убивать!»

Прежде, чем К’тала сумел придать сливающимся каплям потусторонней субстанции призрака форму, в которой тот выдал бы имя его таинственного благодетеля, дух утратил связность бытия, рассыпавшись облаком полузабытых сожалений. К’тала проклял свое невеликое мастерство и стал изобретать план.

Подобное задание нельзя было доверить темпераментному тойолу¹, и, понятно, нашему парню не хотелось обременять себя переноской емкости, брызжущей кровью и амниотической жидкостью. После недели вдумчивого созерцания К’Тала решил, что небольшая группа хорошо подготовленных загробных жителей на его стороне решит все проблемы с легкостью летучего трупа. Он остановился у самой воды и послал в ее глубины неуклюжего покойника, которого незамедлительно утащило под бурлящую поверхность воды. Конечности было всплыли кверху, но и они очень быстро исчезли из поля зрения, за чем последовали тишина и спокойствие, которые можно застать только в склепе девственницы. К’тала застыл у самой кромки воды и начал обдумывать возможные варианты действия.

Часы становились днями, а те превращались в недели, а решение все не приходило. Дело, меж тем, ждать не могло. Единственным путем было двигаться вперед. К’тала оставил своих покойников позади и медленно, шагами мелкими, будто поступь призрака вошел в воду, взяв с собою только ум. Простое заклинание предотвратило всплытие на поверхность, которое выдало бы его присутствие акулам.
К’тала продвигался вперед отточенными аккуратными движениями. Проходило по часу, прежде чем он делал очередной шаг. За день он прошел только половину расстояния до входа в пещеру с сокровищами, одним глазом наблюдая за акулами, а другим вглядываясь в сумрак, лежавший за входом в пещеру. Тем не менее, даже будучи вынужден отдавать все свое внимание возможным опасностям, К’тала примечал в мутной воде и другие детали, такие как кошмарное запустение этого места. Хотя ему были знакомы и полная тишина лабораторий и покой могил, но здесь были мертвы даже кораллы, чьи затвердевшие тела царапали его промежность. Даже на акулах были видны следы плачевного разложения, против которых оказались бессильны консервирующие чары. В их гнилых язвах, покрытых плесенью, обитали целые выводки паразитов, что беззаботно кружили перед заполненными гноем глазами безучастных к их присутствию хищников. Но и они были мертвы.

Наконец он вошел в пещеру, будучи настолько голоден и изможден, что едва сумел всплыть наверх и выползти на каменный пол грота. Воздух был густым от неописуемого зловония. Шар света рассеял мрак, и К’тала осмотрелся, ожидая быть ослепленным блеском сокровищ, достойных короля, златом и камнями душ, но когда детали обстановки стали различимы, всем, что он увидел, стали гниющие останки и обломки хрящей мертвых слоад.
К’тала приблизился к одному из более свежих трупов, ощущая в голове того мягкую и податливую гробницу памяти. Он закрыл трупу глаза и начал бормотать заклинания, обращаясь к воспоминаниям мертвеца, плывя в них, окруживших и поддерживавших его словно плацента. Медлительность, боль. Умирание. Осознание. Ловушка душ! Яд!
Теперь К’Тала понял, почему в бассейне не было живых паразитов и осознал, каким образом торговец душами скопил свои почти безграничные богатства. Волна тошноты затопила его тело и он скрючился на полу. Тело его трепетало в агонии, а его душа, начавшая было свободное и радостное скольжение, запуталась в паутине чар, натянутой на пути, отмеченном сверкающими камнями душ, что удерживает вступивших на него путников блаженным видением богатства…

Так кончается история этого. Безрассудство влечет за собой наказание. Остерегайтесь влипнуть в подобную историю, мелкота, уважайте больших, и у вас будет шанс состариться настолько, чтобы заиметь целый выводок молодых личинок, пирующих на наслоениях внизу вашего живота.

1. Тойол — дух из малайзийских поверий. Представляет собой зеленоватое существо примерно девяноста сантиметров длиной, которое по ночам сосет большой палец ноги своего хозяина. Люди, обладающие тойолом, используют его для воровства у своих соседей, и, как правило, сказочно богаты.