Восстания не будет
Тёплый ветер дул с запада, со стороны суши. Хотя до моря было совсем недалеко, жарко было как в жерле вулкана Дагот-Ур. «Полуденная жара утром грозит непогодой. Это тебе не помешает?» – данмер беспокойно смотрел то на море, то на поместье. «Понятия не имею, как это влияет на процесс, – полукровка казался спокойнее, – в Тире говорили о недельной жаре над Бешаанской долиной». Управляющий поместьем Тарним и маг – изгнанник Эркатим ожидали появления хозяина этого и не только этого поместья, члена Дома Дрес, Дашура Ини. Пятеро рабов встречали новый день в колодках. Последний день их сознательной жизни. Если не считать странных кожаных шапок, они были абсолютно голые. Рабы дёргались от болезненных укусов мух, но в целом не высказывали недовольства своим положением – надсмотрщики постарались.
«Идёт!» Тарним и Эркатим быстро спустились с крыши к рабам. Когда Дашур Ини появился, всё уже было готово. После приветствий рабовладелец занял стул, охрана встала рядом. «Ну, показывайте!» Эркатим прошёлся вдоль ряда колодок и остановился у аргонианина в середине. Помахал посохом у носа, но никакой реакции не последовало. «Умереть решил? Не сейчас. Живи!» – ткнул посохом рабу в глаз. Затем колдун взял со столика ремень. Колодка сдерживала голову пленника, и стянуть кожаную шапку ремнём не составляло труда. Под конец было прочитано небольшое заклинание. Пока маг проделывал аналогичную процедуру с остальными рабами, их хозяин внимательно смотрел и слушал. Тарним что-то шептал ему на ухо. Под конец маг запел нудную песню. Из его ладоней распространялись клубы зелёного тумана, которые впитывались ремнями. Преобразование началось. Дашур Ини не разбирался в магии, но зрелище ему понравилось. Хотя, он в глубине души считал, что место магам в Когоруне.
Вечером рабовладелец пригласил на ужин и Тарнима и Эркатима. Ночной стрёкот кузнечиков иногда прерывался сильным стоном пленника. «И сколько я буду слушать эти звуки? Мне всё равно, но я здесь не один». Оба приглашённых не поняли, кому могли бы не нравится стоны на рабской плантации. Маг ответил: «По расчётам, процесс длится 5 дней, возможно отклонение в один день. «Тарним в письме изложил примерный результат, но я хочу ещё раз услышать о нём». Эркатим недолго собирался с мыслями: «Рабы внешне не изменятся. Но помнить ничего не будут: как звать, где дом, откуда родом. Я уже получал такое существо. Рабы будут считать плантацию домом родным, невыносимые условия труда – высшим благом, а вас – высшим существом. По сути, от человека, мера или зверя остаётся чучело. Оно ничего не знает о прошлой жизни. Верное, как собака. Способное безропотно работать, но придумывать и творить неспособное. То, что вам и надо». Дашур внутренне почувствовал издёвку в этих словах. Но не отреагировал. Тарним тоже заметил издёвку и ткнул локтём рассказчика. Эркатим умолк. Рабовладелец спросил ещё: «Одно такое чучело очень дорого в сравнении с простым рабом. Почему?» «Очень трудно стереть информацию из мозга. Убить проще. Для каждого раба приходится подбирать своё количество магии. Вложишь чуть больше – убьёшь. Мозг ведь тонкий механизм. Половина заготовок не работает». Тарним опять ткнул локтём мага и сказал: «Позже он научится делать их лучше, и цена снизится». Утром следующего дня управляющий поместьем провожал взглядом удаляющуюся карету хозяина и мысленно ругал мага. Дашур Ини остался доволен, скоро он выдаст денег столько, сколько необходимо для партии в 15 рабов. А ведь скажи Эркатим ещё что-нибудь, и остались бы без денег, какими бы великолепными рыбы не были. Случайность. Настроение хозяина, болтливость колдуна, присутствие его самого.
Пленник№3 не захотел стать послушным рабом. Процедура превратила этого тихого человека из Чернотопья в зверя. То ли он сильно не захотел расстаться с памятью, то ли кожаная шапка активировала в нём непонятный источник силы. Раб сломал свои колодки и стал ломать другие. Прибежавшие на шум охранники быстро его успокоили (у двоих были длинные палки, парализующие при касании). Эркатим на свой страх и риск запретил убивать неудачный результат. Пока искали нужную клетку, пленник№3 успел дважды порвать цепь кандалов, да и паралич действовал только треть от положенного времени. Когда Дашур Ини возвратился в поместье, посмотреть на результаты, первое что он услышал, был крик этого невольника. Хотя можно было понять только треть слов, это было явно ругательство. В дворике Дашур встретил Тарнима и попросил отвести его к источнику ругательств. Между стенами складов плантатор увидел клетку с голым существом и двух охранников. В существе он узнал одного из рабов. Пленник№3 встретил прибывших данмеров очередным ругательством и диким танцем. «Это что, мой будущий раб? Который верен как собака?» Управляющий быстро придумал объяснение: «Мой господин, это не так! И я, и Эркатим думаем не только о послушных и нетребовательных рабах, но и о крепкой и бесстрашной охране господина. Видите, как он яростно грызёт зубами прутья? Что может быть лучше такого охранника?» Рабовладелец посмотрел на свою охрану. «Раб для защиты от раба? Интересно». «Да! А какой злой надсмотрщик может получиться? А если такого отправить на юг за новыми рабами? Идеальный вариант: рабы смотрят за рабами, добывают новых и защищают господина от всяких случайностей!»
Тарним выступал столь убедительно, что вечером командир охраны Дашура пытался убить своего «конкурента». Но стражники плантации были неподкупны. Почти. Командир охраны заплатил в два раза больше за молчание. Пленник№3 умер сам. На четвёртый день он всё-таки выломал два железных прута, выбрался, упал и не встал. Как сказал Эркатим, раб израсходовал все энергии своего тела и умер. Тарним неизвестным образом сумел выставить и это высшим благом. До пятого дня дожили только два невольника. С одним ничего не произошло – дефект оборудования. Но второй получился именно такой, как планировалось. Три дня за ним ухаживали. Ещё неделю обучали. Внушению он поддавался легко. В общем, через две недели рабовладелец смог отдать первое распоряжение. Особенно его радовала фраза: «Чего хочешь, хозяин?» Нарадовавшись, хозяин уехал, пожелав по приезду увидеть десять таких существ. Раб стоил по цене тридцать простых рабов, но деньги были. Во всяком случае, пятеро рабов были в колодках, двадцать могли там оказаться. Всё ограничивалось возможностями мага, а о помощниках он и слышать не хотел. Из второй партии потеряли память трое. Через полгода такой раб будет обходиться по цене десяти простых – конструкция постоянно улучшается. Но и в этом случае на все плантации их не хватит, зато можно будет продавать такой эксклюзивный товар. Четверо чучел (так их называли) оставили одних на самой дальней плантации на неделю. Без присмотра они выполнили работу десяти рабов. Тарним писал восторженные отчёты…
Всё омрачилось одним случаем. Среди охраны распространился слух, что при таких рабах нужда в них отпадёт, более того, их самих сделают такими же. Как ни старался управляющий, источник слуха он не нашел. Все стояли за свои интересы. Неизвестно, ошибся ли Эркатим, или стража постаралась, но из партии в десять рабов выжил один. Утром, когда это обнаружилось, досталось всем. «Это надо, сколько денег! Всё равно, что 270 рабов угробить!» Тарним послал всех к Дагот Уру и долго расписывал, как провинившиеся будут с ним взаимодействовать. А в глазах хозяина главным виновным был он сам. Думать над очередным письмом не пришлось – в середине дня Дашур Ини прибыл на плантацию Исхота вместе с молодой данмеркой Инией. Была ли в их планах свадьба или нет, неизвестно, но пока управляющий пытался дать объяснения утраты такого количества денег, Иния по-хозяйски обходила поместье. Маг и так не терпел появление всяких личностей у себя в мастерской, а тут сыграло роль и его настроение, и её наглость. Как она хлопнула дверью, было слышно по всей плантации. Ругательства – на половине. Вызвали его только к вечеру. У входа он встретил Тарнима. «Ух и злобную девку он привёз, и сам не в настроении. Давай, не теряйся!» – сказал он и дружески потрепал по плечу. Разговора не было, Дашур просто вылил на него всё накопившееся, Иния не отставала. Два стражника по бокам как-то не располагали к действиям. В общем, на выяснение причин смерти рабов это слабо походило, точнее, никак не походило. Магу просто объявили, что теперь он работает бесплатно. Пищей и одеждой его снабдят, из поместья не выпустят, пока не отработает деньги. Так изготовитель идеальных рабов сам оказался в рабском положении. Вечером он излил всё накопившееся управляющему: «Что она нашла в нём? А он в ней? Счастья ему мало?» Тарним тоже не испытывал почтения к этой молодой особе: «Счастья? Мало? Нашего хозяина счастливым не назовёшь. (Эркатим улыбнулся словам «наш хозяин»). Когда ему был двадцать лет, в арнезианской войне погибла почти вся его семья. Позже, когда ему было тридцать, в Тире его жену и дочь убил мясник. Дашура тогда не был дома. После этого он живёт на своих плантациях и всегда ходит с охраной. Я не знаю, сколько он пережил бунтов рабов, но два шрама на его ноге я видел. После последнего бунта он постоянно ищет способ сделать идеального раба. Сейчас ему сорок восемь, но пережитое состарило его на десяток лет. Богатый рабовладелец без наследников. А ты ещё спрашиваешь, что в нём нашла Иния? Молодая, красивая. Хотя, что ты понимаешь в красоте, бретон?» Эркатим поправил: « Я ричмен». Выпивка делала беседу гораздо оживлённей. Дашур Ини слетел бы со стула, услышав, что о нём думает управляющий. Разговор постепенно перешёл в политику… У этих стен не было ушей. К рабам мага больше не подпускали. Деньги он отрабатывал простой физической работой. Иния очень любила смотреть, как ричмен тащит очередной мешок риса и иногда придумывала ему новые задания. Через несколько дней это так осточертело магу, что ему удалось убедить Дашура в своих возможностях повышения урожайности. Полдня дикого танца шаманов Орсиниума неизвестного назначения произвело нужное впечатление, и танцора отправили на другие плантации.
Он сам пришёл в поместье Исхота. Небольшого роста старичок с бородкой. Всё имущество путника помещалось в маленький заплечный мешок. Стражники отказались пропустить этого непримечательного человека. Он всё показывал им какую-то бумагу, но приказа пускать кого-либо не было, да и читать из охраны никто не умел. Старичок отошёл от ворот и уселся на землю. Он произнёс: «Если не осознал ваш хозяин мою необходимость, я подожду». Положил мешок, сел на землю и стал разглядывать стену. На следующий день стражник привёл Тарнима. «Что тебе нужно? Кто ты?» Старичок улыбнулся и сказал: «Ни в чём я не нуждаюсь. Это ты нуждаешься во мне. Тебе рабы необходимы, лучшие рабы? Попробую помочь я. Аркаторн. Так звать меня. Я все ответы на вопросы дал?» Тарниму такая речь показалась забавной. И путника он пригласил.
На следующий день он был представлен Дашуру. «Задача непростая, послушными рабами сделать тех, кто знает кандалы не понаслышке. Внушить необходимо, что лучше рабства нету ничего. Не дать рабам реальность видеть. Всех в кандалы не закуёшь, и магия здесь не поможет – затраты велики. Решаемо всё это, но непросто. Домыслить я проект свой должен. Для этого я прогуляюсь по поместью». Аркаторн вышел из дома и направился в сторону ближайшего поля. «Вроде понятно говорит, но я ничего не понял. А ты?» – Дашур посмотрел в окно на удаляющуюся фигуру. «Я понял, что это будет стоить мало денег», – ответил Тарним и тоже посмотрел в окно. «Если денег не требует, то пусть делает, что хочет». К вечеру старичок заявил: «Размышления мои записать необходимо. Вам ведь понятней будет, да и мне попроще. Но грамоте я не обучен». Записывать мысли приставили Эркатима, который как раз вернулся из своего «турне» по плантациям.
На пятый день своего пребывания Аркаторн представил свою программу. «Вначале нужно объявить свободу всем рабам на всех плантациях. (Дашур Ини встал, но оратор усадил его на место одним жестом). Освободить от кандалов и сообщить, что уходить совсем не нужно. В других местах ведь рабство, поймают и наденут кандалы или убьют как беглых. Весь мир не видит в них свободных. Они свободны только здесь. И часто повторять необходимо: «Свобода!» Теперь скажи ты, Эркатим, я в области экономической слов нужных не найду». Эркатим зашуршал листами бумаги, ища нужный текст, и продолжил: «Каждому рабу нужно отдать участок земли. На собственном участке он будет хорошо работать. Вся система управления плантациями превратится в посредников между рабами и внешним миром. Большую часть урожая они будут вынуждены продавать нам и покупать необходимое. Цены назначаем мы. Деньги для рабов можно сделать из чего угодно. Всю жизнь рабов будут определять деньги, а полностью управлять деньгами будет глава поместья». «Чтоб деньги были крепче кандалов, необходимо показать, что в деньгах счастье. Стремленье денег заработать сильнее всех плетей охраны». Эркатим продолжил: «Да, простой и понятный образ денежной и счастливой жизни». «Главная ценность рабов – деньги, а они будут в моих руках. Хорошая мысль!» – Дашур Ини стукнул кулаком по столу. – Аркаторн, ты великий мудрец». «Я думаю, отменят рабство, не завтра, но через десять лет вполне возможно. И вся система может рухнуть. Поэтому, ещё одна программа. Религий много в Тамриэле. Здесь популярную необходимо взять и изменить в религию рабов. Здесь будет ваше творчество, в религиозных догмах слаб я, но направленья покажу. Внушить, что в жизни всё по воле бога происходит иль богов. Но помолится напрямую невозможно. Храм создавать и чрез священников к богам взывать. Какие-то детали говорю я. Эркатим, взгляни на лист, как говорил я?» «Пункт первый: поголовная вера рабов в полную зависимость жизни Нирна от воли божественной. Пункт второй: все молитвы и подношения возможны через храм. Волю богов объявляет только храм. Рабы будут думать, что совершают богоугодные дела, на самом деле будут делать, как выгодно храму. Пока вера в рабах не окрепнет, любые другие религии, любое отступничество нужно карать. Власть будет близка к абсолютной». «Хватит!» – Дашур не выдержал до конца изложения программы религии рабов. Но быстро справился с порывом выгнать рассказчика. Только вечером следующего дня Аркаторн услышал вердикт. Программа «денежных кандалов» будет реализовываться, а составитель программы становится главным её претворителем в жизнь. Религиозный метод признан отвратительным и негодным, да и рабство никто не собирался отменять. Через неделю поместье Исхота сильно изменилась. На маленьких участочках с утра до вечера (а иногда и ночью) трудились свободные. Программа Аркаторна не изменила количество труда в жизни простого раба, она лишь внесла в неё цель – счастье и богатство. Через два месяца Тарним подсчитал прибыль – она оказалась гораздо выше. Свободу объявили на других плантациях Дашура Ини, а он планировал покупки новых полей. «Свободное» население полностью его поддерживало. Для Эркатима всё происходящее было организованным безумием. К физическим работам он больше не привлекался, работал помощником, весь день таскал бумаги за мудрецом по плантациям. Бывшая надежда рабовладельца стала тенью новой надежды. А если бы он не записывал мысли старичка, то также бы радовался освобождению. Когда ричмен решил покинуть это место, ему никто не препятствовал, даже стража, которая осталась только у ворот. Уже на дороге к Тиру его окликнули. Маленький старичок с бородкой тоже покидал плантацию. «Я дело сделал, всё остальное без меня». Когда поместье скрылось за холмом, Эркатим спросил: «Зачем уходить-то? Это я – никто там, а вы – всё». Мудрец рассмеялся: «Ответ простой. Все там рабы. Ведь главные плантаторы желают денег больше, чем все другие жители поместья. Так? Любой, кто попадёт туда, рабом останется». Маг остановился: «А кто рабовладелец?» «Система, созданная мной. В конце концов, рогатые всё уничтожат, величия системы не постигнув. Туда ей и дорога». Эркатим окончательно запутался: «Но зачем?» «Опробовать систему надо было. Пускай рабами побывают рабовладельцы нынешние». Безумное выражение лица старика отбило желание задавать другие вопросы.
На плантациях уже работали на поле не все: кто-то наловчился быстро делать землянки другим или шить мешки. Они заключали браки и объединялись в общины. Уже выделились самые богатые и предприимчивые. Первые ростовщики уже зарабатывали деньги из ничего. Это было только начало. А по вечерам все свободные жители рассказывали своим детям о страшном рабском прошлом.
«Идёт!» Тарним и Эркатим быстро спустились с крыши к рабам. Когда Дашур Ини появился, всё уже было готово. После приветствий рабовладелец занял стул, охрана встала рядом. «Ну, показывайте!» Эркатим прошёлся вдоль ряда колодок и остановился у аргонианина в середине. Помахал посохом у носа, но никакой реакции не последовало. «Умереть решил? Не сейчас. Живи!» – ткнул посохом рабу в глаз. Затем колдун взял со столика ремень. Колодка сдерживала голову пленника, и стянуть кожаную шапку ремнём не составляло труда. Под конец было прочитано небольшое заклинание. Пока маг проделывал аналогичную процедуру с остальными рабами, их хозяин внимательно смотрел и слушал. Тарним что-то шептал ему на ухо. Под конец маг запел нудную песню. Из его ладоней распространялись клубы зелёного тумана, которые впитывались ремнями. Преобразование началось. Дашур Ини не разбирался в магии, но зрелище ему понравилось. Хотя, он в глубине души считал, что место магам в Когоруне.
Вечером рабовладелец пригласил на ужин и Тарнима и Эркатима. Ночной стрёкот кузнечиков иногда прерывался сильным стоном пленника. «И сколько я буду слушать эти звуки? Мне всё равно, но я здесь не один». Оба приглашённых не поняли, кому могли бы не нравится стоны на рабской плантации. Маг ответил: «По расчётам, процесс длится 5 дней, возможно отклонение в один день. «Тарним в письме изложил примерный результат, но я хочу ещё раз услышать о нём». Эркатим недолго собирался с мыслями: «Рабы внешне не изменятся. Но помнить ничего не будут: как звать, где дом, откуда родом. Я уже получал такое существо. Рабы будут считать плантацию домом родным, невыносимые условия труда – высшим благом, а вас – высшим существом. По сути, от человека, мера или зверя остаётся чучело. Оно ничего не знает о прошлой жизни. Верное, как собака. Способное безропотно работать, но придумывать и творить неспособное. То, что вам и надо». Дашур внутренне почувствовал издёвку в этих словах. Но не отреагировал. Тарним тоже заметил издёвку и ткнул локтём рассказчика. Эркатим умолк. Рабовладелец спросил ещё: «Одно такое чучело очень дорого в сравнении с простым рабом. Почему?» «Очень трудно стереть информацию из мозга. Убить проще. Для каждого раба приходится подбирать своё количество магии. Вложишь чуть больше – убьёшь. Мозг ведь тонкий механизм. Половина заготовок не работает». Тарним опять ткнул локтём мага и сказал: «Позже он научится делать их лучше, и цена снизится». Утром следующего дня управляющий поместьем провожал взглядом удаляющуюся карету хозяина и мысленно ругал мага. Дашур Ини остался доволен, скоро он выдаст денег столько, сколько необходимо для партии в 15 рабов. А ведь скажи Эркатим ещё что-нибудь, и остались бы без денег, какими бы великолепными рыбы не были. Случайность. Настроение хозяина, болтливость колдуна, присутствие его самого.
Пленник№3 не захотел стать послушным рабом. Процедура превратила этого тихого человека из Чернотопья в зверя. То ли он сильно не захотел расстаться с памятью, то ли кожаная шапка активировала в нём непонятный источник силы. Раб сломал свои колодки и стал ломать другие. Прибежавшие на шум охранники быстро его успокоили (у двоих были длинные палки, парализующие при касании). Эркатим на свой страх и риск запретил убивать неудачный результат. Пока искали нужную клетку, пленник№3 успел дважды порвать цепь кандалов, да и паралич действовал только треть от положенного времени. Когда Дашур Ини возвратился в поместье, посмотреть на результаты, первое что он услышал, был крик этого невольника. Хотя можно было понять только треть слов, это было явно ругательство. В дворике Дашур встретил Тарнима и попросил отвести его к источнику ругательств. Между стенами складов плантатор увидел клетку с голым существом и двух охранников. В существе он узнал одного из рабов. Пленник№3 встретил прибывших данмеров очередным ругательством и диким танцем. «Это что, мой будущий раб? Который верен как собака?» Управляющий быстро придумал объяснение: «Мой господин, это не так! И я, и Эркатим думаем не только о послушных и нетребовательных рабах, но и о крепкой и бесстрашной охране господина. Видите, как он яростно грызёт зубами прутья? Что может быть лучше такого охранника?» Рабовладелец посмотрел на свою охрану. «Раб для защиты от раба? Интересно». «Да! А какой злой надсмотрщик может получиться? А если такого отправить на юг за новыми рабами? Идеальный вариант: рабы смотрят за рабами, добывают новых и защищают господина от всяких случайностей!»
Тарним выступал столь убедительно, что вечером командир охраны Дашура пытался убить своего «конкурента». Но стражники плантации были неподкупны. Почти. Командир охраны заплатил в два раза больше за молчание. Пленник№3 умер сам. На четвёртый день он всё-таки выломал два железных прута, выбрался, упал и не встал. Как сказал Эркатим, раб израсходовал все энергии своего тела и умер. Тарним неизвестным образом сумел выставить и это высшим благом. До пятого дня дожили только два невольника. С одним ничего не произошло – дефект оборудования. Но второй получился именно такой, как планировалось. Три дня за ним ухаживали. Ещё неделю обучали. Внушению он поддавался легко. В общем, через две недели рабовладелец смог отдать первое распоряжение. Особенно его радовала фраза: «Чего хочешь, хозяин?» Нарадовавшись, хозяин уехал, пожелав по приезду увидеть десять таких существ. Раб стоил по цене тридцать простых рабов, но деньги были. Во всяком случае, пятеро рабов были в колодках, двадцать могли там оказаться. Всё ограничивалось возможностями мага, а о помощниках он и слышать не хотел. Из второй партии потеряли память трое. Через полгода такой раб будет обходиться по цене десяти простых – конструкция постоянно улучшается. Но и в этом случае на все плантации их не хватит, зато можно будет продавать такой эксклюзивный товар. Четверо чучел (так их называли) оставили одних на самой дальней плантации на неделю. Без присмотра они выполнили работу десяти рабов. Тарним писал восторженные отчёты…
Всё омрачилось одним случаем. Среди охраны распространился слух, что при таких рабах нужда в них отпадёт, более того, их самих сделают такими же. Как ни старался управляющий, источник слуха он не нашел. Все стояли за свои интересы. Неизвестно, ошибся ли Эркатим, или стража постаралась, но из партии в десять рабов выжил один. Утром, когда это обнаружилось, досталось всем. «Это надо, сколько денег! Всё равно, что 270 рабов угробить!» Тарним послал всех к Дагот Уру и долго расписывал, как провинившиеся будут с ним взаимодействовать. А в глазах хозяина главным виновным был он сам. Думать над очередным письмом не пришлось – в середине дня Дашур Ини прибыл на плантацию Исхота вместе с молодой данмеркой Инией. Была ли в их планах свадьба или нет, неизвестно, но пока управляющий пытался дать объяснения утраты такого количества денег, Иния по-хозяйски обходила поместье. Маг и так не терпел появление всяких личностей у себя в мастерской, а тут сыграло роль и его настроение, и её наглость. Как она хлопнула дверью, было слышно по всей плантации. Ругательства – на половине. Вызвали его только к вечеру. У входа он встретил Тарнима. «Ух и злобную девку он привёз, и сам не в настроении. Давай, не теряйся!» – сказал он и дружески потрепал по плечу. Разговора не было, Дашур просто вылил на него всё накопившееся, Иния не отставала. Два стражника по бокам как-то не располагали к действиям. В общем, на выяснение причин смерти рабов это слабо походило, точнее, никак не походило. Магу просто объявили, что теперь он работает бесплатно. Пищей и одеждой его снабдят, из поместья не выпустят, пока не отработает деньги. Так изготовитель идеальных рабов сам оказался в рабском положении. Вечером он излил всё накопившееся управляющему: «Что она нашла в нём? А он в ней? Счастья ему мало?» Тарним тоже не испытывал почтения к этой молодой особе: «Счастья? Мало? Нашего хозяина счастливым не назовёшь. (Эркатим улыбнулся словам «наш хозяин»). Когда ему был двадцать лет, в арнезианской войне погибла почти вся его семья. Позже, когда ему было тридцать, в Тире его жену и дочь убил мясник. Дашура тогда не был дома. После этого он живёт на своих плантациях и всегда ходит с охраной. Я не знаю, сколько он пережил бунтов рабов, но два шрама на его ноге я видел. После последнего бунта он постоянно ищет способ сделать идеального раба. Сейчас ему сорок восемь, но пережитое состарило его на десяток лет. Богатый рабовладелец без наследников. А ты ещё спрашиваешь, что в нём нашла Иния? Молодая, красивая. Хотя, что ты понимаешь в красоте, бретон?» Эркатим поправил: « Я ричмен». Выпивка делала беседу гораздо оживлённей. Дашур Ини слетел бы со стула, услышав, что о нём думает управляющий. Разговор постепенно перешёл в политику… У этих стен не было ушей. К рабам мага больше не подпускали. Деньги он отрабатывал простой физической работой. Иния очень любила смотреть, как ричмен тащит очередной мешок риса и иногда придумывала ему новые задания. Через несколько дней это так осточертело магу, что ему удалось убедить Дашура в своих возможностях повышения урожайности. Полдня дикого танца шаманов Орсиниума неизвестного назначения произвело нужное впечатление, и танцора отправили на другие плантации.
Он сам пришёл в поместье Исхота. Небольшого роста старичок с бородкой. Всё имущество путника помещалось в маленький заплечный мешок. Стражники отказались пропустить этого непримечательного человека. Он всё показывал им какую-то бумагу, но приказа пускать кого-либо не было, да и читать из охраны никто не умел. Старичок отошёл от ворот и уселся на землю. Он произнёс: «Если не осознал ваш хозяин мою необходимость, я подожду». Положил мешок, сел на землю и стал разглядывать стену. На следующий день стражник привёл Тарнима. «Что тебе нужно? Кто ты?» Старичок улыбнулся и сказал: «Ни в чём я не нуждаюсь. Это ты нуждаешься во мне. Тебе рабы необходимы, лучшие рабы? Попробую помочь я. Аркаторн. Так звать меня. Я все ответы на вопросы дал?» Тарниму такая речь показалась забавной. И путника он пригласил.
На следующий день он был представлен Дашуру. «Задача непростая, послушными рабами сделать тех, кто знает кандалы не понаслышке. Внушить необходимо, что лучше рабства нету ничего. Не дать рабам реальность видеть. Всех в кандалы не закуёшь, и магия здесь не поможет – затраты велики. Решаемо всё это, но непросто. Домыслить я проект свой должен. Для этого я прогуляюсь по поместью». Аркаторн вышел из дома и направился в сторону ближайшего поля. «Вроде понятно говорит, но я ничего не понял. А ты?» – Дашур посмотрел в окно на удаляющуюся фигуру. «Я понял, что это будет стоить мало денег», – ответил Тарним и тоже посмотрел в окно. «Если денег не требует, то пусть делает, что хочет». К вечеру старичок заявил: «Размышления мои записать необходимо. Вам ведь понятней будет, да и мне попроще. Но грамоте я не обучен». Записывать мысли приставили Эркатима, который как раз вернулся из своего «турне» по плантациям.
На пятый день своего пребывания Аркаторн представил свою программу. «Вначале нужно объявить свободу всем рабам на всех плантациях. (Дашур Ини встал, но оратор усадил его на место одним жестом). Освободить от кандалов и сообщить, что уходить совсем не нужно. В других местах ведь рабство, поймают и наденут кандалы или убьют как беглых. Весь мир не видит в них свободных. Они свободны только здесь. И часто повторять необходимо: «Свобода!» Теперь скажи ты, Эркатим, я в области экономической слов нужных не найду». Эркатим зашуршал листами бумаги, ища нужный текст, и продолжил: «Каждому рабу нужно отдать участок земли. На собственном участке он будет хорошо работать. Вся система управления плантациями превратится в посредников между рабами и внешним миром. Большую часть урожая они будут вынуждены продавать нам и покупать необходимое. Цены назначаем мы. Деньги для рабов можно сделать из чего угодно. Всю жизнь рабов будут определять деньги, а полностью управлять деньгами будет глава поместья». «Чтоб деньги были крепче кандалов, необходимо показать, что в деньгах счастье. Стремленье денег заработать сильнее всех плетей охраны». Эркатим продолжил: «Да, простой и понятный образ денежной и счастливой жизни». «Главная ценность рабов – деньги, а они будут в моих руках. Хорошая мысль!» – Дашур Ини стукнул кулаком по столу. – Аркаторн, ты великий мудрец». «Я думаю, отменят рабство, не завтра, но через десять лет вполне возможно. И вся система может рухнуть. Поэтому, ещё одна программа. Религий много в Тамриэле. Здесь популярную необходимо взять и изменить в религию рабов. Здесь будет ваше творчество, в религиозных догмах слаб я, но направленья покажу. Внушить, что в жизни всё по воле бога происходит иль богов. Но помолится напрямую невозможно. Храм создавать и чрез священников к богам взывать. Какие-то детали говорю я. Эркатим, взгляни на лист, как говорил я?» «Пункт первый: поголовная вера рабов в полную зависимость жизни Нирна от воли божественной. Пункт второй: все молитвы и подношения возможны через храм. Волю богов объявляет только храм. Рабы будут думать, что совершают богоугодные дела, на самом деле будут делать, как выгодно храму. Пока вера в рабах не окрепнет, любые другие религии, любое отступничество нужно карать. Власть будет близка к абсолютной». «Хватит!» – Дашур не выдержал до конца изложения программы религии рабов. Но быстро справился с порывом выгнать рассказчика. Только вечером следующего дня Аркаторн услышал вердикт. Программа «денежных кандалов» будет реализовываться, а составитель программы становится главным её претворителем в жизнь. Религиозный метод признан отвратительным и негодным, да и рабство никто не собирался отменять. Через неделю поместье Исхота сильно изменилась. На маленьких участочках с утра до вечера (а иногда и ночью) трудились свободные. Программа Аркаторна не изменила количество труда в жизни простого раба, она лишь внесла в неё цель – счастье и богатство. Через два месяца Тарним подсчитал прибыль – она оказалась гораздо выше. Свободу объявили на других плантациях Дашура Ини, а он планировал покупки новых полей. «Свободное» население полностью его поддерживало. Для Эркатима всё происходящее было организованным безумием. К физическим работам он больше не привлекался, работал помощником, весь день таскал бумаги за мудрецом по плантациям. Бывшая надежда рабовладельца стала тенью новой надежды. А если бы он не записывал мысли старичка, то также бы радовался освобождению. Когда ричмен решил покинуть это место, ему никто не препятствовал, даже стража, которая осталась только у ворот. Уже на дороге к Тиру его окликнули. Маленький старичок с бородкой тоже покидал плантацию. «Я дело сделал, всё остальное без меня». Когда поместье скрылось за холмом, Эркатим спросил: «Зачем уходить-то? Это я – никто там, а вы – всё». Мудрец рассмеялся: «Ответ простой. Все там рабы. Ведь главные плантаторы желают денег больше, чем все другие жители поместья. Так? Любой, кто попадёт туда, рабом останется». Маг остановился: «А кто рабовладелец?» «Система, созданная мной. В конце концов, рогатые всё уничтожат, величия системы не постигнув. Туда ей и дорога». Эркатим окончательно запутался: «Но зачем?» «Опробовать систему надо было. Пускай рабами побывают рабовладельцы нынешние». Безумное выражение лица старика отбило желание задавать другие вопросы.
На плантациях уже работали на поле не все: кто-то наловчился быстро делать землянки другим или шить мешки. Они заключали браки и объединялись в общины. Уже выделились самые богатые и предприимчивые. Первые ростовщики уже зарабатывали деньги из ничего. Это было только начало. А по вечерам все свободные жители рассказывали своим детям о страшном рабском прошлом.
