Цветок в паутине
«Лаванда, примула и лилии нектар
Из рук моих получишь ты волшебный дар…»
…Неловкие пальчики перебирают связки сушёных трав, бесчисленные пакетики с порошками, пыльные пузырьки, подозрительного вида склянки – им нет конца, а приятный девичий голос всё выводит незамысловатую песенку о любви, не имеющую к алхимии никакого отношения… В неумелых руках засушенные цветочные бутоны рассыпаются в пыль, от которой першит в горле, и скоро становится нечем дышать…
Вырвавшись из привычного кошмара, Лукас не сразу понял, где находится. Вернувшись в Убежище под утро, он решил, что скоротает оставшиеся до рассвета часы в большом зале, чтобы не тревожить братьев, но, видимо, его сморило прямо за столом. Разбудившие асассина звуки доносились со стороны главного входа – приглушённые голоса и шаги двоих человек. Походку Аркуэн ни с кем не спутаешь: вот и сейчас долговязая альтмерка шествовала, впечатывая подошвы в пол. Шаги её спутницы были совсем другими – мелкими, быстрыми, словно та разбегалась, чтобы взлететь. Длинный плащ гостьи глянцево блеснул в свете факелов; похоже, наверху шёл дождь. Она приближалась, и под сводами подземелья разливался горьковатый цветочный аромат.
…Ею можно любоваться бесконечно долго, но стоит отвести глаза, как её образ ускользает из памяти, что заставляет смотреть снова и снова. Наваждение. Одержимость. С того самого момента, как она столкнулась с ним на узкой улочке, как он услышал этот голос – и пропал…
Женщины обсуждали что-то важное, говорили негромко, так что он сумел разобрать только отдельные слова: «без крови… кто потолковее»… Кажется, снова поспорили. Хотя они, мягко говоря, недолюбливали одна другую, это не мешало им успешно вершить делами Братства, прославляя Отца Ужаса и Мать Ночи.
- На вашем месте я бы не совалась в одиночку в айледские руины, - настаивая, повысила голос Аркуэн.
- Я учту ваше мнение, Уведомитель, – отрезала гостья.
Словно почувствовав устремлённый на неё взгляд, она обернулась, безошибочно найдя глазами неподвижную фигуру асассина в тёмном углу.
- Он поедет со мной.
Ни тени улыбки на её лице. Наплевать.
Лукас вышел на свет.
- Это большая честь для меня, Слушатель.
***
Снаружи и вправду лило как из ведра. Его гнедой жеребчик боялся молний и всё норовил вырвать из рук повод, зато чёрной бестии, на которой ездила глава Тёмного Братства, гроза была нипочём – лошадь стояла как вкопанная.
- Далеко ли едем? – приходилось кричать, чтобы расслышать друг друга за раскатами грома.
- Руины Ондо! Но сначала в Дрейклоу.
- Зачем такой крюк? Ещё один специалист?
Зря он это спросил. Она ударила без замаха, но во рту сразу же появился металлический привкус. Асассин опустил глаза; кровь, мешаясь с дождём, тонкими струйками стекала по подбородку.
- Придержи язык. И пошевеливайся!
Женщина вскочила в седло, еле коснувшись стремян, и вороная лошадь сорвалась с места.
Дорога до Дрейклоу прошла в молчании. Гроза разбушевалась не на шутку, холодные струи хлестали наотмашь, и разобрать что-либо за стеной дождя было почти невозможно. Лукас рассмотрел невзрачную хижину только тогда, когда они подъехали вплотную. Перед тем, как постучать в дверь, Слушатель напряжённо напомнила: «Всё, как обычно». Им открыла невысокая старуха с молодыми насмешливыми глазами. Гостья откинула на спину капюшон.
- Доброго дня, матушка Мелисанда. Поговорить бы…
Только когда путники сняли насквозь промокшие плащи и устроились возле очага с горячим питьём в руках, хозяйка хижины соизволила поинтересоваться:
- С чем пожаловали?
- Нужен совет… бывшего магистра Имперского Университета волшебства.
Ведьма ещё раз смерила взглядом нежданных гостей: добротная дорожная одежда, недорогие, но явно зачарованные украшения у женщины, простой меч в потёртых ножнах, который мужчина оставил у входа. Увиденное, похоже, подтвердило какие-то её соображения, потому что Мелисанда сразу перешла к делу:
- Что же пошло не так у моей бывшей студентки? – она тоже выделила слово «бывшей».
Глядя в одну точку, гостья стала рассказывать; её голос звучал сипло и устало:
- Зелье доверия с большим радиусом воздействия наложилось на свежий приворот. Эффект сохраняется почти год…
Пропуская мимо ушей учёные словечки, Лукас молча прихлёбывал «зимнее вино». Упрямая… В который раз он слышал историю своего безумия, и сколько ещё понадобится времени, чтобы отказаться от всяких попыток его исцелить?
***
Всё началось в прошлом году, в Скинграде. Ночь напролёт Лукас и Делия, его тогдашняя подружка, гуляли на вечеринке в «Двух сёстрах». На заре девушка стала позёвывать и намекать, что неплохо бы её проводить. Не то, чтобы он сильно рвался, тем более, что остальные ещё и не думали расходиться, но пришлось идти. Даже если роман близится к концу, не стоит подобными мелочами портить отношения, особенно, если твоя пассия – дочь капитана городской стражи.
Как подобало преданному поклоннику, он довёл Делию до дома – капитан Дион выкупил поместье у разорившихся Секстиусов, на другом конце города. Дело было в середине месяца Мороза, и хоть на юге Сиродиила не бывает таких холодов, как в Бруме, Лукас изрядно продрог, потому что благородно уступил тёплый плащ подружке. Делия предложила ему зайти, ненадолго, на чашечку чего-нибудь согревающего.
- Ты любишь «зимнее вино»?
Он тогда ещё сказал, что хорошему вину не нужны лишние ухищрения, но девушка обиженно надулась, и он сдался.
…Так отчётливо вспоминается, будто случилось только вчера, как она просыпала специи, как порезала палец, измельчая пряные коренья, как тихонько напевала, помешивая в котелке начищенным половником…
«…Из рук моих получишь ты волшебный дар…»
Под пристальным взглядом подружки Лукас отпил приторно-сладкого напитка, одобрительно поцокал языком и собрался уже прощаться, когда пол под ним дрогнул и накренился. Стало нечем дышать.
- Что с тобой? – её голос доносился глухо и невнятно, словно под водой.
- Ничего… Пойду я…
Цепляясь за стены, Лукас вывалился на крыльцо и жадно вдохнул холодный утренний воздух. Подташнивало, кружилась голова, мысли путались. Он, спотыкаясь, вышел на середину улицы; услышав скрип двери, неловко повернулся на звук и чуть не сбил с ног женщину в тёмном плаще, выбежавшую из поместья Саммитмист.
…Она мило отшутилась в ответ на его неуклюжие извинения и заторопилась к городским воротам. Пропустивший её стражник ещё долго пялился в пустоту с глуповатой улыбкой. Лукас тоже застыл на месте. От одежды незнакомки пахло какими-то цветами, свежий такой, горьковатый аромат, перебивший приторную сладость во рту. Голова перестала кружиться, в сознании появилась восхитительная ясность…
Делия, непонятно как оказавшаяся рядом с ним, тянула за руку, что-то говорила, потом появился хмурый капитан Дион и отправил дочь домой, а его – в кутузку, «до выяснения». Лукасу было всё равно – его переполняло счастье. Утренний Скинград пах лилиями, их аромат чувствовался во дворе замка, в коридорах тюрьмы, даже циновка в камере, казалось, была сплетена из этих душистых бутонов…
К тому времени, как его выпустили, весь город уже шептался о случившемся в поместье Саммитмист. Услыхав про Тёмное Братство, Лукас на радостях чуть не расцеловал Ундену Оретис, местную сплетницу. Теперь он знал, где искать свою незнакомку.
***
- Я поняла про приворот, когда узнала, что ему всюду мерещится запах лилий. Другие симптомы тоже проявились: он не осознаёт ни моего возраста, ни внешности, стремится находиться рядом, выполняет любые мои приказы.
- Действительно, очень похоже на «поцелуй Дибеллы», – задумчиво протянула ведьма, – но впервые слышу, чтобы эффект был таким продолжительным. Обычный приворот выветривается за три месяца. А что с интеллектом, сохранился?
- Я не знаю, каким мой… подопечный был раньше, – гостья нервно облизала губы, – но сейчас он соображает более чем хорошо. Может не соглашаться, спорить, но всё равно… подчиняется.
Последнее слово женщина будто выплюнула. Ведьма покосилась на Лукаса, безучастно гревшего ладони о кружку, словно речь шла вовсе не о нём.
- Подчиняется? А до какой степени, вы проверяли?
В голосе Мелисанды сквозило неприкрытое волнение. Гостья тяжело вздохнула и подозвала своего спутника.
- Лукас, посмотри на меня. Слушай меня. Возьми вон тот уголёк, – она указала на очаг.
Старуха заинтересованно подалась вперёд.
Мужчина вытащил из огня головню. Его движения были неестественными, дёргаными, как у куклы на верёвочках, словно кто-то другой направлял его, а затем удерживал руку, не давая сбросить с голой ладони раскалённый уголь. Мелисанда с любопытством исследователя наблюдала за тем, как жар расправляется с живой плотью. Лукас закрыл глаза и часто дышал. Его мучительница сосредоточенно считала про себя, загибая пальцы.
- Хватит.
Он рухнул на колени, баюкая изуродованную руку.
- Впечатляюще, – потрясённая ведьма с трудом подбирала слова. – Почему он молчал?
- Я велела ему заткнуться, ещё утром, – припомнила её бывшая студентка, чем привела Мелисанду в ещё больший восторг.
…Вот старуха взвилась бы, узнай она их маленький секрет… о том, как однажды Лукас крупно влип, выполняя контракт, и как Слушатель – лучшая из женщин, но слабенький целитель – зажимала ему рану и в отчаяньи орала на всё Чернотопье: «Смотри на меня! Не смей умирать!» Он ведь тогда тоже послушался… на память остался шрам через весь живот, шрам, похожий на уродливого паука…
Но ведьма и без того вела себя как кот, дорвавшийся до сметаны.
- Удалось ли узнать схему, по которой создали приворот?
Гостья криво улыбнулась:
- Почти. Знаете эту песню?
Она напела несколько тактов известной всему Сиродиилу мелодии. «Вино любви».
- Влюблённая дурёха сыпала ингредиенты от души, чуть ли не горстями. Точно известно, что в состав попала её кровь.
- Мы восстановим схему! – Мелисанда ликовала. – Если вы привезёте девушку ко мне…
- Это невозможно, – резко сказала гостья. – Уже невозможно.
…Когда Лукасу шепнули, как именно добиться встречи с детьми Матери Ночи, он решился не задумываясь. «Они приходят во сне», – сказал нищий, – и в этом был знак: чудесный сон станет явью. Оставалось выбрать жертву.
В тот день Делия встречалась с ним за городской стеной, возле виноградников. Девушка ругалась, плакала, грозилась рассказать отцу, умоляла, а Лукас поглядывал, как бьётся на белой шее синеватая жилка, и прикидывал, что лучше – нож или верёвка. Он выбрал, когда они остановились среди опор для лозы, по-зимнему пустых, припорошенных редким в этих местах снегом. Унылая чёрно-белая картина действовала на нервы, и Лукас не удержался от того, чтобы добавить в пейзаж немного красного.
Ночью его разбудили шаги – тяжёлые, уверенные, совсем не похожие на памятную стремительную походку. Пожилой аргонианин в чёрном балахоне передал ему кинжал и назвал имя жертвы. Вскоре в Коррольском убежище Тёмного Братства появился новый убийца. Он успел выполнить пару контрактов, когда погиб их Уведомитель Белламонт, и разнеслись вести о новом Слушателе. Тогда Лукаса отправили в Чейдинал, к Аркуэн, которой как раз требовались новички…
- Невозможно?
Мелисанда выглядела разочарованной.
- В таком случае будет слишко велик погрешность повторного опыта. Хотя, если провести достаточное количество проб и сравнить…
- А иначе никак? – перебила её гостья. – Неужели больше нет способа узнать, как всё-таки взаимодействует зелье доверия с приворотом? Почему он именно ко мне привязался?! Как это прекратить?
Ведьма строго посмотрела на свою бывшую студентку.
- Никак. В смысле, никак не взаимодействует.
И, видя её растерянность, добавила:
- Если бы вы доучились до степени мага, как вам когда-то советовали, то знали бы, что в смешанных обрядах, вроде приворота, заключённая в компонентах магия отвечает лишь за силу воздействия. Главная роль – у божества, к которому взывал жрец, проводящий обряд. Вы с вашим подопытным стали жертвами обстоятельств. Это классический пример дилетантского подхода. Проводить смешанный обряд в Фестиваль ведьм, когда магии противостоит религия! Призывать Дибеллу в день, посвящённый Мефале!
Гостья пришла в себя:
- Значит, алхимия ни при чём?
- Абсолютно. Хотите снять приворот – идите в святилище того самого божества. Правда, не скажу, что договориться с высшими силами будет легко. И на вашем месте я бы не торопилась отказываться от такого замечательного образчика, демонстрирующего возможности школы иллюзий. Это же раздолье для экспериментов!
- Спасибо, матушка Мелисанда, – перебила её Слушатель, – я подумаю.
- Надеюсь, мы ещё поработаем вместе над этим уникальным случаем? – всполошилась ведьма, видя, что гости собираются уходить. – И, если позволите, я бы подлечила вашего подопытного, помнится, у вас были сложности со школой восстановления…
Асассин бросил быстрый взгляд на Слушателя. Та кивнула. Получив разрешение, он протянул правую руку ведьме. Когда Мелисанда склонилась над раной, левой рукой он вонзил ей в спину нож.
***
Слушатель пошевелила кочергой горящие листки бумаги. Она проносила их с собой несколько месяцев – результаты сложнейших алхимических вычислений, стоившие жизни полудюжине человек. Жертвы обстоятельств…
Женщина уже переоделась в удобный, не стесняющий движений костюм и убрала под плотно облегающий голову капюшон растрепавшиеся волосы. Её спутник ещё возился со своим снаряжением.
- С другими специалистами ты не устраивала таких спектаклей, – заметил он, неловко затягивая одной рукой ремни кожаной куртки. – Как теперь будем действовать в Ондо?
- Другие, – она подошла помочь, – и в подмётки не годились этой старушке. Нужно было отвлечь её чем-то действительно важным, иначе мы даже вдвоём с ней не справились бы, а оставлять в живых после всего, что она от нас узнала, сам понимаешь…
Женщина щёлкнула последней пряжкой.
- Ну а в руинах придётся побегать, не обессудь.
- Ты рада, что нашла ответ, – он не спрашивал, а утверждал.
- А ты, вижу, не очень.
- Мне не нужна свобода.
Слушатель нахмурилась.
- Лукас, опьянение счастьем – штука хорошая, но пора бы и протрезветь.
- Я боюсь похмелья, – в тон ей ответил он.
Женщина прикоснулась к знаку Чёрной руки, вытисненному на его куртке.
- У тебя есть семья. Ты верный друг и добрый сын Матери Ночи. Твоя жизнь не станет фальшивкой от того, что ты перестанешь на меня молиться.
- Хотелось бы верить.
Дождь кончился. Затянутое тучами небо давало шанс на то, что удастся незамеченными подобраться к айледским руинам. Ветер пах грозой и цветами.
Из рук моих получишь ты волшебный дар…»
…Неловкие пальчики перебирают связки сушёных трав, бесчисленные пакетики с порошками, пыльные пузырьки, подозрительного вида склянки – им нет конца, а приятный девичий голос всё выводит незамысловатую песенку о любви, не имеющую к алхимии никакого отношения… В неумелых руках засушенные цветочные бутоны рассыпаются в пыль, от которой першит в горле, и скоро становится нечем дышать…
Вырвавшись из привычного кошмара, Лукас не сразу понял, где находится. Вернувшись в Убежище под утро, он решил, что скоротает оставшиеся до рассвета часы в большом зале, чтобы не тревожить братьев, но, видимо, его сморило прямо за столом. Разбудившие асассина звуки доносились со стороны главного входа – приглушённые голоса и шаги двоих человек. Походку Аркуэн ни с кем не спутаешь: вот и сейчас долговязая альтмерка шествовала, впечатывая подошвы в пол. Шаги её спутницы были совсем другими – мелкими, быстрыми, словно та разбегалась, чтобы взлететь. Длинный плащ гостьи глянцево блеснул в свете факелов; похоже, наверху шёл дождь. Она приближалась, и под сводами подземелья разливался горьковатый цветочный аромат.
…Ею можно любоваться бесконечно долго, но стоит отвести глаза, как её образ ускользает из памяти, что заставляет смотреть снова и снова. Наваждение. Одержимость. С того самого момента, как она столкнулась с ним на узкой улочке, как он услышал этот голос – и пропал…
Женщины обсуждали что-то важное, говорили негромко, так что он сумел разобрать только отдельные слова: «без крови… кто потолковее»… Кажется, снова поспорили. Хотя они, мягко говоря, недолюбливали одна другую, это не мешало им успешно вершить делами Братства, прославляя Отца Ужаса и Мать Ночи.
- На вашем месте я бы не совалась в одиночку в айледские руины, - настаивая, повысила голос Аркуэн.
- Я учту ваше мнение, Уведомитель, – отрезала гостья.
Словно почувствовав устремлённый на неё взгляд, она обернулась, безошибочно найдя глазами неподвижную фигуру асассина в тёмном углу.
- Он поедет со мной.
Ни тени улыбки на её лице. Наплевать.
Лукас вышел на свет.
- Это большая честь для меня, Слушатель.
***
Снаружи и вправду лило как из ведра. Его гнедой жеребчик боялся молний и всё норовил вырвать из рук повод, зато чёрной бестии, на которой ездила глава Тёмного Братства, гроза была нипочём – лошадь стояла как вкопанная.
- Далеко ли едем? – приходилось кричать, чтобы расслышать друг друга за раскатами грома.
- Руины Ондо! Но сначала в Дрейклоу.
- Зачем такой крюк? Ещё один специалист?
Зря он это спросил. Она ударила без замаха, но во рту сразу же появился металлический привкус. Асассин опустил глаза; кровь, мешаясь с дождём, тонкими струйками стекала по подбородку.
- Придержи язык. И пошевеливайся!
Женщина вскочила в седло, еле коснувшись стремян, и вороная лошадь сорвалась с места.
Дорога до Дрейклоу прошла в молчании. Гроза разбушевалась не на шутку, холодные струи хлестали наотмашь, и разобрать что-либо за стеной дождя было почти невозможно. Лукас рассмотрел невзрачную хижину только тогда, когда они подъехали вплотную. Перед тем, как постучать в дверь, Слушатель напряжённо напомнила: «Всё, как обычно». Им открыла невысокая старуха с молодыми насмешливыми глазами. Гостья откинула на спину капюшон.
- Доброго дня, матушка Мелисанда. Поговорить бы…
Только когда путники сняли насквозь промокшие плащи и устроились возле очага с горячим питьём в руках, хозяйка хижины соизволила поинтересоваться:
- С чем пожаловали?
- Нужен совет… бывшего магистра Имперского Университета волшебства.
Ведьма ещё раз смерила взглядом нежданных гостей: добротная дорожная одежда, недорогие, но явно зачарованные украшения у женщины, простой меч в потёртых ножнах, который мужчина оставил у входа. Увиденное, похоже, подтвердило какие-то её соображения, потому что Мелисанда сразу перешла к делу:
- Что же пошло не так у моей бывшей студентки? – она тоже выделила слово «бывшей».
Глядя в одну точку, гостья стала рассказывать; её голос звучал сипло и устало:
- Зелье доверия с большим радиусом воздействия наложилось на свежий приворот. Эффект сохраняется почти год…
Пропуская мимо ушей учёные словечки, Лукас молча прихлёбывал «зимнее вино». Упрямая… В который раз он слышал историю своего безумия, и сколько ещё понадобится времени, чтобы отказаться от всяких попыток его исцелить?
***
Всё началось в прошлом году, в Скинграде. Ночь напролёт Лукас и Делия, его тогдашняя подружка, гуляли на вечеринке в «Двух сёстрах». На заре девушка стала позёвывать и намекать, что неплохо бы её проводить. Не то, чтобы он сильно рвался, тем более, что остальные ещё и не думали расходиться, но пришлось идти. Даже если роман близится к концу, не стоит подобными мелочами портить отношения, особенно, если твоя пассия – дочь капитана городской стражи.
Как подобало преданному поклоннику, он довёл Делию до дома – капитан Дион выкупил поместье у разорившихся Секстиусов, на другом конце города. Дело было в середине месяца Мороза, и хоть на юге Сиродиила не бывает таких холодов, как в Бруме, Лукас изрядно продрог, потому что благородно уступил тёплый плащ подружке. Делия предложила ему зайти, ненадолго, на чашечку чего-нибудь согревающего.
- Ты любишь «зимнее вино»?
Он тогда ещё сказал, что хорошему вину не нужны лишние ухищрения, но девушка обиженно надулась, и он сдался.
…Так отчётливо вспоминается, будто случилось только вчера, как она просыпала специи, как порезала палец, измельчая пряные коренья, как тихонько напевала, помешивая в котелке начищенным половником…
«…Из рук моих получишь ты волшебный дар…»
Под пристальным взглядом подружки Лукас отпил приторно-сладкого напитка, одобрительно поцокал языком и собрался уже прощаться, когда пол под ним дрогнул и накренился. Стало нечем дышать.
- Что с тобой? – её голос доносился глухо и невнятно, словно под водой.
- Ничего… Пойду я…
Цепляясь за стены, Лукас вывалился на крыльцо и жадно вдохнул холодный утренний воздух. Подташнивало, кружилась голова, мысли путались. Он, спотыкаясь, вышел на середину улицы; услышав скрип двери, неловко повернулся на звук и чуть не сбил с ног женщину в тёмном плаще, выбежавшую из поместья Саммитмист.
…Она мило отшутилась в ответ на его неуклюжие извинения и заторопилась к городским воротам. Пропустивший её стражник ещё долго пялился в пустоту с глуповатой улыбкой. Лукас тоже застыл на месте. От одежды незнакомки пахло какими-то цветами, свежий такой, горьковатый аромат, перебивший приторную сладость во рту. Голова перестала кружиться, в сознании появилась восхитительная ясность…
Делия, непонятно как оказавшаяся рядом с ним, тянула за руку, что-то говорила, потом появился хмурый капитан Дион и отправил дочь домой, а его – в кутузку, «до выяснения». Лукасу было всё равно – его переполняло счастье. Утренний Скинград пах лилиями, их аромат чувствовался во дворе замка, в коридорах тюрьмы, даже циновка в камере, казалось, была сплетена из этих душистых бутонов…
К тому времени, как его выпустили, весь город уже шептался о случившемся в поместье Саммитмист. Услыхав про Тёмное Братство, Лукас на радостях чуть не расцеловал Ундену Оретис, местную сплетницу. Теперь он знал, где искать свою незнакомку.
***
- Я поняла про приворот, когда узнала, что ему всюду мерещится запах лилий. Другие симптомы тоже проявились: он не осознаёт ни моего возраста, ни внешности, стремится находиться рядом, выполняет любые мои приказы.
- Действительно, очень похоже на «поцелуй Дибеллы», – задумчиво протянула ведьма, – но впервые слышу, чтобы эффект был таким продолжительным. Обычный приворот выветривается за три месяца. А что с интеллектом, сохранился?
- Я не знаю, каким мой… подопечный был раньше, – гостья нервно облизала губы, – но сейчас он соображает более чем хорошо. Может не соглашаться, спорить, но всё равно… подчиняется.
Последнее слово женщина будто выплюнула. Ведьма покосилась на Лукаса, безучастно гревшего ладони о кружку, словно речь шла вовсе не о нём.
- Подчиняется? А до какой степени, вы проверяли?
В голосе Мелисанды сквозило неприкрытое волнение. Гостья тяжело вздохнула и подозвала своего спутника.
- Лукас, посмотри на меня. Слушай меня. Возьми вон тот уголёк, – она указала на очаг.
Старуха заинтересованно подалась вперёд.
Мужчина вытащил из огня головню. Его движения были неестественными, дёргаными, как у куклы на верёвочках, словно кто-то другой направлял его, а затем удерживал руку, не давая сбросить с голой ладони раскалённый уголь. Мелисанда с любопытством исследователя наблюдала за тем, как жар расправляется с живой плотью. Лукас закрыл глаза и часто дышал. Его мучительница сосредоточенно считала про себя, загибая пальцы.
- Хватит.
Он рухнул на колени, баюкая изуродованную руку.
- Впечатляюще, – потрясённая ведьма с трудом подбирала слова. – Почему он молчал?
- Я велела ему заткнуться, ещё утром, – припомнила её бывшая студентка, чем привела Мелисанду в ещё больший восторг.
…Вот старуха взвилась бы, узнай она их маленький секрет… о том, как однажды Лукас крупно влип, выполняя контракт, и как Слушатель – лучшая из женщин, но слабенький целитель – зажимала ему рану и в отчаяньи орала на всё Чернотопье: «Смотри на меня! Не смей умирать!» Он ведь тогда тоже послушался… на память остался шрам через весь живот, шрам, похожий на уродливого паука…
Но ведьма и без того вела себя как кот, дорвавшийся до сметаны.
- Удалось ли узнать схему, по которой создали приворот?
Гостья криво улыбнулась:
- Почти. Знаете эту песню?
Она напела несколько тактов известной всему Сиродиилу мелодии. «Вино любви».
- Влюблённая дурёха сыпала ингредиенты от души, чуть ли не горстями. Точно известно, что в состав попала её кровь.
- Мы восстановим схему! – Мелисанда ликовала. – Если вы привезёте девушку ко мне…
- Это невозможно, – резко сказала гостья. – Уже невозможно.
…Когда Лукасу шепнули, как именно добиться встречи с детьми Матери Ночи, он решился не задумываясь. «Они приходят во сне», – сказал нищий, – и в этом был знак: чудесный сон станет явью. Оставалось выбрать жертву.
В тот день Делия встречалась с ним за городской стеной, возле виноградников. Девушка ругалась, плакала, грозилась рассказать отцу, умоляла, а Лукас поглядывал, как бьётся на белой шее синеватая жилка, и прикидывал, что лучше – нож или верёвка. Он выбрал, когда они остановились среди опор для лозы, по-зимнему пустых, припорошенных редким в этих местах снегом. Унылая чёрно-белая картина действовала на нервы, и Лукас не удержался от того, чтобы добавить в пейзаж немного красного.
Ночью его разбудили шаги – тяжёлые, уверенные, совсем не похожие на памятную стремительную походку. Пожилой аргонианин в чёрном балахоне передал ему кинжал и назвал имя жертвы. Вскоре в Коррольском убежище Тёмного Братства появился новый убийца. Он успел выполнить пару контрактов, когда погиб их Уведомитель Белламонт, и разнеслись вести о новом Слушателе. Тогда Лукаса отправили в Чейдинал, к Аркуэн, которой как раз требовались новички…
- Невозможно?
Мелисанда выглядела разочарованной.
- В таком случае будет слишко велик погрешность повторного опыта. Хотя, если провести достаточное количество проб и сравнить…
- А иначе никак? – перебила её гостья. – Неужели больше нет способа узнать, как всё-таки взаимодействует зелье доверия с приворотом? Почему он именно ко мне привязался?! Как это прекратить?
Ведьма строго посмотрела на свою бывшую студентку.
- Никак. В смысле, никак не взаимодействует.
И, видя её растерянность, добавила:
- Если бы вы доучились до степени мага, как вам когда-то советовали, то знали бы, что в смешанных обрядах, вроде приворота, заключённая в компонентах магия отвечает лишь за силу воздействия. Главная роль – у божества, к которому взывал жрец, проводящий обряд. Вы с вашим подопытным стали жертвами обстоятельств. Это классический пример дилетантского подхода. Проводить смешанный обряд в Фестиваль ведьм, когда магии противостоит религия! Призывать Дибеллу в день, посвящённый Мефале!
Гостья пришла в себя:
- Значит, алхимия ни при чём?
- Абсолютно. Хотите снять приворот – идите в святилище того самого божества. Правда, не скажу, что договориться с высшими силами будет легко. И на вашем месте я бы не торопилась отказываться от такого замечательного образчика, демонстрирующего возможности школы иллюзий. Это же раздолье для экспериментов!
- Спасибо, матушка Мелисанда, – перебила её Слушатель, – я подумаю.
- Надеюсь, мы ещё поработаем вместе над этим уникальным случаем? – всполошилась ведьма, видя, что гости собираются уходить. – И, если позволите, я бы подлечила вашего подопытного, помнится, у вас были сложности со школой восстановления…
Асассин бросил быстрый взгляд на Слушателя. Та кивнула. Получив разрешение, он протянул правую руку ведьме. Когда Мелисанда склонилась над раной, левой рукой он вонзил ей в спину нож.
***
Слушатель пошевелила кочергой горящие листки бумаги. Она проносила их с собой несколько месяцев – результаты сложнейших алхимических вычислений, стоившие жизни полудюжине человек. Жертвы обстоятельств…
Женщина уже переоделась в удобный, не стесняющий движений костюм и убрала под плотно облегающий голову капюшон растрепавшиеся волосы. Её спутник ещё возился со своим снаряжением.
- С другими специалистами ты не устраивала таких спектаклей, – заметил он, неловко затягивая одной рукой ремни кожаной куртки. – Как теперь будем действовать в Ондо?
- Другие, – она подошла помочь, – и в подмётки не годились этой старушке. Нужно было отвлечь её чем-то действительно важным, иначе мы даже вдвоём с ней не справились бы, а оставлять в живых после всего, что она от нас узнала, сам понимаешь…
Женщина щёлкнула последней пряжкой.
- Ну а в руинах придётся побегать, не обессудь.
- Ты рада, что нашла ответ, – он не спрашивал, а утверждал.
- А ты, вижу, не очень.
- Мне не нужна свобода.
Слушатель нахмурилась.
- Лукас, опьянение счастьем – штука хорошая, но пора бы и протрезветь.
- Я боюсь похмелья, – в тон ей ответил он.
Женщина прикоснулась к знаку Чёрной руки, вытисненному на его куртке.
- У тебя есть семья. Ты верный друг и добрый сын Матери Ночи. Твоя жизнь не станет фальшивкой от того, что ты перестанешь на меня молиться.
- Хотелось бы верить.
Дождь кончился. Затянутое тучами небо давало шанс на то, что удастся незамеченными подобраться к айледским руинам. Ветер пах грозой и цветами.
