Торакс светлячка, часть 2
ГЛАВА ТРЕТЬЯ - О вреде любопытства
Буря. Фигура в плаще, и рядом эфемерный силуэт волка. Снег, снег повсюду, крупными хлопьями… Север.
Анкано было очень холодно. Одеяние Талмора шили с учетом климата на территории Доминиона. В крайнем случае можно было в нем пощеголять в Вайтране в хорошую погоду… Но не в ледяных пустынях Севера. Не во время бури. И уж точно не на территории «рыгунов Ульфрика».
«Должно быть, здесь все еще базируются наши солдаты. Надо будет предупредить их, что скоро тут будет проходить… Как его звали? Мирон Сарети? Нет, Велин. Велин Сарети. Данмер, молодой, конский хвост, особых примет нет.»
Эльф вспомнил, как он разворачивал папку с документами на господина Сарети. Мятые страницы вновь проплыли перед его глазами.
"Один из полезнейших агентов Талмора… не данмер, а образец для подражания сородичей… несломляемая верность Талмору и при этом поразительная репутация у местных жителей… дипломатичен, хозяйственнен, влиятелен… и при этом — нелюдимый и оторванный от жизни племянничек, увлекается фехтованием… поразительное и замечательное сочетание. Любопытный субъект этот… господин Сарети… его имя хотя бы кто-нибудь знает?.."
Анкано посмотрел на видневшуюся вдалеке темную каменную громаду — форт Кастав. Альтмер ускорил шаг, с трудом продираясь сквозь иногда доходившие ему до колен сугробы на дороге.
Во дворе не было и следа Талмора. Эльф нахмурился — талморцы без дозорных крепости не оставляли, как бы много осадков ни выпало. Он, борясь с ветром, прошел вдоль частокола, добрался до давно уже остывшей кузницы, поднялся по каменной лестнице… и увидел раздетый и посиневший от холода труп высокого эльфа в клетке, занесенный снегом. Призрачный волк завыл.
"Снег по колено… мертвый альтмер… нет дозорных… тут что-то явно не в порядке. Скорее всего, они отступили из-за гражданской войны. Это разумно, нечего оставлять людей под боком у Ульфрика, но все же… откуда эльф?.. У нас нет такой ужасной дисциплины. Оставили своего человека, чтобы оборонял форт, и его так?.. Но от кого?.. от Братьев Бури? Тогда почему их тут нет?.."
Анкано подошел к двери, ведущей в форт, и, вдохнув поглубже воздуха, налег на нее. Дверь скрипнула, в внутренности форта хлынула волна ледяного воздуха, и перед эльфом предстал пыльный и давно не тронутый коридор.
— Тут никого, — произнес ровно Анкано — и выслушал в ответ унылое «никого, кого, го» эха, — как бы убеждая самого себя в этом, но в форт вошел: пусть там и не было уюта и приятной компании, хотя бы что-то после себя юстициары должны были оставить.
И эльф чувствовал, что форт не был покинут окончательно… Анкано произнес тихо заклятье Обнаружения магии и заметил яркую — такой яркости он даже в Коллегии не видел — красную точку в глубине форта. Заинтригованный альтмер пошел внутрь, увлекаемый любопытством, верный волк проскользнул вслед за ним…
"Я не видел такой энергии уже больше сотни лет. Как такое возможно?.. Неужели… Нет, мне надо проверить--"
Стоило эльфу только войти и сделать пару шагов, как что-то с клацаньем схватило его за ногу. Альтмер вскрикнул, нервно ухватился за стену и, быстро нашептав заклятье огонька, посмотрел вниз, на источник клацанья. Высокий эльф, забыв о предосторожности, попал в медвежий капкан.
— Черт бы побрал этих мародеров, — прошипел он, резко сел, разжал ловушку и, отбросив ее в сторону, осмотрел ногу. "Рана глубокая, до кости, и не залечить..."
Альтмер фыркнул; произнес заклятье, и светлая волна заклятья Восстановления прошлась по всей его ноге; как и ожидалось, кровь перестала идти, но рана до конца не исчезла. Анкано нахмурился.
"Скорее всего, в форте должны были остаться какие-нибудь… мази. Повязки. Перевязи. Да хотя бы настой на горноцвете. Не возвращаться же через бурю с раной."
Эльф с огоньком над головой и волком под рукой проковылял несколько шагов и, повернув, заметил морозную руну. На всю ширину прохода, так, что и не пройти.
"Любопытно. Хитро. Умно."
Эльф подозвал призрачного волка и послал его вперед. Руна высвободила свое заклятье. Она засосала тепло из воздуха. Волна холода изуродовала тело зверя. Призрак в считанные секунды разлетелся в клочья. Его остатки растаяли в воздухе. Не осталось ни пылинки, лишь легкая корка льда. Эльф с сожалением проследил, как растаял последний призрачный клок шерсти. Анкано призвал нового волка и пошел вперед.
Альтмер прошел еще немного, свернул в пропахшее влагой и гнилью хранилище и с неудовольствием отметил, что на его пути оказались медвежьи капканы и огненная руна; обойдя их, эльф пошарил в нескольких бочках, и, прикинув, найдет ли он котелок в этом месте, взял с собой кочан капусты, немного соли и пару картофелин. Альтмер съел пару яблок, стало гораздо легче, и эльф, чувствуя, что приблизился к красной точке, пошел дальше.
Везде, куда бы он не посмотрел, в подземелье лежал толстый слой пыли, бегали паучки и висела паутина. Казалось, здесь не было никого уже много дней; при этом — вполне действующие ловушки, а еда в бочках — свежая… Анкано нашел следы в одном из коридоров.
Он шел долго по отпечаткам ног в пыли и грязи и попал в просторную залу, заваленную ящиками и бочками; остальное пространство занимали кровати и тренировочные куклы; все это было понаставлено что куда и образовывало причудливый лабиринт… и там было что-то — живое или нет…
Анкано вошел с волком, проверив, нет ли на пути капканов, или рун, или прочих ловушек, заново обновил огонек и — услышал резкий грохот; волка прижало и раздавило ящиком.
"Ловушка!"
Он рванул назад, но было поздно — коридор в залу оказался заперт крупной железной дверью. Он бросил еду и побежал вперед — все остальные выходы оказались завалены сором. Он бросился назад — железная дверь была заблокирована шкафом.
Раздались хлопки.
Из-за поворота в проходе вышла фигура в одеянии мага и, закончив хлопать, остановилась. Анкано разглядел недобрые золотые глаза в тьме под капюшоном и поморщился, когда услышал сиплый голос:
— Неужели за все это время не поумнел ни на йоту?
Альтмер горделиво выпрямился и отбросил прядь волос с высокого лба:
— Ты не знаешь, с кем имеешь дело. Я повелитель Пурпурного Огня и член Высокого Консулата. Я могу в любой момент победить любого жалкого мага в этом…
— Я тоже, — сказала фигура, подняв амулет в форме черепа, излучавший слабое рубиновое сияние. Альтмер расширил глаза: это красное сияние он искал.
Анкано с ожесточением произнес заклятье Возврата — сбой. Заклятье Божественного Вмешательства — сбой. Заклятье Переноса — сбой. Пара искр, не больше. Энергия ушла прочь впустую. Альтмер, не подавая виду, но уже выйдя слегка из себя, спросил у неизвестного:
— … Как ты… Спустя столько лет?.. Я думал, что…
Фигура сбросила капюшон — альтмер побледнел — и просипела, опустив амулет и оскалив зубы:
— … Друзья мои, в тот час ночной одну лишь мысль лелейте, что после смерти ждет покой.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ - О сдержанности
Велин закричал, отбиваясь от схватившего его за ногу волка-вожака:
— Обливион, Герфорд! Мой меч, живо!
Пальцы сжались так, что костяшки побелели, и резко разжались, сформировав струю раскаленного воздуха, а затем… В волка, схватившего Велина за ногу, ударил мощный поток жидкого огня. Остервеневший вожак стаи ослабил хватку… Слуга достал — весьма вовремя — имперский палаш из короба и бросил его Сарети. Велин пнул вожака, отпрыгнул, схватил клинок… И с размаху вонзил его прямо в волчью шею. Струя крови и жалобный вой зверя послужили эпилогом схватке.
— Я сейчас! — услыхал Герфорд, оборонявшийся от сразу двух волков массивным коробом. Он отпрянул — впереди, между ним и его соперниками, с яростным криком пролетела тень. Волков хлестнул огненный хлыст, и еще раз, и еще…
Велин не мог остановиться. Он ожесточенно избивал зверей огненной плетью… Герфорд взял его за руку.
— Велин, хватит! Перестань. О чем мы говорили?..
На лице Сарети так и застыл судорожный дикий оскал. Велин весь сжался и опустился на колени. Хлыст рассыпался искрами по земле. Волки убежали прочь.
Сарети поник и произнес тихо:
— Слушай, ты… Это сложнее, чем я думал.
Данмер сплел заклятье: лента из чистого света обернула голень, и рана затянулась на глазах. Старик, вздохнув, помог Велину встать:
— Просто помни о Кинарет, помни об Аркее, помни о Маре… Держи себя в руках.
Велин потянул носом: пахло кровью, шел жар, сам он едва стоял на ногах. Герфорд крепко держал юношу за предплечье. Сарети выдавил, осмотрев изорванную штанину:
— Да. Надо идти дальше… Я что, опять запачкал себе одежду кровью?
— Именно. Говорил же я тебе — надо надеть накидку… Хотя бы снять можно будет.
Велин проследил, как старик достал из короба большой серый плащ с капюшоном и закутал его в нем с головы до ног. От ткани сильно пахло лавандой — но зато не ощущался запах крови… Зачем надо было так калечить волков?..
— Идем, — сказал Герфорд, закрывая короб, — надо спешить — ты же хотел добраться до Виндхельма к вечеру второго дня, верно?
Велин посмотрел на него холодно и, подумав немного, пошел быстро по дороге, еще немного хромая от раны в ноге:
— Да. Верно. Поспешим.
Фигура в броне Братьев Бури медленно опустила двемерский лук. Виндхельм… Эти двое направлялись туда. Зачем? Они явно знали про гражданскую войну, и при этом, не страшась, шли вперед, навстречу буре фронтовых боев… Фигура отступила на пару шагов, скрылась бесшумно в кустах и сняла шлем. Тугая платиновая коса упала на плечо.
Лучница, продираясь сквозь кусты, вышла к склону горы. Несколько крепких палаток и костёр. Крепкие нордские ребята таскают поленья, обсуждают, как они скоро будут наматывать кишки имперских стражников на топоры, и… Готовят обед. Лучница остановилась у котелка и вдохнула — похлёбка на капусте и яблоках — и улыбка самая собой расплылась по лицу наёмницы.
В большой палатке — стол с картой Вайтрана, а у него — массивный норд с похожим на груду корявых поленьев телом — от грубого лица до мускулистых ручищ. А ещё поверх всего этого — грубая броня офицера Братьев Бури. Трава под ногой еще не примялась, пахло элем, потом и окороком…
— Ольдфен, я свою часть работы выполнила, так?
Нордка поставила шлем на стол. Из-под твёрдого лба норда на неё устремился требовательный и жёсткий взгляд. Лучница невольно поморщилась: как она не любила эти серые проницательные глаза!..
— Можно считать и так. Ты можешь возвращаться в Виндхельм. Передай Буревестнику, что мы готовы брать Вайтран.
— Ты и Равнинного района не возьмёшь с своей жалкой полдюжиной солдат, не то что захватить и удержать город, — скривила рот нордка, — так что тебе еще долго ждать.
— Ну что поделать, кабы ты того гиганта вырубила раньше, мы бы не потеряли целую телегу провианта и добрую половину отряда, — прорычал норд и вернулся к созерцанию плана Вайтрана. Казалось, карта интересовала его больше, чем разговор.
— Тогда не надо было пытаться ограбить их стоянку. Я же говорила — нечего тревожить великанов. В крайнем случае я бы договорилась с ними, я же знаю по ихнему. И вообще, вся ваша бравада о том, что убить великана якобы величайшая честь для воина оказалась как-то не к месту, когда вас раскидывали, как гальку, — нахмурилась лучница.
— Всё. То, что ты получаешь задания от Ульфрика лично… Не дает тебе права меня, офицера, отчитывать. Иди с глаз долой.
— Ты даже на меня не смотришь! — усмехнулась лучница, но тут же взгляд Ольдфена заставил ее замолчать и выйти прочь из палатки. Она остановилась у котелка и, потирая руки, спросила, как ни в чем не бывало:
— Ну что, ребят, как там наша похлёбка поживает?
… Сарети шел по тропе вверх, к Камню Судьбы, а Герфорд, не желавший сворачивать с дороги, остался позади. В воздухе сильно пахло травой и лавандой; плотный плащ цеплялся за ветки кустиков у дороги; впереди, за каменной аркой, виднелся рунный камень. Должно быть, он таил в себе такую магию, что, быть может…
Краем глаза Велин заметил — он окружен. Кости, валявшиеся до того неприметно в кустах, зашевелились и начали подниматься. Альтмерка-некромантка вышла из-за камня, высоко подняв нож; она едва заметно улыбается, но в глазах читался неподдельный испуг. Велин понял — надо сматываться, с ней каши не сваришь…
— … Знаешь, ты уже второй такой за неделю.
Скелеты уже сформировались и подняли оружие: поздно. Данмер нащупал рукоять меча под плащом: пора.
ГЛАВА ПЯТАЯ - О хорошей похлёбке
Солдаты достали посуду, и лучница опустила горячий котелок на землю. Первым делом — себе: нордка наполнила свою миску до краёв и отошла прочь, к одной из палаток, в то время как остальные делили поровну между собой содержимое котелка. Она уселась поудобнее, положила лук на землю, сняла перчатки, взяла тарелку с ложкой в руку — и услышала:
— О тебе, конечно, много говорят, но… Ведь ты практически ничего не делаешь — и все равно ешь больше, чем любой из нас.
Лучница подняла глаза — рядом стоял Ольдфен с тарелкой. И всё тот же пристальный взгляд серых глаз. Она насмешливо сщурила глаза. Наёмница показала лежавший на земле лук:
— Эта красавица стоит больше, чем все ваши тростинки с конскими волосами вместе взятые, и уж точно оказалась куда полезнее ваших любимых полуторных железок, когда мы сражались с великаном.
— Не оружие красит воина, а воин — оружие. Тот выстрел прямо в глаз был, конечно, действенен, но…
— Фто — но? — пробурчала наемница с набитым ртом: уж очередной нотации не хватало.
— Ведь ты труслива и всегда нападаешь издалека и исподтишка. Мы вот встречаем врага лбом и грудью, а значит, и получать должны больше, — отчеканил холодно офицер, садясь на траву рядом с наемницей. Она посмотрела на его солдафонские оловянную ложку и железную миску с маленькой порцией и невольно улыбнулась. Сам Ольдфен сделал вид, что этого не заметил.
— Каждому своё, но если бы на нас в пути напали легионеры, ни один из них бы не успел и пальцем тронуть твоих ребят.
Лучница вернулась к поеданию похлебки. Ольдфен, принявшись за еду, внимательно рассматривал ее лук — замечательной работы, отполированный до блеска, выкованный из двемерского металла, с обмотанной потертыми лентами из оленьей кожи рукоятью, с эталонной нордской резьбой, в глубине которой едва заметно сияло что-то светло-голубым огнем…
— Мне его выковал и зачаровал зятёк. Подарок на Фестиваль новой жизни, — ответила на безмолвный вопрос Ольдфена наемница.
Офицер усмехнулся:
— Богатый подарок, ничего не скажешь. И каково заклятье?
Лучница допила содержимое миски и ответила жующему норду:
— Он не объяснил. Сама я не знаю, а среди моих жертв способных описать, что с ними творилось, когда в них стрела попадала, как-то не осталось.
Ольдфен искренне улыбнулся, вставая с пустой тарелкой в руках:
— Однако. Видимо, не зря о тебе и о твоем луке такие сказки в Хьялмарке сказывали.
— Я думала, ты судишь не по словам, а по делам; держи карман шире, и тебе еще скажут, что я на болотах дракона застрелила. А так… Спасибо твоим молодцам — за обед. Я давно так хорошо не ела.
Лучница улыбнулась, скорее вежливо, чем дружелюбно, подняла лук, поправила тяжелый колчан за спиной, забрала свою посуду…
— Следующий выстрел Драконицы я посвящу вам и вашей похлёбке, ребята, — усмехнулась наемница и, кивнув коротко Ольдфену, мол, до встречи — покинула лагерь.
… Рука с мечом вырвалась из-под плаща. Мертвецы, отличившись смекалкой, окружили Велина, но не атаковали — ждали, когда подставит слабое место. Сарети посмотрел вокруг, молодецки поигрывая палашом и прищурив глаз… Один — с щитом, другой — с секирой, третий — с натянутым луком…
Сарети бегло сплел руну, и струя огня ударила в стрелка, обогнув уже спешившего на выручку скелета с щитом. Мертвяк с звучным хрустом рассыпался… Не сразу данмер услышал зловещий свист. Велин резко обернулся и отпрянул назад. На волосок от его носа просвистело лезвие секиры.
«Мда, некромант с прислужниками это не безоружная стража и уж точно не стая волков… Придется напрячься.»
Альтмерка едва успела поставить Оберег — Велин, похожий в своём плаще на огромную летучую мышь, проскользнул между скелетами и со всей силы нанёс удар. Меч со звоном отскочил от невидимого щита, данмер громко выругался, и некромантка, обескураженная, послала в него всполох огня. Сарети отскочил, потом вновь ринулся вперёд, нанёс еще один удар… Альтмерка послала в него разряд молнии — и он ударил в пустой горящий плащ. Некромантка не сразу сообразила — и Велин полоснул её по спине палашом. Ответом ему был вонзившийся в руку ледяной осколок — Сарети выронил меч.
— Герфорд! На помощь!!!
Пока Велин отступал к камню, его уже настиг скелет с секирой. Сарети краем глаза заметил, как мертвец замахивается своим устрашающим секачом, и пальцы скорее на уровне инстинкта соединились — скелета поразило огненное заклятье, и секач упал на землю. Данмер едва успел заметить, что рядом скелет с щитом уже замахивается тяжёлой булавой…
Велин увернулся от удара и прыгнул прочь, к кустам; скелет с булавой побежал вслед за ним. Сарети, задыхаясь, сжал остро болевшую руку — надо было искать выход. Скелет еще раз замахнулся тяжёлой булавой…
Велин изо всех сил бросился на мертвеца плечом вперёд — тот пошатнулся, но не упал и ещё раз замахнулся… Велин пригнулся, оперся о здоровую руку, сделал подсечку и ударил ногой по упавшему мертвецу — и кости разлетелись в стороны. Данмер побежал прочь…
А вот и первый на неделе. Мощный удар под дых, потом — по голове. Сарети упал на землю. Перед ним — огромный седой орк с следами заклятья Колдовства. Труп нагнулся и потащил сжимавшего сломанный нос данмера. Велин попытался освободиться, но мёртвый орк был его сильнее.
— Ты же не думал, что сможешь одолеть меня?
Орк бросил Сарети на колени прямо перед некроманткой. Трусиха пряталась за Оберегом. Лицо было искажено бешенством, но в глазах читалось гордое осознание превосходства. Царственный жест руки — и орк безмолвно поднял секач с земли. Альтмерка протянула, смакуя каждый звук:
— Скелетов, конечно, жалко, но зато у меня будет новый труп для опытов, что весьма…
Некромантка не успела договорить — Велин сплёл здоровой рукой заклятье, и молния пробила Оберег, вырвала из руки альтмерки кинжал и отбросила её к скалам, а данмер поднялся во весь рост, страшный, бледный.
— Сдавайся!
Некромантка подняла дикие глаза и сжала пальцы рук. Сарети с гуляющими глазами и окровавленным подбородком шёл вперёд. Орка не было видно. А нож валялся далеко, у Камня…
Альтмерка отошла к краю обрыва, произвела пасс, и в Велина ударило заклятье молнии. Эльф вскрикнул, забился в судорогах и упал на землю.
Стрела со звоном вонзилась в шею, и магическая вспышка на миг озарила все вокруг. Альтмерка, задыхаясь, потеряла равновесие и, судорожно схватившись за рану, улетела назад и вниз, на скалы, в реку. Нордка с довольной улыбкой опустила лук, и старый слуга кинулся с пузырьком к своему господину; лучница громко прошептала:
— А вот этот выстрел я посвящаю Ольдфену, его молодцам и их прекрасной похлёбке!
ГЛАВА ШЕСТАЯ - О старых друзьях
— Он же где-то у тебя, верно? Под боком, должно быть. Скорее всего, в Коллегии, либо в Рифтене. Или ты его уменьшил и запихнул себе в зуб, как в тот раз, с ножом, а? Или, может, сбагрил посошок Эленвен? И он уже плывет в Саммерсет? Давай, признавайся, дружище, сам знаешь, я не против того чтобы выбить тебе все зубы.
Железная миска звякнула, и альтмер открыл глаза. Остывший рис, разваренная кроличья ножка.
— Такое ты даже без зубов съешь, верно?
Фигура, нервически потряхивая руками, отошла прочь. Шуршащее одеяние источало неприятный запах, от которого аппетит мог испортиться у любого, но только не у изголодавшегося пленника. Анкано с трудом поднялся. Тяжёлые кандалы оттягивали руки. Он неуклюже поднял миску, вытащил кроличью ножку и принялся есть рукой.
Фигура с золотыми глазами продолжала следить издалека за тем, как искалеченный и закованный в цепи Анкано обедал медленно, степенно, как подобало гордому альтмеру. Выдержав паузу, она прогремела:
— Ты понимаешь, я не отстану, пока не заполучу даэдротов посох назад. Мой хозяин меня без него… Знаешь, в каком я дурацком положении — осознавать, что ты обречен, если какой-то жалкий альтмер не выдаст местонахождение такой мелочи…
— О, ну тебе повезло меньше моего с хозяевами, — скорее прокашлял, чем произнес альтмер, отбросив миску в сторону.
— Мы не такие уж и разные, и я понимаю, перебегать на другую сторону неприятно, но все же… Знаешь, если ты вернёшь то, что принадлежит ему по праву, он с радостью примет тебя в свои ряды.
Анкано задумался на секунду. Ответ был таков:
— А какая разница? Все равно я обречен.
Фигура молча, без предупреждения замахнулась массивной рукой в перчатке. Алая вспышка озарила комнату. Крик альтмера разнесся по всему подземелью… И затух, разбившись о глухие к мольбам стены.
***
Старик согнулся над телом своего молодого друга. Велин лежал без сознания. Лучница подошла и ткнула его сапогом. Герфорд было гневно крякнул, но нордка тут же невозмутимо отрезала:
— Он будет отходить до завтрашнего утра. Я знаю куда его отнести, там о нем позаботятся.
— Только не Храм Кинарет. До Вайтрана слишком далеко, он не выдержит такой путь, я его не смогу отнести так далеко. Я мог бы сходить за повозкой, но…
— Отставить повозки, — отчеканила ровно наемница, — тут неподалеку есть место, где меня знают.
— Ладно, так и быть, веди… Как твоё имя-то хоть? — пробурчал старик, пытаясь поднять и Велина, и короб.
— Руна, — лучница посмотрела на окровавленные скалы. Она видела, как барахтается на волнах изломанный труп некромантки, и, убедившись, что альтмерка уже мертва, нордка оторвала взгляд от мертвеца.
— Хорошее имя… А я — Герфорд, рад знако--
Герфорд сбился на полуслове. Лучница обернулась. Старик едва внятно пробурчал с удивлением:
— Руна? Руна Соколиный Глаз? Та самая Руна с Морфальских болот, которая…
— Она самая, но… Лучше бы ты не верил всему, что обо мне говорят, — Руна обошла Камень, набрала костей скелетов да деловито отодвинула Герфорда от короба. Старик с недоверием проследил, как она достала веревку и начала завязывать узлы на костях. Сам он достал из короба льняную ткань и флягу воды и принялся за перевязку ран.
— И что привело тебя сюда так далеко от твоих излюбленных болот?
Руна посмотрела на старика, и старик посмотрел на нее. Только сейчас они смогли друг друга внятно разглядеть.
Руна вызывала ассоциацию с грубым шкафом в юбке; крепкие мускулистые руки, мощные ноги, толстая шея ей не придавали шарма, но в ее глазах горел свет, который едва ли озарял глаза других воительниц. Старик приметил и платиновые волосы, аккуратно собранные в тугую короткую косу, и выглядывавшую из-под светло-серого плаща видавшую виды броню стражника Виндхельма, за состоянием которой явно очень тщательно следили, и колчан стрел, и необычного вида лук… И непроницаемый запах болотных растений.
Напротив, Герфорд выглядел помято. У него было на первый взгляд весьма хрупкое сухопарое тело, и, казалось, за мешковатым и пыльным сюртуком, мятыми штанами, отбитыми ботинками и давно не видавшими гребенки бакенбардами у него прятался лишь тщедушный и горделивый старикашка, который только и умел, что ворчать о старых временах… Но взгляд, ясный, строгий, крепкий, острый взгляд выдавал его с головой.
Руна затянула последний узел на импровизированных носилках и встала, не спуская с Герфорда глаз. Улыбка медленно расплылась у нее на лице:
— Герфорд, значит? Уж не тот ли самый--
— Не тот самый, и вообще, я ему тёзка, — перебил её старик, не спуская с лучницы глаз, — но давай забудем об этом. Велину нужна помощь, а пока мы тут чешем языком ему легче не станет.
Лучница и слуга приподняли данмера на носилки, Руна встала спереди, Герфорд сзади, и вместе они подняли носилки и пошли прочь от Камня.
— Знаешь про башни Валтейм?
— А у тебя там есть знакомые? — проворчал старик.
— О да, у меня много знакомых по всей провинции, — оскалила зубы Руна и посмотрела на Герфорда. Старик хмуро смотрел на лежавшего без сознания на носилках Велина.
— Что ты так привязался к пацану?
Старик поднял глаза. Руна на него не смотрела, но в ее голосе было какое-то сочувствие, которого он не ожидал. Герфорд не смог сдержать вздоха.
— Я за ним слежу в обмен на гроши уже двадцать лет, служил сначала его отцу, а потом брату его отца…
— А что с отцом-то?
— О, это очень долгая история… — нахмурился Герфорд и начал свой длинный рассказ.
