Сердце Гре'Такара, часть 6
Глава 26. Агент Ро'Фазир
Каджит медленно подошел, держась за ребра.
– Дай я хотя бы осмотрю его для начала, – возмутился Цирус. – И тебя тоже, солдафон несчастный. Потом будем выяснять отношения.
– Нет, нужно покончить с этим немедленно, – покачал головой Зир. – Я и так слишком долго скрывал правду.
Серые глаза Торбранда были словно из стали: холодные, мертвые и злые. Он все еще тяжело дышал, но явно не имел никакого желания ни отдыхать, ни лечить раны.
– Как тебя на самом деле зовут? – с холодной яростью спросил бывший легат.
– Так и зовут – Ро’Фазир. Родился с этим именем, с ним и умру.
– Ко…
– Давай я расскажу все по порядку, – мягко прервал каджит.
Норд смерил его злым взглядом, но кивнул.
– Что ж… С раннего детства меня записали в шпионы Талмора. Мне не дали выбирать, просто сказали: «служи», я и служил, как умел. Мои родители тоже были агентами. Папа погиб через десять лет после моего рождения, а мама – через пятнадцать. Я был талантливым шпионом, очень способным агентом Талмора, и на меня делали большие ставки. Что-то общее с Цирусом, когда он служил в Клинках. Кстати, их агентов я тоже выслеживал. Нашел двух или трех, после чего их предали публичной казни…
Цирус отмахнулся, присев на корточки рядом с Матильдой, мол, ерунда, меня не волнует. Лицо Торбранда посерело пуще прежнего, словно каждое новое слово Зира выпивало его жизненные силы.
– Я лавировал между интригами и заговорами, плавал в этой атмосфере, как рыба в Море Призраков. И мне это нравилось. Я любил следить, любил подслушивать, подставлять, обводить вокруг пальца, просчитывать ходы и обыгрывать других агентов. Мне это нравилось, потому что я не знал иной жизни. И не задумывался о ней. Я не думал о том, что где-то люди живут и без этих закулисных игр, занимаются чем-то простым, обыденным: сеют рис, продают пряности, разводят верблюдов, ходят с караванами. Мне было невдомек, что жизнь совершенно не такая, как учили меня в Академии шпионажа в Дюне. Учителя не говорили, что Талмор – зло, что война – плохо, мир – спасение. Нет, нас учили, что нет другого мира, кроме как мира под стягом Альдмерского доминиона, что Сиродил – это разлагающийся, гнойный, умирающий продукт, издержки производства нового мира. Мира под светлым руководством Талмора. Это было забито в меня с детства, и с этим я рос, все больше погружаясь в пучину лжи, коварства и фальши.
Зир охнул, схватившись за бок.
– Торбранд, нужно его обработать, – сердито заявил Цирус. – Если он тут помрет, то вряд ли ты узнаешь все, что хочешь!
Бывший легат, побелевший пуще снега, смерил вампира уничтожающим взглядом, на что тот лишь махнул рукой.
– Пугай сколько хочешь – пуганый, но кошака нужно полечить, пока он не окочурился.
И Цирус, не дождавшись ответа Торбранда, встал и помог Зиру дойти до костра. Усадил его на бревно и стал водить вокруг него руками, обливая целительной силой.
Зир поблагодарил вампира и продолжил свой рассказ:
– Однажды, когда я уже основательно подрос, мне дали задание на внедрение агента в одну когорту, которой тогда еще не существовало. Ее создание откладывали до удобного случая, когда она может пригодиться Талмору. Да, Торбранд, именно та самая, шестая когорта. Я должен был встретиться с агентом в Анвиле, большом портовом городе…
– Я знаю, как выглядит Анвил, – звеня ледяной сталью в голосе, ответил бывший легат. – Продолжай.
– В этом задании мне должен был помогать другой агент. Каджит… каджитка, по имени Ха’Каира. Тут и началось самое интересное.
Задание проходило гладко, без помарок и поправок. Встретился со шпионом, дал указания, а дальше по плану. Взятки, шантаж, угрозы, убеждение – обычная работа. Это отошло на второй план, потому что у меня, молодого горячего парня, сорвало голову от ранее незнакомого чувства… Любви. Я по самое не хочу влюбился в свою коллегу, а она ответила мне взаимностью. Уставом убедительно не рекомендуется поддаваться симпатиям, влюбляться, заводить семью. А делать это с другим агентом запрещено строго-настрого, но я нарушил правило, и этим не замедлил воспользоваться другой агент. И ты знаешь его, Торбранд. Имя этого агента – Дарел.
– Что?! – пораженно воскликнул норд. – И этот – шпион? Да вы что, издеваетесь? Меня окружают одни шпионы!!!
Немного успокоившись и походив туда-сюда, бывший легат кивнул Зиру, позволяя продолжить.
– Дарел поставил мне ультиматум: я отдаю ему все свои дела и полномочия, а он взамен не трогает Ха’Каиру. Я отказал. Месяц ничего не происходило, я думал, что этот данмер просто блефовал, пугал меня. Но вышло иначе. Одной тихой ночью ко мне во временный дом ворвался целый отряд солдат во главе с Дарелом. Я приказал Ха’Каире бежать, а сам попытался задержать врагов. Меня вырубили почти сразу. Очнулся в темнице, прикованный к стене. Просидел день, не получил ни грамма еды. А потом пришла посылка. Деревянная коробка. Стражник отковал меня и удалился, оставив наедине с этой коробкой. Я боялся ее открывать, но все же решился…
Зир тяжело выдохнул и шмыгнул носом.
– Лучше бы не решался, – дрогнувшим голосом продолжал он. – Там была голова Ха’Каиры и Устав разведки. Всего две вещи, но они перевернули все мое сознание. До меня наконец дошло, что не стоило слушать профессоров в Академии, не стоило верить Талмору, и уж тем более не стоило испытывать симпатию к своей профессии. Мои глаза открылись за какой-то час, что я просидел, рыдая, в углу камеры. А потом я очнулся. Снова научился жить. Сделал отмычку из сережек Ха’Каиры, которые ей так непредусмотрительно оставили, открыл клетку и сбежал. Не встретив ни одного стражника, я подался в Дюну, чтобы отомстить всем тем, кто забивал мой мозг дрянью. Отомстил. Потом стал охотиться на талморских представителей в Эльсвейре. Весьма успешно, лично перерезал глотку пятерым, оставив возле окровавленных трупов по Уставу разведки. Я не хотел скрываться, я хотел, чтобы все знали, что Ро’Фазир мстит, и что от него не стоит ждать пощады.
Но, как бы не была успешна моя партизанская деятельность убийцы-одиночки, я не добрался до основной цели – Дарела. Его имя постоянно было на слуху, но найти его самого я никак не мог. Ублюдок прятался, знал, что я охочусь на него. Три года и четыре месяца я рыскал по пустыням Эльсвейра, пытаясь найти хоть какой-то след этой твари, но тщетно. Он словно испарился.
А потом я узнал, что его перевели в Скайрим. Я тут же двинулся в северную провинцию, гонимый все той же ненасытной жаждой мщения. По пути через Сиродил я прослышал и про тебя, Торбранд, и про то, что ты назначен командиром шестой когорты. Уже тогда я знал, что никто не выживет. Разве что пара человек для допроса, и те потому умрут за ненадобностью. Я помнил, как работает Талмор.
В Скайриме я узнал, что Дарел лично работает на посла Эленвен – известную особу в верхушке Альдмерского доминиона. Если бы я захотел, накопал бы столько грязи на эту эльфийскую мразь, что ее бы тут же насадили на кол, но у меня не было ни времени, ни желания делать это. Мне нужен был Дарел.
За время своей охоты я несколько раз слышал, как упоминалось имя Адемара, слышал, что Талмор его старательно разыскивает. Но я не прислушивался, а продолжал близиться к своей мести. И вот в один день мне это почти удалось: Дарел как раз двигался из Вайтрана в Солитьюд с какого-то поручения. Он был не один – четверо всадников охраны. Успел обезвредить двоих, когда меня все-таки схватили: Дарел прострелил мне плечо отравленной стрелой. Притащили в Солитьюд и стали пытать. Долго, упорно, тщательно. А потом залечивали, что даже царапин не оставалось.
Затем меня решили переправить в Посольство. Тут мы и встретились, как ты помнишь. Я решил так: сбежим вместе, а дальше снова примусь искать Дарела. Но что-то остановило меня, захотелось сначала помочь тебе. Сам не знаю, что на меня нашло.
Дальше – сам знаешь. А когда я увидел Дарела, в тот день, когда на тебя напал тролль, у меня внутри все перевернулось. Думал, плевать на конспирацию, плевать на все – порву ублюдка, а потом что-нибудь навру этому наивному Торбранду. Но ты остановил меня. Сам бы я не смог, а ты остановил. Не знаю почему, но я послушался тебя. Доверился тебе. Вдруг понял, что ты стал мне на самом деле другом. Сердцем почувствовал. Много раз хотел тебе все рассказать раньше, но мне не хватало сил…
Зир поднялся и подошел к Торбранду.
– Простишь ли ты меня теперь, друг?
Молчание, холодный взгляд глаз цвета мокрой стали.
Зир понял, что его не простили, когда стальной кулак с хрустом врезался в челюсть. Каджит рухнул в снег. В глазах плясали разноцветные круги, в ушах снова зазвенело.
– Ты что творишь?! – воскликнул Цирус.
– Собрал вещи и пошел вон отсюда, – с холодной и чужой яростью скомандовал бывший легат Зиру.
– Ты свихнулся! – продолжал возмущаться Цирус. – Без него мы не справимся!
– Я пойду за подмогой в Солитьюд, – тем же голосом ответил норд. – Сдамся властям, в темнице ко мне придет генерал Туллий, и я объясню ему ситуацию, скажу, где вас искать. Он пришлет солдат и боевых магов, и вы объединенными силами остановите Адемара.
– А ты знаешь, что ты сейчас очень похож на него, а?! Так же бессердечно бросаешь своего друга, малодушная свинья!
– Что ты можешь знать о малодушии, кровосос? – презрительно ответил норд все больше меняющимся голосом. – Не смей меня учить!
– Солдат, ты ничего не перепутал? Знаешь, ведь я могу и обидеться, и тогда сам будешь ловить своего Адемара, а я буду так же прятаться, попивая холодную водичку в какой-нибудь пещерке!
– Не удивлюсь.
Повисло молчание. Зир неловко встал на четвереньки, медленно выпрямился на коленях и поднялся на ноги. Посмотрел на Торбранда, но тот и не думал поворачивать голову в сторону каджита.
– Если почуешь Адемара – иди в Виндхельм. Говори что хочешь, сделай так, чтобы проклятый колдун не добрался до Матильды и до ключа. Я постараюсь прислать помощь как можно быстрее.
Не прибавив больше ни слова и не дождавшись ответа, Торбранд пошел в сторону тракта, оставив несчастного Зира, бессознательную Матильду и оскорбленного Цируса за спиной.
******
«Идиот. Поверил какому-то бандиту! Ведь даже в голову не взбрело, что людей просто так в повозки для заключенных не сажают! Что за бестолковый, наивный, близорукий болван? Торбранд, я был лучшего о тебе мнения…» – думал бывший легат, быстро идя по заснеженной дороге. Его мир дважды перевернулся за этот день. И неизвестно, сколько еще раз он перевернется до вечера.
Время летело быстро, а снег бил все яростнее. Людей на дорогах не было, словно все разом вымерли. Подозрительная тишина сильно беспокоила сероволосого норда, но внутренняя борьба занимала его куда больше. Слова Цируса многократным эхом аукались в его голове, словно на ухо жужжала надоедливая муха. «А ты сейчас очень похож на него! Бросаешь друга!»…
Торбранд покачал головой. Этот каджит шпионил на Талмор, внедрил агента в шестую когорту… Нет, это существо, эта лживая тварь не может быть другом… Или может? А вдруг Цирус прав, и Торбранд просто слишком сильно зацикливается на себе и служению Империи? За патриотизмом не видит очевидных вещей? Но ведь Империя и Легион столько значат для него… Но что же все-таки важнее: верность государству или верность другу?..
Его размышления прервал странный холод, сковавший его тело и не дававший двигаться. Слишком поздно Торбранд понял, что уйти сейчас, когда Адемар только и ждет подходящего момента, было настолько же глупо, как бить по морде Зира. Он сильно жалел, что у него нет Сердца Гре’Такара, когда черный силуэт быстро приближался, прорываясь сквозь завесу снежного царства.
Глава 27. Откровения Адемара
Глаза медленно и неохотно распахнулись, явив взору затуманенные серые стены. Все смешивалось в какую-то неразборчивую кашу, только и было видно неясные очертания и какой-то темный сгусток, медленно шевелящийся в дымке. Потом пелена стала нехотя сползать, чуть сильнее очерчивая предметы. Точнее, всего два предмета: светящийся приятным золотистым светом шар, висящий в воздухе, и какой-то человек в черном.
Торбранд все еще не мог пошевелиться, разве что дышать, моргать и двигать губами. Вроде бы и говорить мог, но пока не решался подавать какие-либо признаки жизни. Сознание очень медленно, по чайной ложке наполняло голову, возвращая воспоминания. Дорога, метель, странное ощущение скованности. И человек, идущий навстречу. Он подошел, улыбнулся и наложил какое-то заклинание. И вот норд оказался в этом… не пойми чем. На дом не похоже, на палатку тоже. Пещера? Может быть.
А кто этот человек? Кто-то знакомый, связанный с чем-то плохим… И имя у него какое-то странное… Адемар, вот, именно так его зовут. Но кто он? Торбранд непонимающе смотрел на этого человека, силясь вспомнить хоть что-нибудь. Мысли путались, сознание еще не вернулось, но кое-какие образы все же всплывали перед мысленным взором…
Наконец бывший легат окончательно опомнился и медленно опустил голову. Он был связан веревкой, по которой медленно ползли зеленые узоры, то исчезая, то появляясь. «Заколдована», – догадался норд. Судя по тому, что он не мог двигаться, веревка парализует. Умно. Очень похоже на Адемара.
Он тем временем стоял боком к бывшему легату, не обращая на него никакого внимания. Он держал правую ладонь над обнаженным левым предплечьем, и от нее опускались оранжевые и бирюзовые нити магии. Это сопровождалось тихим жужжанием и потрескиванием. Приглядевшись, Торбранд заметил, как кожа под влиянием нитей меняется, разравнивается, покрывается порами, обрастает волосами. Странный процесс, словно колдун лепил себя из глины.
Когда он закончил, он покрутил руку перед собой и довольно улыбнулся.
– Как я погляжу, – спокойно сказал чародей, – ты уже очнулся.
Он повернул к Торбранду свое лицо, и бывший легат вспомнил, как оно выглядело при их последней встрече. Черное, обуглившееся, без единого волоска. А сейчас – словно заново родился, не осталось ни следа от чудовищных ран.
– Не могу поверить, – выдохнул сероволосый норд.
– А что тебя так удивляет? – хохотнул Адемар. – Ты думал, я год проваляюсь в каком-нибудь монастыре под присмотром смазливых невинных сестер, принимая ванну по утрам и молясь у алтарей по вечерам? Торбранд, ну мог бы и догадаться, что какой-то ожог не остановит меня надолго.
– Но ты оправился за один день! День! Тот удар убил бы мамонта, а ты мало того, что выжил, так еще и восстановился за один несчастный день!
Адемар заливисто захохотал.
– Люблю шокировать людей! – весело заявил он и присел на корточки напротив бывшего легата. – Проголодался?
Торбранд уставился непонимающим взглядом на своего врага.
– Брось, может мы и по разные стороны баррикад, но не буду же я морить тебя голодом, м? – развел руками колдун. – Спрошу еще раз: проголодался?
– Хочешь отравить меня?
– Торбранд, ты сейчас сидишь передо мной связанный, лишенный какого-либо шанса на защиту, а я – самый могущественный, прости за браваду, волшебник, какой только тебе попадался за всю жизнь. И вот теперь скажи: какой мне смысл просто взять и отравить тебя?
Бывший легат нахмурился. Ответить ему было нечего.
– Будешь ты есть или нет? – усмехнулся Адемар.
В животе Торбранда тихо заурчало. Есть ему хотелось зверски, но не будет же он просить пищи у своего главного врага?
– Вот, – сказал колдун, вытянув руку в сторону. В нее тут же прилетела тарелка с дымящимся мясом. Адемар Телекинезом снял еду с ненужной посуды и направил к самой голове пленника. – Кусай, не буду же я тебя с ложки кормить!
Торбранд бросил очередной недоуменный взгляд на странного собеседника, а потом неуверенно куснул ломоть. Оленина. Довольно вкусная, хорошо прожаренная, в меру посоленная, приправленная какими-то специями. Бывший легат распробовал кусок, проглотил, стал дожидаться каких-либо последствий. Но ничего не произошло, и бывший легат стал уплетать лакомое мясо, набивая опустевший желудок.
Окончив, он снова посмотрел на Адемара. Тот беззаботно сидел, устремив взгляд куда-то налево. Видимо, в сторону выхода.
– Где мы? – спросил норд.
– В одном укромном и очень уютном месте. Мы с Цирусом порой останавливались здесь, пережидали буран. Это не очень далеко от Данстара, но люди здесь не ходят – боятся троллей и волков. Правда и те, и другие уже почти перевелись в этой области, но до жителей долго доходит, и это как раз мне на руку.
Колдун хохотнул.
– Почему ты оставил меня в живых? Зачем я тебе?
– Понимаешь ли, дорогой друг Торбранд, я столкнулся с неожиданной проблемой в виде нашей златоволосой знакомой. Матильда каким-то образом может отражать мои заклинания, а одолеть ее мечом я не могу из-за тебя и двух твоих помощников. А здесь твой отряд попадет на мою территорию. Я основательно подготовился к приему.
– Ты устроил засаду! – догадался бывший легат и попытался вырваться из пут, но мышцы были намертво скованны заколдованной веревкой. – Подлый, лживый, трусливый ублюдок!
– Ну, это уж ты загнул, – пожал плечами колдун и выпрямился. – То, что я не трусливый, я уже неоднократно показал. По поводу подлости – согласен, но что поделаешь, таким уж я вырос. На счет лживости – самая настоящая клевета. Тебя-то я уж точно не обманывал.
– Проклятый предатель! Жадная тварь!
– Предатель? Что-то не… А, так наш любитель экзотических алых напитков уже тебе обо всем поведал? – Адемар выставил перед собой руку с кольцом и задержал на нем то ли довольный, то ли злой взгляд. – Что ж, в этом деле не избежать жертв, Торбранд. Слишком многое поставлено на кон.
Тем временем бывший легат размышлял о случившемся. Во-первых, Адемар не знает, что Матильда без сознания, иначе атаковал бы прямо в лагере. Во-вторых, он не знает об уходе Торбранда за подмогой, а значит и о том, что никто не явится его спасать. И в-третьих, Торбранд совершенно точно обречен, ведь когда-нибудь этот проклятый колдун обо всем догадается. Вопрос: что делать?
– Как ты выследил меня? – решил потянуть время Торбранд, продолжая размышлять о способах бегства.
– Потратил на тебя последнюю порцию моего драгоценного зелья, – то ли обиженно, то ли наигранно ответил Адемар. – Но, честно говоря, я надеялся найти вас в полном составе и уж потом обездвижить тебя и принести сюда. Но вышло все куда удачней, правда мне не совсем понятно: какого скампа тебя понесло на эту несчастную дорогу? Куда ты шел?
«И что на это ответить? Шел в Виндхельм, хотел купить припасов. Бред, Адемар знает, что я служил в легионе, а значит, не сунусь в город мятежников. Впрочем, на это можно было бы и наплевать, но я шел в совершенно противоположную от Виндхельма сторону. И как я могу объяснить это? Верно, никак»…
– Молчишь? – наклонил голову колдун. – Что-то скрываешь? Впрочем неважно. Меня это мало волнует.
Торбранд с трудом удержался, чтобы не выдохнуть облегченно. Слава Девяти, что не вспотел.
– Ну, успел уже опробовать меч? – улыбнулся колдун, глядя на эбонитовый шедевр, все еще висящий за поясом бывшего легата.
– Успел, – туманно ответил бывший легат. Он не хотел говорить о том, что его и без того истощенный отряд был атакован Талмором. Хотя какой теперь от этих игр толк? Цирус и Матильда не придут, Зир и вовсе ушел. Что же делать?
– И как?
– Тяжеловат, но хорош. А я думал, что ты захочешь его вернуть.
– Да нет, ты честно заслужил это оружие, – покачал головой колдун. – Я лишил меча тебя, а ты лишил меча меня. К тому же, я уже успел обзавестись новым клинком, – колдун щелкнул пальцами, и рядом тут же оказалось что-то жуткое, темное, формой напоминающее то ли клешню, то ли челюсть какого-то монстра. Адемар взял широкий, явно слишком тяжелый для одной руки меч и раскрутил им мельницу. Само лезвие было цвета темной, словно обесцвеченной, стали, но между «челюстями» была черная вставка, в которой двумя яркими полосами пылал рубиновый свет. У Торбранда внутри все похолодело, он понял, что это за оружие.
– Даэдрический клинок, – тихо промолвил он.
– Именно! – торжествующе воскликнул Адемар и провел пальцами по темному зазубренному лезвию. – Скован на заказ, специально под мою руку. Лучший кузнец Сиродила трудился над ним почти год и вот как раз совсем недавно закончил. Вовремя, согласись? – Адемар усмехнулся и отправил меч за бордовый пояс. Ножен, видимо, для этого монстра не предусматривалось, да и трудно было их представить. Торбранд понял, сколь ничтожны его шансы в битве против такого меча. Никакой доспех его не спасет, Адемар запросто перерубит жалкую сталь, а про плоть под ней и вовсе лучше помалкивать.
– А ты не терял времени даром, – потухшим голосом произнес бывший легат. – И все ради какой-то безделушки.
– Ничего себе безделушка! – возмутился колдун. – А на что бы ты пошел, если бы мог изменить свое прошлое?
– Неужели твое прошлое настолько ужасно, что ты готов ради того, чтобы его изменить, погубить сотни жизней, предать друзей и добровольно отдать свою душу Молагу Балу?
Адемар скрестил руки и повернулся влево. В желтых глазах мелькнули глубокая тоска и неприкрытая боль. Он вздохнул и повернул голову к Торбранду, нахмурив угольные брови.
– Нам все равно нужно как-то скоротать время, так что, если ты не против, буду развлекать тебя своей историей. Как ты на это смотришь?
– Кончай паясничать, – буркнул Торбранд. – Сказал «а» – говори «б».
– Тогда готовься, ибо это будет длинная история.
Я родился двадцать семь лет назад на убогой ферме недалеко от Коррола. Скажем так, в моей семье главным был не папа. А мама ненавидела меня с самых первых минут моей жизни. Я не знаю, чем я это заслужил, но она даже не считала меня за живое существо. Она не кормила меня, не учила ходить и говорить. Это делал отец, по ночам, втайне от безумной жены. Я помню все это. Да, понимаю твое недоумение, ведь ни один нормальный человек не помнит себя и в более взрослые годы, а я – помню. Кроме всяких мелочей, имен или названий. В остальном – все, каждый день.
В четыре у меня впервые проявились магические способности, – колдун улыбнулся. Не злобно, не издевательски, не насмешливо, а по-доброму и искренне. Он протянул руку к светящемуся шарику, и тот незамедлительно спланировал в ладонь. – Наколдовал вот такую вот штучку, – Адемар погладил второй рукой светящуюся поверхность, и, как показалось Торбранду, шар завибрировал. – Правда – вот невезенье – свидетелем этому была моя дорогая мама. Когда она поняла, что я – маг, она хлестнула меня по морде плеткой, – колдун провел рукой по бордовой татуировке, – запихнула меня в мешок и вынесла из дома. Отец пытался остановить ее, кидался в ноги, обливая заляпанные навозом сапоги своими слезами. Она швырнула меня в сторону, схватила лопату и с размаху… сделала моему отцу новую прическу. Я смотрел на это, выглядывая из пыльной мешковины. Думал, она и меня перерубит лопатой, но нет – взяла мешок и потащила дальше.
Путешествие было недолгим. Я почувствовал, как мое убежище раскачивается, а затем летит. Я приземлился в воду, похоже, был какой-то пруд неподалеку от фермы. Само собой, плавать я не умел и очень быстро стал тонуть. Честно, я был этому невероятно рад: наконец-то издевательства закончатся, и я смогу отдохнуть. Нормальные мысли для четырехлетнего ребенка, правда?
Но издевательства не закончились. В воду погрузилось какое-то тело и стало быстро приближаться. Существо схватило меня и потащило наружу. Дальше не помню – был без сознания. Очнулся только в какой-то сырой хижине, в которой пахло шалфеем и лавром. А надо мной наклонилась голова какой-то уродливой ящерицы. Поначалу я испугался, но когда она заговорила, я успокоился. Потом, естественно, я узнал, что это никакая е ящерица, а всего лишь представитель одной из многочисленных разумных рас нирна.
Аргонианин растил меня еще пять лет, научил говорить, писать и считать. Я помогал ему: собирал вместе с ним травы, готовил припарки, ухаживал за лесом. – Адемар снова искренне улыбнулся. – Неплохое было время, – лицо колдуна снова стало жестким. – Но, похоже, судьба недостаточно поиграла со мной. Одной безлунной ночью в хижину вломились двое бандитов. Мужчина и женщина. Верзила ударом кулака вырубил моего опекуна, забрал его кошель и сразу сказал, что пора сматываться. Но его партнерша не хотела уходить сухой: она размозжила череп несчастному аргонианину и долго хохотала, любуясь на рыдающего меня, измазанного мозгами. Они ушли, а я остался. Я, девятилетний сопляк, взял лопату и выкопал могилу своему названному отцу.
У Торбранда медленно вставали дыбом волосы от чудовищных подробностей. Он не мог себе представить, что у кого-то может быть такое ужасное детство. «Что ж, это многое объясняет»…
– Затем я ушел, не имея сил находиться в лачуге, пропахшей шалфеем и лавром. День я плелся по тракту на юг, а потом упал, выбившись из сил. Но, как бы я не желал умереть, я снова очнулся. В какой-то телеге с сеном. Старичок, владелец телеги, заметил меня и подобрал. Он вез сено в Бруму, где как раз его катастрофически не хватало. Но не довез: повозку атаковали разбойники. И угадай, кого я среди них встретил? Правильно, ту самую тварь, которая убила моего опекуна. И она меня узнала. На радостях аж разрубила бедного старичка пополам. А меня забрали с собой в виде награды.
Год эти вонючие, поганые мрази таскали меня повсюду, заставляя драить доспехи, оружие, чистить сапоги, делать массаж ног. А та тварь, – ее звали Джилл, – обращалась со мной хуже всех. Я не буду вдаваться в подробности, ибо они… малоприятны.
Но однажды эту шайку выследил отряд легионеров. Перебили всех кроме Джилл: хитрая су… особа смогла сбежать. Солдаты нашли меня забитого, покрытого синяками и струпьями, изрядно хромающего и поседевшего в одной из палаток. Они сразу поняли, что я никакой не бандит и взяли меня с собой в Имперский город.
Там меня устроили на службу в порт. Чистил причалы от отходов человеческого организма различного типа, таскал мешки, носил вино и воду матросам, периодически получал по голове от пьяных или от тех, кому нечего было делать. Все это я бы вытерпел стойко, если бы не паническая боязнь воды. Знаешь, после того, как родная мамаша пытается утопить тебя как-то не слишком хочется снова лезть в воду. Каждый день в порту был для меня испытанием и прибавил новых седых волосков. Ха-ха, вспоминаю свое отражение в зеркале: одиннадцатилетний пацан со шрамом на лице и с сединой в волосах, красавец, м? – Колдун усмехнулся. Одними губами, глаза были переполнены страданием.
– В порту я проработал еще два года, а потом сбежал. Думал так: пойду в лес, там меня и волки сцапают. Не тут-то было. Однажды ночью меня действительно окружили волки, да вот только я так сильно испугался, что сжег их всех. И в тот момент я понял, что мне нужно делать. Я понял, что если я хочу выиграть схватку с судьбой, я должен использовать то великое оружие, которое было даровано мне при рождении.
Я двинулся на запад, в город Скинград. Голодный и обессиливший, я все же дополз до городских врат. Стражник отлупил меня и оттащил подальше от стен. Думал, что я умер. Но нет, маленького Цируса Нумерия было не так-то просто убить. Меня нашел добрый винодел по фамилии Сурили. Не помню его имени, знаю, что его род довольно древний, и что его предки готовили вина еще двести лет назад. Но не суть. Этот самый винодел смог-таки провести меня в город, выдав за племянника. Должен сказать, похожи мы с ним были так же, как вот этот камень, – колдун легко толкнул булыжник у стены, – с мотыльком, что тянется к свечи. Стражник – благо на воротах стоял не тот, что отлупил меня, – вдаваться в подробности не стал и пропустил нас.
Я поблагодарил винодела и сказал, что обязательно расплачусь с ним, когда у меня появятся деньги. Он лишь рассмеялся в ответ, сказав, что денег у него навалом. Он предложил мне поселиться у него, но я отказался, сказал, что не хочу быть нахлебником. Сурили пожелал мне удачи, и я пошел своей дорогой.
Пару раз заблудился, а потом, как-то само собой, вышел на большую площадь с постриженными деревьями, кустами, необычными и сильно пахнущими цветами, статуями, арками и фонтаном. А в конце площади стояло величественное здание, надолго приютившее меня в своих стенах – здание Синода.
Что ж, меня зачислили в члены Синода, правда магию я не изучал. Был помощником одного мастера. Знаешь, в чем заключается работа помощника? Отвечу: носить всякие дурацкие свитки, камни, зелья, книжки; бегать по идиотским поручениям, по магазинам, принимать участие в экспериментах – в роли подопытного, естественно,– бегать по городу по всяким знакомым; чистить одежду, обувь, делать прическу, пудрить, душить воротник… В общем, два года я потратил на невероятно полезные занятия. А потом этот самый мастер, на которого я работал, сдох: его разорвал пополам минотавр.
Помощник никому не был нужен, поэтому меня зачислили в ученики. Интересная система, правда? – колдун посмеялся и натянул на голую руку черную перчатку, стал затягивать ремешки. – Обучение давалось мне легко, я быстро освоил азы и добился больших успехов в практической части. Жизнь, что называется, пошла в гору.
Пять лет все было хорошо. А потом… случилось непоправимое. Я с одним студентом практиковал атакующие заклинания. Мы по очереди обстреливали друг друга. Все шло нормально, но тут в мою голову ни с того ни с сего полезли разные мысли. В первую очередь я думал о своей матери. Прошло много времени, и мне захотелось наведаться к ней, показать, что сынок вырос, добился успехов, что он уже может за себя постоять, что…
– Адемар! – прервал волшебника Торбранд, взволнованно глядя на пылающих змей, описывающих шипящие круги.
Чародей словно очнулся. Он выдохнул, махнул рукой, и змеи исчезли.
– Ну, как видишь, я до сих пор не могу с собой совладать, – пожал плечами Адемар. – А тогда я и вовсе слетел с катушек. Ударил с такой силой, что несчастный студент тут же рассыпался в пепел. Магистры списали на несчастный случай, но меня все же выпихнули из Синода. Я умолял оставить меня, говорил, что этого никогда не повторится, пытался убедить их, что я не хотел. Но меня не слышали.
Я ушел из Скинграда. У меня были деньги, у меня были силы, но я был разбит. Меня снова оставили одного. Снова судьба поиздевалась надо мной. Совершенно раздавленный, пошел в то место, которое я покинул много лет назад – домой. Да, я надеялся все же найти свою мать и спросить: за что ты хотела убить меня, мамочка, ведь я же ничего тебе не сделал?
Дом был на месте, правда обитал там кое-кто другой. Меня встретили трое бандитов. Они хотели меня ограбить – я обезвредил их и попытался узнать, куда делась моя мать, но на сцену вышли новые актеры. А во главе – моя старая знакомая Джилл.
Колдун закрыл глаза и глубоко вдохнул.
– Перебил всех, – уже тише продолжил он. – А эту белобрысую мразь оставил напоследок. Припомнил ей те издевательства, которым она подвергала меня, и заставил заплатить сполна. Что называется, око за око. А потом я стал пытать ее и узнал, что моя мать все еще жива, что она живет в подвале собственного дома. Я убил Джилл и ринулся в подвал, нашел там исхудалую, избитую женщину и вытащил наружу. Она не узнала меня. Клялась, что вечно будет мне должна, бросалась в ноги, плакала. «Видишь, мама, я все-таки не совсем заслужил твоей ненависти», – сказал ей я. Видел бы ты ее лицо, Торбранд. Видимо, мамочка не ожидала, что дорогой сынок выживет. А еще меньше она ожидала того, что у него идеальная память.
Я еще некоторое время полюбовался видом разбитой женщины, кинул ей в ноги мешочек с деньгами и ушел. Ушел на север, туда, где прошлое не будет плестись за мной шлейфом постоянных страданий. Я старался забыть все, даже убрал седину – магия Изменения порой творит чудеса – оставил лишь шрам, в напоминание о злых шутках судьбы.
– А потом ты встретился с Цирусом, – кивнул Торбранд. – С этого момента я помню. Объясни мне только одно: что с тобой стало? Зачем ты предал друга? Почему ты сам погубил свою жизнь?
Адемар смотрел долгим тяжелым взглядом.
– Не знаю, Торбранд. – Колдун покачал головой и сел на землю, устремив взгляд налево. Он махнул рукой, и оранжевый шарик потух – в пещере стало темно, но разглядеть переполненное болью лицо собеседника бывший легат все же смог. – Я сам часто об этом думаю, но не могу найти ответа. Мне тяжело от того, что я сделал, но поздно об этом жалеть. Когда у меня будет Сердце, я все исправлю. Все будет так, как должно было быть, – слеза сверкнула на щеке колдуна. – Все…
– А что, если все должно было быть так, как произошло? Что, если ничего не нужно менять?
– Я не верю! – взревел Адемар и стукнул кулаком по полу. – Не верю, что жизнь может быть настолько жестока! Я не могу это так оставить, Торбранд, потому что это несправедливо! И ради того, чтобы все было правильно, я готов пожертвовать многим!
– Даже собой?
Колдун уставился на бывшего легата влажными глазами.
– Если я погибну, мир так и будет жить во мраке лжи и несправедливости. Я добровольно принял проклятие даэрического Принца, я разорвал все свои связи, уничтожил все свои привязанности, чтобы не было мучительно больно убивать тех, кто считал меня своим другом. Нет, тут слишком важная задача, дружбе здесь не место. И, как бы я не страдал от этого, но я должен убить Цируса – человека, которого считаю своим братом, человека, который носит мое имя! – ради того, чтобы исправить ту ошибку, по которой матери топят своих детей…
Адемар замолчал. В его глазах отражался огонь рассвета, медленно расцветающего где-то за пределами взора Торбранда. Колдун посидел немного, а потом резко встал и вытащил меч из-за пояса.
– Что ж, пора встречать гостей, – тихо произнес колдун.
Глава 28. Капкан захлопнулся
Торбранд не понял, о чем толкует Адемар. Какие гости? Кто может сюда прийти, да еще и в такой ранний час? Что-то не сходится, да и как он вообще узнал, что кто-то идет?
Бывший легат озвучил вопрос.
– Цирус говорил тебе, что он все еще чувствует кольцо? – не поворачивая головы, спросил Адемар. – Не удивляйся, я не подслушивал ваш разговор. Просто верно и обратное – кольцо чувствует Цируса. Оно оставило ему свою частичку, меньшую часть проклятия – вампиризм, а значит и жаждет ее возвращения. И это желание передается мне. Когда рядом Цирус, я начинаю испытывать неприятное чувство, которое невозможно с чем-то спутать. Еще один сюрприз, о котором наш кровососущий друг не догадывается…
Голос колдуна вновь стал насмешливым, злым, высокомерным. И снова они с Торбрандом стали врагами.
Бывший легат задумался. Неужели Цирус пришел за ним? Или тут что-то другое? В то, что трусоватый, хамоватый и нелюдимый вампир может прийти спасать не слишком горячо любимого норда верится с трудом. Но как тогда объяснить активность Адемара? Ошибся? Практика показывает, что в подобных вещах этот человек не ошибается. Тогда что происходит? И где Матильда?
Адемар отвел руку назад, и что-то щелкнуло. Затем ту же руку он выставил перед собой, и в ней зажглось пламя цвета индиго, даже скорее цветной вихрь. Чародей прищурился, устремив взгляд куда-то вдаль. Ухмыльнулся.
– Все идут, – тихо сказал он. – Все трое. Отлично…
Трое?
– Адемар, послушай, прекрати это, – оттягивал время Торбранд, стараясь придумать что-нибудь дельное. – Ведь эта борьба ничего не решит. Что, если Сердца вообще не существует?
– Существует!!! – заорал Адемар и бросил на Торбранда ненавидящий взгляд. – Существует, легат! Слишком много тому улик! И я не намерен бросать его поиски! И если ты думаешь, что твои жалкие попытки тебе что-то дадут, то ты ошибаешься! Веревки тебе без посторонней помощи не разорвать, а голова в данном случае пользы не принесет. Сиди и жди, и я оставлю тебя в живых, когда получу второй ключ.
Торбранд хотел что-то еще возразить, но снаружи раздался знакомый хрипловатый голос.
– Сиди тихо! – зашипел Адемар и метнул в Торбранда какое-то заклинание.
******
– Адемар! – крикнул Цирус, крепко держа смертоносную катану.
Вот так, в лоб, без всякого плана, без предварительных приготовлений, они вышли на битву с опаснейшим врагом. Безрассудно, глупо и смело. Странно, но в этот момент вампир чувствовал себя настолько живым, что ради этого ощущения совершенно не жалко было погибнуть.
– Как я рад тебя видеть, старый друг! – громко ответил колдун. – Я уж думал, что ты не явишься! Я даже хотел выбросить торт и выгнать гостей, но нет, ты явился в самый разгар праздника! Ах, Цирус, как умело, как мастерски ты интригуешь публику! Слышишь, как ревет толпа?
– Заканчивай свои шутки! – разозлился вампир. Он бросил быстрый взгляд на Матильду. Девушка выглядела решительно, но у нее так сильно дрожали колени, что весь ее боевой настрой был как-то неубедителен. А каджит и того хуже: весь порезанный, побитый, хромающий, еще и с выбитой челюстью. Молодец Торбранд, самого бы его так огреть, думал Цирус. Вампир снова посмотрел на идущего вразвалочку Адемара. Вот уж у кого стоило поучиться спокойствию.
– С твоим Торбрандом все в порядке, – уже без былой насмешки заявил волшебник. – Я его и пальцем не тронул. Цирус, даю тебе последний шанс: отдай мне ключ, и я пощажу и Торбранда, и тебя вместе с твоими друзьями.
Вампир вздохнул. Может и в правду отдать проклятый ключ? Сколько народу из-за него полегло, сколько сил потрачено ради того, чтобы сберечь какую-то железяку. Что, если Адемар все-таки сможет правильно распорядиться Сердцем? Вдруг ему помогают сами Девять? Ведь Гре’Такар тщательно замел следы, никто не мог обнаружить его тайник, а Адемар смог. Может, это судьба?
Цирус снова посмотрел на своего старого друга. Руки скрещены, голова набок – любимая поза. На лице ровной маской зиждется спокойствие. О чем он думает в этот момент?
– Я жду ответа, – прервал тишину де Вареас.
Вампир вздохнул снова.
– Адемар, посмотри, что ты натворил, – покачал головой он. – Ради чего?
– Ты знаешь, ради чего, друг, – вампир почти узнал этот голос. Но нет, это была лишь иллюзия, чтобы отвлечь внимание. Теперь этому человеку было нельзя верить. Адемар погиб, а это – кто-то другой, кто пляшет под дудку Молага Бала.
– Если тебе нужен ключ – возьми, – нахмурился Цирус и несколько раз взмахнул катаной.
Адемар вздохнул и немного поднял левую руку.
– Ты не оставляешь мне выбора.
– Матильда! – выкрикнул Цирус и стал невидимым.
Чародейка выкинула руки вперед, выплеснув золотистый щит, Зир зашел за нее, но Адемар и не думал атаковать. Он взмахнул рукой где-то за спиной, и раздался какой-то щелчок, потом свист. Вампир заметил, как что-то темное и узкое моментально преодолело расстояние от пещерки до чародейки, и та вскрикнула, хватаясь за плечо. Каджит повалил ее на землю, и над ними проревел огненный шар. «Давай, девочка, вставай!» – думал взволнованный Цирус, все быстрее приближаясь к Адемару. Матильда встала, выставила руки перед собой, но ничего не произошло. Она была потрясена, а значит, дело было вовсе не в ней. «Отравленный болт», – догадался Цирус и усмехнулся, думая о том, что и его катана не лишена нечестного преимущества.
Адемар же тем временем совершенно переключился на поиски вампира. Он метал молнии во все стороны, стараясь зацепить своего старого друга, но не попадал. Когда Цирус был уже в двух шагах от цели, колдун подскочил и запрыгнул на пещерку. Он сжал кулак, а затем резко выкинул руку вперед. Вниз устремились фиолетовые полупрозрачные змеи, впиваясь в землю и рассыпаясь обжигающими искрами. Цирус отскочил назад, но налетел на камень и споткнулся. На снегу тут же отпечатался его силуэт. Адемар радостно вскрикнул, и из его ладони стремительно вылетела какая-то красная веревка. Вампир поднялся на ноги, но магический кнут уже затянулся вокруг его торса. Нагрудник со скрипом прогнулся, бывший Клинок болезненно зашипел, пытаясь освободиться от губительного силка. Но не успел. Адемар дернул с такой силой, что вампир подлетел в воздух и с глухим стуком ударился о край пещеры.
– Отдай мне ключ! – рычал чародей. – Живо, пока я не передумал!
– Попробуй отними! – крикнул Цирус и что есть сил рубанул по веревке.
Алый кнут оборвался, растворяясь в воздухе. Вампир упал, но тут же поднялся. Прятаться не было смысла – Невидимость давно спала с него. Он посмотрел вверх, но уловил лишь молниеносное движение черной тени. Цирус резко повернулся и с трудом успел отбить удар Адемара. Новый меч колдуна всем своим внушительным весом навалился на тонкое лезвие катаны. Вампир не мог долго держаться, поэтому попытался выскользнуть в сторону, но тут же получил удар ногой и повалился на землю. Когда темное лезвие с жадным красным свечением, которое разгорелось еще ярче, уже нависло над головой вампира, подоспел Зир. Каджит почти рубанул Адемара по шее, но тот исхитрился вывернуться и с поворота ударил наотмашь. Кот пригнулся и ринулся в новую атаку, но его схватил в свои студеные объятья Паралич.
Цирус отвел лезвие Адемара от груди каджита, но тут же получил еще один удар ногой в живот. Он незамедлительно подскочил, хоть уже и выбился из сил, и ринулся в новую атаку. В руке Адемара вытянулся какой-то красный предмет, и колдун с рычанием метнул его в вампира. Бывший Клинок успел отвести магическое копье от сердца, но левое плечо пробило насквозь. Нестерпимая пылающая боль пронзила конечности вампира. Он упал на колени и рывком выдернул копье из раны, но Адемар уже стоял напротив, замахнувшись даэдрическим мечом.
Вдруг колдун закричал и согнулся. У него из плеча торчала рукоятка кинжала. «Но как? Кто? Неужели Матильда, ведь Зир обездвижен?!» – думал потрясенный Цирус. Но он ошибся. К нему уже бежал Торбранд с эбонитовым мечом наготове, а за спиной норда стояла Матильда с ножом и перерезанными веревками.
Адемар в зверином оскале выдернул кинжал из плеча и швырнул его обратно, но промахнулся. Тогда он выкинул вперед руку, но ничего не произошло. Колдун в изумлении уставился на свою перчатку, чуть не поймав удар черного лезвия. Он отскочил и приготовился биться. На лице Торбранда были написаны и злоба, и решительность. Он, не издав ни звука, кинулся на волшебника, но тот ушел от удара. Бывший легат ловко вывернул руку и достал по самому краю черной брони. Потом пригнулся, уходя от смертельного даэдрического меча, и ударил снизу. Снова зацепил. А тут сзади, оскалив жуткие клыки, налетел Зир, подобравший отравленный кинжал.
Цирус, помедлив и отдышавшись, встал и присоединился к битве. Адемар с явным трудом отбивался от трех противников, лишившись одной руки и поддержки магии. Он рычал и размахивал мечом, но ничего не мог сделать. То тут, то там он получал укол или удар. Торбранд, так и не издавший ни единого звука, сражался неутомимо, словно забрав все силы Адемара. Он бил быстро, точно и сильно, стараясь преодолеть защиту непобедимого колдуна.
Но тот не сдавался. Он сражался, все дальше отступая к своей пещере. Он рычал, скалился, но не смеялся. «Хороший признак», – обрадовался мысленно вампир и сделал резкий выпад, угодив прямо между «челюстями» меча. Но Адемар резко крутанул оружие и чуть не выдернул катану из рук Цируса. Вампир потерял равновесие и чуть не получил смертельный удар по шее, но его защитил черный клинок бывшего легата. Адемар размахнулся и ударил снова, но Цирус уже выпрямился и отскочил в сторону.
Все четверо замерли. Тяжело дыша, де Вареас осмотрел оценивающим взглядом стоявших перед ним полукругом противников.
– Неплохо, – ухмыльнулся он. – Но недостаточно!
Адемар взмахнул левой рукой, и красный полупрозрачный кинжал воткнулся в колено Зиру. Каджит упал, а колдун перепрыгнул через его голову. Оказавшись за спинами норда и вампира, он со всей силы ударил Торбранда. Тот с трудом успел поставить блок, но отлетел в стену пещеры. Затем колдун снова взмахнул левой рукой, и из нее вылетела ненавистная красная веревка и несколько раз обернулась вокруг Цируса. Тот пытался высвободиться, но тщетно. Адемар дернул и выставил вперед меч. «Вот и все», – успел подумать Цирус, но внезапно рухнул в снег, словно его кто-то нес, а потом отпустил. Адемар снова зарычал, вытаскивая все тот же кинжал из все той же руки.
Торбранд набегу с разъяренным лицом открыл рот. Цирус, не понимая, что это значит, размахнулся катаной и застыл перед Адемаром. Тот медленно поднялся из снега, сплюнув кровь, и замер, смотря вампиру прямо в глаза. В этот миг остановилось все: небо, солнце, вода, ветер. Цирус вдруг осознал две вещи: его друг побежден, но убить его бывший Клинок не может. Он так и стоял с катаной за плечом, а откуда-то издалека нарастал чей-то разъяренный вопль, сначала бессвязный, а затем приобретающий смысл. И когда даэдрический меч пробивал древний нагрудник, гордость Цируса, одну из немногих вещей, оставшихся от былой жизни, он все-таки смог понять, что означал этот крик. Он означал «бей».
******
Торбранд видел, как падает сраженный вампир, как наклоняется над ним колдун, как срывает с пояса мешочек, заглядывает внутрь и скалится от радости. Адемар посмотрел на бывшего легата, покачал головой и с нечеловеческой скоростью побежал на юг, словно спасаясь от разгорающегося восхода.
Норд подбежал к Цирусу и рухнул на колени не в силах стоять. Он видел, как из раны под сердцем рывками выбивается кровь. Бывший легат знал, что вампир обречен.
– Почему ты не ударил? – охрипшим голосом, еще не отошедшим от заклинания Безмолвия, спросил Торбранд.
– Не смог, – улыбнулся Цирус. – Не смог, Торбранд. Я не могу убить того, с кем поделился частью своей души. Я не верю, что во всем этом виноват Адемар, и не могу убить невиновного.
Сероволосый норд покачал головой. Рядом уже склонились и все еще слабая Матильда, держащаяся за раненое плечо, и избитый, хромающий Зир, обзаведшийся новыми шрамами. Он смотрел, как угасает жизнь в древнем существе, видел, как окрашивается снег вокруг напитком жизни вампира. И, наконец, понял, что нужно чувствовать к этому созданию. Жалость.
– Почему вы вернулись за мной? – этот вопрос был адресован всем, хоть Торбранд и смотрел на Цируса.
– Это тебе объяснит Зир, – усмехнулся и тут же закашлялся вампир, давясь кровью. – А у меня времени мало. У меня на поясе все еще висит бутылек с ядом, лишающим магических способностей. Это – твой единственный шанс сразить Адемара. Именно твой, Торбранд, потому что только у тебя хватит на это и сил, и духу.
– Я…
– Не перебивай! – вампир снова закашлялся. – Ты обращал внимание на кожаный футлярчик на моем поясе? Так вот, это единственное средство, с помощью которого ты сможешь добраться до Ветровой Дуги раньше Адемара…
– Ветровой Дуги? – удивился Торбранд.
– Да, – все слабеющим голосом отвечал вампир. – Именно там спрятано Сердце Гре’Такара. В футляре находится свиток с заклинанием Возврата. Когда-то давно я сделал пометку недалеко от гробницы, чтобы вернуться при первой же возможности. Подстереги Адемара и ударь его отравленным клинком. Если не убьешь сразу – сделай все, чтобы его добить, пока действует яд, иначе все пропадет даром… Ясно?
– Ясно, – кивнул Торбранд.
– Хорошо. Тогда даю тебе пять минут на прощания со мной и твоими… друзьями, – вампир улыбнулся. – Ведь это действительно твои друзья, тупоголовый ты солдафон, как бы ты не пытался видеть во всех только врагов Империи.
Торбранд улыбнулся в ответ, но на душе ему вдруг стало невыносимо тоскливо. Видеть, как умирает существо, прожившее две тысячи лет, было отчего-то очень грустно. Но дело было в другом: бывший легат успел привязаться к хамоватому, мрачному и нелюдимому вампиру. Ему было печально терять друга.
Цирус сжал его руку.
– Обещай мне остановить Адемара, – уже совсем охрипнув, потребовал вампир. – Мне горестно от того, что он должен умереть, но обещай мне, потому что это необходимо. Обещаешь?
Торбранд посмотрел своими серыми глазами в горящие вампира и крепче сжал его руку.
– Обещаю.
– Хорошо, – Цирус повернул голову на северо-восток, в сторону моря. Где-то там медленно возвышалось светило, степенно ступая на трон небосвода, принимая власть. Вампир улыбнулся:
– Как же все-таки красив рассвет. Жаль, что за свою жизнь я видел так мало рассветов.
Вампир еще шире улыбнулся, вздохнул последний раз и навеки закрыл глаза.
Глава 29. Верность и долг
– Прощай, Цирус, – тихо произнес Торбранд.
Матильда плакала, Зир скорбно молчал. У всех на душе стало очень тяжело. Бывший легат вдруг понял, что все это время он не замечал, насколько они все привязались друг к другу, насколько крепко сковало их вместе общее дело.
– В Сиродиле было так, – вспомнил Торбранд слова своего отца, – когда погибал Клинок, его меч вывешивался в большом зале Храма Повелителя Облаков. Так ему отдавали последние почести.
– У нас нет такой возможности, – грустно произнес Зир. – Все, что мы можем, это похоронить его здесь, в этой богами забытой пустоши.
Замолчали – слова не шли на язык. Норду стало стыдно за то, как он обошелся с Зиром, верным другом, который пришел спасать его, бросившего остальных.
– Я должен извиниться, – проговорил бывший легат.
– Нет, не должен, – покачал головой каджит. Говорил он не очень разборчиво, видимо, все еще болела челюсть. – Был бы должен, если бы я на тебя сердился. Но я тебя понимаю, друг. Нет обиды.
– Нет обиды, – повторил Торбранд слабым голосом. На такое милосердие он не способен, Зир снова показал, что он гораздо лучший друг, чем сухой и бессердечный солдат. – Как же вы нашли меня?
– Незадолго после того, как ты ушел, Матильда очнулась, – сказал кот и поморщился от боли. Пробитое колено кровоточило.
– Надо перевязать рану! – спохватился Торбранд.
Матильда опередила его: она держала руку с мягким золотистым свечением над повреждением, и оно стало медленно затягиваться.
– Кинжал вошел неглубоко, – спокойным голосом сказала чародейка. – Я смогу это залечить, а ты рассказывай, Зир.
Каджит кивнул и продолжил:
– Она сказала, что ты в опасности, что тебя нужно срочно выручать. Цирус был настроен скептически – все еще сердился на тебя – сказал, что не нужно никого выручать, что ты и сам о себе позаботишься. Но потом он почувствовал приближение Адемара, и мы тут же пошли по твоим следам.
Мы поняли, что ты в опасности, когда твои следы прервались, а напротив были другие, ведшие в противоположную сторону. По этим новым следам мы и двинулись. Пришлось сделать небольшой привал, потому что расстояние было немаленькое, но мы отдыхали недолго. Вышли незадолго до рассвета; Цирус сказал, что знает, где тебя искать. Как видишь, он не ошибся.
Торбранд скорбно вздохнул, посмотрев на погибшего вампира.
– Адемар ждал вас, – сказал бывший легат и прочистил горло – заклинание Безмолвия не прошло без последствий. – Это был его план: украсть одного из нас, чтобы затащить остальных в ловушку. Он понял, что в открытом бою ему с нами не справиться из-за Матильды, вот и устроил западню. Он выследил меня с помощью своего зелья и парализовал. Жаль, что все вышло по его плану.
– Ты все еще можешь ему помешать! – уверенно заявила Матильда. – Цирус дал тебе яд и свиток, ты должен опередить Адемара и сразить его! Не дай нашим стараниям пропасть зря. Не делай смерть Цируса напрасной…
Торбранд посмотрел на юную чародейку и ему снова, как и всегда, захотелось улыбнуться. Храбрая, но хрупкая, она пошла спасать его от страшного врага. Врага, к которому была не равнодушна… «Это кое-что значит», – подумал Торбранд и встал.
– Я исполню обещание, – решительно сказал норд. – Или погибну. Пора всей этой истории закончиться.
Зир положил ему руку на плечо.
– Помни, – серьезно сказал он. – Верь в свои силы и помни, что мы все с тобой. Где бы ты ни был, что бы ты не делал, мы – твои верные друзья – всегда рядом. Пусть и не всегда физически, но наши мысли, наши души теперь часть тебя, как ты – часть нас.
Торбранд положил руку на плечо каджита в ответ.
– Спасибо, Зир. Я навсегда запомню тот день, когда нас с тобой посадили в одну повозку.
Каджит улыбнулся, хоть ему и было больно. Он готов был терпеть боль ради друга. Торбранд улыбнулся ему в ответ и снял руку с его плеча.
– Матильда, – тише позвал он.
Чародейка подошла вплотную. От решительно огонька в сапфировых глазах не осталось и следа. Огромные очи вновь наполнились влагой.
– Я рад, что свалился в тот подвал, – улыбнулся бывший легат.
Волшебница хихикнула, и по ее щекам потекли слезы.
– Торбранд, вернись, пожалуйста, хорошо?
Они обнялись.
– Я постараюсь, золотце.
Ему не хотелось выпускать это маленькое, теплое, хрупкое создание из своих объятий, но он должен был. Он дал обещание, он дал надежду, и он не собирался вновь предавать своих друзей. Он должен был, потому что это был приказ, а приказы надо выполнять.
Он разомкнул объятия и аккуратно снял с пояса мертвого вампира небольшую бутылочку и цилиндрический футляр с единственным свитком. Он достал шершавый пергамент, на котором было начертано заклинание, и в последний раз посмотрел на своих верных друзей.
– Я слишком поздно понял то, насколько дорожу вами, – тихо сказал норд. – И от этого мне вдвойне печально терять то, что обрел какие-то мгновения назад. Прощайте, друзья.
Он больше не смотрел на грустное и серьезное лицо Зира, на заплаканное личико Матильды, потому что больше не мог сдерживать боль, раздирающую его сердце. Торбранд прочитал заклинание, и невидимый вихрь энергии немедленно подхватил его и растворил в пространстве.
******
Перемещение закончилось так же внезапно, как и началось, но было менее приятным, так как бывший легат встретил его лицом в снегу. Сразу же стала заметна разница и в температуре, и в воздухе. Здесь холоднее, и дышать было тяжелее. «Ну, во всяком случае, я уже не на Белом Берегу», – подумал норд, поднимаясь на ноги. Его взору предстало грандиозное сооружение – огромные скрещенные каменные арки, великий памятник древности, одно из немногих напоминаний о людях, что жили еще во времена драконов. Как тогда было возможно построить такую махину просто не приходило в голову. Хотя, если это делал Гре’Такар, то это еще можно как-то объяснить. Но, как бы там ни было, от одного вида Ветровой Дуги у бывшего легата захватывало дух.
Он быстро направился к ближайшей колонне и притаился там. За сколько Адемар сюда доберется, Торбранд понятия не имел, так что заранее приготовился к долгому ожиданию. Он наблюдал за тем, как возле ступеней к какому-то строению топчется драугр. Наверное, он не заметил норда, иначе бы уже давно напал с яростным скрипом или какими-нибудь непонятными воплями. Что ж, раз появление осталось не замеченным, можно и немного расслабиться…
Однако примерно через двадцать минут порядком замерзший норд услыхал какой-то грохот. Он выглянул из-за своего укрытия и устремил взгляд на запад, в сторону выхода из долины Ветровой Дуги. Там толпились скелеты и драугры, явно надеясь до кого-то добраться. А потом вспышка ярчайшего пламени, чудовищный грохот, отражающийся от грозных гор, наклонившихся над древним сооружением, и обгорелые останки нежити полетели во все стороны. Кто бы мог наделать такой переполох?
Адемар бежал с просто немыслимой скоростью. Видимо, убийство Цируса дало кольцу гигантскую силу. Что ж, это обстоятельство сильно волновало Торбранда и сильно осложняло его и без того нелегкую задачу. В одиночку справиться с полоумным магом, всосавшим в себя силу двухтысячелетнего вампира? «Но я должен, во что бы то ни стало должен!» – напомнил себе бывший легат и стал медленно подходить к Адемару, который с чем-то возился перед гробницей, стоящей ровно под сводом колоссального сооружения.
В руках у колдуна оказалось два ключа. Один был черного цвета, а второй – белого. Волшебник рывком сорвал крышку саркофага и вышвырнул оттуда труп. Однако, самому трупу это не слишком понравилось, что стало ясно из его гневных изречений в адрес колдуна.
– Болаг аз, мал лир! – воскликнул драугр в рогатом шлеме, поднимаясь с колен, но его тут же пригвоздило к земле алым копьем.
– Помолчи, – проговорил колдун, продолжая возиться с недавним обиталищем дважды умершего. Он водил по дну руками, словно искал что-то, и постоянно бубнил себе под нос. Наконец его лицо скривилось в злобно-торжественной ухмылке. Он подцепил небольшую, едва заметную пластинку на дне гробницы и швырнул ее в сторону. Вставил одновременно оба ключа и повернул.
Под землей что-то зарокотало, загромыхало, задвигалось. Под гробницей вырос широкий вход, над которым было выбито имя. Гре’Такар.
– Наконец-то! – с трепетом воскликнул колдун и сделал шаг внутрь, но тут внезапно развернулся, вытаскивая из-за пояса меч.
Торбранд успел лишь слегка зацепить его мечом, но этого хватило, чтобы яд подействовал. Адемар зарычал, хватаясь за порезанное предплечье, и уставился на бывшего легата взглядом человека, увидевшего вальс в исполнении грязекрабки и злокрыса.
– Либо у меня какие-то проблемы со зрением, либо я действительно вижу перед собой легата Торбранда! – воскликнул волшебник.
Но норд не стал вступать в разговор. Он с размаху ударил наискось, стараясь достать до шеи, но колдун отбил удар и тут же ответил. Клинки со звоном вгрызлись друг в друга, стараясь утолить свою кровавую жажду, впиться в плоть противника.
– Торбранд, как тебе это удалось? – с искренним интересом спросил Адемар, отводя эбонитовое лезвие от плеча.
– Цирус… оставил… свиток! – ответил бывший легат, отбиваясь от атак собеседника.
– Возврат? – удивился де Вареас. – Ну надо же! Старина вампир приберег такую редкость для такого пустяка! Неужели он думал, что ты меня оста…
Адемар не договорил, так как стальной кулак со звоном встретился с его челюстью.
– Думаю да! – рявкнул Торбранд и попытался пронзить колдуна мечом, но получил удар ногой в грудь и отлетел на несколько метров.
– Это бессмысленно, Торбранд! – закричал чародей, стараясь донести слова сквозь поднявшийся ветер. – Все кончено, я открыл гробницу!
Колдун повернулся и стал спускаться в хранилище Сердца. Норд встал и побежал за ним. На лестнице, освещенной заколдованными не потухающими факелами, эбонитовый клинок вновь встретился с даэдрическим. Яростные кличи, звон металла, глухие удары, тяжелое дыхание – вот, какова музыка той битвы. Торбранд попытался обезоружить Адемара, но тот выкрутил норду кисть, чуть не сломав ее. Бывший легат ударил кулаком в бок, но получил в ответ сильный удар ногой и кубарем скатился с лестницы в подземный зал, не сильно отличавшийся от других нордских руин. Сверху засмеялся Адемар и быстро сбежал вниз, чтобы прикончить надоедливого норда.
– Торбранд! Ну заканчивай ты свои попытки, ведь нам обоим ясно, что у тебя нет ни одного шанса против меня! Вы вчетвером не могли меня одолеть, что уж говорить о тебе одном!
– Ты слишком самоуверен, это тебя и погубит!
Торбранд рывком поднялся и не глядя ударил по колдуну. Звон, скрежет, яростный вопль, новая атака, снова звон. Адемар попытался отрубить голову бывшему легату, но тот успел пригнуться и хотел резануть врага по ноге. Эбонит встретился со сталью на предплечье колдуна. Норд отскочил от новой атаки и покрепче обхватил меч обеими руками.
– Пропусти меня! – рявкнул де Вареас.
– Не надейся, – процедил Торбранд и и с ревом кинулся на колдуна.
Тот встретил атаку, выкрутил кисть и резким ударом срубил латный наплечник. Бывший легат бросил озабоченный взгляд на плечо, но оно было целым. Колдун пошел в новую атаку, все дальше оттеняя сероволосого норда к концу зала, к большой черной двери. Торбранд исхитрился зацепить щеку чародея и чуть не получил удар в живот. Адемар был похож на монстра из легенд: оскалившийся, с безумными желтыми глазами, рычащий, словно дикий зверь, трясущийся от ярости и ненависти.
Новый удар, и Торбранд влетел прямо в черную дверь, распахнув ее своей спиной. Адемар переступил через бывшего легата и замер.
– Сердце… – прошептал он.
Сероволосый норд увидел на постаменте в центре нового зала овальный алый драгоценный камень с синим отблеском, обрамленный в черную рамку и исписанный какими-то текстами на непонятном языке.
Адемар двинулся прямиком к Сердцу и уже протянул руку, чтобы взять его, но Торбранд в последний момент успел наброситься на него сзади, и они оба растворились, оставив после себя лишь красно-синюю дымку.
Глава 30. Сквозь время
«Где я?»
Вот первые мысли бывшего легата, когда он оказался на заснеженном поле битвы, изрядно обагренном кровью убитых. А таковых было много: сотни и тысячи трупов валялись под ногами живых воинов. С одной стороны были солдаты в доспехах с гербами всех графств Сиродила, с другой – даэдра на любой вкус. Крики боли и ярости, хруст костей, звон стали, стук, треск, рычание, рев… От такой какофонии закладывало уши.
Внимание Торбранда привлекли две арки высотой с двухэтажный дом. Вместо проема в них пылало пламя. И тут норд, для достоверности глянув на бордовое потустороннее небо, понял, куда попал.
Битва при Бруме, один из ключевых и самых кровавых моментов Кризиса Обливиона. Мартин Септим, последний выживший сын императора Уриэля Септима, собрал воинства всех графств центральной провинции, чтобы отражать атаки даэдра, пока будущий Защитник Сиродила будет доставать Великий Сигильский Камень…
Адемар был удивлен не меньше Торбранда, однако пришел в себя гораздо раньше. Он с яростным воплем накинулся на бывшего легата и чуть не разрубил его пополам. Норд отвел клинок в сторону, ударил коротко, не попал. Снова блок, снова контратака, снова неудача. Тогда колдун прыгнул прямо через Торбранда и, перевернувшись в воздухе, попытался отрубить ему голову, но сероволосый солдат успел вовремя уйти в сторону.
Однако в их дуэль вмешались посторонние. Торбранда чуть не изжарила молния атронаха, а потом на него накинулся даэдра-паук. Адемар ввязался в бой с огромным ящероподобным даэдротом, постоянно отбиваясь от гигантских когтей.
– Может… перенесем… нашу би… нашу битву… – Торбранд зарычал, вонзая черный меч в сердце надоедливой твари. – Нашу битву в более удобное место?
Адемар, сидя на голове огромного чудища, коротко кивнул и, увернувшись в прыжке от смертоносных челюстей, с размаху рубанул по толстой шее. Вытянутая голова покатилась по окровавленному снегу.
Сердце засветилось, и бывший легат с колдуном растворились, покидая события третьей эпохи.
******
– Поооберегииись! – орал кто-то сверху.
Торбранд открыл глаза и увидел, как к нему стремительно приближается какое-то огромное существо на длинных тонких лапах и с бежевым туловищем покрытым панцирем. Бывший легат быстро подскочил на ноги и кинулся в сторону, чуть не врезавшись в гигантский гриб. Существо с громким то ли воем, то ли стоном пронеслось по пыльной дороге, оставляя после каждого шага узкие углубления.
Не успел Торбранд опомниться, как на него налетела какая-то странная тварь: лап у нее не было, только перепончатые крылья, длинный хвост, узкая зубастая голова и плавник на брюхе и на спине. Норд одним ударом сразил диковинное создание, но отдохнуть ему не удалось – откуда-то сверху спустился Адемар, устремив острие прямо Торбранду в лицо. Норд отпрыгнул, и даэдрический меч вонзился в гриб. Воспользовавшись заминкой, норд ударил колдуна, но он отбил атаку стальной накладкой на предплечье.
– И не надейся! – рявкнул чародей и ударом ноги отправил сероволосого солдата в короткий полет.
Высвободив меч, он стал выкручивать им свистящие узоры, двигая корпусом и шагая в разном ритме, не давая сосредоточиться. Замысел был хитер, но с неба спустилась еще пара летучих тварей и принялась донимать незваных гостей. Одно существо вцепилось зубами Адемару в конский хвост, чуть не откусив его по самый корень, но колдун вовремя разделал надоедливого гада. Торбранд, ухватив второго за шею, вонзил меч ему в брюхо.
– Морровинд, – пробурчал волшебник. – Вот же дикое место.
Они оба стояли, восстанавливая дыхание.
– Лучше уберемся отсюда, пока эти… уродцы не нагрянули снова, – предложил бывший легат.
– Мне и тут неплохо, – ухмыльнулся Адемар. – Всегда мечтал побывать в Морровинде.
Без предупреждения он накинулся на Торбранда, процарапав стальной нагрудник и оставив там новую борозду. Бывший легат ответил ударом локтя в висок и попытался довершить атаку красивым ударом по диагонали, но «челюсти» ухватили черный меч и чуть не вырвали его из рук. Торбранд вырвал оружие из объятий даэдрического клинка и, совершив обманный трюк, кольнул колдуна в живот. Адемар попался на уловку, и эбонитовое лезвие обошло защиту чародея. Он успел отскочить, но ранение все же получил.
Вдруг из грибового бора выскочила тварь, которую придумать в здравом уме просто невозможно. Зеленая, на четырех лапах, с выпученными глазами и тремя длинными жвалами вместо рта. Мерзость кинулась на Адемара, но тот быстро разрубил ей голову надвое. Он недовольно покосился на труп и сжал Сердце Гре’Такара.
Свечение, хлопок, и оба чужака покинули это время.
******
Почти.
На этот раз они падали вниз с головокружительной высоты, на которой дышать было практически невозможно. Ветер был абсолютно ледяной, и стальные доспехи мгновенно покрылись инеем. В ушах стоял такой свист, что расслышать слова Адемара – хоть он и пытался изо всех сил докричаться до Торбранда – не имелось возможности. Воздух бил с такой силой, что норду казалось, будто его латы пытаются сделать из него фарш.
Бросив быстрый взгляд вниз, Торбранд увидел громадную гору, из которой столпом валил черный дым. У подножья каменного великана простиралась местность, укутанная темно-серым смогом, бушевали бури.
Бывший легат и не успел заметить, как его снова вырвало из чужого времени.
******
Следующее место переходило все границы. Не было видно ни растений, ни деревьев, ни камней, ни птиц, ни животных – ничего, кроме огромных белых башен, устремляющихся своими верхушками за облака, многоярусных построек, мостов и еще тысяч сооружений поменьше на едва различимом дне необъяснимого города.
Но самым пугающим был бесконечный поток каких-то непонятных штуковин, передвигающихся прямо по воздуху. Красные, синие, черные, белые, серые, желтые, зеленые; большие, маленькие, квадратные, треугольные, вытянутые, сплюснутые. Их было столько, что они напоминали муравьев, нашедших источник еды и идущих постоянным строем к нему и обратно в логово. Эти штуки были и на уровне верхних окон башен, и ниже, и совсем внизу, ближе ко дну. Они заполоняли все свободное пространство, не оставив места в воздухе даже для мухи.
Торбранд трясущимися руками ухватился в перила моста, боясь упасть и сгинуть в вечном полете на дно этого ужасного города. Из окон башни, от которой шел мост к какому-то зданию со светящейся вывеской, на него уставились десятки любопытных взглядов. Бывший легат старался не обращать на них внимания и стал искать глазами Адемара. На мосту его не было, на крышах ближайших зданий тоже. Где же он тогда?
Что-то тяжелое навалилось на него сверху, и Торбранд кувыркнулся через перила. Он не смог удержаться от крика, ведь исполнился его страх, но тут он заметил торжествующего Адемара недалеко от себя и взял свой страх в руки. Он не выпускал меча и попытался сразить колдуна в полете, но тот ловко отбил удар широким лезвием. Над врагами пролетела жуткая штука, издав какой-то вой. Торбранд зажмурился, но тут же открыл глаза и снова атаковал. Адемар, ловко провел эбонитовый меч мимо своего лица и ударил ногой, но не попал.
Внезапно они оба повисли. Торбранд посмотрел вниз и увидел, что они лежат на каком-то бирюзовом диске, не дающем им упасть. Диск медленно поплыл в сторону ближайшей широкой лоджии, на которой стоял альтмер в немыслимой бело-серой одежде, а рядом с ним какое-то серебристое существо крохотного роста, без рук, без ног и без шеи. Оно напоминало бочку, но было абсолютно гладкое, и у него были светящиеся бирюзовые глаза.
Диск остановился у лоджии, и Торбранд с Адемаром спустились на нее. Альтмер что-то произнес, но они не поняли ни слова. Посверлив эльфа недоуменными взглядами, норд и имперец возобновили драку, не обращая внимания на перепуганные вопли хозяина лоджии. Со звоном встретились клинки, Адемар попытался ударить бывшего легата по лицу, но тот увернулся, и колдун попал в стену. Норд ударил чародея головой в нос, и тот охнул от боли, но тут же одним махом руки остановил кровотечение и выровнял лицо. Свирепо ухмыльнувшись, он размахнулся мечом и сделал резкий выпад, но Торбранд отпрыгнул, и даэдрический меч прорезал белую стену.
Тут терпению альтмера пришел конец. Он что-то сердито воскликнул, и зачинщиков беспорядка окутали бирюзовые сети.
– Не могу пошевелиться! – воскликнул Адемар, беспокойно вертя головой. – Что это за магия такая? На Паралич не похоже!
– Вытаскивай нас отсюда! – крикнул Торбранд, заметив, как из стеклянной двери выходят два высоких белых существа с какими-то непонятными штуками в руках. Проверять их назначение бывшему легату не хотелось.
И не пришлось. Хлопок, и перепуганные дикари снова преодолели барьер времени.
******
А вот это уже было знакомо.
Они очутились на какой-то льдине посреди Моря Призраков. Невдалеке высилась Коллегия Винтерхолда, а от нее шел еще целый каменный мост, который вел к большому красивому городу. «Великий Обвал еще не произошел!» – догадался Торбранд, рассматривая Винтерхолд во всем его былом великолепии.
Но колдун прервал его любование красотами. Даэдрический меч загудел у самого уха норда, и тот едва успел пригнуться. Он посмотрел в желтые глаза Адемара и увидел там панический страх. «Вода! Ты же боишься воды! Наконец-то у меня хоть какое-то преимущество!» – мысленно обрадовался Торбранд и стал думать, как лучше спихнуть врага в море, но чародей удивил его.
Он с безумным видом стал вертеть головой, бросил на льдину свой меч, Сердце и стал творить какое-то заклинание. По его рукам поползли огненные струи, вокруг завертелись пылающие ленты, явственно послышался рев. Лед под ногами чародея подтаял, он продолжал свое заклинание. Торбранд как завороженный глядел на то, как сплетаются языки пламени на руках этого страшного человека и чуть не пропустил тот момент, когда с ладоней Адемара сорвался ревущий поток драконова огня. Бывший легат лежал на льдине, стремительно менявшей форму под действием температуры, и с ужасом смотрел, как обезумевший от страха имперец пытается сжечь море. Столп огня резал синюю поверхность, все больше тревожа ее. Вскоре появились волны, стали больше, а вскоре они выросли до пугающих размеров. А Адемар продолжал испарять воду, не обращая внимания на происходящее.
– Ты убьешь нас! – заорал Торбранд, но тщетно: колдун и не думал его слушать.
По щекам чародея текли слезы, губы что-то шептали, а столп пламени оглушительно ревел. Льдина практически растаяла, истончившись настолько, что стала совсем прозрачной, вот-вот треснет. Рев огня смешался с ревом бушующего моря. Волны возле Винтерхолда стали просто чудовищной высоты, они нещадно били по льдистым горам, откалывая по кусочку. «Вот тебе и Великий Обвал!» – успел подумать Торбранд, как льдина раскололась, и он вместе с Адемаром пошел на дно.
Вода была почти горячей. Она моментально стала заливаться в рот, нос, уши, глаза, не оставляя и шанса на спасение. Норд видел, как сияет неистовым кровавым светом меч Адемара, стремительно погружающийся на дно, как барахтается сам колдун, пытаясь выплыть наружу, как Сердце Гре’Такара – единственное спасение – камнем падает в пучину забвения, все глубже погружаясь в глубины Моря Призраков. «Я выполнил обещание, Цирус», – подумал Торбранд, когда вода стала вытеснять воздух из легких.
Он уже не видел, как сияет Сердце, не слышал хлопка и не почувствовал, как их выдернуло из этой реальности.
******
Упав в снег, Торбранд жадно вдохнул воздуха. Вода полилась у него изо рта, носа и ушей. Он тяжело дышал и кашлял, пытаясь прийти в себя. Рядом такие же звуки издавал Адемар. «Я жив?» – только и подумал бывший легат.
Холод с дикой силой кусал насквозь вымокшего норда. Его тут же затрясло, зубы стали выбивать безумную дробь, кровь в жилах стремительно стыла. Воздух резал перегруженные легкие и с болью покидал их. Но Торбранд был все еще жив. Пока.
Он поднял голову и увидел, что они находятся у Ветровой Дуги, прямо напротив входа в хранилище Сердца, который был сейчас закрыт.
Перевел взгляд на Адемара. Тот весь трясся, в глазах все еще плясали искорки страха, но все же маг был спокоен. Он соединил пальцы и его ладони вспыхнули голубоватым пламенем. От черного доспеха пошел пар, и колдун облегченно выдохнул. Через несколько секунд он был полностью сухим и готовым к бою. Он поднял с земли меч и посмотрел на трясущегося, как осиновый лист, Торбранда. Направил в его сторону ладонь, и из нее полилось голубоватое пламя, лаская приятным теплом околевшего норда. Он перестал трястись, восстановил дыхание и тоже быстро пришел в норму.
– Спасибо, – искренне поблагодарил бывший легат.
– Не хотелось, чтобы тебя убил холод, – спокойно ответил Адемар. – Ты слишком хороший противник, не могу же позволить тебе вот так замерзнуть насмерть.
– Еще не передумал биться?
Они оба посмотрели на красный камень с синим свечением, лежащий между ними на снегу.
– Нет, не передумал.
Торбранд кивнул и поднял эбонитовый меч. Адемар слегка улыбнулся – без злобы – и тоже приготовился к бою.
Первым атаковал норд. Скрестив мечи с колдуном, он поднырнул ему под руку и хотел рубануть в спину, но тот крутанулся на месте и отразил атаку. Адемар сделал выпад, целя в живот, но бывший легат ушел в сторону, взмахнул мечом, но клинок не нашел цели. Пошли полукругом, смотря друг другу в глаза. Адемар резко подался вперед, сначала кольнул, но потом изменил направление удара и пробил Торбранду плечо. И бывший легат зная, что другого шанса у него не будет, сам пошел навстречу, ударил волшебника кулаком, и тут же пнул ногой в живот. Даэдрический меч так и торчал из тела норда, а его владелец полетел спиной в снег. Торбранд, превозмогая боль, двинулся вперед, придавил Адемара ногой и приставил эбонитовое острие к горлу поверженного противника.
– Все кончено, – покачал головой Торбранд и поморщился: широкое зазубренное лезвие невыносимо больно ухватилось в плечо. – Я не позволю тебе владеть Сердцем.
– Тогда убей меня, – произнес колдун и отвернулся. – Я не сдамся тебе. Я буду охотиться за Сердцем Гре’Такара, пока бьется мое собственное.
– Я не убью тебя.
Торбранд убрал меч от горла Адемара.
– Нет? – поднял угольную бровь волшебник.
– Нет.
Адемар кивнул и легким движением руки отшвырнул Торбранда на сорок шагов от себя. Он рывком поднялся и Телекинезом вырвал меч из плеча норда.
– Глупо, – звеня сталью в голосе, сказал он, подходя к норду. – Пока есть возможность, врага нужно убивать. Этого не понял Цирус, не понимаешь и ты.
– Да? – прохрипел Торбранд и закашлялся, зажимая рану в плече. – А ты сам это понял?
– Что ты имеешь в виду?
– Почему ты до сих пор не убил меня? Ты ведь мог это сделать, но ты лишь отшвырнул меня в сторону. Можешь убить меня сейчас, но ты все еще говоришь со мной. У тебя есть возможность, но ты не убиваешь своего врага.
– Хочешь, чтобы я это исправил? – усмехнулся Адемар и остановился напротив Торбранда.
– Я хочу, чтобы ты кое-что понял…
– И что же?
Сероволосый норд глухо застонал, поднялся на ноги и посмотрел в желтые глаза колдуна.
– Позволь, я расскажу тебе свою историю, – произнес он и поморщился.
Адемар нахмурился и одним взмахом руки остановил кровотечение и ослабил боль.
– Говори.
– Она не такая длинная, как твоя, но в ней тоже есть своя мораль. Я родился в хорошей семье, нас было всего трое, мы были счастливы. Мой отец был умным и храбрым человеком, а моя мать была красивой и жизнерадостной женщиной. Но вот однажды мой отец пристрастился к скуме и вскоре умер. Мама не выдержала горя и погибла вслед за ним. Я похоронил своих родителей, когда мне было двенадцать.
Мне было тяжело, я страдал, я плакал, но я не стал ломаться. Я не пошел по улицам вымаливать милостыню, не стал попрошайничать по домам. Я пошел в Легион. Он стал моей новой семьей, моим новым домом. Я не забыл о прошлом, но я смог смириться с ним. Я смог жить с ним.
Знаешь, почему я пытаюсь остановить тебя? Потому что в мире все еще есть свет, есть добро, за которое стоит сражаться, есть дружба, за которую не жалко умереть. Так поступил Цирус. Он предпочел смерть твоему убийству. Он не смог нанести тебе последний удар, потому что не мог убить того, кому отдал часть своей души. Я пытаюсь остановить тебя, потому что жизнь идет так, как должна, судьба дает нам те испытания, которые мы в состоянии выдержать. Я сражаюсь с тобой потому, что в мире есть гармония, и нельзя нарушать ее. Время идет, а мы не имеем права влиять на него. Потому что нам дарована удивительная жизнь, правильная жизнь, какой бы отвратительной она нам порой не казалась. Я понял, что как бы плохо мне не было в этой жизни, я должен жить дальше. Никакие желания изменить свою судьбу не могут оправдать сотни убитых, предательство и ложь. В первую очередь по отношению к самому себе. И я понял это глядя на тебя.
Ты всю жизнь пытался сбежать от самого себя и своего прошлого. Ты изменил цвет волос, ты поменял шрам на рисунок. Ты даже сменил свое имя – настолько ты боялся того, что произошло в твоей жизни. Я сражаюсь потому, что не боюсь прошлого. Я сражаюсь потому, что верю в Добро, как верил когда-то и ты.
Адемар смотрел на него пустыми глазами. То ли он не мог понять смысл слов Торбранда, то ли пытался осознать его. А потом заговорил:
– Красивая речь. Но для меня уже все потеряно, Торбранд. Как бы ты не старался, как бы ты не хотел, как бы я сам не хотел, но я уже не изменюсь. Ты ведь борешься за то, что считаешь правым? То же самое и со мной. Ты говоришь, что в этом мире все в порядке, а я не верю. Не верю, Торбранд, прости.
Адемар махнул рукой, словно отгоняя муху, и тело бывшего легата сковал знакомый холод.
– Я не хочу тебя убивать, – покачал головой колдун. – Как не хотел убивать и Цируса. Ведь это все равно, что убить себя самого…
Колдун пошел в сторону Сердца, но на полпути остановился и повернулся к Торбранду.
– Знаешь, а все-таки твоя речь произвела на меня кое-какое впечатление…
Чародей поднес правую руку вплотную к лицу и посмотрел на кольцо. Он долго рассматривал проклятый подарок, что-то прошептал. А потом сжал руку в кулак, и она загорелась вишневым пламенем. Раздался оглушительный вопль, от которого моментально заложило уши, но Адемар продолжал сжигать кольцо. Темные капли одна за другой стали падать в снег, оставляя дымящиеся ямки. На пальце колдуна появились жуткие раны, но он не остановился, пока все кольцо не расплавилось и не слезло вместе с кожей. Один небрежный жест, и повреждения испарились.
– Ну, теперь можно приступить к кульминации, – улыбнулся Адемар и снова зашагал к Сердцу, оставив Торбранда беспомощно наблюдать за этим.
Колдун поднял с земли камень, погладил его, вздрогнул, глухо застонал.
– Стрела в спину, – произнес он. Карминовая капелька выступила на губах, стекла вниз и затерялась в бородке. – Заслужил. – Колдун улыбнулся, встал на колени. Слеза, сверкая, выбежала из золотого глаза, и великий Адемар упал замертво.
Паралич тут же прекратил свое действие. Торбранд подбежал к трупу колдуна. Из его спины торчала темная стрела с красно-белым оперением.
– Какая ничтожная кончина, – сказал кто-то знакомым хрипловатым голосом.
Бывший легат поднял голову и увидел, как к нему приближается Дарел с луком в руке. Он остановился недалеко от Торбранда и стал сверлить его красными глазами.
– Этот ублюдок заслуживал и худшей участи, – спокойно произнес данмер. – Ведь он пытался забрать артефакт моего предка.
– Что? – выдохнул потрясенный Торбранд.
– Ты знаешь меня под именем «Дарел», но мое полное имя – Дарел Гре’Такар.
