Приданое
Древние легенды двемеров, часть X
Маробар Сул
Иналейг был самым богатым землевладельцем в Гунале и за долгие годы скопил богатое приданое, которое собирался отдать будущему жениху своей дочери, Женефры. Когда она достигла возраста, подходящего для замужества, он запер своё золото для сохранности в надёжном месте и объявил о своём намерении выдать её замуж. Она была привлекательной девушкой, образованной и хорошо сложенной, но задумчивой и не склонной к веселью. Этот недостаток не беспокоил её будущих женихов, они предпочитали обращать внимание на хорошие её стороны, которые действительно были достойны внимания. Каждый знал, что ему достанется значительное богатство, в том случае если он станет мужем Женефры и зятем Иналейга. Этого оказалось достаточно, чтобы несколько сотен кандидатов собрались в Гунале на сватовство.
«Человек, который хочет стать мужем моей дочери, — сказал Иналейг собравшимся, — не должен быть привлечён лишь алчностью. Он должен доказать, что богат, и я должен удостовериться в этом богатстве».
Это простое объявление заставило отказаться от цели довольно много поклонников, которые знали, что не могут произвести впечатление на землевладельца своим скромным состоянием. Несколько дюжин соискателей остались — из тех, что приехали в роскошных каретах, разряженные в одеяния из килларка, расшитые серебром, да ещё со свитами из слуг-чужеземцев. И из тех, кто подходил под условие Иналейга, никто не было более блистателен, нежели Велин Нэриллик. Этот юноша, о котором никто раньше не слышал, приехал в карете, сделанной из полированного эбонита, а впряжены в неё были драконы, одежды же его были все из редких стран, и слуги в его свите были таковы, что никто во всём Гунале не мог даже и припомнить подобных. Четырёхглазые лакеи, что могли смотреть на все стороны света одновременно, служанки, сверкавшие так, что казалось, будто они в оправе из драгоценных камней.
Но и этого было недостаточно для Иналейга.
"Человек, который женится на моей дочери, должен доказать, что он умён, ведь я не хочу иметь невежду в зятьях и партнёрах, " — объявил он.
Так отсеялись ещё и многие из богачей, те, кто мог, живя в роскоши, не очень беспокоить себя размышлениями. Но всё же некоторые остались, те, кто смог в последовавшие несколько дней продемонстрировать свою мудрость и образованность, цитируя великих мудрецов прошлого и рассказывая о собственных размышлениях в области метафизики и алхимии. Велин Нэриллик пришёл также и попросил Иналейга отобедать с ним в поместье, которое жених снял на время сватовства в пригороде Гунала. И там землевладелец увидел множество писцов, которые работали над переводом трактатов альдмеров, а также насладился общением с молодым человеком, который обладал дерзким умом. Но всё же, хоть он и был впечатлён успехами Велина Нэриллика, Иналейг предложил ещё одно состязание.
«Я очень люблю свою дорогую дочь, — сказал Иналейг. — Надеюсь, что тот, кто на ней женится, также сможет сделать её счастливой. Пусть кто-нибудь вызовет улыбку на её лице, и тогда он получит и её, и приданое».
И вот, вновь пытались женихи получить желанное — они в течение нескольких дней развлекали невесту, пели ей песни, изъяснялись в любви, описывали её красоту самыми поэтичными словами. Но Женефра взирала на них с ненавистью и тоской. Иналейг, который стоял рядом с ней, уже начинал отчаиваться. Женихи его дочери один за другим терпели неудачу. Наконец, Велин Нэриллик вошёл в зал.
«Я вызову улыбку на лице вашей дочери, — сказал он. — Осмелюсь сказать, она будет смеяться, как никогда не смеялась, но только если вы пообещаете нас поженить. Если часа после помолвки окажется недостаточно, вы её отмените».
Иналейг повернулся к дочери. Она не улыбалась, но её глаза сверкали нездоровым любопытством, глядя на молодого человека. Поскольку ни один другой жених не привлёк даже такого внимания, он согласился.
«Но приданого вы не получите, пока не поженитесь, — заметил Иналейг. — Помолвка — это ещё не всё».
«Но всё же, можно ли мне взглянуть на приданое?» — спросил Велин.
Зная, как далеко разнеслась весть о приданом, понимая, что этот молодой человек очень близок к тому, чтобы получить его, Иналейг согласился. Ему определённо нравился Велин. Следуя его указаниям, Велин и мрачная Женефра, а также кастелян двинулись по коридорам крепости Гунала. Первое хранилище следовало открывать, прикоснувшись к нескольким рунам в строгом порядке: если бы открывающий ошибся, сотни отравленных стрел тут же вонзились бы в тело грабителя. Иналейг был очень горд и следующим уровнем защиты — замком, снабжённым острыми лезвиями, с восемнадцатью зубцами, и чтобы открыть это замок, нужно было повернуть одновременно три ключа. Лезвия выскакивали из стены, чтобы немедленно распотрошить любого, кто пытается вскрыть хотя бы один запор. И вот наконец они достигли кладовой.
Она была пуста.
«Во имя Лорхана, нас ограбили! — закричал Иналейг. — Но как? Кто способен на такое?»
«Очень скромный, но, должен признать, небесталанный грабитель, — заметил Велин. — Человек, который издалека увидел вашу дочь однажды и влюбился, но не обладал ни знаниями, ни шармом, чтобы произвести впечатление. Так оно и продолжалось, пока золото из вашей сокровищницы не позволило мне проявить себя».
«Ты?» — завопил Иналейг, едва веря в это. А потом произошло ешё более невероятное событие.
Женефра начала хохотать. Она никогда не мечтала даже о встрече с человеком, подобным этому вору. Она бросилась в его объятья прямо на глазах разъярённого отца. И через некоторое время Иналейг тоже расхохотался.
Женефра и Велин поженились через месяц. Несмотря на то, что Велин был беден, и ему недоставало образования, ему удалось так быстро увеличить семейное состояние, что Иналейг только поражался. Правда, об источниках дохода он никогда не спрашивал.
Комментарий издателя:
Рассказ о том, как мужчина пытается заполучить руку молодой девы, чей отец (обычно богач или король) предлагает испытания соискателям, довольно распространён. См., например, более современную историю «Четыре жениха Бениты» Джола Йоливесса. Поведение персонажей довольно нехарактерно для двемеров. Никто не знает их обычаев, связанных с женитьбой, и даже неизвестно, вступали ли они в брак.
Ещё одна странная теория об исчезновении дварфов произошла от этого рассказа и других повестей из сборника Маробара Сула. Имеется предположение, что двемеры вообще никуда не уходили. Они не уходили из Нирна и не покидали континента Тамриэль, а существуют среди нас, маскируясь. Мудрецы ссылаются на «Ящик Азуры» и предполагают, что двемеры боялись Азуры, существа, которого не понимали и не могли им управлять, и они переняли манеры, а также облачения каймеров и альтмеров, чтобы спрятаться от её взгляда.
Маробар Сул
Иналейг был самым богатым землевладельцем в Гунале и за долгие годы скопил богатое приданое, которое собирался отдать будущему жениху своей дочери, Женефры. Когда она достигла возраста, подходящего для замужества, он запер своё золото для сохранности в надёжном месте и объявил о своём намерении выдать её замуж. Она была привлекательной девушкой, образованной и хорошо сложенной, но задумчивой и не склонной к веселью. Этот недостаток не беспокоил её будущих женихов, они предпочитали обращать внимание на хорошие её стороны, которые действительно были достойны внимания. Каждый знал, что ему достанется значительное богатство, в том случае если он станет мужем Женефры и зятем Иналейга. Этого оказалось достаточно, чтобы несколько сотен кандидатов собрались в Гунале на сватовство.
«Человек, который хочет стать мужем моей дочери, — сказал Иналейг собравшимся, — не должен быть привлечён лишь алчностью. Он должен доказать, что богат, и я должен удостовериться в этом богатстве».
Это простое объявление заставило отказаться от цели довольно много поклонников, которые знали, что не могут произвести впечатление на землевладельца своим скромным состоянием. Несколько дюжин соискателей остались — из тех, что приехали в роскошных каретах, разряженные в одеяния из килларка, расшитые серебром, да ещё со свитами из слуг-чужеземцев. И из тех, кто подходил под условие Иналейга, никто не было более блистателен, нежели Велин Нэриллик. Этот юноша, о котором никто раньше не слышал, приехал в карете, сделанной из полированного эбонита, а впряжены в неё были драконы, одежды же его были все из редких стран, и слуги в его свите были таковы, что никто во всём Гунале не мог даже и припомнить подобных. Четырёхглазые лакеи, что могли смотреть на все стороны света одновременно, служанки, сверкавшие так, что казалось, будто они в оправе из драгоценных камней.
Но и этого было недостаточно для Иналейга.
"Человек, который женится на моей дочери, должен доказать, что он умён, ведь я не хочу иметь невежду в зятьях и партнёрах, " — объявил он.
Так отсеялись ещё и многие из богачей, те, кто мог, живя в роскоши, не очень беспокоить себя размышлениями. Но всё же некоторые остались, те, кто смог в последовавшие несколько дней продемонстрировать свою мудрость и образованность, цитируя великих мудрецов прошлого и рассказывая о собственных размышлениях в области метафизики и алхимии. Велин Нэриллик пришёл также и попросил Иналейга отобедать с ним в поместье, которое жених снял на время сватовства в пригороде Гунала. И там землевладелец увидел множество писцов, которые работали над переводом трактатов альдмеров, а также насладился общением с молодым человеком, который обладал дерзким умом. Но всё же, хоть он и был впечатлён успехами Велина Нэриллика, Иналейг предложил ещё одно состязание.
«Я очень люблю свою дорогую дочь, — сказал Иналейг. — Надеюсь, что тот, кто на ней женится, также сможет сделать её счастливой. Пусть кто-нибудь вызовет улыбку на её лице, и тогда он получит и её, и приданое».
И вот, вновь пытались женихи получить желанное — они в течение нескольких дней развлекали невесту, пели ей песни, изъяснялись в любви, описывали её красоту самыми поэтичными словами. Но Женефра взирала на них с ненавистью и тоской. Иналейг, который стоял рядом с ней, уже начинал отчаиваться. Женихи его дочери один за другим терпели неудачу. Наконец, Велин Нэриллик вошёл в зал.
«Я вызову улыбку на лице вашей дочери, — сказал он. — Осмелюсь сказать, она будет смеяться, как никогда не смеялась, но только если вы пообещаете нас поженить. Если часа после помолвки окажется недостаточно, вы её отмените».
Иналейг повернулся к дочери. Она не улыбалась, но её глаза сверкали нездоровым любопытством, глядя на молодого человека. Поскольку ни один другой жених не привлёк даже такого внимания, он согласился.
«Но приданого вы не получите, пока не поженитесь, — заметил Иналейг. — Помолвка — это ещё не всё».
«Но всё же, можно ли мне взглянуть на приданое?» — спросил Велин.
Зная, как далеко разнеслась весть о приданом, понимая, что этот молодой человек очень близок к тому, чтобы получить его, Иналейг согласился. Ему определённо нравился Велин. Следуя его указаниям, Велин и мрачная Женефра, а также кастелян двинулись по коридорам крепости Гунала. Первое хранилище следовало открывать, прикоснувшись к нескольким рунам в строгом порядке: если бы открывающий ошибся, сотни отравленных стрел тут же вонзились бы в тело грабителя. Иналейг был очень горд и следующим уровнем защиты — замком, снабжённым острыми лезвиями, с восемнадцатью зубцами, и чтобы открыть это замок, нужно было повернуть одновременно три ключа. Лезвия выскакивали из стены, чтобы немедленно распотрошить любого, кто пытается вскрыть хотя бы один запор. И вот наконец они достигли кладовой.
Она была пуста.
«Во имя Лорхана, нас ограбили! — закричал Иналейг. — Но как? Кто способен на такое?»
«Очень скромный, но, должен признать, небесталанный грабитель, — заметил Велин. — Человек, который издалека увидел вашу дочь однажды и влюбился, но не обладал ни знаниями, ни шармом, чтобы произвести впечатление. Так оно и продолжалось, пока золото из вашей сокровищницы не позволило мне проявить себя».
«Ты?» — завопил Иналейг, едва веря в это. А потом произошло ешё более невероятное событие.
Женефра начала хохотать. Она никогда не мечтала даже о встрече с человеком, подобным этому вору. Она бросилась в его объятья прямо на глазах разъярённого отца. И через некоторое время Иналейг тоже расхохотался.
Женефра и Велин поженились через месяц. Несмотря на то, что Велин был беден, и ему недоставало образования, ему удалось так быстро увеличить семейное состояние, что Иналейг только поражался. Правда, об источниках дохода он никогда не спрашивал.
Комментарий издателя:
Рассказ о том, как мужчина пытается заполучить руку молодой девы, чей отец (обычно богач или король) предлагает испытания соискателям, довольно распространён. См., например, более современную историю «Четыре жениха Бениты» Джола Йоливесса. Поведение персонажей довольно нехарактерно для двемеров. Никто не знает их обычаев, связанных с женитьбой, и даже неизвестно, вступали ли они в брак.
Ещё одна странная теория об исчезновении дварфов произошла от этого рассказа и других повестей из сборника Маробара Сула. Имеется предположение, что двемеры вообще никуда не уходили. Они не уходили из Нирна и не покидали континента Тамриэль, а существуют среди нас, маскируясь. Мудрецы ссылаются на «Ящик Азуры» и предполагают, что двемеры боялись Азуры, существа, которого не понимали и не могли им управлять, и они переняли манеры, а также облачения каймеров и альтмеров, чтобы спрятаться от её взгляда.
