Рассказы

Действие первое.

Декорации на сцене изображают людную улицу Имперского Города. Снуют туда-сюда торговцы, чинно вышагивает стража, воры так и норовят вытащить из чужого кармана кошелек. Посреди всей этой бурной суеты беспечно веселится молодой Альбертус Миск.

Альбертус Миск: Долгие, долгие годы я изучал тайны магии! Познал секреты природы, раскрыл назначение божественных символов, видел таинства и публичные выступления! Я знаю о том, о чем и не мечтали знать многие мудрецы прошлого! Вчера вечером я познал последнюю тайну этого мира, и теперь могу отдыхать спокойно. Выпьем за это!
Торговцы: Выпьем!

Поднимают бокалы.

Альбертус Миск: Сквозь тернии шел я к знаниям, учился у лучших умов современности и перенял у них все самое ценное. Долгими ночами сидел за книгами и манускриптами, сломал сто тысяч перьев и исписал лиги свитков. Мой мозг - драгоценный, точный механизм, работающий без перебоев. Выпьем за это!
Воры: Выпьем!

Поднимают бокалы.

Альбертус Миск: И вот наконец-то, после стольких лет кропотливого труда, я могу сказать, что знаю ВСЕ! Как делаются зелья и ходят луны, как рождаются аргониане и где находится истинный источник вдохновения, о чем думают лорды дэйдра, и почему существует жизнь и смерть. Нет сферы науки, где бы я не преуспел! Выпьем за это! Прохожие: Выпьем!

Поднимают бокалы.

Р'гаш (вкрадчиво): А давай поспорим, мудрец, что есть вещь, о которой ты не знаешь!
Альбертус Миск: Ну что ж, если тебе не жалко своих денег, то давай поспорим! Скажем... на триста септимов и серебряный кинжал. Жаль, что ты все равно проиграешь.
Н'гаш (усмехаясь): Пока не выиграл, не жалей проигравших, молодой альтмер.

Двое скрепляют свой спор пожатием рук.
Сквозь толпу тем временем пробирается Дора. У нее в руках корзина для овощей.

Дора Нилай (подходя к торговцу): У вас есть лук-порей? Он должен быть достаточно свежим, для того, чтобы я смогла приготовить свой фирменный суп!
Торговец: У меня только самые лучшие товары! Вот, взгляните.
Дора Нилай: Да, пожалуй, Вы правды. Дайте мне три пучка.

Альбертус стоит неподалеку, не в силах оторвать глаз от прекрасной незнакомки. Когда к нему возвращается дар речи, альтмер догоняет девушку, уже собирающуюся домой.

Альбертус Миск: О, чудесная девушка, как твое имя?
Дора Нилай (останавливаясь): Меня зовут Дора, благородный господин. Ты что-то хотел у меня спросить?
Альбертус Миск: Да, я хотел спросить, как может живое существо быть таким божественно красивым!? В Ваших глазах, Дора, словно свет сотни звезд, а волосы Ваши как золотой поток, что струится в Лунных Гаванях!
Дора Нилай: Ты смущаешь меня. Неужели ты действительно считаешь, что я настолько красива?
Альбертус Миск: Конечно! Иначе я бы не говорил об этом.
Дора Нилай: Тогда мне придется тебе возразить.
Альбертус Миск: Я не принимаю возражений! Я ясно вижу утонченную линию плеч, благородный овал лица, изумительные губы... Я не могу ошибаться! Вы красивы!
Дора Нилай: Ты говоришь лишь о внешней форме. Да, она красива. Но что, если вдруг внутри меня есть, там, какие-нибудь уродливые почки, печень... а то и кишки! Разве я могу быть красива, если внутри так безобразна?
Альбертус Миск: Почки? Ха, не говорите чепухи! В Вас не могут быть почки! Это нонсенс.
Дора Нилай: Проверьте.

Альтмер вскрывает бретонку и видит внутри нее кровь, кости и органы. В шоке он отшатывается, хватаясь за голову.

Альбертус Миск (шепчет): Невозможно, не может быть!
Р'гаш (в сторону): Вот повезло! Кажется, этот парень действительно знает не все на свете! Ах, септимчики мои, септимчики!
Дора Нилай: Вот видишь? Ты ученый и знаешь многое, но забываешь, что даже самые красивые руки нужны для того, чтобы хватать и держать. Они состоят из мяса и костей, таких же, как те, что продают на рынке для похлебки. Даже самое совершенное тело имеет свое низменное предназначение и состоит из низменного. Во мне, как и в тебе или в любом другом человеке нет красоты, ибо красота может получиться только из красивого, но никак не из помоев.
Альбертус Миск (в сметании): Значит, я, найду ее где-то в другом месте. Найду обязательно. Чего бы мне это только не стоило!

Альтмер убегает и вскоре исчезает за поворотом.

Р'гаш: Эй, стой, а деньги?!
Торговец: Рыба, рыба, свежая рыба!

Конец первого действия.
Занавес.

Действие второе.

Лишь слабое мерцание свечи освещает мрачное помещение - одну из комнаты высокой башни. На ее холодном каменном полу разбросаны во множестве свитки, рукописи и непонятные магические предметы. Посреди всего этого научного хлама сидит седовласый старик - Альбертус Миск. В его глазах горит маниакальный огонь. Неподалеку от ученого в воздухе висит нечто: светящийся сгусток магической энергии, напоминающий по форме фигуру девушки. Неподготовленного зрителя он может просто ослепить своей красотой.

Альбертус Миск: О, ученый совет магов, я, Альбертус Миск, хочу сказать вам, что за восемьсот лет научных изысканий наконец-то создал нечто, удовлетворяющее понятию истинной красоты.
Совет Магов (голос из-за сцены): Поподробнее, пожалуйста.

Алтмер встает на стул и нараспев начинает.

Альбертус Миск: Нечто абсолютно прекрасное может состоять только из чистого и прекрасного. Посему невозможно сотворить его не из каких материалов мира, обладающих какими-либо физическими свойствами и химической структурой. Посему единственным возможным решением данной проблемы я видел в использовании магии длительного действия, при некотором привлечении сил из обливиона, конкретно, плана Лунных Гаваней. Но я сделал ошибку. Я создавал прекрасное своими некрасивыми руками, своей уродливой плотью, и по определению, прекрасное получить не смог. Поэтому к созданию был привлечен представитель младших дэйдра, конкретно Золотой Святой, как существо, по общепринятым понятиям, красивое. Я диктовал ей свою волю, которую она выполняла в точности. Но тогда я понял, что мысли мои, при создании сего произведения не были красивыми. Они были полны расчетов, проблем и прочего, может, и не совеем безобразного, но точно не красивого. Поняв это, я долгие годы штудировал книги всех времени и народов с лучшими и красивейшими стихами и поэмами, чтобы их, пускай и только внешне красивый облик, хорошенько осел в моем сознании. С тех пор я говорил и думал до этого момента лишь прекрасными, отвлеченными понятиями и изысканными метафорами, что замедлило работу. Но вот, спустя сотни лет напряженного труда, мой шедевр закончен. Прошу вас, вот он, рядом со мной.
Совет Магов: Да, Альбертус, Вы добились своего. Теперь Вы поняли, что такое красота. Ученый совет Магов выносит Вам благодарность и премирует отличным гусиным пером.
Альбертус Миск: О, спасибо Вам, господа! Я буду хранить его как память об этом дне!

Старик прижимает перо к сердцу и подходит к своему творению.

Альбертус Миск: Ах, Дора, Дора. Теперь-то я ясно вижу, что ты не могла быть красивой. Спасибо, что объяснила мне это. Ведь разве может быть что-то прекраснее и совершеннее моего творения?!

На сцену выходит Сиг Звериный Насморк и шмыгает носом. Норд замечает создание альтмера и подходит к нему.

Сиг Звериный Насморк: А чаво эт за штука?
Альбертус Миск (гордо): Это - самая прекрасная вещь на свете!
Сиг Звериный Насморк: А по мне-то так себе. У моей Хельги бедра пошире, а это что? Так себе, куриная нога!
Альбертус Миск (в глубоком изумлении): Не может быть! Это же - само воплощение красоты!
Сиг Звериный Насморк: Да где ж она, красота-то? Так, блестит че-то, переливается. Тьфу, плевать я хотел на твою красоту!
Альбертус Миск: Нет, нет, это не правда!
Сиг Звериный Насморк: Да уродина эта твоя штука, по-моему! Только ты не обижайся.

Альтмер издает странный пищащий звук и падает на пол, где лежит, извиваясь в беззвучном крике.

Альбертус Миск (хрипит): Столько лет... столько лет... переливается... плевать хотел... Куриная нога... уродина...

Не выдержав такого душевного потрясения, старик, хихикая, вынимает из складок мантии пузырек с ядом и выпивает его. Через минуту агонии он уже не дышит. Появляется Илтиерус Макеашалаим. Озираясь и поправляя форму, он приближается к норду.

Илтиерус Макеашалаим: Как я вижу, наш заговор прошел успешно?
Сиг Звериный Насморк: Успешнее некуда, гражданин начальник! Теперь мой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадед, которого этот тип завалил на вступительном экзамене в Университет Таинств восемьсот лет назад, будет отомщен!
Илтиерус Макеашалаим: Да, и господин З'Шиса, пра-правнук в восьмом поколении Р'Гаша, точно будет доволен результатами. Вот твой гонорар, Сиг, можешь идти.

Норд с поклоном удаляется. Имперец, на секунду задумавшись, тоже идет к двери. Но останавливается и оборачивается на бездыханное тело. Илтиерус Макеашалаим: Эх, старик, лучше бы ты тогда отдал триста септимов.

Страж выходит.
На сцене, рядом с переливающимся идеалом красоты лежит бездыханное тело ученого. Свет гаснет и на сцену опускается тьма.

Совет Магов: Граждане! Помните о том, что вы только что увидели! Как бы ни были Вы заняты научными поисками и изысканиями, всегда отдавайте свои долги!

Занавес.