Милая матушка
Промозглым вечером турдаса месяца Первых морозов рабочие, ежившись от холода, покидали товарный склад анвильского порта. Изнуренные после затянувшейся разгрузки торгового галеона, мужчины направлялись в «Полный кубок», чтобы выпить в преддверии выходного дня. Несмотря на разгар трудовой недели, в миддас не ожидалось ни прибытие, ни отправка кораблей. «Абессинский змей» был последней пришвартовавшейся «посудиной» на этой неделе. Прямиком из Вудхарта судно привезло партию простецкой мебели, которая из товарного склада вскоре должна была отправиться в магазины Анвила, Кватча и Скинграда.
Как только из складских помещений вышел последний рабочий, раздался громкий щелчок захлопнувшегося навесного замка.
– Маркус, ты опять не спешишь уходить? – старческий голос был еле различим в шуме прибоя.
– Я просто немного задумался, – ответил пожилому смотрителю склада юноша.
– Брось, парень. Ты должно быть сегодня вымотался, как собака. Вон мужики уже, наверное, по третьей кружке пропускают. И тебе стоит немного развлечься, отдохнуть.
– Наверное, вы правы, дядя Конрад, доброй ночи, – печально ответил Маркус, направляясь по набережной в сторону жилого квартала.
– Бедный юноша, как нам всем не хватает Каруса, – еле слышно промолвил старик.
Несмотря на поздний час, набережную города все еще ласкали лучи заходящего за горизонт солнца. Влюбленные парочки в это время нередко собирались в портовом районе, что неудивительно. Трудно сыскать столь романтический вид во всем Сиродииле, нежели тот, который открывался с мощеной набережной Анвила на безбрежную гладь Абессинского моря. Бескрайнее полотно воды еле заметной полоской на горизонте отражало почти зашедшее солнце, а отражение Массера в волнующихся водах залива и вовсе походило на очертания древнего айледского храма. Вместе со светом великой луны на борьбу с надвигающимся мраком вышел маяк, одиноко возвышающийся над анвильской бухтой.
– Интересно, сколько лет этой башне? – задумался Маркус, глядя на призрачный силуэт маяка. – Она, наверное, помнит моего отца, который, как и я работал в этой гавани. Когда-то работал…
Погрузившись в собственные мысли Маркус не заметил, как поравнялся со стареньким и нелепым строением, откуда доносился смех, мат и незамысловатая музыка.
– Эй, Маркус. Где пропадаешь, ты же собирался пойти с нами. И не вздумай уклоняться, штрафная тебя уже ждет, – прервал размышления парня знакомый голос.
– Извини, Нильф. Я не могу, мы и так сегодня на работе задержались, ты же знаешь, у меня мама… – начал отговариваться Маркус.
– Знаю, друг, но сегодня же турдас, а впереди намечаются выходные, так что расслабься. Всего полчасика, думаю, мама тебя простит.
– Ладно, уговорил, – согласился на предложение товарища Маркус.
Внутри «Полного кубка» царило веселье. В непритязательном, но довольно уютном зале портового кабака в самые шумные вечера умещалось до полусотни человек. Слева от стойки раскинулся огромный стол с длинными скамьями по краям. Этим вечером его заняла команда «Абессинского змея», поэтому посетители из местных довольствовались приставными местами возле окон или у барной стойки.
– А, сын достойного Каруса! Рад тебя видеть! Сегодня семь лет прошло с того дня, когда я в последний раз видел твоего отца. Хороший был человек. Я мог называть его другом. Выпьем за него! За счет заведения, парень, – трактирщик протянул кружку терпкого эля.
– Спасибо, господин Левкис. Нам с мамой его не хватает, – взял кружку Маркус.
– Знаю, мой мальчик, знаю. Как там Лоренция? Тебе ведь нелегко приходится в последнее время, – с участием заглянул в глаза парня трактирщик.
– Благодаря служительнице Дибеллы мама почти забыла о боли. Сандра дает ей какие-то травы, которые унимают страдания. Мама спит целыми днями, – юноша опустил взгляд в кружку.
– Пей, парень, отдохни немного, – Левкис похлопал Маркуса по плечу и отвлекся на заказ одного из посетителей таверны.
***
Большую часть вечера Маркус просидел за столиком у дальнего окна трактира. Полностью погрузившись в свои мысли, он не заметил, как стихла музыка, а большинство посетителей уже разошлись по домам или спали прямо там, где пили. Лишь несколько завсегдатаев сохраняли трезвость рассудка, достаточную для того, чтобы о чем-то спорить. Вдруг позади себя Маркус услышал все еще бодрый голос трактирщика:
– Мастер Дараш желает еще стаканчик бренди?
– Нет, Левкис, лучше рассчитай меня. Я тебе должен 23 септима? – раздался хриплый голос, явно принадлежащий уроженцу Чернотопья.
– Азура с вами, господин! Только 18 монет, – поправил незнакомца трактирщик.
– Не обижай меня, пусть это будет плата вон за того парня, у него видимо горе. А я пожалуй пойду, – стул позади Маркуса скрипнул.
– Благодарю вас, это очень благородно с вашей стороны, – откланялся Левкис.
Маркус сидел в замешательстве. Нет, ему было не обидно, что даже чужестранец проявляет к нему сострадание, он уже привык к жалостливым взглядам горожан, просто имя Дараш показалось до боли знакомым. Вдруг юношу осенило: о Дараше ему рассказывала Сандра, мол, так звали таинственного алхимика, который открыл невиданные доселе лечебные свойства у ряда ядовитых растений. В это время фигура аргонианина уже растворилась в дверном проеме. Ни секунды не мешкая, Маркус поспешил за ним.
На портовой набережной не было ни души. Диск Массера исчез за крышей «Полного кубка», уступив власть над морскими просторами своему родичу Секунде. Огонь маяка по-прежнему боролся с мраком, причудливо отражаясь в зеркале залива. Когда взгляд Маркуса привык к темноте, он сумел различить укутанную в шерстяную робу фигуру, направляющуюся в центральную часть города. Вскоре юноша нагнал незнакомца.
– Что тебе от меня нужно, мальчик? – старый аргонианин резко остановился.
– Мастер Дараш? – юноша растерялся.
– А это ты. Кажется, тебя зовут Маркус, не так ли? – старик с прищуром посмотрел на преследователя.
– Да, господин, – Маркус удивился осведомленности аргонианина.
– Я слышал о твоем горе, полагаю, ты пришел просить о помощи. Боюсь это тщетная попытка, – отвел глаза ящер.
– Почему? Служительница Дибеллы Сандра рассказывала, что вы величайший алхимик, открывший множество новых лекарств, – сердце юноши бешено заколотилось.
– Ты веришь всем слухам, что носятся в округе? Ты даже съешь плоды паслена, если тебе скажут, что они безвредны? – Дараш рассмеялся.
– Да, мастер. Если есть хоть один шанс спасти маму… – на щеке Маркуса блеснула слеза.
– Тише, дурень! – усмешка сошла с лица ящера. – Следуй за мной.
***
Пройдя через ворота пристани юноша и старец оказались в сердце Анвила. Пожилой ящер двигался бесшумно словно тень. Маркус еле поспевал за ним. Холод и мрак непроницаемым покрывалом окутали улицы ночного города. Света почти нигде не было. Различимым оставалось лишь величественное здание гильдии магов, окна первого этажа которого пропускали таинственное фиолетовое свечение. Остальные дома смотрели на двух ночных путников кляксами прикрытых ставнями окон. Только слабые огни факелов у городских ворот напоминали о вечно бодрствующей анвильской милиции. Осанистая фигура Дараша вновь остановилась. Перед ним высилось огромное здание. По внушительному фасаду и скрипящей вывеске Маркус быстро различил гостиницу «Графский герб».
– Жди меня здесь, – Дараш указал на уличную скамью возле входа, после чего вошел в здание.
Через несколько минут ящер вернулся. Ловким движением Дараш достал из рукава испускающий бледное мерцание флакончик:
– Запомни, Маркус, это сильнейший яд. Я даже не скажу тебе какие ингредиенты были использованы при его создании. Чайная ложка этой жидкости убьет даже быка, но если ты растворишь каплю зелья в стакане грибного бульона, то получишь удивительный по своим лекарственным свойствам отвар.
– Грибного? – переспросил Маркус.
– Да, белый гриб подойдет лучше всего, он особенно популярен у крестьян Королла. Впрочем, его также можно купить на всех рынках западного Сиродиила.
– Это я знаю.
– Вот и чудно. Только слушай меня внимательно, парень. Зелье окажет колоссальный целительный эффект, такой, что твоя мать быстро пойдет на поправку. Только учти, одна капля на стакан бульона, всего раз в день. Главное не обманывайся – это яд. На восстановление сил твоей матери уйдет не меньше месяца. Увеличишь порцию, она умрет, – предостерег юношу Дараш.
– Сколько я вам должен, мастер? – осторожно спросил Маркус.
– Боюсь тебе со мной не расплатиться, мой мальчик, – рассмеялся Дараш. – Считай это моим подарком. В свое время я дал одну клятву, возможно, ты поможешь мне ее исполнить.
– Спасибо, мастер Дараш! – Маркус был вне себя от счастья.
– А теперь ступай! Только помни, ее жизнь в твоих руках, – напутствовал убегающего юношу старец.
***
День в Анвиле начинается рано. Большая часть его жителей трудится в порту и за городскими стенами в северных приисках или на фермах Гвендена и Витмонда. С восходом солнца рабочие покидают дома и вереницей стекаются к городским воротам, чтобы закупить припасы на предстоящий день. Утренние базары есть почти в каждом городе Сиродиила, как правило, они разбиваются снаружи городских стен у центральных ворот. Такие рынки работают всего по два или три часа в день. Местные правители очень часто освобождают торговцев утренних базаров от налогов. При этом на прилавки разрешено выкладывать только продукты питания и целебные растения из глухих лесных пущ.
К месяцу Начала морозов активность утренней торговли убавилась. Тем не менее, люди все равно приходили на рынок, чтобы перед работой успеть приобрести буханку свежего хлеба или прикупить несколько куриных яиц на завтрак. Так иногда поступал и Маркус, навещая прилавок давней маминой подруги Аноры Атреус.
– Святая Алессия! Что занесло тебя в такую рань, насколько я знаю у тебя выходной сегодня, – воскликнула госпожа Атреус, увидев возле городской стены Маркуса.
– Тетя Анора, я просто хотел спросить у вас белых грибов. Сандра сказала, что бульон из них будет очень полезен для мамы, – слукавил Маркус.
– Но их сезон уже закончился, – удивилась женщина.
– Я знаю, но ведь известно, что в Великом лесу они встречаются вплоть до начала морозов, – настаивал на своем Маркус.
– Тебе повезло, сынок, у меня как раз осталось немного свежих грибов, вчера мне их доставили аж из Врат Пелла. Это видимо последняя партия в этом году.
Купив все остатки, радостный Маркус побежал домой. Юноша не мешкая почистил грибы и сварил бульон. Из своего сундука Маркус достал заветное зелье и добавил каплю в стакан с отваром. Мать юноши уже проснулась и лежала в безмолвии, стараясь не думать о терзающем ее недуге.
– Маркус, это ты? – чуть слышно промолвила Лоренция.
– Да, мама. Я приготовил тебе кое-что.
– Оставь сынок, ты же знаешь, что скоро придет Сандра, – женщина закрыла глаза.
– Но, мама, ты просто попробуй, это всего лишь бульон, – Маркус приподнял голову матери и преподнес стакан к ее губам.
– Грибной бульон? Ты учишься готовить? – улыбнулась женщина.
– Да мама, все для тебя, ты только пей.
***
Перед тем, как навестить свою подопечную Сандра, как обычно, зашла в продуктовую лавку. Закупив все необходимое, девушка направилась в дом Малекусов. Она уже второй сезон ухаживала за Лоренцией, с тех самых пор, как ее направили на послушание в храм Анвила. У порога дома служительница Дибеллы остановилась. Ей послышалось то, чего она не слышала вот уже много недель – смех Лоренции. Отворив дверь, Сандра не поверила своим глазам: ее подопечная сидела на кровати и о чем-то весело говорила с сыном.
– Это невероятно, Лоренция! Как ты себя чувствуешь! – радостно воскликнула Сандра.
– Здравствуй дочка, я прямо сама не своя. Боль ушла и мне кажется, что я полна сил, – смеясь ответила пожилая женщина.
– Как я рад, мама, я знал, что ты пойдешь на поправку! – Маркус ликовал.
Однако чудодейственное зелье действовало недолго. Еще до наступления вечера Лоренция угасла, и казалось, что она чувствовала себя намного хуже, чем обычно. Кроме боли и тошноты женщину терзал жар. На ее коже вместе с потом стали появляться маленькие капельки крови. Маркус и Сандра не отходили от кровати Лоренции всю ночь. Однако к утру госпожа Малекус стала чувствовать себя лучше. Маркус решил вновь дать ей порцию зелья. Цикл облегчения и страданий повторился вновь, однако кровь в этот раз уже не проступала. Продолжая лечение, Маркус заметил, что стадия бодрости стала длиться дольше, а муки матери заметно облегчились. Зелье действовало и становилось ясно, что Лоренция идет на поправку.
В морндас Маркус вышел на работу в порт. Новых кораблей в ближайшие дни не предвиделось, однако транспортная компания Анвила заключила контракт на доставку груза в Скинград. Бездействовавшим работникам порта предлагалось сопроводить партию мебели до пункта назначения, выгрузить товар и вернуться назад с неплохим гонораром. Маркуса разрывали сомнения. Сможет ли Сандра приготовить эликсир во время его отсутствия? Впрочем, деваться было некуда. В гаванях Анвила наступал «мертвый сезон» и упустить редкую возможность заработать немного денег Маркус не мог. Путь до Скинграда и назад должен был занять два дня. Маркус проинструктировал Сандру и с тяжелым сердцем отправился в путь.
***
Со своей задачей анвильские рабочие управились быстро. У них даже осталось полдня, чтобы спокойно побродить по Скинграду, да вкусить в местной таверне здешние именитые вина. Маркус отбился от группы и пока его товарищи отмечали в «Западном Вельде» благополучное окончание работы, юноша познакомился с алхимиком Синдерионом и купил у него немного сушеных грибов. Пред отъездом Маркус за довольно внушительную сумму приобрел бутылку выдержанного вина Тамики, славившегося по всей империи. Он планировал распить его дома, когда мама наконец-то сможет ходить.
Обратный путь в Анвил казался невыносимо долгим. Экипаж мчался по Золотой дороге всю ночь. В какой-то момент волки настолько близко подошли к тракту, что испуганные лошади чуть не разбили одну из телег. На рассвете, с первыми лучами солнца, на горизонте показалась гладь Абессинского моря и выступающие на ее фоне башни Анвила. Дорога шла вниз холма. Внезапно колесо наехало на камень, телегу сильно тряхнуло. Сумка выскочила из рук Маркуса и стукнулась о бортик. Бутылка вина разбилась.
Подъехав к городским воротам, рабочие сошли с телеги и, попрощавшись друг с другом, отправились по домам. По дороге юношу обуревало дурное предчувствие. Вскоре Маркус заметил, что горожане, завидев его, стыдливо отводят глаза. Войдя в родной дом, он не сразу понял, что произошло. Мамы не было видно из-за собравшихся возле ее кровати людей. По комнате разносились причитания Сандры, здесь же собрались имперский судья Люций Барнис, доктор Клайвус Ранга, тетя Анора и несколько соседей по улице. Когда юноша переступил порог, внимание присутствующих обратилось к нему.
– Маркус, мне жаль, твоя мама… Она не дышит, – глядя в глаза Маркусу медленно промолвил мастер Ранга.
– Извини, но я должен исполнить закон, – вмешался господин Барнис. – Поставь здесь какой-нибудь знак. Этот документ засвидетельствует переход собственности Лоренции Малекус в ведение Маркуса Малекуса, – судья протянул юноше пергамент и перо.
Руки Маркуса словно налились свинцом. Дар речи пропал. Еле подняв перо, он провел кривую линию на документе. Когда посторонние удалились, юноша залился слезами. Не приходя в себя Маркус рыдал до самого вечера. Позже Сандра рассказала, что произошло во время его отсутствия. Она дала Лоренции порцию отвара утром, как наказал Маркус, но к вечеру у пожилой женщины выступило много крови. Служительница Дибеллы решила приготовить еще немного отвара. Как только лекарство коснулось губ Лоренции, женщина закричала так, будто горела заживо. В страшных муках мать Маркуса умерла.
Юноша выслушал рассказ, не проронив ни слова. Он не винил Сандру, по незнанию допустившую ошибку. Напротив, Маркус не мог простить себе, что погнался за деньгами и в такой важный момент покинул мать.
Справившись с похоронами, юноша так и не обрел аппетита и сна. Он стал часто вспоминать старого аргонианского алхимика и проклинать день, когда увязался за ним в «Полном кубке». Наступила ночь. Маркус пытался заснуть в свете догорающей свечи, но мысли о матери не давали ему покоя. Повернувшись на бок, он невольно стал всматриваться в пустую кровать, на которой еще несколько дней назад лежала его мама. Вдруг Маркус увидел, что свободное ложе отбрасывает на стену странную тень, как будто на нем лежал человек. Образ начал принимать ясные очертания. Вскоре юноша мог отчетливо разобрать в слабом свете свечи силуэт женщины.
– Мама? – не веря своим глазам, прошептал Маркус.
– Сынок, я здесь… – еле слышно раздалось в комнате, как будто ветер донес слова с далекого, неведомого смертным, края.
– Это правда ты? – не верил своим глазам юноша.
– Он убил меня, – голос становился сильнее.
– Кто? – недоуменно спросил Маркус.
– Дараш! – в комнате раздалось шипение.
– Нет, это несчастный случай, – страх начал овладевать юношей.
– Он убивает людей, – от женского силуэта исходил холод.
– Это не правда!
– Маркус, я здесь не одна. На его совести еще два жителя Анвила. Сынок, отомсти за нас. Убей Дараша. Сделай как говорит матушка, – сказав это тень начала исчезать.
– Стой! Подожди, не уходи! – слезы вновь наворачивались на глазах юноши. Бросившись к пустому ложе, он просидел возле него весь остаток ночи.
На следующий день Маркус отправился за покупками и услышал, что от неизвестного недуга умерли бард и какой-то приезжий торговец. Ночной разговор с тенью обретал новый смысл. Теперь чувство вины и тоску в его сердце заменила ярость и ненависть к аргонианскому алхимику. Следующей ночью он поклялся, что вырвет сердце Дараша и выполнит темную просьбу.
***
Несмотря на утренний час, солнце не показалось на небосклоне. Тучи сгустились над городом, обрушив на Анвил потоки воды. Не дожидаясь, когда ливень ослабнет, Маркус собрался навестить аргонианина в «Графском гербе». Он надел старый отцовский походный плащ, а за поясом припрятал стальной кинжал, больше походивший на короткий меч. Однако в гостинце Маркуса ждало разочарование. Оказалось, что пару часов назад ящер покинул Анвил.
Юноша не спеша вышел из города и как только из виду скрылись ворота, рысью помчался по следам аргонианина. Движение осложняла размытая дождем дорога. Алхимика удалось настигнуть лишь примерно на полпути к таверне Брина Кросс, что в дюжине миль от Анвила. Как и в прошлый раз, аргонианин почувствовал Маркуса на подходе:
– Зачем ты опять идешь за мной? Я сделал все, что было в моих силах, – из-под серого капюшона на Маркуса уставились пронзительные змеиные глаза.
– Ты убил ее! – закричал юноша.
– Ее убила твоя глупость, как глупость тех, кому я еще подарил этот бесценный эликсир, – ящер снял промокший насквозь капюшон.
– Я не верю тебе, почему из нее шла кровь? – Маркус приблизился к старику.
– Это болезнь. Зелье, что я дал тебе, уничтожало пораженные участки ее тела. Зараза выходила через кожу. Нельзя было превышать порцию яда, – в словах старика слышалось равнодушие.
– Ты врешь! Ты все подстроил! – глаза Маркуса сверкали от ярости.
– Как хочешь. Я знаю, зачем ты пришел на этот раз, мальчик. Ты пришел не за жизнью, ты ищешь смерть. Я тоже искал ее долгие годы и находил… Однажды я понял, что силой яда можно не только карать подонков, но и лечить добрых людей. Я дал обет, что никогда больше не использую свои знания так, как хочет этого Ситис. Но Матушка ведь не отпускает своих детей? – лицо аргонианина распростерлось улыбкой, он кашлянул, и на уголках рта показалась кровь.
– Дурак, ты не представляешь, на что себя обрекаешь, – это были последние слова старика. Он сник на колени, а затем повалился на бок.
Маркус стоял на обочине Золотой дороги. Рука юноши крепко сжимала окровавленный кинжал, а в его ноги уперлось бездыханное тело Дараша, распластавшееся в грязной луже. Крупные капли дождя в считанные секунды омыли лезвие, унося остатки крови в бурный поток. Мысли Маркуса путались, он как будто отошел от кошмарного сна и с ужасом смотрел на содеянное. Неожиданно кто-то дотронулся до его плеча. Юноша вздрогнул и оглянулся. Пред ним стояла высокая эльфийка в темном доспехе с черным как ночь капюшоном. Глядя в изумленные глаза Маркуса девушка прошептала:
– Добро пожаловать в семью, брат.
Как только из складских помещений вышел последний рабочий, раздался громкий щелчок захлопнувшегося навесного замка.
– Маркус, ты опять не спешишь уходить? – старческий голос был еле различим в шуме прибоя.
– Я просто немного задумался, – ответил пожилому смотрителю склада юноша.
– Брось, парень. Ты должно быть сегодня вымотался, как собака. Вон мужики уже, наверное, по третьей кружке пропускают. И тебе стоит немного развлечься, отдохнуть.
– Наверное, вы правы, дядя Конрад, доброй ночи, – печально ответил Маркус, направляясь по набережной в сторону жилого квартала.
– Бедный юноша, как нам всем не хватает Каруса, – еле слышно промолвил старик.
Несмотря на поздний час, набережную города все еще ласкали лучи заходящего за горизонт солнца. Влюбленные парочки в это время нередко собирались в портовом районе, что неудивительно. Трудно сыскать столь романтический вид во всем Сиродииле, нежели тот, который открывался с мощеной набережной Анвила на безбрежную гладь Абессинского моря. Бескрайнее полотно воды еле заметной полоской на горизонте отражало почти зашедшее солнце, а отражение Массера в волнующихся водах залива и вовсе походило на очертания древнего айледского храма. Вместе со светом великой луны на борьбу с надвигающимся мраком вышел маяк, одиноко возвышающийся над анвильской бухтой.
– Интересно, сколько лет этой башне? – задумался Маркус, глядя на призрачный силуэт маяка. – Она, наверное, помнит моего отца, который, как и я работал в этой гавани. Когда-то работал…
Погрузившись в собственные мысли Маркус не заметил, как поравнялся со стареньким и нелепым строением, откуда доносился смех, мат и незамысловатая музыка.
– Эй, Маркус. Где пропадаешь, ты же собирался пойти с нами. И не вздумай уклоняться, штрафная тебя уже ждет, – прервал размышления парня знакомый голос.
– Извини, Нильф. Я не могу, мы и так сегодня на работе задержались, ты же знаешь, у меня мама… – начал отговариваться Маркус.
– Знаю, друг, но сегодня же турдас, а впереди намечаются выходные, так что расслабься. Всего полчасика, думаю, мама тебя простит.
– Ладно, уговорил, – согласился на предложение товарища Маркус.
Внутри «Полного кубка» царило веселье. В непритязательном, но довольно уютном зале портового кабака в самые шумные вечера умещалось до полусотни человек. Слева от стойки раскинулся огромный стол с длинными скамьями по краям. Этим вечером его заняла команда «Абессинского змея», поэтому посетители из местных довольствовались приставными местами возле окон или у барной стойки.
– А, сын достойного Каруса! Рад тебя видеть! Сегодня семь лет прошло с того дня, когда я в последний раз видел твоего отца. Хороший был человек. Я мог называть его другом. Выпьем за него! За счет заведения, парень, – трактирщик протянул кружку терпкого эля.
– Спасибо, господин Левкис. Нам с мамой его не хватает, – взял кружку Маркус.
– Знаю, мой мальчик, знаю. Как там Лоренция? Тебе ведь нелегко приходится в последнее время, – с участием заглянул в глаза парня трактирщик.
– Благодаря служительнице Дибеллы мама почти забыла о боли. Сандра дает ей какие-то травы, которые унимают страдания. Мама спит целыми днями, – юноша опустил взгляд в кружку.
– Пей, парень, отдохни немного, – Левкис похлопал Маркуса по плечу и отвлекся на заказ одного из посетителей таверны.
***
Большую часть вечера Маркус просидел за столиком у дальнего окна трактира. Полностью погрузившись в свои мысли, он не заметил, как стихла музыка, а большинство посетителей уже разошлись по домам или спали прямо там, где пили. Лишь несколько завсегдатаев сохраняли трезвость рассудка, достаточную для того, чтобы о чем-то спорить. Вдруг позади себя Маркус услышал все еще бодрый голос трактирщика:
– Мастер Дараш желает еще стаканчик бренди?
– Нет, Левкис, лучше рассчитай меня. Я тебе должен 23 септима? – раздался хриплый голос, явно принадлежащий уроженцу Чернотопья.
– Азура с вами, господин! Только 18 монет, – поправил незнакомца трактирщик.
– Не обижай меня, пусть это будет плата вон за того парня, у него видимо горе. А я пожалуй пойду, – стул позади Маркуса скрипнул.
– Благодарю вас, это очень благородно с вашей стороны, – откланялся Левкис.
Маркус сидел в замешательстве. Нет, ему было не обидно, что даже чужестранец проявляет к нему сострадание, он уже привык к жалостливым взглядам горожан, просто имя Дараш показалось до боли знакомым. Вдруг юношу осенило: о Дараше ему рассказывала Сандра, мол, так звали таинственного алхимика, который открыл невиданные доселе лечебные свойства у ряда ядовитых растений. В это время фигура аргонианина уже растворилась в дверном проеме. Ни секунды не мешкая, Маркус поспешил за ним.
На портовой набережной не было ни души. Диск Массера исчез за крышей «Полного кубка», уступив власть над морскими просторами своему родичу Секунде. Огонь маяка по-прежнему боролся с мраком, причудливо отражаясь в зеркале залива. Когда взгляд Маркуса привык к темноте, он сумел различить укутанную в шерстяную робу фигуру, направляющуюся в центральную часть города. Вскоре юноша нагнал незнакомца.
– Что тебе от меня нужно, мальчик? – старый аргонианин резко остановился.
– Мастер Дараш? – юноша растерялся.
– А это ты. Кажется, тебя зовут Маркус, не так ли? – старик с прищуром посмотрел на преследователя.
– Да, господин, – Маркус удивился осведомленности аргонианина.
– Я слышал о твоем горе, полагаю, ты пришел просить о помощи. Боюсь это тщетная попытка, – отвел глаза ящер.
– Почему? Служительница Дибеллы Сандра рассказывала, что вы величайший алхимик, открывший множество новых лекарств, – сердце юноши бешено заколотилось.
– Ты веришь всем слухам, что носятся в округе? Ты даже съешь плоды паслена, если тебе скажут, что они безвредны? – Дараш рассмеялся.
– Да, мастер. Если есть хоть один шанс спасти маму… – на щеке Маркуса блеснула слеза.
– Тише, дурень! – усмешка сошла с лица ящера. – Следуй за мной.
***
Пройдя через ворота пристани юноша и старец оказались в сердце Анвила. Пожилой ящер двигался бесшумно словно тень. Маркус еле поспевал за ним. Холод и мрак непроницаемым покрывалом окутали улицы ночного города. Света почти нигде не было. Различимым оставалось лишь величественное здание гильдии магов, окна первого этажа которого пропускали таинственное фиолетовое свечение. Остальные дома смотрели на двух ночных путников кляксами прикрытых ставнями окон. Только слабые огни факелов у городских ворот напоминали о вечно бодрствующей анвильской милиции. Осанистая фигура Дараша вновь остановилась. Перед ним высилось огромное здание. По внушительному фасаду и скрипящей вывеске Маркус быстро различил гостиницу «Графский герб».
– Жди меня здесь, – Дараш указал на уличную скамью возле входа, после чего вошел в здание.
Через несколько минут ящер вернулся. Ловким движением Дараш достал из рукава испускающий бледное мерцание флакончик:
– Запомни, Маркус, это сильнейший яд. Я даже не скажу тебе какие ингредиенты были использованы при его создании. Чайная ложка этой жидкости убьет даже быка, но если ты растворишь каплю зелья в стакане грибного бульона, то получишь удивительный по своим лекарственным свойствам отвар.
– Грибного? – переспросил Маркус.
– Да, белый гриб подойдет лучше всего, он особенно популярен у крестьян Королла. Впрочем, его также можно купить на всех рынках западного Сиродиила.
– Это я знаю.
– Вот и чудно. Только слушай меня внимательно, парень. Зелье окажет колоссальный целительный эффект, такой, что твоя мать быстро пойдет на поправку. Только учти, одна капля на стакан бульона, всего раз в день. Главное не обманывайся – это яд. На восстановление сил твоей матери уйдет не меньше месяца. Увеличишь порцию, она умрет, – предостерег юношу Дараш.
– Сколько я вам должен, мастер? – осторожно спросил Маркус.
– Боюсь тебе со мной не расплатиться, мой мальчик, – рассмеялся Дараш. – Считай это моим подарком. В свое время я дал одну клятву, возможно, ты поможешь мне ее исполнить.
– Спасибо, мастер Дараш! – Маркус был вне себя от счастья.
– А теперь ступай! Только помни, ее жизнь в твоих руках, – напутствовал убегающего юношу старец.
***
День в Анвиле начинается рано. Большая часть его жителей трудится в порту и за городскими стенами в северных приисках или на фермах Гвендена и Витмонда. С восходом солнца рабочие покидают дома и вереницей стекаются к городским воротам, чтобы закупить припасы на предстоящий день. Утренние базары есть почти в каждом городе Сиродиила, как правило, они разбиваются снаружи городских стен у центральных ворот. Такие рынки работают всего по два или три часа в день. Местные правители очень часто освобождают торговцев утренних базаров от налогов. При этом на прилавки разрешено выкладывать только продукты питания и целебные растения из глухих лесных пущ.
К месяцу Начала морозов активность утренней торговли убавилась. Тем не менее, люди все равно приходили на рынок, чтобы перед работой успеть приобрести буханку свежего хлеба или прикупить несколько куриных яиц на завтрак. Так иногда поступал и Маркус, навещая прилавок давней маминой подруги Аноры Атреус.
– Святая Алессия! Что занесло тебя в такую рань, насколько я знаю у тебя выходной сегодня, – воскликнула госпожа Атреус, увидев возле городской стены Маркуса.
– Тетя Анора, я просто хотел спросить у вас белых грибов. Сандра сказала, что бульон из них будет очень полезен для мамы, – слукавил Маркус.
– Но их сезон уже закончился, – удивилась женщина.
– Я знаю, но ведь известно, что в Великом лесу они встречаются вплоть до начала морозов, – настаивал на своем Маркус.
– Тебе повезло, сынок, у меня как раз осталось немного свежих грибов, вчера мне их доставили аж из Врат Пелла. Это видимо последняя партия в этом году.
Купив все остатки, радостный Маркус побежал домой. Юноша не мешкая почистил грибы и сварил бульон. Из своего сундука Маркус достал заветное зелье и добавил каплю в стакан с отваром. Мать юноши уже проснулась и лежала в безмолвии, стараясь не думать о терзающем ее недуге.
– Маркус, это ты? – чуть слышно промолвила Лоренция.
– Да, мама. Я приготовил тебе кое-что.
– Оставь сынок, ты же знаешь, что скоро придет Сандра, – женщина закрыла глаза.
– Но, мама, ты просто попробуй, это всего лишь бульон, – Маркус приподнял голову матери и преподнес стакан к ее губам.
– Грибной бульон? Ты учишься готовить? – улыбнулась женщина.
– Да мама, все для тебя, ты только пей.
***
Перед тем, как навестить свою подопечную Сандра, как обычно, зашла в продуктовую лавку. Закупив все необходимое, девушка направилась в дом Малекусов. Она уже второй сезон ухаживала за Лоренцией, с тех самых пор, как ее направили на послушание в храм Анвила. У порога дома служительница Дибеллы остановилась. Ей послышалось то, чего она не слышала вот уже много недель – смех Лоренции. Отворив дверь, Сандра не поверила своим глазам: ее подопечная сидела на кровати и о чем-то весело говорила с сыном.
– Это невероятно, Лоренция! Как ты себя чувствуешь! – радостно воскликнула Сандра.
– Здравствуй дочка, я прямо сама не своя. Боль ушла и мне кажется, что я полна сил, – смеясь ответила пожилая женщина.
– Как я рад, мама, я знал, что ты пойдешь на поправку! – Маркус ликовал.
Однако чудодейственное зелье действовало недолго. Еще до наступления вечера Лоренция угасла, и казалось, что она чувствовала себя намного хуже, чем обычно. Кроме боли и тошноты женщину терзал жар. На ее коже вместе с потом стали появляться маленькие капельки крови. Маркус и Сандра не отходили от кровати Лоренции всю ночь. Однако к утру госпожа Малекус стала чувствовать себя лучше. Маркус решил вновь дать ей порцию зелья. Цикл облегчения и страданий повторился вновь, однако кровь в этот раз уже не проступала. Продолжая лечение, Маркус заметил, что стадия бодрости стала длиться дольше, а муки матери заметно облегчились. Зелье действовало и становилось ясно, что Лоренция идет на поправку.
В морндас Маркус вышел на работу в порт. Новых кораблей в ближайшие дни не предвиделось, однако транспортная компания Анвила заключила контракт на доставку груза в Скинград. Бездействовавшим работникам порта предлагалось сопроводить партию мебели до пункта назначения, выгрузить товар и вернуться назад с неплохим гонораром. Маркуса разрывали сомнения. Сможет ли Сандра приготовить эликсир во время его отсутствия? Впрочем, деваться было некуда. В гаванях Анвила наступал «мертвый сезон» и упустить редкую возможность заработать немного денег Маркус не мог. Путь до Скинграда и назад должен был занять два дня. Маркус проинструктировал Сандру и с тяжелым сердцем отправился в путь.
***
Со своей задачей анвильские рабочие управились быстро. У них даже осталось полдня, чтобы спокойно побродить по Скинграду, да вкусить в местной таверне здешние именитые вина. Маркус отбился от группы и пока его товарищи отмечали в «Западном Вельде» благополучное окончание работы, юноша познакомился с алхимиком Синдерионом и купил у него немного сушеных грибов. Пред отъездом Маркус за довольно внушительную сумму приобрел бутылку выдержанного вина Тамики, славившегося по всей империи. Он планировал распить его дома, когда мама наконец-то сможет ходить.
Обратный путь в Анвил казался невыносимо долгим. Экипаж мчался по Золотой дороге всю ночь. В какой-то момент волки настолько близко подошли к тракту, что испуганные лошади чуть не разбили одну из телег. На рассвете, с первыми лучами солнца, на горизонте показалась гладь Абессинского моря и выступающие на ее фоне башни Анвила. Дорога шла вниз холма. Внезапно колесо наехало на камень, телегу сильно тряхнуло. Сумка выскочила из рук Маркуса и стукнулась о бортик. Бутылка вина разбилась.
Подъехав к городским воротам, рабочие сошли с телеги и, попрощавшись друг с другом, отправились по домам. По дороге юношу обуревало дурное предчувствие. Вскоре Маркус заметил, что горожане, завидев его, стыдливо отводят глаза. Войдя в родной дом, он не сразу понял, что произошло. Мамы не было видно из-за собравшихся возле ее кровати людей. По комнате разносились причитания Сандры, здесь же собрались имперский судья Люций Барнис, доктор Клайвус Ранга, тетя Анора и несколько соседей по улице. Когда юноша переступил порог, внимание присутствующих обратилось к нему.
– Маркус, мне жаль, твоя мама… Она не дышит, – глядя в глаза Маркусу медленно промолвил мастер Ранга.
– Извини, но я должен исполнить закон, – вмешался господин Барнис. – Поставь здесь какой-нибудь знак. Этот документ засвидетельствует переход собственности Лоренции Малекус в ведение Маркуса Малекуса, – судья протянул юноше пергамент и перо.
Руки Маркуса словно налились свинцом. Дар речи пропал. Еле подняв перо, он провел кривую линию на документе. Когда посторонние удалились, юноша залился слезами. Не приходя в себя Маркус рыдал до самого вечера. Позже Сандра рассказала, что произошло во время его отсутствия. Она дала Лоренции порцию отвара утром, как наказал Маркус, но к вечеру у пожилой женщины выступило много крови. Служительница Дибеллы решила приготовить еще немного отвара. Как только лекарство коснулось губ Лоренции, женщина закричала так, будто горела заживо. В страшных муках мать Маркуса умерла.
Юноша выслушал рассказ, не проронив ни слова. Он не винил Сандру, по незнанию допустившую ошибку. Напротив, Маркус не мог простить себе, что погнался за деньгами и в такой важный момент покинул мать.
Справившись с похоронами, юноша так и не обрел аппетита и сна. Он стал часто вспоминать старого аргонианского алхимика и проклинать день, когда увязался за ним в «Полном кубке». Наступила ночь. Маркус пытался заснуть в свете догорающей свечи, но мысли о матери не давали ему покоя. Повернувшись на бок, он невольно стал всматриваться в пустую кровать, на которой еще несколько дней назад лежала его мама. Вдруг Маркус увидел, что свободное ложе отбрасывает на стену странную тень, как будто на нем лежал человек. Образ начал принимать ясные очертания. Вскоре юноша мог отчетливо разобрать в слабом свете свечи силуэт женщины.
– Мама? – не веря своим глазам, прошептал Маркус.
– Сынок, я здесь… – еле слышно раздалось в комнате, как будто ветер донес слова с далекого, неведомого смертным, края.
– Это правда ты? – не верил своим глазам юноша.
– Он убил меня, – голос становился сильнее.
– Кто? – недоуменно спросил Маркус.
– Дараш! – в комнате раздалось шипение.
– Нет, это несчастный случай, – страх начал овладевать юношей.
– Он убивает людей, – от женского силуэта исходил холод.
– Это не правда!
– Маркус, я здесь не одна. На его совести еще два жителя Анвила. Сынок, отомсти за нас. Убей Дараша. Сделай как говорит матушка, – сказав это тень начала исчезать.
– Стой! Подожди, не уходи! – слезы вновь наворачивались на глазах юноши. Бросившись к пустому ложе, он просидел возле него весь остаток ночи.
На следующий день Маркус отправился за покупками и услышал, что от неизвестного недуга умерли бард и какой-то приезжий торговец. Ночной разговор с тенью обретал новый смысл. Теперь чувство вины и тоску в его сердце заменила ярость и ненависть к аргонианскому алхимику. Следующей ночью он поклялся, что вырвет сердце Дараша и выполнит темную просьбу.
***
Несмотря на утренний час, солнце не показалось на небосклоне. Тучи сгустились над городом, обрушив на Анвил потоки воды. Не дожидаясь, когда ливень ослабнет, Маркус собрался навестить аргонианина в «Графском гербе». Он надел старый отцовский походный плащ, а за поясом припрятал стальной кинжал, больше походивший на короткий меч. Однако в гостинце Маркуса ждало разочарование. Оказалось, что пару часов назад ящер покинул Анвил.
Юноша не спеша вышел из города и как только из виду скрылись ворота, рысью помчался по следам аргонианина. Движение осложняла размытая дождем дорога. Алхимика удалось настигнуть лишь примерно на полпути к таверне Брина Кросс, что в дюжине миль от Анвила. Как и в прошлый раз, аргонианин почувствовал Маркуса на подходе:
– Зачем ты опять идешь за мной? Я сделал все, что было в моих силах, – из-под серого капюшона на Маркуса уставились пронзительные змеиные глаза.
– Ты убил ее! – закричал юноша.
– Ее убила твоя глупость, как глупость тех, кому я еще подарил этот бесценный эликсир, – ящер снял промокший насквозь капюшон.
– Я не верю тебе, почему из нее шла кровь? – Маркус приблизился к старику.
– Это болезнь. Зелье, что я дал тебе, уничтожало пораженные участки ее тела. Зараза выходила через кожу. Нельзя было превышать порцию яда, – в словах старика слышалось равнодушие.
– Ты врешь! Ты все подстроил! – глаза Маркуса сверкали от ярости.
– Как хочешь. Я знаю, зачем ты пришел на этот раз, мальчик. Ты пришел не за жизнью, ты ищешь смерть. Я тоже искал ее долгие годы и находил… Однажды я понял, что силой яда можно не только карать подонков, но и лечить добрых людей. Я дал обет, что никогда больше не использую свои знания так, как хочет этого Ситис. Но Матушка ведь не отпускает своих детей? – лицо аргонианина распростерлось улыбкой, он кашлянул, и на уголках рта показалась кровь.
– Дурак, ты не представляешь, на что себя обрекаешь, – это были последние слова старика. Он сник на колени, а затем повалился на бок.
Маркус стоял на обочине Золотой дороги. Рука юноши крепко сжимала окровавленный кинжал, а в его ноги уперлось бездыханное тело Дараша, распластавшееся в грязной луже. Крупные капли дождя в считанные секунды омыли лезвие, унося остатки крови в бурный поток. Мысли Маркуса путались, он как будто отошел от кошмарного сна и с ужасом смотрел на содеянное. Неожиданно кто-то дотронулся до его плеча. Юноша вздрогнул и оглянулся. Пред ним стояла высокая эльфийка в темном доспехе с черным как ночь капюшоном. Глядя в изумленные глаза Маркуса девушка прошептала:
– Добро пожаловать в семью, брат.
