Избранный Акатоша
Таверна "Пьяный нумидиум"... Именно с неё началась моя история, и именно в ней она закончилась... Пока что...
Таверна была знаменита на весь Хай Рок своими весёлыми вечерами, добротной музыкой и весьма недорогим заграничным бренди. Хозяин заведения не скупился на напитки и атмосферу, что привлекало всех и вся отпраздновать любое, даже маловажное событие именно здесь. Именно таким оно было и у меня.
Засунув руку в карман своих штанов из мешковины, то подумал о том, что как только разбогатею, первым делом куплю себе новые. Нащупав в кармане ожерелье, я решил, что было бы очень рискованно его доставать при всех, тем более, когда стражники подняли на уши многих жителей города, расспрашивая об этой дорогой игрушке. Игрушке, недавно принадлежащей графине... Да, я вор. И я был очень горд, что так мастерски разобрался с этим делом. Ни одна душа меня не заметила, ни одна отмычка меня не подвела. Даже ожерелье, и то было на моей стороне, очутившись именно там, где я и думал.
Моё внимание привлёк один незнакомец, облачённый в зелёную мантию с капюшоном, накинутым таким образом, что лицо его было еле видно. Он вошел в таверну, прихрамывая, подошёл и сел у барной стойки, спросил что-то у бармена, и начал молча оглядывать весь зал. Когда его взгляд остановился на мне, этот человек показался мне настолько знакомым, что по спине побежала дрожь, ибо вспомнить я его, при всём желании, не мог. Он удивлённо ухмыльнулся, будто тоже знал меня, причём давно. В голове я прокручивал различные версии того, почему мы показались знакомыми друг другу... Может, он мой друг детства? Может, он и раньше видел меня в таверне? А может... А может он в курсе, что я украл ожерелье?
Последняя мысль чуть было не повергла меня в шок. Говорю «чуть было» потому, что дальше все оказалось намного хуже: в таверну зашли стражники. Пьянчуги замерли, музыканты перестали бить в барабаны, и даже бармен, держа в руках бутылку эля, удивлённо глядел на нежданных гостей. Гробовое молчание сменилось очень громкими словами капитана стражи: "Мы пришли сюда, чтобы проверить один слух. Говорят, что один из постояльцев – вор, который вчерашней ночью пробрался в замок и выкрал фамильную драгоценность - ожерелье графини". Моё сердце забилось так сильно, что в голову пришла бредовая мысль: стражники сразу узнают меня по его громкому стуку. Тем временем капитан продолжил: "Если воришка сэкономит нам и себе время, сразу сознается и отдаст то, что ему не принадлежит, я лично гарантирую, что мы отправим преступника в Имперский город, в его знаменитую тюрьму, где он и проведёт всю свою оставшуюся жизнь. Но это лучше, чем смерть". Я хотел было встать, но снова замер, когда услышал слова, которые думал сам произнести вслух: "Сознаюсь...". Человек в зелёной мантии, на которого я смотрел минут пять назад, приподнялся и протянул какую-то вещь капитану стражи. "Да, это оно, ожерелье графини" - произнёс тот, осматривая невероятно красивое украшение из крупных голубых жемчужин, переливающихся на свету и почти ослепляющих своим сиянием. В таверне все зашептались, а пьяный босмер в углу крикнул: "Да я бы… ик… сдох за такую безделушку!". Один я был в недоумении и молчал.
"Отведите его в темницу, а утром отправим вора в Имперский город", - сказал капитан стражи и удалился. Его свита схватила незнакомца и повела прочь из таверны. А в ней уж будто и забыли о происшествии: люди и меры веселились, хозяин улыбался, наливая имперке дорогое вино за счёт заведения. Я быстро потянулся к своему карману и нащупал там вещь, в которой был уже не уверен. Забыв о собственных предостережениях, я достал её и начал разглядывать. Всё-таки это было оно... ожерелье... Ослепительной красоты с голубым, словно магическим свечением. Босмер в углу, единственный, кто заметил меня с ожерельем, видимо, хотел удивленно вскрикнуть, но, к счастью для меня, издал лишь странный звук, отдалённо похожий на отрыжку, что вызвало дикий смех у его собутыльников. Я решил уйти в менее людное место.
На пороге таверны, прежде чем выйти, я заметил небольшой клочок зелёной ткани. Наверное, незнакомец зацепился за что-то и ненароком порвал свою мантию. На всякий случай я забрал эту ткань себе, положив её в другой карман моих старых штанов.
И вновь поток мыслей захватил меня: "У кого из нас подделка, а у кого настоящее ожерелье? Знал ли незнакомец обо мне? Если знал, то зачем признался? А если нет, то почему он так смотрел на меня?". Снова осмотрев жемчуг, я понял, что это точно не подделка, а значит, вместо меня в темницу посадят его - человека, который ни в чем не виновен. Тут дело было не в воровской чести, и даже не в моральных ценностях, хотя в чём именно, я точно не знал.
Наутро я решил сходить в городскую часовню, подумав, что, быть может, именно там я найду ответы на свои вопросы. Уже не в первый раз я молился Девяти, но впервые мною был услышан голос:
- Я знаю, что ты сделал.
- Стендарр? - воскликнул я, ожидая услышать Бога Справедливости.
- О нет, что ты! Я лишь скромный служитель Акатоша! - снова прозвучал голос откуда-то сзади. Я обернулся и увидел улыбающегося священника. Еще бы ему не веселиться – ведь я его с Богом перепутал.
- П-простите... - пробормотал я, краснея.
- Не стоит извиняться, ты не первый раз это делаешь. Так, к чему это я… Я знаю, что именно ты совершил. И знаю, что ты должен совершить. У тебя есть свое предназначение… конечно, помимо того, что ты обворовал графиню. Первое ты исполнишь сегодня, поэтому Акатош и не дал тебе угодить в темницу. Второе будет исполнено много позже, в главном храме Девяти в Империи.
- Ты... Ты пророк?
- Я лишь скромный служитель Акатоша! А ты - его Избранный. Это твоя судьба.
Уходя, я обдумывал слова священника: "Акатош говорил с ним? Что я должен сделать? Почему я должен это делать?". Ответ на последний вопрос у меня был готов заранее: "Только потому, что сегодня за решётку попал не я!". И тут меня осенило: "А что если судьба, о которой мне рассказал служитель, не моя, а того незнакомца в зелёном? Именно он должен будет что-то совершить и сегодня, и в будущем. А священник-то не знает, тот ли я человек или нет, вот и ошибся. И потом: я что, святой, чтобы стать избранным Акатоша?" С этими мыслями я побрёл в лес, что к югу от города. Почему-то, в тот момент я думал, что если закопаю где-нибудь эту проклятую драгоценность, то и никакой уготованной судьбы у меня не будет.
Я всегда любил лес. Природа, дарованная нам Богиней Кинарет, пленяла меня своим гостеприимством и неповторимостью: птицы пели свои песни даже мне - чужаку, деревья приветствовали меня своими кронами, ручьи резво бежали, несмотря ни на что. Но чем глубже я заходил в чащу, тем отдалённее становились все эти звуки природы, и я начал понимать: тут что-то не то. Мои ожидания подтвердились, когда на небольшой поляне, на которую даже не падал солнечный свет, что делало её ещё мрачнее, я увидел племя диких орков, одно из немногих, выживших после Деформации Запада. Дикари лезли в своё логово: углубление в земле, что-то вроде норы. Но больше меня удивило то, что в самодельной клетке позади норы сидела заплаканная девочка, лет семи, одетая в грязную, потрёпанную рубашку, которая была явно велика для неё. Как она тут очутилась? Что они хотят с ней сделать? Не важно. Главное, о чём я думал тогда: как её освободить. Ничего более умного, чем незаметно открыть клетку и бежать вместе с ней в сторону города, я не придумал. Тогда мне этот план показался идеальным. Впрочем, мне и сейчас так кажется.
Когда я взял на руки девочку, орки сразу заметили меня. Я никогда в жизни не бежал так быстро. Возможно, мне было страшно умирать, а может, я хотел уберечь жизнь ребенка. Надо мной свистели оркские стрелы, позади был слышен боевой клич вожака или шамана племени, и только впереди я видел свет - выход из этого леса.
Стрела попала мне в ногу. В этот день всё было таким новым и необычным, ведь мне никогда в жизни не было так больно, более того, мне никогда не приходилось ловить стрелы таким образом. Мы рухнули на землю, но у меня хватило сил крикнуть девочке, чтобы та уносила отсюда ноги так быстро, как может. Недолго думая, та исчезла из вида. Я вспоминал то, что сказал мне служитель Акатоша в храме. «Все эти россказни о моём предназначении, о моей судьбе - какими же они кажутся сейчас нелепыми" - смеялся сквозь слёзы я. Толпа орков приближалась ко мне, их рёв и топот был всё громче и громче. Всё было так размыто, и я увидел, как надо мной появилось зелёное пятно. Оно вонзило мне в живот что-то тяжелое, и я всхлипнул от боли. Что было дальше, я уже не понимал. Какие-то отдалённые выкрики, звуки от ударов какого-то тупого предмета, страшные стоны. Последнее, что я разглядел, был силуэт священника, того самого, из часовни. Служитель Акатоша склонился надо мной. Я лишь пробормотал: "Простите...". "Нечего извиняться. Ты не первый раз это делаешь", - ответил он. Я потерял сознание…
Очнулся я уже ближе к ночи. Всё так же лёжа на земле, я услышал музыку и галдёж явно нетрезвых людей. "Этот священник оставил меня на земле? Ну ничего себе – милосердие!" - возмущался про себя я. Место, откуда доносились звуки, было неподалеку, и мне ничего не оставалось делать, как брести в сторону шума. На мне была не моя одежда, но в темноте я так и не смог её разглядеть. Вдалеке показалась уже знакомая таверна "Пьяный нумидиум", где пару дней назад я хотел отпраздновать свою маленькую "победу". Внутри таверны всё было как обычно: музыканты играли ритмичные мелодии, бармен разливал пьянчугам эль, добродушно улыбаясь, и даже тот самый босмер всё также сидел в углу и выкрикивал несвязные фразы. Пройдя к барной стойке, я, наконец, обратил внимание на то, в чем я одет. Это была зелёная мантия, точно такая же, как у того незнакомца, что признался в воровстве. "А что, того воришку уже отправили в Имперский город?" - спросил я у бармена. "Не знаю, о чём ты говоришь, парень!" - ответил тот.
Мне стало не по себе. Стараясь сохранять спокойствие, я осмотрел посетителей... и поймал, наконец, его взгляд... Мой взгляд... Я сидел и смотрел на самого себя, пытаясь понять, что тут всё-таки происходит. "Акатош - Бог Времени! Времени!" - произнёс я про себя.
«Другой я» смотрел на меня удивлёнными глазами и пытался вспомнить, где мы с ним виделись. Признаться, это было смешное зрелище. Я видел, как он собрался было встать, как сзади хлопнула дверь и вся таверна умолкла. " Мы пришли сюда, чтобы проверить один слух", - раздался голос. - "Говорят, что один из постояльцев - вор..."
Я задумался... "Вчера, то есть завтра, я спас девочку. Это моё первое предназначение. Второе моё предназначение - в главном храме Девятерых, что в… Имперском Городе!.."
"... я лично гарантирую, что мы отправим преступника в Имперский город, в его знаменитую тюрьму, где он и проведёт всю свою оставшуюся жизнь. Но это лучше, чем смерть". Я увидел, как мой двойник из прошлого начал подниматься из-за стола, и мои губы как будто сами проговорили: "Сознаюсь...". Пошарив в кармане всё тех же штанов под мантией, я достал ожерелье и протянул его капитану стражи.
"Да, это оно, ожерелье Графини" - разглядывая драгоценность, ответил капитан, в то время, как в таверне все зашептались. " Да я бы… ик… сдох за такую безделушку!" - послышался высокий голос пьяного лесного эльфа. "Отведите его в темницу, а утром отправим вора в Имперский город," – произнёс капитан, как и в прошлый раз. Стражники схватили меня и повели наружу. Мы шли к выходу, но я чувствовал, что здесь что-то не так. “Мантия! У меня должна порваться мантия, чтобы тот, другой я нашёл от неё клочок!”. Но ничего не происходило, и даже намёка не было на это: ни гвоздей, торчащих из стен, ни сучков от плохо обработанных досок. Три шага до двери, два… Я сунул руку в карман в поисках чего-нибудь острого, но не нашёл там ничего, кроме как... Клочка ткани! Я быстро уронил его на пол, и мы двинулись дальше – к двери.
Уже на улице я спросил одного:
- Значит, меня отправят в Имперский город? Я надеюсь, там есть часовня?
- Конечно есть, это же столица! А что, думаешь, тебе там молиться разрешат? Ха-ха! Не будь таким наивным.
- Значит есть... Уфф...
Стражники недоумённо переглянулись. Они не знали, что я - Избранный Акатоша…
Таверна была знаменита на весь Хай Рок своими весёлыми вечерами, добротной музыкой и весьма недорогим заграничным бренди. Хозяин заведения не скупился на напитки и атмосферу, что привлекало всех и вся отпраздновать любое, даже маловажное событие именно здесь. Именно таким оно было и у меня.
Засунув руку в карман своих штанов из мешковины, то подумал о том, что как только разбогатею, первым делом куплю себе новые. Нащупав в кармане ожерелье, я решил, что было бы очень рискованно его доставать при всех, тем более, когда стражники подняли на уши многих жителей города, расспрашивая об этой дорогой игрушке. Игрушке, недавно принадлежащей графине... Да, я вор. И я был очень горд, что так мастерски разобрался с этим делом. Ни одна душа меня не заметила, ни одна отмычка меня не подвела. Даже ожерелье, и то было на моей стороне, очутившись именно там, где я и думал.
Моё внимание привлёк один незнакомец, облачённый в зелёную мантию с капюшоном, накинутым таким образом, что лицо его было еле видно. Он вошел в таверну, прихрамывая, подошёл и сел у барной стойки, спросил что-то у бармена, и начал молча оглядывать весь зал. Когда его взгляд остановился на мне, этот человек показался мне настолько знакомым, что по спине побежала дрожь, ибо вспомнить я его, при всём желании, не мог. Он удивлённо ухмыльнулся, будто тоже знал меня, причём давно. В голове я прокручивал различные версии того, почему мы показались знакомыми друг другу... Может, он мой друг детства? Может, он и раньше видел меня в таверне? А может... А может он в курсе, что я украл ожерелье?
Последняя мысль чуть было не повергла меня в шок. Говорю «чуть было» потому, что дальше все оказалось намного хуже: в таверну зашли стражники. Пьянчуги замерли, музыканты перестали бить в барабаны, и даже бармен, держа в руках бутылку эля, удивлённо глядел на нежданных гостей. Гробовое молчание сменилось очень громкими словами капитана стражи: "Мы пришли сюда, чтобы проверить один слух. Говорят, что один из постояльцев – вор, который вчерашней ночью пробрался в замок и выкрал фамильную драгоценность - ожерелье графини". Моё сердце забилось так сильно, что в голову пришла бредовая мысль: стражники сразу узнают меня по его громкому стуку. Тем временем капитан продолжил: "Если воришка сэкономит нам и себе время, сразу сознается и отдаст то, что ему не принадлежит, я лично гарантирую, что мы отправим преступника в Имперский город, в его знаменитую тюрьму, где он и проведёт всю свою оставшуюся жизнь. Но это лучше, чем смерть". Я хотел было встать, но снова замер, когда услышал слова, которые думал сам произнести вслух: "Сознаюсь...". Человек в зелёной мантии, на которого я смотрел минут пять назад, приподнялся и протянул какую-то вещь капитану стражи. "Да, это оно, ожерелье графини" - произнёс тот, осматривая невероятно красивое украшение из крупных голубых жемчужин, переливающихся на свету и почти ослепляющих своим сиянием. В таверне все зашептались, а пьяный босмер в углу крикнул: "Да я бы… ик… сдох за такую безделушку!". Один я был в недоумении и молчал.
"Отведите его в темницу, а утром отправим вора в Имперский город", - сказал капитан стражи и удалился. Его свита схватила незнакомца и повела прочь из таверны. А в ней уж будто и забыли о происшествии: люди и меры веселились, хозяин улыбался, наливая имперке дорогое вино за счёт заведения. Я быстро потянулся к своему карману и нащупал там вещь, в которой был уже не уверен. Забыв о собственных предостережениях, я достал её и начал разглядывать. Всё-таки это было оно... ожерелье... Ослепительной красоты с голубым, словно магическим свечением. Босмер в углу, единственный, кто заметил меня с ожерельем, видимо, хотел удивленно вскрикнуть, но, к счастью для меня, издал лишь странный звук, отдалённо похожий на отрыжку, что вызвало дикий смех у его собутыльников. Я решил уйти в менее людное место.
На пороге таверны, прежде чем выйти, я заметил небольшой клочок зелёной ткани. Наверное, незнакомец зацепился за что-то и ненароком порвал свою мантию. На всякий случай я забрал эту ткань себе, положив её в другой карман моих старых штанов.
И вновь поток мыслей захватил меня: "У кого из нас подделка, а у кого настоящее ожерелье? Знал ли незнакомец обо мне? Если знал, то зачем признался? А если нет, то почему он так смотрел на меня?". Снова осмотрев жемчуг, я понял, что это точно не подделка, а значит, вместо меня в темницу посадят его - человека, который ни в чем не виновен. Тут дело было не в воровской чести, и даже не в моральных ценностях, хотя в чём именно, я точно не знал.
Наутро я решил сходить в городскую часовню, подумав, что, быть может, именно там я найду ответы на свои вопросы. Уже не в первый раз я молился Девяти, но впервые мною был услышан голос:
- Я знаю, что ты сделал.
- Стендарр? - воскликнул я, ожидая услышать Бога Справедливости.
- О нет, что ты! Я лишь скромный служитель Акатоша! - снова прозвучал голос откуда-то сзади. Я обернулся и увидел улыбающегося священника. Еще бы ему не веселиться – ведь я его с Богом перепутал.
- П-простите... - пробормотал я, краснея.
- Не стоит извиняться, ты не первый раз это делаешь. Так, к чему это я… Я знаю, что именно ты совершил. И знаю, что ты должен совершить. У тебя есть свое предназначение… конечно, помимо того, что ты обворовал графиню. Первое ты исполнишь сегодня, поэтому Акатош и не дал тебе угодить в темницу. Второе будет исполнено много позже, в главном храме Девяти в Империи.
- Ты... Ты пророк?
- Я лишь скромный служитель Акатоша! А ты - его Избранный. Это твоя судьба.
Уходя, я обдумывал слова священника: "Акатош говорил с ним? Что я должен сделать? Почему я должен это делать?". Ответ на последний вопрос у меня был готов заранее: "Только потому, что сегодня за решётку попал не я!". И тут меня осенило: "А что если судьба, о которой мне рассказал служитель, не моя, а того незнакомца в зелёном? Именно он должен будет что-то совершить и сегодня, и в будущем. А священник-то не знает, тот ли я человек или нет, вот и ошибся. И потом: я что, святой, чтобы стать избранным Акатоша?" С этими мыслями я побрёл в лес, что к югу от города. Почему-то, в тот момент я думал, что если закопаю где-нибудь эту проклятую драгоценность, то и никакой уготованной судьбы у меня не будет.
Я всегда любил лес. Природа, дарованная нам Богиней Кинарет, пленяла меня своим гостеприимством и неповторимостью: птицы пели свои песни даже мне - чужаку, деревья приветствовали меня своими кронами, ручьи резво бежали, несмотря ни на что. Но чем глубже я заходил в чащу, тем отдалённее становились все эти звуки природы, и я начал понимать: тут что-то не то. Мои ожидания подтвердились, когда на небольшой поляне, на которую даже не падал солнечный свет, что делало её ещё мрачнее, я увидел племя диких орков, одно из немногих, выживших после Деформации Запада. Дикари лезли в своё логово: углубление в земле, что-то вроде норы. Но больше меня удивило то, что в самодельной клетке позади норы сидела заплаканная девочка, лет семи, одетая в грязную, потрёпанную рубашку, которая была явно велика для неё. Как она тут очутилась? Что они хотят с ней сделать? Не важно. Главное, о чём я думал тогда: как её освободить. Ничего более умного, чем незаметно открыть клетку и бежать вместе с ней в сторону города, я не придумал. Тогда мне этот план показался идеальным. Впрочем, мне и сейчас так кажется.
Когда я взял на руки девочку, орки сразу заметили меня. Я никогда в жизни не бежал так быстро. Возможно, мне было страшно умирать, а может, я хотел уберечь жизнь ребенка. Надо мной свистели оркские стрелы, позади был слышен боевой клич вожака или шамана племени, и только впереди я видел свет - выход из этого леса.
Стрела попала мне в ногу. В этот день всё было таким новым и необычным, ведь мне никогда в жизни не было так больно, более того, мне никогда не приходилось ловить стрелы таким образом. Мы рухнули на землю, но у меня хватило сил крикнуть девочке, чтобы та уносила отсюда ноги так быстро, как может. Недолго думая, та исчезла из вида. Я вспоминал то, что сказал мне служитель Акатоша в храме. «Все эти россказни о моём предназначении, о моей судьбе - какими же они кажутся сейчас нелепыми" - смеялся сквозь слёзы я. Толпа орков приближалась ко мне, их рёв и топот был всё громче и громче. Всё было так размыто, и я увидел, как надо мной появилось зелёное пятно. Оно вонзило мне в живот что-то тяжелое, и я всхлипнул от боли. Что было дальше, я уже не понимал. Какие-то отдалённые выкрики, звуки от ударов какого-то тупого предмета, страшные стоны. Последнее, что я разглядел, был силуэт священника, того самого, из часовни. Служитель Акатоша склонился надо мной. Я лишь пробормотал: "Простите...". "Нечего извиняться. Ты не первый раз это делаешь", - ответил он. Я потерял сознание…
Очнулся я уже ближе к ночи. Всё так же лёжа на земле, я услышал музыку и галдёж явно нетрезвых людей. "Этот священник оставил меня на земле? Ну ничего себе – милосердие!" - возмущался про себя я. Место, откуда доносились звуки, было неподалеку, и мне ничего не оставалось делать, как брести в сторону шума. На мне была не моя одежда, но в темноте я так и не смог её разглядеть. Вдалеке показалась уже знакомая таверна "Пьяный нумидиум", где пару дней назад я хотел отпраздновать свою маленькую "победу". Внутри таверны всё было как обычно: музыканты играли ритмичные мелодии, бармен разливал пьянчугам эль, добродушно улыбаясь, и даже тот самый босмер всё также сидел в углу и выкрикивал несвязные фразы. Пройдя к барной стойке, я, наконец, обратил внимание на то, в чем я одет. Это была зелёная мантия, точно такая же, как у того незнакомца, что признался в воровстве. "А что, того воришку уже отправили в Имперский город?" - спросил я у бармена. "Не знаю, о чём ты говоришь, парень!" - ответил тот.
Мне стало не по себе. Стараясь сохранять спокойствие, я осмотрел посетителей... и поймал, наконец, его взгляд... Мой взгляд... Я сидел и смотрел на самого себя, пытаясь понять, что тут всё-таки происходит. "Акатош - Бог Времени! Времени!" - произнёс я про себя.
«Другой я» смотрел на меня удивлёнными глазами и пытался вспомнить, где мы с ним виделись. Признаться, это было смешное зрелище. Я видел, как он собрался было встать, как сзади хлопнула дверь и вся таверна умолкла. " Мы пришли сюда, чтобы проверить один слух", - раздался голос. - "Говорят, что один из постояльцев - вор..."
Я задумался... "Вчера, то есть завтра, я спас девочку. Это моё первое предназначение. Второе моё предназначение - в главном храме Девятерых, что в… Имперском Городе!.."
"... я лично гарантирую, что мы отправим преступника в Имперский город, в его знаменитую тюрьму, где он и проведёт всю свою оставшуюся жизнь. Но это лучше, чем смерть". Я увидел, как мой двойник из прошлого начал подниматься из-за стола, и мои губы как будто сами проговорили: "Сознаюсь...". Пошарив в кармане всё тех же штанов под мантией, я достал ожерелье и протянул его капитану стражи.
"Да, это оно, ожерелье Графини" - разглядывая драгоценность, ответил капитан, в то время, как в таверне все зашептались. " Да я бы… ик… сдох за такую безделушку!" - послышался высокий голос пьяного лесного эльфа. "Отведите его в темницу, а утром отправим вора в Имперский город," – произнёс капитан, как и в прошлый раз. Стражники схватили меня и повели наружу. Мы шли к выходу, но я чувствовал, что здесь что-то не так. “Мантия! У меня должна порваться мантия, чтобы тот, другой я нашёл от неё клочок!”. Но ничего не происходило, и даже намёка не было на это: ни гвоздей, торчащих из стен, ни сучков от плохо обработанных досок. Три шага до двери, два… Я сунул руку в карман в поисках чего-нибудь острого, но не нашёл там ничего, кроме как... Клочка ткани! Я быстро уронил его на пол, и мы двинулись дальше – к двери.
Уже на улице я спросил одного:
- Значит, меня отправят в Имперский город? Я надеюсь, там есть часовня?
- Конечно есть, это же столица! А что, думаешь, тебе там молиться разрешат? Ха-ха! Не будь таким наивным.
- Значит есть... Уфф...
Стражники недоумённо переглянулись. Они не знали, что я - Избранный Акатоша…
