Рассказы

Хэвард- изгой

Часть I

Глава I. Долг

Хэвард, сын Олафа- могучего, был настолько же силён, как и его отец. Был он хорошо сложен и обращался с оружием, словно то были его собственные руки, но оно не было ему нужно, ибо даже голыми руками он мог одолеть медведя или дюжину волков. А из лука он стрелял так хорошо, что мог убить ястреба с расстояния трёхсот шагов. Но была у него одна слабость- он не умел пить. Всего одна кружка могла свести его с ума. У Хэварда было много друзей, но и завистники тоже были. Однажды они опоили его, и в пьяном состоянии он убил отца, пытавшегося его остановить. Лишь увидев раскровавленную голову отца, Хэвард опомнился. Стража приближалась. Хэвард понял: за убийство его казнят. Нужно было бежать, и он вскочил на коня и ускакал.
Он скакал два дня и две ночи, и, хотя погони за ним не было, он не останавливался. Только когда его конь, Серогрив, пал без дыхания, Хэвард осмотрелся вокруг. То был тёмный лес в Шедоуфене. Гиблое место. Слышал о нём от деда: без местных углубляться вглубь опасно. Нужно было уезжать, но тут он услышал всхлипы. Взяв с коня сумку, он отправился на поиски звука. Через несколько минут Хэвард увидел маленькую аргонианку. Она услышала его шаги и испугалась, но когда увидела, что это человек, перестала плакать.
-Вы не видели моих братьев, они давно ушли и сказали ждать их здесь, но прошло столько времени.
Хэвард узнал историю Лифен. Её братья, Джен и Зедонг, охотились возле леса. Все трое были сиротами, но их деревня сгорела, а вместе с ней и половина жителей. Так продолжалось несколько месяцев, они уходили и через три часа возвращались на поляну. Но в этот раз что-то пошло не так, и они не вернулись.
-Идём со мной, поищем твоих братьев: я могу читать следы.
-Хорошо.
Видимо недавно шёл дождь, поэтому следов было всего два. Они долго шли в тишине. Хэварду захотелось есть, но, увидев, как девочка смотрит на хлеб, он отдал его. Наконец, он увидел то, чего боялся увидеть: следы волков.
-Дальше тебе будет опасно идти, возьми этот нож. Ты сможешь им воспользоваться?
-Да мне уже приходилось убивать,- сказала она и заплакала.
Ужасное место. Ужасное время. Норды любят войну, но порой они забывают об обычных гражданах. Они живут в бедности. Они обязаны отдавать всё солдатам. Никому нет дела до трёх несчастных детишек, оставшихся без крова. Если бы он, Хэвард, стал императором Сиродила, он объявил бы мир во всём мире. Так жить нельзя.
Хэвард вышел из своих мыслей, когда увидел одного из них. Волк промелькнул лишь на долю секунды, но и этого оказалось достаточно.
-Спрячься у меня за спиной и отпугивай их ножом,- скомандовал Хэвард. Но какой толк от маленькой девочки. Конечно, нужно было сделать всё самому.
Волков считают хитрейшими из зверей, но эти были или голодны, или взбешены. Даже, когда Хэвард расправился с тремя из пяти, они не отступились и продолжили нападать. И только, когда голова последнего из них скатилась с плеч, Хэвард убрал свои топоры обратно за спину. Лифен сохраняла спокойствие во время сражения, но Хэвард увидел, что на подаренном ноже виднеется кровь: она всё-таки прикрыла его спину.
-Кем были твои родители Лифен? Что плохо ваша семья сделала остальным? Почему вы втроём не ушли с остальными?
-Разбойники, напавшие на нашу деревню, искали какие-либо ценности, но ничего такого, конечно, у нас не было. Тогда они решили взять часть людей в рабство, а тех, кто уже не мог работать, они заперли в горящих домах. Мой отец дрался с ними, чтобы отвлечь, пока мы с матерью и братьями убегали в лес, но нас нагнали. Нас не стали искать: всем было всё-равно. Сейчас каждый сам за себя. Разбойники относились к нам очень жестоко, хуже, чем с животными. Мать заболела не очень опасной болезнью, но всё-же ей нельзя было работать. Этим подонкам было плевать. Когда она упала в обморок, её убили и бросили труп куда-то в болото, чтобы она не перезаражала других рабов. Но это не помогло и, вскоре началась эпидемия. Мы умирали по десять в день, зато надсмотрщики не особо следили за нами: они боялись подхватить эту болезнь. Нужно было бежать, и мы решились. Джен поставил подножку охраннику и задушил его. Мы хотели освободить остальных пленников, но их дух был сломлен. Они боялись наказания и остались там. Уйти было нетрудно: каждую ночь они пьянствовали и не следили за своими границами. Но наутро за нами пустили собак. Это были не поисковые собаки, за ними ведь пришлось бы идти и вести пленников обратно- то были собаки-убийцы. Они гнались за нами и настигли к закату следующего дня. В полной тишине они подкрались к нам, чтобы перегрызть наши глотки во сне, но мы были готовы к этому и лишь притворялись спящими. Когда они оказались достаточно близко, мы одновременно полоснули их по шеям острыми камнями. Больше нас не искали. Мы не знали куда идти, да и кому мы нужны во время войны. Так мы и прожили в лесу эти дни.
Хэвард проникся уважением к девочке. Хоть она и мала, но в её жилах текла горячая кровь. Они продолжили путь и нашли одного из братьев. Никто в мире не смог бы узнать в этой кучке плоти и костей Зедонга. Кроме Лифен. Она не расплакалась, нет, она уже знала, что не найдёт его в живых, она чувствовала это. Вместе они похоронили Зедонга в маленькой яме, устроили костёр, зажарили волка, подкрепились и уснули. Так и не найдя поблизости трупа Джена, Хэвард решил продолжить поиски на рассвете. Он укутал девочку в своём овечьем одеяле, а сам лёг смотреть на звёзды и размышлять о том, как ему жить дальше и что делать с Лифен, но усталость оказалась сильнее, чем он думал, и он уснул.


Видимо, Джен был намного выносливее брата. Они шли по его следу два часа, а ведь стая волков не отставала от него ни на секунду. После такой гонки у него уже не могло остаться сил на то, чтобы отбиться, но, возможно, он нашёл местных жителей и выжил. Имело смысл продолжать поиски. Лифен плохо спала и едва угонялась за мной.
Его следы оборвались на большой открытой поляне. Там же валялись трупы семерых волков. Хэвард хотел вздохнуть с облегчением, но, приглядевшись, передумал: на волках не было ран. Любые физические и большинство магических атак оставляют следы: раны, ожоги, корки льда и др. Кроме тёмной магии. Хэвард хотел убедиться и оказался прав, следы мальчика пропали. Видимо, дальше его уже понесли. Несчастный мальчик, но в любом случае это давало им с Лифен время, чтобы нагнать некромантов и спасти Джена.
С некромантами опасно драться в ближнем бою. Они могут использовать свою магию и высосать душу из живого существа. Поэтому необходимо было обнаружить их первыми и убить с большого расстояния. Но если на риск сразиться с волками вместе с Лифен Хэвард был готов, то взять её с собой на эту миссию было невозможно. Просто оставить в лесу также не вариант: насколько бы силён он не был, тут всё зависело лишь от удачи. Оставалось только найти в лесу того, на кого можно было оставить девочку. Но на кого? Вокруг не было ни души, кроме дыма, идущего из трубы какого-то дома вдалеке. Судя по всему, там кто-то жил.
-Лифен, видишь тот дым: я хочу, чтобы ты отправилась туда и попросилась пожить на несколько дней, хотя, зная ваш народ, тебя скорее всего не пустят, тогда дай им денег,- и Хэвард протянул ей несколько монет из своего кошелька.
-А если ты не вернёшься?
-Тогда доберись до ближайшего большого города: там наверняка будет какой-нибудь детский дом, где тебя приютят.
И Хэвард скрылся во тьме.
Теперь ничто не останавливало его, и он бежал так быстро, как мог, едва успевая различать следы некромантов. Некроманты для призыва используют свою жизненную энергию, поэтому они всегда худы и идут медленно, и если бы они не несли на себе Дженга, их следы вовсе не получилось бы различить на высохшей со вчерашнего дня земле. Зато их глаза лучше приспосабливаются к темноте, и они не чувствуют усталости. По пути Хэвард заметил ботинок мальчика и убедился, что идёт правильным курсом. Но нужно было спешить, потому что, если некроманты не убивают жертву сразу, это значит, что они хотят совершить кровавый ритуал в своём логове. Они не брали пленных.
Наконец Хэвард выследил их. Следы вели в пещеру, на входе в которую были нарисованы какие-то символы. Ничего не понимая в этом языке, Хэварду было всё-равно. Едва ли он мог понять, что несколько шагов отделяли его от гибели, когда услышал голос.
-Остановись, невежда.
Голос принадлежал женщине, вышедшей из кустов. Это было служительница Меридии. Она вся была облачена в белое. Стройная, красивая и высокомерная, как и все они. Ничего удивительного в её нахождении здесь не было. Меридия ненавидела некромантию, поэтому её адепты, «леди света», искали и уничтожали зло по всему миру. Сам Хэвард относился скептически к женщинам-войнам. Какую опасность они представляли? Просто сумасшедшие. Поэтому проявлять к ним уважение незачем.
-Мне некогда с тобой болтать, я должен спасти ребёнка, поэтому сиди, где сидела и не вылезай, а то под руку попадешь.
-Как ты смеешь так разговаривать со мной воин. Если ты хотел сгореть заживо, то я зря тебя остановила.
-Заживо?
-Глупец, ты даже не понимаешь значения этих рун. Это охранная ловушка, первый попавший в неё умрёт страшной смертью.
-Я… я не знал, спасибо. А ты что здесь делаешь?
-У меня свои задачи и мне не хочется обсуждать их с тобой. Так или иначе, нам обоим надо внутрь. Предлагаю объединиться: вместе будет проще разобраться с некромантами.
-Согласен. Сколько времени может уйти на деактивацию рун?
-Возможно несколько часов: нужно действовать осторожно или активируется второй защитные механизм. Он призовёт нескольких скелетов.
-Чёрт. У меня нет столько времени.
Что же делать? Стоп! «первый попавший». Хорошо, есть идея.
Рассуждая так, Хэвард заметил ежа. Он беспечно полз куда-то, едва ли понимая, что его ждёт. Хэвард взял его и бросил туда, где должно было находиться защитное поле. Сначала ёж летел правильно, а потом… в него попала маленькая чёрная молния. Упал ёж уже мёртвым. Немедленно после этого из земли начали, с ужасными криками, вылезать мертвецы. Они хотели лишь одного: быстрее расправиться с теми, на кого их натравили, или закончить эту пытку навсегда. Его напарница исчезла так быстро, что норд засомневался, не привиделась ли она ему. Что же, пара костяшек не остановит его. И издав древний боевой крик, который в его роду передавался от отца к сыну, а от него к сыну его сына и так многие поколения, воин бросился в бой с топорами наперевес, чтобы обезглавить соперников до того, как они полностью вылезут из земли.
Весь бой продлился, максимум, минут пять. Пусть они превосходили Хэварда в числе и в своё время также были искусными войнами, но не было прежней силы и скорости в их руках. От любого удара Хэвард уворачивался, а в то же время любой его удар попадал в цель и даже при успешном блоке, мертвецы так раскачивались, что добить их можно было ударом сапога. Это сражение далось ему намного проще, чем вчерашняя стычка с волками. Главное, что теперь колдуны знают о нём, а значит, если они ещё не провели жертвоприношение, то уже и не проведут. Теперь можно было не торопиться. Хэвард вошёл в пещеру. На входе его ждала всё та же знакомая.
-Эффектно,- с нескрываемым сарказмом обратилась она к Хэварду.
-Я же сказал: у меня нет времени. И вообще, могла бы помочь. Как тебя звать, хоть скажешь?
-Клития, и учти: я не приму такого отношения к себе. Я не помогла тебе, потому что ты и так справлялся неплохо. Сам же сказал не лезть под руку.
-До чего ж ты…,- тихо выругался Хэвард.
Туннель оказался очень длинным. Повсюду виднелись человеческие черепа и полусгнившие тела. Запах стоял просто невыносимый. Идти приходилось почти на ощупь, и то постоянно что- то хрустело под ногами. А вот Клития подобных проблем не испытывала: она каким- то образом видела в этом мраке и обходила препятствия.
-Ты привлекаешь слишком много внимания - если не можешь идти тихо, то и не иди.
-Какого чёрта. Складывается ощущение, что тебя воспитали кроты. Я прекрасно вижу во тьме, но здесь же абсолютный мрак. Я ничего не вижу.
-Неужели? Не видишь или видишь то, что они хотят.
-О чём это ты? Это иллюзия что ли? Но я не заметил, когда…? Ты можешь снять сглаз?
-Конечно.
И тут же он прозрел. Нет, здесь не было темно. Это был заброшенный тоннель, но достаточно чистый. Построенный в военное время, он был одним из многих туннелей, проложенных для скрытного перемещения войск под землёй во время войн. Проложенный внутри горы, ему было уже несколько столетий, о чём свидетельствовала паутина и бесстрашие её хозяев. Слава Талосу, что здешние морозные пауки были намного меньше скайримских и не могли противостоять людям. Но всё - равно, когда за тобой следят тысячи чьих- то глаз, это жутко. Постепенно становилось всё холоднее, при том что они практически не поднялись. Они приближались к своей цели.

Они увидели друг друга одновременно. Некроманты находились в противоположном конце большого и высокого зала и ждали гостей. Их было всего двое. Ученик был одет серый плащ без капюшона. Он был ещё молод, но занятия магией сильно истощает колдунов, так что его лицо уже покрылось морщинами, волосы поседели, худоба была заметна даже через плащ, и он уже тяжело дышал. Лицо его учителя было скрыто под чёрным капюшоном и наверняка было обезображено. На плече у него сидел ворон и смотрел на Хэварда такими глазами, будто видел его насквозь. Его охрипший низкий голос, отразился от стен многократным эхо.
-Гессиан, займись воином. Чародейка моя.
Кровь вскипела в жилах Хэварда, словно лава в жерле вулкана. Как смел некромант недооценивать его! Хэвард, не раздумывая понапрасну, бросился на врага, обнажив свои острые, как зубы акулы, топоры. Но колдун был мудр и понял, что нужно сделать. Усиленный эхом, по тоннелю прокатился его Крик- способность, которую можно использовать, лишь прожив сотни лет в бесконечных тренировках голоса. Первое, что почувствовал Хэвард,- холод. Ледяной шквал силой, сравнимой с силой шторма в Скайримских горах, но нордам такая погода нипочем, какой-то ветер не мог остановить его. Лишь несколько секунд спустя Хэвард заметил, что он движется медленнее. Ледяная корка покрыла его тело, мешая вдыхать и без того разряженный воздух. Он задыхался и уже не мог пошевелиться. Он ничего не видел и не мог метнуть топор, потому что те примёрзли к рукам. Хэвард не мог защититься: он не знал заклинания щита, но от Крика всё-равно так не защититься. Неужели настал конец. Нет, не бывать этому! Был один шанс, но нужно было сосредоточиться.

-Ну и болван,- подумала Клития,- но он мог бы ещё пригодиться, его еще можно спасти, если поторопиться.
Теперь она была одна против двоих. Если бы этот верзила не побежал так быстро, то она прикрыла бы его магическим щитом. Большей частью, ветер сконцентрировался в центре зала, закрывая Хэварда в ледяной ловушке. Мерина использовала заклинание огненного шара на Гессиане, но тот увернулся от него на таком большом расстоянии. Тогда она применила кольцо невидимости - одно из пяти, данных самой Меридией своим последовательницам и, к сожалению, утерянных. Кольцо, принадлежавшее Мерине, возможно, было последним из них. Она хотела с его помощью подойти ближе к ним, чтобы убить их со спины. Никому ещё не удавалось уйти от неё: враги были бессильны против этих чар. Но некромант был готов и к этому. Он почувствовал страх своего ученика, в котором не было его уверенности. Ворон слетел с его плеч и, набрав скорость, врезался во что- то. Моментально маскировка Мерины спала, и она свалилась без сил на пол. Тут же её настигли молнии, вырвавшиеся из рук колдуна. Она билась в конвульсиях несколько секунд, а потом стихла. Теперь не было смысла её убивать. Можно было поглотить её жизненную силу, которой в ней, наверняка, было больше чем в мальчишке, лежавшем без сознания в соседней комнате.
-Учитель вы не перестаёте меня удивлять: вы стали ещё сильнее, чем прежде. Я…
Голос его смолк. Малкорн моментально обернулся, почувствовав, как замер пульс его ученика. Ему не было интересно, что случилось с воином: даже если он выжил, то он наверняка не сможет шевелиться. Но его ошибка была непростительна. В них летело два топора. Их скорость была слишком быстрой: нельзя было ни увернуться, ни защититься. Малкорна спас ворон, который незамедлительно отдал жизнь за хозина, а вот Гессиану повезло меньше. Его крик оборвался в тот момент, когда его череп раскололся надвое и кровь забрызгала весь зал. Ошеломленный произошедшим, Малкорн посмотрел на то место, где в последний раз видел Хэварда. Тот восседал на призванном медведе без каких либо признаков обморожения. Сей медведь был духом, давно умершего медведя, обязавшегося служить роду Крепкохватов за то, что один из предков Хэварда спас его детёнышей. Вовремя призванный, он накрыл хозяина своим телом и спас от холодной смерти.
-Ты ещё не подох, ублюдок?- спросил Хэвард и, не дожидаясь ответа, собрался выпустить стрелу в голову колдуна. Видно было, что некромант был в бешенстве и не дастся так просто. Закрывшись магическим щитом, он собирался призвать армию мертвецов, чтобы расправиться со своим противником. Хэвард убрал лук и начал двигаться на медведе в сторону некроманта, так как насколько бы сильным не был магический щит, ему не остановить движущуюся на полной скорости тушу большого зверя, пусть и призрачного. Появлявшиеся мертвецы пытались остановить медведя, но они были слишком лёгкими для этого. Некромант понял это слишком поздно. Удар был такой силы, что его оттолкнуло на двадцать метров и припечатало в стену. Чёрная, не принадлежащая живому существу, кровь заструилась из-под мантии. Упав на пол, некромант бросил посох, не имея сил его поднять сломанной рукой. Он не мог прочесть заклинание, потому что его грудная клетка была сплюснута, словно блин. Отчаявшись, он готов был принять свою смерть, но у судьбы были другие планы: рядом лежало тело Мерины, а на пальце серебряное кольцо. Слабо понимая насколько больно придётся ему при использовании враждебной магии, он силой мысли подтянул к себе кольцо и исчез.
-Ушёл,- с разочарованием сказал Хэвард и, немного подождав, отпустил медведя восвояси. Затем он достал из трупов свои топоры и освободил мальчишку, который от радости обнял своего спасителя. Хэвард рассказал ему про брата и сестру, после чего тот поник и молча последовал за мужчиной. А вот Клития отказывалась придти в себя, поэтому Хэварду пришлось нести её на себе всю дорогу до деревни, но прежде он облил тело Гессиана и сжёг его вместе с двумя посохами и книгами с запретными знаниями, чтобы ни тело, ни оружие больше не смогли никому повредить. Когда они вышли из пещеры, было совсем темно, но воителю не хотелось спать, как и Джену: до деревни оставалось километров десять, можно было пройти их за несколько часов.

Глава II. Орки

Ночи были короткие, и когда они подходили к деревушке Болотные Слёзы, уже начинало светать. Деревня была окружена рвом и валом, но первый был скорее мусорной кучей, а второй слишком низок, чтобы преградить путь взрослому человеку. Проходя через местное кладбище, Хэвард заметил, что среди могил было немало новых, свежевырытых, но часть трупов просто валялись в кучах, потому что их семьи были полностью убиты, а у жителей просто не было сил хоронить чужих людей. Местный гробовщик и охранник кладбища, Лонгвей, явно был слишком стар для этой работы: горбатый и медлительный он не представлял никакой угрозы для расхитителей гробниц, да и надписи над надгробными плитами были выдолблены им неуклюже, так что нельзя было разобрать написанное. Показать дорогу он смог только после того, как Хэвард попросил его об этом в третий раз: в первый раз тот не услышал, а во второй - забыл.
Стражников на входе в деревню не было, поэтому герои беспрепятственно прошли внутрь, где нищета аргонианцев проявлялась в полной мере. Убогие жилища стояли без окон с частично обгоревшими стенами или вовсе без оных. Частично местных можно было найти и просто на улице. Рано проснувшиеся дети, почти без одежды, завидев путников, попрятались во все щели и пристально следили за каждым их движением с взглядом, не выражающим любопытство, а напротив, лишь желание, чтобы те скорее ушли туда, откуда пришли. Какой-то подросток подошёл сзади к Хэварду, намереваясь стащить его кошелёк, но, заметив, что его видит Джен, передумал и спрятался где-то за углом, дабы дождаться более подходящего случая. Все эти несчастные не интересовали Хэварда: он направлялся к самому большому дому, где должен был жить местный управляющий.

Увар был назначен старостой деревни пять лет тому назад. За время его правления и до него деревня пережила много бед: наводнения, болезни, нашествия болотных монстров. Но никогда прежде жизнь не была такой тяжёлой, как сейчас. В начале войны местные юноши отправились выполнять свой долг перед отечеством и не возвращались вот уже несколько лет. Война была действительно очень серьёзной: только в первые месяцы войны половина семей получила хотя бы одну похоронку. Часть молодых ребят пошли против своего долга и стали разбойниками, чтобы жить благодаря чужому труду и не бедствовать. Через год власти решили, что солдат не хватает и стали брать уже совсем старых или слишком молодых для этого. Многих аргонианок забрали, чтобы использовать их, как лекарей. Сам Унур лишился всего: трое сыновей погибли на войне, жена умерла от страшной неизлечимой болезни, брат подался в разбойники. Последний перед своим уходом предложил ему пойти с собой, но Увар наотрез отказался: он бы никогда не поступил так с доверенными ему людьми. На следующий день он обнаружил пропажу ключей от амбара, а ,придя туда, обнаружил его почти пустым… Многие жители умерли голодной смертью в тот год, но их вера в Увара была непоколебима. Пока их лидер был с ними, они готовы были перенести всё что угодно: староста подавал им личный пример, он сам работал целый день в поте лица и всегда был готов помочь нуждающимся, хоть от рождения и был инвалидом.
Несколько месяцев назад на их земли пришли орки- мародёры. Они были не так милостивы, как местные разбойники. Они никого не щадили и сжигали все деревни на своём пути, а из выживших делали рабов. Когда орки пришли в деревню, она была беззащитна. Штурм возглавил их лидер Турог. Он смеялся над слабостью жителей. Рождённые сражаться, орки относились к сдающимся без боя хуже, чем к тем, кто падал от причинённых ран. Они калечили и убивали мирных крестьян, не находя того, чего хотели, и от этого всё больше зверели. Они поджигали дома, но жители бездействовали и не смели ответить ударом на удар, зная, что в этом случае их обязательно ждёт смерть.
Увар лил слёзы, понимая, что не может ничего сделать, однако он, несмотря ни на что, надел доспехи своего старшего сына, единственной рукой взял меч, весь покрытый ржавчиной, и вышел из дома на свет, чтобы отомстить за своих сыновей и встретить свою смерть, стоя и глядя врагу прямо в глаза. Он вышел на площадь и громко сказал:
-Вот он я, мерзкие твари,- убейте меня, если сможете!
Трудно представить радость орков: впервые за несколько недель, они услышали вызов. Орки побежали к нему, но, чтобы продлить удовольствие, сражались с ним только один на один, выпуская новичков. Увару удалось победить одного, выбив у него из рук оружие, но тот не захотел умирать и скрылся в толпе. Следующий противник был посильнее и мощным ударом сломал меч Увара, но тот не растерялся и метнул оставшуюся часть орку в лицо, проткнув ему глаз. Размахивая от боли топором во все стороны, он задел своих же, прежде чем снова заметил Увара: тот достал вторую часть меча и с разбега воткнул её в грудь орка, после чего пнул его ногой в толпу и крикнул:
-Ну, кто следующий? Подходите, я вас всех прикончу,- и бросился на ближайшего орка с кулаками, хотя у него уже не было сил. Орки не стали мелочиться, отделали его по-полной. Весь в крови он упал, а его всё продолжали бить, но сил поднять руки не было. Последней его мыслью было то, что он мог гордиться собой и что вскоре присоединится к своей семье в загробной жизни. Теряя сознание, он улыбнулся.

Хэвард постучал в дверь, но поняв, что она не заперта, вошёл, чуть не задев головой Клитии о потолок, которая до сих пор не приходила в себя и начинала беспокоить Хэварда. Старейшина не спал: он читал книгу «Магическая агрономия» в поисках заклинаний по ускорению роста или зелий для удобрения почвы. Когда Хэвард подошёл к его столу, Увар отложил книгу, пытаясь понять, что норд забыл в его доме. Лишь заметив Джена, он догадался.
-Твоя сестра сейчас спит на втором этаже, Джен, но ты можешь навестить её: я думаю, что она обрадуется, увидев тебя живым и здоровым; лестница вон там.
Когда мальчик ушёл, Увар обратился к Хэварду:
-Премного благодарен вам за спасение детей. Сейчас в мире не так много бескорыстных людей и меров. Вот ваши деньги. Они не нужны мне. А леди лучше будет отнести к местному врачу Бэю. Он живёт с западной стороны деревни. Извините, но я сейчас немного занят и смогу поговорить с вами только вечером. Приходите попозже.
И он снова уткнулся в свою книгу.

В доме Бэя было холодно и темно. Уставшие глаза, с которыми он осматривал Клитию, не вселяли уверенность в Хэварда. Но поняв, что рана магическая, знахарь взбодрился и полез с помещение с книгами. Там он стал разглядывать переплёты и выбрасывать то, что ему было не нужно, и, судя по всему, торопился. Когда Хэвард спросил, опасна ли рана, Бэй притворился, что не расслышал. Наконец, он нашёл то, что искал: томик «Лечение магических ран» был весь покрыт пылью, и было похоже, что книгу никто не открывал уже несколько десятилетий. Бэй сдул пыль и почти моментально определил диагноз и необходимое лекарство, после чего полез в ящик за ингредиентами, перед этим обратившись к воину:
-Ты, чего встал, как истукан? Сходи за водой к колодцу, набери её в этот котелок, и поставь кипятиться в камин. Дрова найдёшь в погребе. И живее, живее!...

Когда Бэй сварил своё зелье, он попросил Хэварда сходить за лечебными травами в лес, достаточно далеко от деревни. Вечером лекарь отпустил его, пообещав, что к утру Клитии станет лучше. После этого Хэвард отправился обратно к Увару, но не застал того дома. Побродив по окрестностям, он нашёл старейшину, всего в поту на поле. Недавно интересующая его книга, валялась на земле, поскольку её автор явно сам ничего не смыслил в сельском хозяйстве на болотных почвах. Применение любых удобрений было бесполезно. Урожай в этом году обещал быть совсем маленьким, и Увар не мог найти выхода из сложившейся ситуации. Услышав тяжёлые шаги, он поставил лопату и пошёл навстречу норду.
-Как чувствует себя твоя подруга?
-Поправляется,- ответил Хэвард, и несколько секунд они помолчали, не зная о чём ещё говорить.
-Как получилось, что ваша деревня уцелела, когда все остальные в округе были уничтожены?
-Орки приходили к нам и собирались сжечь постройки, как и в остальных местах. А я, как полный идиот, попытался их остановить и почти испустил дух. Их командир увидел в моём поступке храбрость и просто обложил нас налогом. Вот и всё. Уже полгода мы уплачиваем этот налог, но вскоре еда кончится и придётся проситься в рабство, потому что там, хотя бы кормят. А что я могу предложить? Ничего!
-Твой народ верит в тебя, Увар. Ты должен что-нибудь сделать.
-Я думал над этим, Хэвард, у нас есть два пути: пытаться вырваться из оцепления (но нам некуда идти) или дать врагам бой (но у нас нет армии). Посмотри на этот народ! Их дух сломлен: они не пойдут против врага, даже если будут превосходить его в численности.
-А что, если я найду тебе войско?
-Где ж его сыщешь.
-Можно заключить союз с аргонианцами-дезертирами. Они смелее обычных крестьян и драться умеют.
-Они не пойдут за мной. У них нет чести, их влечёт только жажда наживы. Им плевать на нас, норд. В них мы не найдём поддержки. Это пустая трата времени.
-Но это твой единственный шанс спасти всех. Я готов поехать с тобой и помочь.
-Я благодарен тебе и не могу требовать взять на себя этот груз. Ты можешь уйти.
-Давай отправимся к ним завтра. Буду ждать тебя у ворот на рассвете,- закончил разговор Хэвард, не обращая внимания на обидные для него слова. Затем он вышел за ворота и направился к костру, чтобы зажарить пойманного днём бородавочника и съесть.

Перед отъездом Хэвард решил навестить Клитию. Ей уже стало лучше, и скверный характер её сменился на чувство благодарности. Она рассказала войну, что искала некроманта затем, чтобы вернуть реликвию, издавна принадлежавшую культу Меридии и украденную коварным колдуном для своих мерзких целей, также женщина побранила Хэварда за то, что он не уследил за кольцом, являющееся не менее ценным артефактом, чем меч Зари. Клития предложила Хэварду отправиться с ней, но тот отказался, сославшись на то, что у него и здесь забот хватает: предстояло подготовиться к войне, а затем выиграть её. Попрощавшись, Клития ушла из деревни. Немного подождав, Хэвард и сам отправился к воротам, где его уже ждал Увар с двумя лошадьми. На время своего отсутствия Бэй должен был заменить его, поэтому внимательно слушал все наставления даваемые старейшиной. Когда Увар закончил, они сели на скакунов и скрылись в лесу.
Торопиться было некуда, поэтому они ехали медленно, чтобы в любой момент быть готовыми встретиться с орками лицом к лицу. Увура смущало, почему абсолютно посторонний человек проявляет интерес к его народу, зачем ему это? И, не придумав разумного объяснения, спросил:
-Хэвард, зачем ты помогаешь мне: мероприятие, которое ты затеял, опасно и не несёт тебе никакой выгоды?
-В моей стране тебя считали бы глупцом: норды всегда помогают друг другу, чтобы, когда ты оказался в беде, всегда был тот, кто готов отдать долг.
-Но аргонианцы не норды, у нас так не принято.
-Конечно, дело не только в том, что я норд. Это долгая история, но я поведаю её тебе.

В детстве я был слабым болезненным ребёнком и не мог постоять за себя, не то что бы за других. Мой отец, напротив, был очень силён, и я сильно гордился им. Однажды на друга моего отца избили и ограбили, что сильно расстроило Олафа. Сумма была не очень большой, но мой отец не мог поступить против своей совести: он взял коня, чтобы догнать преступников. Их было четверо, так что Олафу пришлось несладко: он победил троих и один трусливо сбежал, но плата за его героизм была велика: вернувшись, отцу сделалось плохо от ран, и он чуть не умер. Все мои друзья считали отца дураком, зря полезшим не в своё дело. Я посчитал, что они правы. Через несколько лет до места, где мы жили, дошла весть о том, что далеко от нас ведётся сражение с великанами и не хватает людей. Мой отец, немедленно начал снаряжаться в дорогу. Я умолял его не ехать туда, но он не слушал меня. Олаф считал своим долгом отправиться туда, где нужна была помощь. Тогда я схватил его, не собираясь отпускать, и признался ему, что все знакомые считают его дураком, после чего он бросил мне:
-Ты веришь им или своему отцу?
Я промолчал и тогда он со слезами добавил:
-Тогда ты мне больше не сын, знать тебя не желаю!
Он сел на коня и уехал, не попрощавшись со мной. Мать затем долго укоряла меня и не разговаривала со мной. Шли месяцы, а отец всё не возвращался. Мы уже отчаялись, что он никогда не вернётся, и перестали ждать его. Лишь полгода спустя посреди ночи он вернулся домой весь в порезах и с повязкой на глазу, уже давно простив то, что я ему сказал. Оказалось, что ,всегда мирные, великаны были возглавлены кровожадным тираном Хрутом, желавшим захватить весь мир, но немногочисленные войска нордов отбивали все их атаки и тем сильно злили Хрута. Наконец, он решил возглавить один из своих штурмов. Большой даже для великана, Хрут убивал людей, просто пиная их ногами, а уж, когда применял свою дубину, то от солдат и мокрого места не оставалось. Никто не успевал ударить его в ближнем бою, а стрелы просто отскакивали от его прочного, как камень, черепа. Видя насколько опасен был Хрут, Олаф решил взять его на себя. Он оскорблял великана до тех пор, пока тот не обратил на него внимание и не погнался за ним. Мой отец знал, что не выстоит в обычной схватке, поэтому заманил его к руинам старого, разваливавшегося храма. Там он стал биться с Хрутом один на один, больше уворачиваясь, чем нанося удары. Его план сработал: в своей ярости гигант не заметил, что сломал много подпорок здания и, когда потолок обрушился, оказался не готов к этому. Напротив, мой отец успел спрятаться за алтарём и выжил. Сразу после гибели своего лидера великаны сдались и ушли восвояси. Благодарные воины выкопали своего спасителя из-под завала, который к тому моменту уже весьма отощал и перед возвращением домой лечился пару недель. Вечером отец подошёл ко мне и сказал следующие слова:
-Сын, мы с тобой принадлежим к древнему роду Крепкохватов. По легенде в наших жилах течёт кровь самого Талоса, дающая нам силы большие, чем у обычного человека, но сила не даётся просто так. Запомни: чем больше сила, тем больше ответственность, которую ты должен брать на свои плечи...

Хэвард закончил на этом свой рассказ, дабы продолжить его чуть позже. По словам Увара, ехать оставалось уже совсем немного, поэтому стоило быть настороже. Но никакие предосторожности не помогли. В ствол совсем рядом с Уваром попала стрела. Какой-то аргонеанец кинул горючую смесь в лошадей, взорвавшуюся после столкновения с землёй. Лошади в приступе страха скинули своих ездоков и помчались в лес. Старейшина больно ударился и не смог подняться. Хэвард преодолел боль в спине и поднялся на ноги. Пока он поднимался, его окружили со всех сторон, но никто не решался напасть первым. Норд уже было обрадовался, что этим слабакам с ним не справиться, но ,почувствовав боль в затылке, головокружение и потемнение мира, Хэвард понял, что попался. Он упал на землю, и глаза его закрылись.

Глава III. Союзники

Прошло пять лет после возвращения отца Хэварда домой. Мальчик возмужал и уже не был таким, как в детстве. В течение этих лет он упорно тренировался и обошёл в военном мастерстве многих своих сверстников. Черты его лица сводили девушек с ума: голубые глаза и светлые, блестящие на солнце, волосы, идеальный профиль носа- благодаря всему этому, а также идеальному телу с накаченными мышцами, Хэвард лишил девственности не одну женщину в городе. Наконец, Олафу надоело видеть сына в родном доме и, когда прошёл шестнадцатый день рождения сына, записал его в армию. На жеребьёвке новичков разделили на два рода войск: сухопутный и морской, в который и попал юный воин. В назначенный день отец и сын прибыли в порт Виндхельма, где солдаты собирались со всего Скайрима, чтобы отправиться в долгое путешествие по Морю Призраков к Атморе, материку к северу от Тамриэля. Климат континента был слишком холоден для возделывания земель. Тем не менее, Атмора была достаточно густо населена — сохранились даже упоминания городов. Примером этого может стать Йолкурфик, город на южном побережье. Когда-то на Атморе было достаточно тепло для поддержания жизни большого населения, но медленное похолодание со временем вызвало нехватку ресурсов и миграцию на юг. Длилось это постепенное похолодание довольно долго, пока не закончилось ледниковым периодом. Сейчас интерес к этому заброшенному материку был вызван тем, что на нём замечена высокая активность великанов. Король-скальд приказал свободным воинам отправиться на материк и, в случае необходимости, предотвратить бунт. Вместе с юношей отправились двое его ровесников: Анрэй и Орманд, которые хотя и были старше его, но были ниже ростом и менее опытными, по сравнению с Хэвардом. Олаф обнял сына и благословил его, когда тот поднялся на палубу Шаркджоса, маленького, но быстроходного судна. Высший король Йорунн произнёс вдохновляющую речь перед своими воинами, пожелав им счастливого плавания, после чего корабли отдали якоря и поплыли в открытое море, обдуваемые холодным скайримским ветром, близкого сердцу любого норда.

Командующим плавнием был назначен Бьёрн-ледозуб, старый вояка верный своему делу. Был он страшен на вид: помимо того, что он был кривым, его лицо всё было изувечено многочисленными шрамами, от которых у новичков шли мурашки по спине. Вследствие своей некрасивости или от того, что шесть лет жизни Бьёрн провёл в плену, но уж больно жесток он был. Он заставлял всех тренироваться по десять часов в сутки, хотя большинство уже прошли предварительную подготовку, а когда кто-то объявил ему о том, что сыт по горло этими тренировками, старик вызвал его на поединок на мечах и не деревянных. Мальчишка думал, что старик тронулся умом, пока не получил первый удар. После этого он начал сражаться в полную силу, но всё-равно был побеждён, когда Бьёрн приставил меч к его глотке. В какой-то момент Хэварду даже показалось, что старик убьёт его, настолько яростно блестели его глаза, но потом тот передумал и в качестве наказания приказал мальчишке искупаться в ледяной воде (что практически было равноценно смерти). Юноша рассудил, что он сможет погрузиться в воду, но всплыть сил уже не хватит и перед погружением обвязал себя верёвкой, чтобы товарищи вытащили его в случае необходимости, но стоило ему покинуть борт, как капитан перерезал трос. Все с замиранием сердца следили за происходящим. Сначала из воды поднимались пузыри, а потом и они кончились. Наступила абсолютная тишина. Все напряглись, чтобы услышать или увидеть парня, но он не показывался.
-Он умер,- крикнул кто-то.
-Нет,- сказал Бьёрн,- он оледенел, но пока ещё жив.
И тут Хэвард понял: надо спасать парня, а не то пропадёт. Он обвязал себя канатом и прыгнул вертикально вниз, чтобы погрузиться поглубже и нагнать тонущего. Ужасный холод сковал руки и ноги Хэварда, но нужно было бороться, нужно было спасти человека, и Хэвард не сдавался. Он плыл, пока в кромешной тьме не нашёл тело. Затем Хэвард потянул за канат и обхватил парня покрепче. Практически мгновенно двадцать пар мужских рук вытянули их из воды. Корабельный врач позаботился о них, так что оба отделались обыкновенной простудой. С тех пор Бьёрн стал чуть помягче, но тренировочное время не урезал.
Зато наставник по фехтованию, Ронан, всем очень понравился. В перерывах между схватками он рассказывал воинам увлекательные истории из своей жизни, удивляя всех своей смекалкой и хитростью. Полная противоположность Бьёрна, Ронан был красив и всегда весел. Чтобы научить парней действовать командно, он порой предлагал сразу нескольким людям сразиться с ним: двоим, троим или пятерым, неважно, он всегда выходил победителем, но проигравшие не сильно расстраивались. В одну из ночей наставник провёл «судьбоносное решение». Он вызывал юных учеников на дуэль друг с другом и судил их поединок, дабы сделать очень полезный совет. Хэвард решил драться с Ормандом, потому что большинство других его знакомых ему и в подмётки не годились. Рядом с Ронаном в тени сидел Бьёрн и приглядывал за всеми. Когда пришёл черёд Хэварда, он вышел, готовый победить. Именно эта уверенность, видимо, не понравилась Бьёрну. Он тихо нашептал что-то Ронану, который затем попросил позвать Флина. Флин был не новичком, а уже взрослым и могучим воином. Узнав, что его пригласили победить мальчишку, он рассмеялся и взял самое большое тренировочное оружие, которое имелось- большую дубину. Хэвард планировал защищаться набором оружия, свойственного его роду, а именно мечом и щитом. Но первый же удар Флина заставил его одуматься: удар был такой силы, что если бы он принял его не вскользь, то лишился бы руки на несколько часов. Тогда молодой воин решил атаковать, но Флин умело защищался той же дубиной от всех ударов. Когда Хэвард выдохся, Ронан остановил поединок, поняв, на что хотел обратить его внимание Бьёрн. Он приказал дать Хэварду топоры, после чего предложил повторить дуэль. С двумя оружиями Хэвард почувствовал себя увереннее: он сразу начал атаковать так быстро, как мог. Один удар за другим Флин отбивал, но делал это уже не так элегантно и постоянно отступал назад. Он не мог начать атаку: Хэвард не позволял ему отвлекаться ни на что. Флин начал уставать, у него появилась отдышка, но, после маленькой допущенной Хэвардом ошибки, нанёс ему сокрушительное поражение скользящим ударом по голове, показывая, насколько велика была разница в их уровнях. От ужасной боли в голове Хэвард потерял сознание и очнулся уже утром в каюте в компании своих друзей, рассказавших ему о том, что произошло, пока он был в отключке.
Помимо солдат на корабле присутствовали учёные из коллегии магов в Винтерхолде. Трое аргонианцев хотели изучить недавно найденные под толстым слоем снега двемерские руины. Они не разговаривали с воинами, да и не о чем было разговаривать. Привыкшие к более тёплому климату, аргонианцы ходили в тёплых шубах и даже спали в них, всё - равно чувствуя холод. По вечерам норды собирались, чтобы петь свои песни и веселиться, рассказывая истории из своей жизни. Всё это казалось двоим аргонианцам варварством, поэтому они несколько раз приходили попросить нас вести себя тише, потому что не могли заснуть. Каждый раз воины сопровождали их слова взрывом хохота, даже серьёзный на вид Бьёрн не мог удержаться и улыбался, когда слышал речи этих слабаков. Третий аргонианец, по совместительству заместитель архимага, сразу понял, что подобные просьбы бесплодны и предпочёл проводить время в компании чужаков, чтобы послушать интересные истории. Его звали Синг, и ничего интересного на корабле он не сделал.
Сама корабельная жизнь была достаточно сложна: перерыв между тренировками означал лишь то, что пора выполнять свои матросские обязанности, от работы на кухне до мытья полов, всё должны были делать новички, то есть опытные воины просто отдыхали, когда другие работали в поте лица. Конечно, это было не справедливо, но таковы были корабельные традиции, и спорить с ними было нельзя. С каждым днём льды становились всё плотнее: сначала маленькие льдины, а потом и гигантские айсберги проплывали рядом с кораблём, угрожая врезаться в него и потопить, но рулевой был быстр и всегда обходил препятствия. Однако до материка корабль так и не доплыл: ещё до него на расстоянии в несколько десятков километров простиралась ледяная пустыня, не позволявшая судну идти дальше. К счастью, лёд был достаточно крепким, чтобы выдержать вес человека, поэтому экипаж выгрузился и отправился по скользкому пути к замороженной, но всё же суше, получая возможность размять ноги после длительного отдыха.

Увар очнулся посреди лагеря разбойников, находящегося где-то в болотах. Судя по ощущениям, руки его были недавно связаны, но сейчас никаких верёвок на них не было. Аргонианцы ходили мимо, не обращая на старейшину никакого внимания. Полежав с закрытыми глазами несколько минут, Увар решился встать, хотя спина ещё болела после падения с лошадей, стоящих неподалёку и жадно поедающих овёс, и осмотреться вокруг: разбойники жили в деревянных шалашах, сделанных их веток. Их было намного больше, чем предполагал старейшина, и все они были хорошо вооружены. Металл, из которого были сделаны клинки аргонианцев, был новым и прочным, что говорило о высоком профессионализме местного кузнеца, хотя среди оружия выделялось и орочье, в основном, молоты и булавы. Было слышно, как неподалёку пытают орков, и, несмотря на то, что они не выдавали своих собратьев, орки громко матерились, зная, что за громкие крики их жестоко накажут: если пленный ничего не знает, то и язык ему не нужен, и аргонинцы вырывали орочьи языки, наслаждаясь испытываемым чувством мести, глядя, как зеленокожие захлёбываются в собственной крови. Увар не мог слышать этих ужасных душераздирающих воплей, пусть даже издаваемых его врагами, и отошёл подальше от допросной.
К востоку от себя Увар заметил самую большую палатку, видимо, принадлежавшую главарю разбойников, и направился к ней, чтобы узнать, кого благодарить за своё освобождение. По пути старейшина оценил быт местных жителей, который был весьма неплох, потому что все встретившиеся ему аргонианцы были сыты и хорошо пахли. Здешние детишки были намного раскованнее, чем в деревне Болотные Слёзы. Когда Увар дошёл до палатки, из неё начали выходить уставшие после долгого совета воины, направившиеся в разные стороны затем, чтобы подготовить войска к завтрашнему переходу, и только после этого старейшина осмелился войти внутрь. Увиденное им было совершенно неожиданно: посредине стоял стол с картой Шедоуфена, рядом стоял Хэвард также живой и невредимый, напряжённо вглядывавшийся на план, пытаясь обдумать все возможные нюансы, а чуть дальше на высоком и красиво украшенном стуле-троне восседал его давно потерянный брат Синг, разговаривающий с нордом так, будто они старые знакомые. Заметив родственника, Синг замолчал, встал со стула, подошёл к Увару и, обливаясь слезами, обнял его, радуясь их встрече, но Увар не чувствовал того же: он не смог простить предательство родному брату. С каменным лицом Увар отстранился от главаря разбойников и вышел из палатки, не желая слушать его оправданий. Синг хотел пойти за братом и всё ему объяснить, но Хэвард не отпустил его, сказав:
-Дай ему время. Сейчас у нас другие заботы. Потом помиритесь.
Чувства уступили место рассудительности, и Синг вернулся к обсуждению военного плана с Хэвардом, обладающего знанием о сохранившемся входе в систему тайных тоннелей, опутывающих всю близлежащую территорию, в том числе лагерь орков. Полученная возможность внезапной атаки- это то, чего не хватало Сингу для начала освободительной войны за свою родину. Теперь всё было готово, и можно было начинать.