Рассказы

«Мы с Руби не разлей вода! Так, Руби?»
Нандэ хлопнул по плечу фигуру в закрытом шлеме, оба сидели рядом, на поваленном стволе, возле костра. Пять минут назад в этом, сокрытом между скалами местечке появился Флорус и нашел парочку на тех же местах. Тайник облюбован гильдией и, по большей части, только воры и знают о месте его расположения.
Была глубокая ночь, до того Флорусу пришлось смываться от стражи из Силграда и потому он не стал озадачиваться личностями случайных компаньонов. К тому же те угощали шашлыком. Флорус сел рядом с фигурой в маске, а по другую сторону сидел Нандэ. Альтмер. Даже сидя он казался высоким, кожа его была золотой, волосы, открывая две глубокие проплешины, убраны назад. Улыбка не сходила с его лица, а само лицо с мелкими, но правильными чертами походило на девичье. Чуть более морщинистое и с тенью гордости, надменности.
«Конечно, Руби – не настоящее имя, – говорил он. – Я нашел его ребенком, на плантации отца, и взял в личные прислужники. С тех пор, считай, и не расстаемся!».
Флорус кивнул и взял протянутый ему шашлык. Не то, чтобы он не рад чужой компании, нет. Просто воры – скользкий народец и толком не знаешь, чего ожидать от любого такого разговора. Тон беседы был взят веселый и пока что беглец слушал.
«Руби – это за цвет глаз. Он данмер, а у них глаза все такие. Ну, знаешь, красные. Как рубин».
Имперец опять кивнул. Данмеров в Морровинде хоть отбавляй и эта краснота глаз везде. Сам он добиться подобного эффекта не мог даже с помощью недельного запоя.
«Этого парня хотели сделать рабом, но я попросил отца выдавать ему жалованье, считать слугой и заодно выделить комнату прямо в поместье. Руби не возражал. Его это, наверное, еще сильней ко мне привязало. Ходил за мной по пятам. И когда отец меня прогнал – Руби тоже ушел, без вопросов. Преданный. Думаю, он не прогадал. Да, Руби?».
Данмер закивал. Лицо его, скрытое маской с окулярами, нельзя было разглядеть, тело пряталось под доспехом – нетч – и материал не открывал и сантиметра кожи. Только брюхо, казалось, чуть выпирало. Молчун убрал руки с груди – на колени – и уставился в песок и пляску теней на нем.
«Отец сошел с ума, в конце концов, – продолжал альтмер. – Поместье вернулось ко мне, за пару месяцев путешествий мы успели нажить кой-какого добра, так что в итоге я даже приумножил состояние. И Руби помогал. Всегда помогал».
Альтмер – в отличие от друга – казался одетым совсем «не к месту». Скорее как… как обыватель. Видно, плантация совсем недалеко. С другой стороны и Флорус выделялся своим рубищем.
«По правде сказать, папочка умер как нельзя кстати. Я подумывал сам его прихлопнуть», – говорил Нандэ.
«Да, – заметил Флорус, – эдак всегда вовремя получается. Оно только думаешь: скорей бы уже Молаг Бал по его душу! И оно тут как тут. Удачно. А вы-то сами – из гильдии?».
Вопрос «между делом» прозвучал, казалось Флорусу, как гром.
«Я – нет, – с той же ухмылкой проговорил Нандэ. – Вот Руби оттуда. Сейчас-то времена не те, жизнь… раскидала, можно сказать, вот и видимся тут, время от времени. Вспоминаем прошлое, съедаем что-нибудь. С выпивкой сегодня подкачали. Обычно веселее».
Имперец покивал. Странное местечко они выбрали. Но у каждого свои причуды.
«Дружок твой, вижу, не разговорчив».
«А, Руби? Да, болтать не любит». Нандэ откусил и пожевал мясо. Флорус повторил это действие за ним и только Руби, как молчал, не прикасался к еде.
«Помню, раньше любил вставить словцо. До одного случая. Чудо как выражался! Мало, но по делу. Сейчас и того меньше».
Флорус пожевал кусок мяса, нашел его жестковатым, но придираться не в манерах беглеца, – тем более – гостя.
«Случая?», – переспросил он, жуя. Между зубами что-то застряло.
«Да, случай. Одно из последних совместных дел… Впрочем, не стоит об этом рассказывать».
«Да нет же, – имперец с силой заглотнул кусок и проговорил фразу быстрее, чем подумал. – Что такого, что один вор не может рассказать другому?», – беглец усмехнулся, потом попытался себя поправить. «Ну, вор-то, конечно, вряд ли расскажет. Перескажи хотя бы ты».
«Даже не знаю, – Нандэ замялся. – Видишь ли, и у воров есть преступления, о которых гильдии лучше не знать. Нечто совсем темное. Неприятное».
Повисло молчание.
«Понимаю, – наконец буркнул Флорус. – У каждого свои тайны».
Он замолк, вспоминая охранника, которому сломал шею во время побега. Труп, должно быть, еще не остыл. Имперец задумался. Кто разберет умы этих воров и с чего вдруг темнить? Может, история вообще выдуманная, а молчание – поза. Флорус решил дерзнуть.
«Брось, дружище, я не из тех, кто болтает! Да я сам, признаюсь, нагрешил. При побеге».
Нандэ посмотрел в огонь, сощурив глаза.
«А за что взяли?», – спросил он.
«Попался на бриллиантах», – вздохнул беглец.
«Бриллианты, – мер фыркнул, отгрыз кусок мяса и выкинул косточку. – Ладно, почему бы и нет. Но это долгая история».
«Стража в темнице любила рассказывать долгие истории. Я привык».
«Ты сам просил», – предостерег, в шутку, мер.
«Словом, с поры изгнания я много путешествовал, таскал с собой Руби везде. Еще больше увлекся чтением. Я и раньше любил читать, и сейчас, но тогда, и позже, вплоть до того случая, просто обожал это дело. Сгорал от муки, если не находил книгу – скоротать вечера – или не мог увидеть хотя бы пары строчек.
Мы устроились, Руби подрабатывал в гильдии воров и кое-какие заказы – когда мог себе позволить – перепадали мне. То есть, я их покупал. Книги, в основном. Сам увлекался магией, вскоре открыл небольшую лавку зелий, плюс… продавал кое-какие, специальные, товары. Крутились мы неплохо.
Затем умер отец, я на какое-то время вернулся в поместье, а Руби заканчивал с поручениями и задержался. Было жутко тоскливо в те два месяца, но и, как знать, если бы не Руби, все могло сложиться иначе теперь. Я говорю: если бы он не отсутствовал эти два месяца. Было одиноко без Руби и я, к удивлению, стал искать чужого общества, искать внимания, утешения. И нашел все это в объятиях одной юной данмерши, чьего имени – вот ирония – сейчас даже не помню.
С кем не бывает? Важно только, что именно она поведала о весьма редкой, весьма могущественной книге, и прелесть ее была не столь в редкости и силе, сколь… Лично для меня было бы наслаждением просто потрогать ее корешок. Насладиться запахом страниц. Если от запаха вообще что-то осталось.
Возбужденный информацией, я двинулся навстречу Руби, мы свиделись в Рифтене и там, словно в лихорадке, принялись поднимать все наши связи, дабы найти «Мистериум». Вернее сказать, лихорадкой мучился только я, для Руби это был лишь вызов – и шанс подтвердить свою верность. Да, Руби?».
Руби, выписывая непонятные завитки – пальцем в песке – закивал. Флорус посмотрел на последний кусок мяса в руке и обнаружил, что иной еды больше нет. А история может затянуться. Угадав мысль, Нандэ тронул данмера за плечо.
«Руби, будь добр. Достань еще мяса».
Тот кивнул, встал и отошел к походному мешку, откуда выудил тару с мясом. Нанизал это все на сучки и приставил к кострищу. Потом занял старое место.
Нандэ посмотрел на слугу, потом на беглеца – и вслух припомнил: о чем он там говорил?
«Ах, да. Искали мы довольно долго, сменили несколько городов (не обошлось без жертв), и все-таки напали на след. «Мистериум», казалось, был в наших руках.
Руби отыскал нужное поместье, проследил за хозяином, проверил дом и его тайники. Ничего не нашел. Это даже опечалило, выбило из колеи на некоторое время. Мы проверили еще несколько каналов, очень надежных, но все не уставали показывать пальцем на него: того самого помещика. Даже пришлось пустить немного крови, убедиться.
В итоге, Руби предложил устроить личную встречу с хозяином.
По счастью, прислуга у этого сноба была, но немного; и те, в основном, жили не в доме. Помещик предпочитал уединение».
Нандэ подтянулся к костру, перевернул мясо и, сев, тихо вздохнул.
«Однажды ночью мы все-таки выбрались в город, при параде, и Руби лично пропустил меня через главный вход поместья. Неприлично, думаю, было бы лезть через окно. Без обид, но мы ведь не воровать пришли – поговорить.
Как и предполагали, хозяина пришлось будить. Я проявил бездну такта», – Нандэ вскинул руки, – «стараясь не выглядеть обиженно на столь нерадушный прием (подумать только: испугался!), а потом: стараясь завязать интересный разговор о «Мистеруиме Ксаркса» – так называлась книга. Так или иначе, он предложил нам уйти. Мягко говоря. Это я сейчас так говорю, а на самом деле все было дико, ужасно, и я не думал, что благородный помещик способен на такую брань, угрозы, попытки рукоприкладства! Дикое, дикое дело…».
Нандэ медленно затих. А потом продолжил.
«Руби тоже этого не стерпел. Надо сказать, вор из него отличный, но еще лучший из него вышел костолом. Потому, когда он, сердитый, молча призывал того выскочку к спокойствию, ломая палец за пальцем… О, Руби, ты был великолепен!
Он ломал и кромсал, и перемалывал, и умолял жертву вести себя потише, говорить по делу, и снова дергал палец, изгибал руки в неестественный угол, призывал к покою. В такие моменты голос его – само очарование. Глубокий, звучный, убедительный…
В менее приличных выражениях, сноб заговорил. Он выдал все, что мы хотели знать и, тем самым, ускорил свою смерть. Прекратил мучиться. Не по себе, смотрю, да? А я ведь предупреждал».
Флорус уставился на надгрызенный кусок мяса в руке. Вид он сделал растерянный, но в рассказ поверил не до конца. Однако, жутковато.
«Признаться, неожиданное дельце, – сказал он. – Слыхал о таких, но все из третьих рук…».
«И это еще не все», Нандэ снова перевернул мясо на костре.
«Тогда мы не учли, что в доме помещика жила – всего одна – служанка, и, видимо, услышала крики жертвы. Решив не проверять, что к чему, она отправилась за стражей. Поместье в черте города, но шум сквозь стены наружу почти не проникал. Руби выяснил это. Так что поступок той ведьмы пришелся весьма кстати. Для нее.
Нерасторопная, к несчастью хозяина, она вместе с тремя солдатами встретила нас уже во дворе, у выхода. Попали в окружение.
Покидать дом стоило все же в окна.
Стражи не церемонились: напали почти без промедления. Руби, верный мне до конца, бросился на их мечи. Его проткнули – почти одновременно – сразу тремя ударами».
Флорус, дожевав к этому времени мясо, усмехнулся.
«И как же он выжил?», – имперец кивнул на молчуна.
Нандэ усмехнулся в ответ.
«А он и не выжил. Руби, покажи».
Руби снял шлем и принялся разворачивать бинты под ним. Сквозь просветы стала проглядывать серая, как пепел, кожа. У Флоруса, лицезревшего это с измазанными жиром руками, стало перехватывать дыхание. Захотелось свести все в шутку. Сейчас данмер скорчит рожицу и «Ха-ха!», будет смех.
Нандэ продолжал.
«Его жертва дала мне время создать огненный шар, и всех четверых я убил без труда, считай одним ударом.
Одного только добил ножом.
Труп моего бедного Руби утащил с собой. Погони не было».
Руби размотал повязки и осторожно, но крепко, сжал плечи Флоруса, не встретив сопротивления. Повалил его – как любовницу в своих объятиях – на землю. Сел сверху и приложил черный, в коже нетча, палец, к надтреснутым своим губам. Флорус лежал в оцепенении. Он молчал. Свело зубы.
Хрустнула кость.
«По счастью, к тому времени я уже прочел много литературы о магии, среди которых было и пару томов «О подготовке тел». И кое-какая практика тогда у меня уже была. Честно, не могу вспомнить имя той женщины».
Трещали, хрустели кости и Руби ломал, кромсал и перемалывал, вспоминая былую жизнь. Всем существом своим он упивался. Это было как посмертный пир. Сбежавший преступник только сдавленно мычал и не отводил взгляда от лица темного эльфа. Нандэ, о чем-то думая, смотрел в огонь.
«Прелесть бытия некромантом: твои друзья умирают, но остаются с тобой».
Он вздохнул.
«»Мистериум Ксаркса» мы все-таки нашли. Вместе. Но я толком не смог его использовать. И запаха не было. Бутафория. Продал какому-то меру. Смешно, правда?».
Флорус раскрыл пасть и выплюнул немного слюны на подбородок. Пытался вздохнуть. Еще одно движение, и Руби свернул ему шею. Имперец затих. Альтмер словно выплыл из сна.
«Ах, Руби. Опять! Я даже не подготовил камень. Ну да ладно, моя вина: замечтался».
Он поднялся и полез рыться в сумке.
«А, впрочем, имперец у нас, вроде как, был. Разве нет?».
Он обернулся к данмеру: тот заворачивал бинты.
«Неважно, – сказал некромант, закидывая сумку на спину. – И этот пригодится. Не хотелось бы тебя разбирать, Руби, но твой живот, видно, вспух. Возможно, придется заменить желудок. Или совсем убрать. Огонь все же, плохо тебя высушил».
Тихим шагом они двигались между стен ущелья, Нандэ тащил на спине мешок, а Руби, сгорбленный, волок за собой имперца. Равнина довольно пустынна, и на всем пути домой их вряд ли кто увидит.
«Может, найду пару целых костей! – крикнул Нандэ в воздух. – Эх, вот бы еще босмера и норда! Говорят, если собрать десять душ, можно призвать Огма Инфиниум. Или Хермоуса Мора. В любом случае, попробовать интересно! Да, Руби?».
Альтмер замолк и потащился дальше, и когда оба – хозяин и его прислужник – покинули расщелину, в лицо им дунул еще холодный ветер. Здесь редкая зелень граничила с пустыней. Здесь ночь уступала место дню. Сквозь разорванные облака – лохмотья – розовело небо.
«Бриллианты, – почти про себя фыркнул Нандэ, разглядывая восход. – Какая бездарная, бесполезная жизнь. Хоть в смерти он оказался практичнее».
Некромант не часто смотрел, как верный слуга уничтожает жертв. Еще меньше он думал об их последних мыслях. Вот хоть этот: Флорус. Наверняка перед смертью он не вспомнил и мгновенья из прошлого. Не подумал о том, как обидно умирать. Скорее всего, все, что занимало его разум – это глаза Руби: выпученные из сухих глазниц, давно потерявшие драгоценный красный цвет.