Рассказы

Барнвилл – маленький городок имперского типа, из тех, которые обычно даже не отмечают на картах. Там есть таверна и пара лавок, вобщем, все самое необходимое, но не более. Главная достопримечательность города – захудалое отделение Легиона, ютящееся в обычном городском доме с облупившимися стенами и протекающей крышей.

Я отчетливо помню приказ командира: патрулировать дорогу на Барнвилл через лес. Я помню, как пошел выполнять поручение, миновал городские ворота, свернул за поворот и…. Дальше все было как во сне. Сладостно-прекрасном, и, одновременно, жутком.

Она шла в тени деревьев с корзиной в руках. Не ней было темно-синее платье, золотистые волосы струились по плечам, во взоре читалась легкая грусть и, одновременно, спокойствие. Шея и руки - гладкие, белые, словно светящиеся изнутри живым, теплым светом. Точеный, благородный профиль, мягкая улыбка на губах цвета лепестков розы….. Она была, как окно в Лунную Гавань… Я стоял, не в силах пошелохнуться, словно от этого она могла вмиг исчезнуть, как прекрасное видение, растаяв в лучах солнечного света. Я чувствовал, что еще немного, и упаду перед ней на колени, лишь бы получить хоть один взор божественных голубых глаз. Но, одновременно, мне было страшно. Я не понимал, почему. Словно наслаждение и страх слились в моем сердце воедино.

Она уже давно прошла мимо, не обернувшись на остолбеневшего легионера, и скрылась в воротах, а я так и стоял посередине дороги, не воспринимая происходящее вокруг. Надо было бежать, узнать хотя бы ее имя, но я не мог сделать ни шагу.

Весь день, не разбирая дороги, я шел и шел куда-то вперед, не смотря по сторонам, и все прокручивал в голове раз за разом то, как она прошла мимо меня. Как всколыхнулся подол ее платья, как была наклонена голова, как легкое дыхание мягко вздымало ее грудь. Уже к вечеру я опомнился, и понял, что не знаю, где нахожусь. Кругом темные лес, дорога далеко, ни малейших признаков человеческого жилья.

Поздно ночью, добравшись-таки до города, я долго лежал в постели, не в силах уснуть. Утром, чуть только светало, я бросился на дорогу, в то место, где вчера видел ее. Нашел подходящий большой камень, сбоку от которого рос раскидистый куст, и устроился в этом убежище, не спуская глаз с дороги. Час, другой, третий…. Ноги затекли, земля как ледяная, спина, долго находившаяся в неудобном положении, болит. А ее все нет. Еще час, еще два, еще три часа. Солнце уже высоко. Она, наверное, не придет, ну сам посуди, что ей делать здесь каждый день!

И тут…. Легкие шаги, шелест платья… это она. Идет, словно летит, и свет играет в ее волосах. Вот она закрывает рукой газа, вот убирает назад непослушный локон….. И снова видение проплыло мимо, не зная, что за ней наблюдают. Куст мешает смотреть, как она удаляется, видеть ее спину и плечи. В отчаянье мне захотелось вырвать проклятое растение, но я удержался. В последний раз мелькнуло синее пятно, и пропало.

Я перевел дыхание. Сердце замирало, мира вокруг больше не существовало.

Но на этот раз я был умнее. Если она сегодня снова шла в город этой дорогой, значит ночевать там не оставалась, и когда-нибудь пойдет назад.

Немного размявшись и перекусив, я снова затаился в своем убежище, дожидаясь вечера, и не заметил, как уснул.
Разбудил меня звук голосов.

- И Вы не боитесь ходить одной по таким диким местам? – Говорил мужчина. Тон его мне не понравился.
- Ну что Вы, я вполне могу постоять за себя!
Звон серебряных колокольчиков, пение птиц, журчание ручья… все в этом звуке. Звуке ее голоса.
- Но, может быть, мне стоит проводить Вас? – Настаивает норд. Его тон не нравится мне все больше и больше.
- Спасибо, не надо.

Она заспешила дальше, пытаясь оторваться от надоедливого спутника. Тот постоял минуту, осмотрелся и пошел следом, прошептав «да кто тебя спрашивает!». Это были последние слова в его жизни.

Ты никогда не прикоснешься к ней своими грязными лапами!

Я действовал как во сне, но, одновременно, четко понимая все, что происходило вокруг. Встал из-за камня, подкрался к человеку сзади, когда он уже готовился нырнуть в темноту леса, и свернул ему шею. После чего оттащил тело подальше от дороги. Он был тяжелым, этот норд. Я чуть не надорвался, пока волок его, потом потратил кучу времени, чтобы спрятать тело в кустах и выровнять борозды, оставленные его сапогами на земле. Но, наконец-то дело было сделано, и я бросился вслед за прекрасной незнакомкой.

Я догнал ее только через полчаса, когда она подходила к богатому поместью. В доме еще горело несколько окон, видимо, домочадцы ждали ее возвращения. Остановившись за деревом, я смотрел, как она входит в калитку. Теперь известно, где живет мое прекрасное видение.
За следующие пятнадцать дней камень возле дороги и куст стали моим вторым домом. Подстилка, кое-какие припасы, припрятанные в холодке. Мешающие обзору ветки обрезаны. В отделении легиона меня видят все реже и реже, а в последние три дня я там не появляюсь вообще. Наверное, скоро лишат полномочий и жалования… но какая, собственно, разница?

Ее зовут Элль. Элль Норинор. Я узнал это за десять септимов у торговки, частенько продающей ей травы и пряности. Элль, видение по имени Элль…. Она приходит в Барнвилл проведать свою замужнюю сестру и купить заодно что-нибудь на базаре. Когда она смеется, у нее появляются веселые ямочки на щеках. Сестру она называет старушкой, и подолгу играет с ее маленьким сынишкой. Элль любит чай с травами, не обжигающий, но и не холодный. Если, по ее мнению, он слишком горячий, она разбавляет его родниковой водой. Когда она спит (я видел это через окно ее дома), она всегда кладет руку под щеку и приоткрывает рот. Ее любимый цвет – синий, любимый цветок – лотос. Иногда она сворачивает с дороги, по пути домой, и идет к озеру сорвать несколько этих красивых цветов, чтобы вплести в прическу. Однажды, она прошла так близко от меня, что я ощутил даже нежный запах ее кожи…. Это было один из счастливейших дней в моей жизни. Никогда еще я не ощущал такого упоительного восторга! Я узнал почти все о ее привычках, вкусах и пристрастиях, о ее знакомых и друзьях, родственниках и слугах. Я следую за ней попятам незаметной тенью, только бы видеть ее, только бы быть рядом! Она была в безопасности и радовалась жизни, не зная о том, что кто-то следит за каждым ее шагом.

Правда, меня насторожили два визита в ее дом какого-то молодого человека, я даже готов был расправиться с ним прямо на дороге…. Но не получилось. Его сопровождало слишком много народу. Сдерживая ревность, в смешанных чувствах, я пошел тогда к своему камню, и не мог успокоиться, пока не увидел ее вновь, веселую и безмятежную.

Она как всегда проходит мимо. Я жду, пока она не скроется в воротах, после чего иду следом. Иногда выбираю другой путь, чтобы стража не заметила в моих действиях ничего подозрительного. Прячусь за домами, делаю вид, что попал сюда случайно и занимаюсь своим делом, но постоянно, не отрываясь, наблюдаю за всем, что делает милая Элль. Потом часами просиживаю возле дома ее сестры, и, вечером, незримо сопровождаю мой прекрасный сон до дома. Мой прекрасный сон по имени Элль…

Но при всем при этом я даже представить себе не мог, что можно выйти из укрытия, подойти к ней, заговорить…. Если я сделаю это, все то хрупкое равновесие, которое установилось во мне в последние дни, разобьется на сотни осколков, словно стекло! Что, если она мне откажет? Что, если она посмеется над моими чувствами, а то и вообще позовет стражу? Нет, я могу лишь наблюдать, не смея показаться, не смея сказать ни слова.

Два месяца счастья. А потом… Потом ее две недели не было.

Я не находил себе места, курсировал от ее дома до города так часто, что меня заметили слуги, и погнали, посчитав вором. Я тосковал, рвал, метал, кричал от безнадежности и бессилия…

Она тяжело заболела, как я узнал впоследствии, была почти при смерти. Лучше лекари, приглашенные из других городов, мало что могли сделать. Мне оставалось только молиться в храме сразу всем девяти Богам, но это приносило мало облегчения и моей возлюбленной, и мне.
Я так хочу видеть тебя! Хоть миг! Хоть одним глазом! Но это невозможно…

Ночами я бредил: мне казалось, что мы с Элль женаты, у нас медовый месяц на Золотом Берегу. Я просыпаюсь раньше и тихонько щекочу ей шею, и, когда она открывает глаза, на ее губах сразу же расцветает улыбка. Потом я готовлю завтрак и мы, сидя за столом, болтаем о всякой чепухе, смеемся, строим планы на будущее. Когда-нибудь мы купим ферму подальше от людских поселений, и будем вести свое хозяйство, растить детей. Мы создадим свой маленький рай, где буду только я, Элль и наши дети.

Две недели я прибывал в этом полусне, то уходя к своему камню, то возвращаясь в казармы. Не помню, как меня отчитывал командир, помню только, что ответил ему что-то глупое. Две недели ада тянулись как два века, прежде чем я узнал, что Элль пошла на поправку. Всю ночь прокараулив под ее окнами, я ушел счастливый. Но что-то за эти дни сломалось во мне. Это выяснилось лишь на следующее утро.

Она идет, и мне даже не нужен слух, чтобы знать это. Она подходит, и я чувствую это кожей. Минует меня, и сердце разрывается от неги и тоски. Но… но что я делаю?! Нет, остановись, остановись!!!

- Простите… подождите, не пугайтесь, Элль!
Девушка от неожиданности вздрогнула. На ее спиной стоял страшный, грязный, исхудалый человек в потертой форме легионера. Глаза его горели маниакальным огнем, голос был хрипл.
- Кто.. кто вы? Откуда вы знаете мое имя?
- Я знаю о вас почти все, моя милая, милая Элль! Уже много дней я следую за вами, куда бы вы ни пошли! Как Ваше самочувствие? Вы, наверное, еще слабы, Вам не надо ходить так далеко….
- Вы что, шпионили за мной? – Девушка испуганно оглянулась, надеясь увидеть хот кого-нибудь. Но дорога была пуста. - Да по какому праву…
- Я люблю Вас! – просто ответил человек.
Девушка задумалась, не зная, что сказать.
- Я думаю, что вы неплохой человек, и, возможно, у нас бы могло что-то получится. – Наконец-то промолвила она не от чистого сердца. – Но, дело в том, что через неделю я выхожу замуж. Простите.
Легионер перестал улыбаться. Потухший взор его остекленел и был направлен в пустоту. Элль внезапно стало жалко этого несчастного человека.
- Ну, не переживайте так! Вы обязательно найдете ту, которую будете любить, и которая будет любить Вас, стоит только запастись терпением! – Сказала она со всей возможной теплотой.
Человек неуверенно улыбнулся и подошел ближе, доставая что-то из-за спины.
- Увы, нет. Ты, и только ты. Ты можешь выйти только за меня, у нас же будет медовый месяц на Золотом берегу! Ты будешь просыпаться от того, что я щекочу тебя, милая Элль, а потом мы будем обедать у моря и смеяться! Ты не выйдешь за того прохвоста, он не любит тебя так, как я, он не достоин тебя, ты ведь это и сама знаешь.– Мягко говорил легионер, нанося кинжалом удар за ударом.

Он остановился только когда его руки стали по локоть в крови. Безжизненное тело Элль упало на землю. В ее голубых глазах отражалось небо, а в золотых, испачканных кровью волосах, играло солнце.
Человек сел на дорогу.

Ты любишь синий цвет и лотосы. Когда ты смеешься, на твоих щеках появляются веселые ямочки. Каждый день утром ты проходишь мимо этого места, не замечая меня. Я буду ждать тебя и завтра. Здесь. На дороге на Барнвилл.