Рассказы Fr0st Ph0en!x'а

[Fr0st Ph0en!x]

Рассказ, о котором идет речь на первой странице сей темы, был удален из этого поста, как не соответствующий моим высоким требованиям. Вот краткая библиография прочего творчества ФФ, которое можно почитать в данной теме:

 

"Всюду жизнь", биопанк-антиутопия.

"Реформа образования", рассказ-фантасмагория. Пока не дописан.

"Превратности весеннего призыва", фэнтези-юмор, объем довольно велик. Уже закончено.

"Сознание в призме", НФ-рассказ.

"Приговоренный внутри", НФ-рассказ.

[Арг]

А зачем ты это написал?=)))))))))))

 

Расписывать ничего не буду, но прочтя-

 

"Светало. Утро легкой, но неумолимой поступью приходило на смену ночной тьме. Небо окрасилось в нежно-розовые прозрачные тона, которые постепенно уступали место сияющей лазури дня. Свежий, легкий ветерок шевелил высокую сочную траву и листья раскидистых деревьев.....блаблабла"

 

мне в голову вонзилась мысль"Где-то я это уже 200 раз читал\слышал\видел"...

[Fr0st Ph0en!x]

Я и говорю, все банально. Написал за 15 минут, от нечего делать.

[kruser]

Слог довольно приличный. И описания природы живые и доходчивые.

Но наверно тебе перед написанием рассказа кто то так напакостил, что получилось полусадистское произведение. Что ты этим рассказом хотел сказать читателю? Деже в голову ничего не приходит - какая то роковая безысходность. И скорее всего так произойти не могло. Обычно маленькие королевства объединяются для отражения, описанных тобой, вторжений. И раз есть плохой колдун (шаман), то должен быть и хороший волшебник. Как Инь и Янь единство борьба противоположностей. Как и в нашей жизни. А так получилась какая то полная безнадёга. :1anim_al:

[Fr0st Ph0en!x]

Вот это я и имел в виду. Трагичность судьбы, неотвратимость рока, и т.п.. Вообще, хотелось написать что-то пафосное.

Вообще, с точки зрения сюжета... Его там, по идее, и нет. Моя цель была - вызвать у читателя какие-то эмоции. Вызвал? Если да, то я не зря это написал.

А также - см. название. В этом-то и смысл...

Про шамана - королевство-то крохотное. Пара средненьких магов, и все. Не рассчитывали они на такие бои.

[kruser]

И всё равно, наверное, останусь при своем мнении. Раз молодой король знал, что орки частенько нападали на его владения, то должен был держать достаточное количество разведчиков и шпионов. И должен был знать о формировании огромной армии, ведь она же не за один день собралась. :1anim_al:

А эмоции эмоциям рознь. :1anim_ah:

[sheid]

2kruser

 

Как ты не понимаешь? Это рассказ, в котором пафос и осмысленная банальность стоят во главе стола. Автор специально не стал придумывать ничего личного и накручивать сюжет. Этакий "наш ответ" вдумчивым и серьезным фентези-романам. Кстати, с сатирическим подтекстом, если ты не понял:)

[Fr0st Ph0en!x]

2kruser:

Собственное мнение, конечно, очень важно, но не могу с тобой согласиться.

А что, все рассказы должны вызывать смех, радость и т.п.? :1anim_ad:

Блин, ну маленькое королевство... Там чисто физически не может быть большой армии. А про орды орков - вот к чему приводит излишняя самонадеянность людей.

[kruser]

Любое произведение должно быть логически обосновано и не содержать внутренних противоречий, конечно кроме сказок. Если это так, то сказка получилась удачная, но злая. :1anim_ax:

[Fr0st Ph0en!x]

А где здесь внутренние противоречия? Я же сказал уже, что думаю на эту тему.

Логически обоснованно? В смысле? "Автор хотел этим произведением сказать нам [...бла-бла-бла]", так, что ли? Терпеть не могу такие подходы к литературе - к любой, даже самодельной.

[Zergovich]

Такое хорошо читать грусным дождливым вечером, лёгкий дипресняк обеспечен :1anim_ab:

[Gremllin]

А помоему .. прикольно получилось.... правдо как то все зло и безнадежно... но название свое оправдывает... :)... да и описание всадника... оригинально....и садистко...с торчащими костями.. это ты конечно извратился... :).... на мой взгляд.. единственное что можно изменить... а то как то все мягко рассказывается а потом на тебе... кости торчат...

[Иннельда]

О, блин... %) Ага, представьте мою реакцию... Ситуация:

Забила в поисковик прикола ради свой ник - и мне такое выдаётся! %) Первая мысль: "Ого, про меня уже рассказы пишут!" =))) (Другие ссылки мне более-менее известны. Кроме меня в инете есть только несколько Иннельд: из "Оружейников" Ван Вогта (откуда, собсно, ник и спёрт), из "Осеннего Лиса"... ну и есть ещё дама Иннельда Ишер, которая тоже когда-то в инете светилась). Ник-то подбирался по принципу неповторяемости.

 

Стиль очень хороший. Особой пафосности я не заметила. Всяких там логических ошибок - тоже. Качественный рассказ. Мне очень понравился. :)

[Fr0st Ph0en!x]

О, сорри, не хотел тебя оскорбить. :1anim_ah: Имя взял с потолка, чисто понравилось звучание. :1anim_ad: Так что не обижайся. :1anim_ad:

Да, спасибо за отзыв. :1anim_ad:

[Иннельда]

Да я и не оскорбляюсь и не оюижаюсь. :) Забавно просто. :) Не переживай. ;)

[Арг]

Кирилл, выложи свой биопанк, пусть люди приобщацца =))))))

[Fr0st Ph0en!x]

Биопанк находится во временной консервации в связи с уходом биопанкового настроения. :1anim_ad:

Впрочем, постараюсь закончить на этой неделе, т.к. оставаться равнодушным к подобным просьбам очень неэтично. :1anim_ad:

[Fr0st Ph0en!x]

Решил я выложить и сие творение. Тот самый биопанк-рассказ, о котором шла речь выше, таки был закончен в порыве вдохновения, посему и выкладываю его сюда. :ad: Не рекомендуется к прочтению излишне брезгливым людям. :ag: Жанр я бы определил как биопанк-антиутопию. :1anim_be:

 

 

Всюду жизнь

 

Солнце медленно, как объевшийся гнилой органики жук-уборщик, выползло на выцветший небосклон и вяло бросило лучи на полупрозрачные хрящи оконного покрытия. По ободранной стене поползло блеклое пятно серого света, и Андрюха проснулся. Он долго не мог разлепить загноившиеся глаза, а потом спросонья несколько минут пытался определить, где же находится на этот раз. Убедившись, что сегодня спал в родной квартире, Андрюха с трудом вылез из биокапсулы, плотно прикрыл ее мягким пологом, чтобы не началось заражение, как в прошлый раз, и нетвердой походкой побрел к санузлу.

Квартира на данный момент представляла довольно плачевное зрелище. Будь Андрюха несколько впечатлительнее, он наверняка бы впал в депрессию от одного ее вида. Но за годы, прожитые в этом городишке, легко было разучиться обращать внимание на подобные мелочи.

“Тьфу, какой же хаос опять тут творится. Везде гнилые упаковки… от этиловой эмульсии, наверняка… окурки, какие-то ошметки, наверное, от облицовки стен… Ну да, и шагу ступить нельзя, чтобы в какую-нибудь дрянь не вляпаться. А уж как воняет… Бляха! Пол гнить начал! И заплеван весь… Где эти чертовы уборщики, интересно мне знать? Вчера же поставил контроллер на автоматический режим! Или и эта стерва тоже соизволила сдохнуть? А, что уж тут удивляться – вполне возможно. В этой дыре скоро не останется ни одного мало-мальски работающего агрегата…” – подмечал парень по дороге неприятные изменения, произошедшие с его жилищем за последнее время.

Андрюха подошел к облезлой стене и нажал на крупный беловатый бугорок, выступавший из плотной мышечной ткани, на которой кое-где еще сохранились лоскутки внешней облицовки. Небольшое пятно на стене диаметром сантиметров в десять дрогнуло, пробежала концентрическая волна сокращения, но ничего не произошло. Андрюха тихо выругался и со всего размаху долбанул по крышке непокорной ячейки. Та отозвалась недовольным хлюпаньем, поверхность пятна мелко затряслась, и сфинктер с противным чавканьем наконец расползся, явив миру содержимое ячейки, а именно центр системы поддержания чистоты помещения. Покачав головой в знак скорби по окончательно выведенной из строя мышечной крышке, Андрюха принялся осматривать производитель-контроллер. К его удивлению, матка оказалась жива и даже, как ни странно, здорова. Ее состояние вполне можно было бы посчитать удовлетворительным, особенно если учесть тот факт, что официальный срок службы матки-контроллера истек примерно семь лет назад. Почему она не обеспечила автоматическое поддержание чистоты, оставалось только гадать, но, скорее всего, причина заключалась именно в весьма преклонном возрасте этого устройства.

Впрочем, это мало волновало Андрюху, давно смирившегося со своими условиями проживания. Он лишь порадовался, что все оказалось еще не так плохо, и нажал на ярко-желтое пятнышко посреди брюшка контроллера, запуская режим интенсивной очистки.

Сфинктеры в полу теоретически должны были открыться в тот же миг, как до жуков-уборщиков дошел ультразвуковой сигнал матки, но и они уже исчерпали свой ресурс, поэтому человеку пришлось подождать несколько минут. Андрюха уже хотел плюнуть на все и отправиться завтракать, но тут раздалось знакомое хлюпанье и негромкий шелест сотен крохотных лапок, царапающих костяные плитки. Уборщики наконец соблаговолили отозваться на зов матки и принялись за свою работу. Конечно, настоящей работой это назвать было сложно, потому что они всего лишь подчинялись заложенным инстинктам и попросту жрали все, что находили на полу.

В принципе, сейчас можно было спокойно отправляться завтракать, так как система уборки считалась полностью автоматической, но Андрюха не спешил этого делать. Полностью автоматической, с элементами анализа и четкими критериями подлежащих поглощению объектов, система перестала быть примерно тогда же, когда матка-контроллер перешагнула границу дряхлости. Поведенческая программа автономных уборщиков давно выродилась. Так что надо было постоянно следить, чтобы не в меру усердные жуки не съели ненароком что-нибудь важное наподобие самой матки или не перегрызли артерии общей питающей сети дома.

Конечно, и в этот раз уборщики оправдали самые худшие ожидания. Отвлекшись на несколько секунд от созерцания процесса пожирания мусора, Андрюха отошел к двери и погрузился в мысли о предстоящей оплате квартиры. Вновь взглянув на жуков, он с ужасом увидел, как один из них приступил к поеданию “мусора”, торчащего из-под сгнившей костяной плитки. То есть к поеданию самого пола. Тут же на помощь к прилежному уборщику поспешили еще четверо товарищей. Совершив поистине акробатический прыжок, Андрюха резво подбежал к жуку и раздавил его, чтобы другим неповадно было грызть подгнивший пол. Узрев безвременную гибель сородича, остальные уборщики мгновенно замерли, прекратив кромсать жвалами найденные следы беспорядка. Облегченно вдохнув, человек подошел к контроллеру и вновь нажал на чувствительный бугорок на теле матки. Та ответила жалобным ультразвуковым сигналом, и уборщики поспешили вернуться в свое гнездо.

Быстро затолкнув в желудок пищу при помощи биопищеканала с прямым подключением к пищеводу, Андрюха подошел к окну. Подождал, пока темные кожистые занавески распознают приближение хозяина и, сморщившись, раздвинутся в стороны, и подумал, что ему сейчас чего-то хочется. Подумав еще немного, он понял, что сейчас больше всего ему хочется секса. Ввиду того, что ближайшая женщина находилась за несколько тысяч километров от их промышленного городка, а субъекты мужского пола его никогда особенно не возбуждали, Андрюха тяжело вздохнул и решил прибегнуть к помощи биовагины.

“Лучший выбор! У нее никогда не бывает месячных и никогда не болит голова! 101% реалистичности!” – почему-то вспомнился Андрюхе рекламный слоган пятилетней давности. “Да уж, лучший выбор. 101% реалистичности, как же. Прошлый век. Ну ладно, надо же как-то расслабляться,” – безрадостно усмехнулся Андрюха и поморщился. Биовагина тоже давно пережила свои лучшие годы, и поэтому с трудом выполняла необходимые функции. Она уже несколько раз намертво заклинивала, конвульсивно сжимаясь в самый неподходящий момент, и пару раз даже пришлось вызывать службу контроля за биоагрегатами. Приходил в обоих случаях какой-то прыщавый мальчишка лет восемнадцати. В первый раз он, мерзко хихикая и втыкая в спазматически сокращающиеся мышцы биовагины кератиновую иглу с ботексом, лишь отпускал дурацкие шуточки на тему дедовских методов самоудовлетворения. Во второй раз, вновь вызволяя Андрюху из плена стареющего устройства, он дал “дружеский совет”: “Камрад, купи-ка себе уже кровать с системой нейростимуляции, а? Не жалей денег, это того стоит! А какие там программы психологической разрядки, м-м-м…” Конечно, стоило послать сопляка куда-нибудь вдаль и кратко объяснить, что в этом доме мощности нейросети не хватает даже для поддержания нормальной связи коммуникаторов, но обитатель гниющего жилища героически воздержался от этого справедливого поступка. Иначе пришлось бы еще принимать услуги системных реаниматоров, которые ничего толком все равно бы не восстановили – что уж там восстановишь, если миелиновая оболочка на половине клеток давно разложилась, – но денег при этом за реанимационные услуги все равно бы содрали. А лишними финансами Андрюха никогда не располагал.

Получив сомнительное удовольствие от общения с устаревшим бионическим устройством, парень снова направился в уборную. Вздохнув, отметил про себя, что и эта крайне важная часть квартиры стала выглядеть еще хуже с момента последнего посещения. Слегка огорчившись по этому поводу, Андрюха невольно вздрогнул, когда под ним податливо прогнулась теплая и слегка влажная поверхность биодефекатора. “Будь проклята эта система “естественного комфорта” с подогревом толчка! Каждый раз будто на кошку садишься!” – проворчал он. – “Слава богу, у меня древняя модель без прямого подключения к кишечнику, иначе страшно представить, как бы все это сейчас работало.”

Облегчившись, Андрюха решил принять душ. Он долго колотил ладонью по слизистому рецептору, отвечавшему за подачу воды. Кран в итоге чавкнул и открылся, но вместо воды из него хлынул поток какой-то белесой гадости. Матерясь на весь дом, Андрюха выскочил из ванной и понесся к нейрокоммуникатору, сообщить об очередном прободении водоносной артерии. Хотел было заткнуть чем-нибудь плюющийся густой слизью кран, но передумал и просто заблокировал сфинктер, открывающий проход в ванную. “Черт с ним, все равно квартира загажена – дальше некуда, эта мерзость сама потом утечет куда-нибудь. Да если и затопит все – не беда. Может, хоть гниль всю смоет со стен,” – рассуждал Андрюха, натягивая оранжевый комбинезон из биопластика. Окинув прощальным взглядом свою убогую обитель, парень с чувством выругался, сплюнул на пол, вышел и с четвертой попытки запер входной сфинктер.

Прошествовав по пустым улицам до ближайшей станции метро, Андрюха спустился по остановившейся транспортировочной ленте в его душные глубины. Где-то вдали оплывшие своды тоннеля огласил надсадный вой транспортного червя, извещавшего таким образом о том, что он на огромной скорости несется к станции и уже вот-вот прибудет туда. Каждый раз, когда Андрюха слышал эти звуки, его почему-то интересовало, самостоятельно ли транспортник решает взреветь, повинуясь заложенным инстинктам, либо же червя каким-то образом искусственно стимулирует оператор транспортной сети. Второй вариант был одновременно и проще, и сложнее в реализации: с одной стороны, генетикам не нужно было совершать лишних манипуляций при формировании генотипа. Но при этом дополнительная нагрузка ложилась на оператора, потому что ему в этом случае пришлось бы не только следить за физическим состоянием червей и обеспечивать их питание, но и управлять предупреждающим сигналом. А если учитывать, что стимулятор, скорее всего, тоже давно уже вышел из строя, а на новый его вряд ли кто-то менял, то первый вариант выглядел более экономически оправданным и реалистичным.

Червь, конвульсивно сокращая мышцы и замедляясь, подполз к платформе и раздвинул сфинктеры в слизистых боках. Андрюха живо вспомнил, как в далеком детстве не решался входить в мягко фосфоресцирующую утробу, боясь, что случайно окажется в желудке. И перестал закатывать истерики перед каждой поездкой только тогда, когда обслуживающий биотехник объяснил, что тело червя жестко разделяется на «транспортную» и «рабочую» части, причем в «рабочую» часть, где и находятся все жизненно важные органы червя, попасть с платформы нельзя чисто физически, поскольку в нее не имплантированы входные сфинктеры.

Червь дернулся, содрогнулся всем телом и пополз по тоннелю, набирая скорость. Под равномерный шорох трущихся о стены щетинок Андрюха обычно дремал, благо, коллекторный узел, на котором он работал, находился в противоположном конце города. Но сейчас спать почему-то совсем не хотелось. В голову в последнее время лезли самые разные мысли, зачастую крайне странные и не всегда связанные с окружающей действительностью. Андрюха подумывал уже записаться на курс органической психокоррекции, но в итоге решил, что это ни к чему. Лучше все равно не станет, а если даже и станет, то какая разница? В жизни все равно ровным счетом ничего не изменится.

Парень вновь, как и каждый раз по дороге на работу, подумал о том, что, в сущности, это довольно обидно – он, человек с показателем интеллекта, почти вдвое превосходившим норму по единому глобальному стандарту, вынужден заниматься корректировкой деятельности систем коллекторной подстанции. А все потому, что его специальность биотехнолога восьмого уровня оказалась совершенно никому не нужна. Человечество как вид стремительно дряхлеет и вымирает, несмотря на то, что средняя продолжительность жизни в эру бионики стремится к бесконечности. В давно забытом прошлом далекие предки думали, что те времена, когда человек будет освобожден от необходимости обеспечивать свое существование грубым физическим трудом, станут самыми счастливыми и благодатными. Казалось бы, какой открывается простор для интеллектуальной деятельности: твори, созидай, исследуй окружающий мир, познавай себя, расширяй границы сознания! Бионика стала настоящим прорывом в области научного знания. Она раскрыла перед человеком невероятные перспективы и развивалась настолько молниеносно, что за несколько десятилетий полностью исчезли все технические устройства. Действительно, зачем нужны грубые куски металла и пластика, если можно вырастить биоагрегат, способный точно исполнять абсолютно любые необходимые функции, и при этом постоянно самообучаться и самовосстанавливаться? Старение и смерть были фактически побеждены, поскольку полная реконструкция организма стала делом нескольких часов. Люди внезапно оказались в почти идеальном мире, в котором можно было, не прилагая особенных усилий, получить все необходимое – пищу, секс, комфорт, здоровье, даже бессмертие. И оказалось, что они не имеют ни малейшего понятия, что с этим идеальным миром делать.

Никакого всплеска созидательной активности не случилось, просто жить вдруг стало очень скучно. Многие действительно начали заполнять свободное время расширением границ сознания, только при помощи наркотиков и биостимуляторов. Коротали время и в попытках убить себя. Занимались этим тоже просто так, от скуки, сознавая при этом, что тело все равно восстановят. Для некоторых это стало своеобразной игрой – сделать с собой что-нибудь такое, чтобы их потом даже не смогли собрать. Правительство вначале пыталось бороться с подобными явлениями, а потом на таких людей перестали обращать внимание. И восстанавливать их тоже перестали. Разве что выращивали новые пальцы и конечности тем, кто в поисках новых ощущений их себе как-нибудь повреждал. Андрюха посмотрел на свой средний палец, который кольцом опоясывала тоненькая белая ниточка шрама. Палец он себе размолол в тринадцать лет, когда сидел дома в одиночестве, а смотреть картинки по нейроинформатору надоело. Было больно, вызвал биотехнолога, который клонировал в капсуле новый палец и прирастил его на место… И жизнь пошла своим чередом.

Когда мир людей окончательно принял ту форму, в которой он пребывает сейчас, Андрюха не знал. По крайней мере, его прадед уже не застал ни одного электронно-механического устройства. Таким образом, эра бионики уже тогда была в своем расцвете. Наверняка и биоагрегаты тогда работали более чем стабильно, не то, что сейчас. Сейчас уже не расцвет… Скорее, полнейший упадок, подумал Андрюха. Все гниет и разлагается, а человечество окончательно опустилось до паразитарного уровня в созданных им же городах-организмах. Впрочем, люди с незапамятных времен вели себя исключительно как паразиты по отношению к своей планете. Сейчас эта фраза просто приобрела совсем уж буквальный смысл… Маленькая горстка паразитов на теле огромного существа.

Человечеством овладели апатия и равнодушие. И высокотехнологичные производства оказались не нужными новому обществу. А справлять естественные нужды организма люди никогда не перестанут. Поэтому и пришлось идти на канализационные стоки. Андрюха мог бы и совсем не работать, но тогда он бы точно сошел с ума от полнейшего безделья, сгнил бы в своей квартире вместе с маткой-контроллером и биовагиной. Работа давала возможность ненадолго отвлечься от серости бытия и от мрачных мыслей, все чаще посещавших его. Простая, примитивная работа… Забавно, что ни говори.

Червь снова взвыл и начал замедляться. Приближалась станция. Хорошо. Пора уже отвлечься от размышлений, все равно они совершенно бесплодны.

Андрюха вышел из брюха транспортника и бодрым шагом направился к контрольно-пропускному пункту очистных сооружений. “Вот интересно, почему коллекторка до сих пор считается режимным объектом, что здесь охранять?” – усмехнулся он. Привычно прошел процедуру идентификации на биосканере, связался с Сергеичем, начальником подстанции, по нейрокоммуникатору. Поморщился – Андрюха никогда не любил эти сеансы связи. Несмотря на то, что процесс подключения был специально сделан довольно приятным, проецирование красочных и реалистичных, но чужеродных образов в сознание его очень раздражало. А потом он прошел по сырому узкому коридору в вонючие недра органического фильтра.

Неважно, что там творилось в неотвратимо разлагающемся городке на поверхности. У Андрюхи начался рабочий день.

[orc Wolf]

Мдя. Написано хорошо, да вот фабула бояниста.

[Арг]

Ну наконец, я уж думал этого никогда не случится. Молоца.

Я еще на самом раннем этапе написания тобой... этого... говорил что он будет жечь всеми горючими веществами, ну я прав оказался. Такого... я, признатся, не читал никогда. За одну фантазию и силы написать... такое.... поставлю пять.

 

 

Биовагина, блиаа!

 

[orc Wolf]

После "Линии Грез" (Умеет таки Лукьяненко иногда стоящие вещи выдавать) биовагина не рулит. Вот кровать с нейростимуляцией... мммммм.....

[Картман]

Фрост, мне действительно понравилось. Несколько фраз и ситуаций (биовагина тут зря, ой зря) весьма боянисты, несколько бояниста и сама тема. Но исполнение очень интересное.

Если я еще не достал тебя своими сверх интересными играми, то прими мой совет: поиграй в Вангеров или на крайняк прочитай их предысторию. Если интересно, могу найти спецом для тебя.

 

Кстати, как уже сказано было: КранК бы тобой гордился

[Fr0st Ph0en!x]

Первая треть длинного рассказа по мотивам давнего сна. Желающие могут углядеть в тексте вялый стеб на политические темы и забросить дальнейшее чтение по этой причине, других способна отвратить от текста сама тематика рассказа. Скажу лишь, что это не пропаганда ни в коей мере, а вовсе даже наоборот.

Эх, школьные годы вспомнились. :'-( Итак.

 

Реформа образования

Школьная фантасмагория

 

Please Mr. Frost

Don’t frost me

Don’t frost me

And my horse

Адаптированный англоязычный

вариант старинной русской песни

 

Что этим утром начинает твориться что-то не то, десятикласснику Илье стало понятно, как только он оказался на улице. А ведь начиналось все, как обычный, ничем не примечательный среднестатистический февральский сонный день. Утро, если быть совсем точным. Оно началось тоже стандартно – с противного пиликанья мобильника над самым ухом. Разумеется, ни один идиот звонить в такую рань не станет – все нормальные люди в это время спят, так что это мог быть только будильник. Илья стандартно с трудом разлепил глаза, посмотрел в окно, увидел стандартную зимне-утреннюю мглу, нахмурился, вздохнул и стандартно вышвырнул мобильник в дальний угол. ”Может, эта хрень хоть раздолбается наконец, и мне новый купят, а то конкретно достало уже с этим раритетом ходить, скоро вся школа смеяться будет,” – стандартно подумал Илья. Он снова откинулся на подушку и закрыл глаза, но его планам прогулять урок-другой, увы, сбыться в этот день было не суждено. В комнату незамедлительно явилась мама, которая весьма бесцеремонным образом растолкала его, назвала несколькими нелестными эпитетами и безжалостно направила школьника в ванную умываться. Стандартно вздохнув еще пару раз и подумав о том, что неплохо было бы заклеймить несмываемым позором имя человека, придумавшего, что учебный процесс обязательно должен начинаться черт знает когда, Илья поплелся выполнять полученные указания.

Здесь ему была уготована участь почувствовать себя настоящим полярником, замерзающим во льдах Антарктиды среди обледеневших пингвинов и вмерзших в снег тюленей, потому что горячую воду опять стандартно отключили посреди зимы. Чисто символически наспех умывшись зверски холодной водой и почистив при помощи этой же воды свои пока еще образцово-показательные зубы, которые антарктический холод вначале намертво свел, а потом заставил выстукивать бравурные ритмы, Илья пополз к следующему пункту назначения – шкафу с одеждой. Сменил полинявшую советскую футболку на новые темные джинсы с ярко-оранжевым свитером, по мягкой шерсти которого бежали невнятные белые пиктограммы, и приобрел, наконец, достаточно цивилизованный вид, в котором не совестно показаться в плотоядной компании любимых одноклассников. Привычно оделся в три слоя зимнего облачения, окинул грустным взглядом родные стены наполненной теплом квартиры и вышел – в заиндевевший подъезд и дальше, во владения цепкого вьюжного мороза и непробиваемо-наглого ветра, живших сегодня вместе и сообща правивших городом. Тут-то все и началось.

Во-первых, на улице было как-то не по-утреннему шумно и весело, и это совсем не было похоже на обычный день, когда все в полусне, как зомби, молча запихиваются необъятной толпой в крохотный автобус, судя по всему, специально разработанный таким образом, чтобы доставлять людей к месту работы в предельно сжатом состоянии. Во-вторых, сразу бросилось в глаза обилие слегка, немного, несколько, сильно, а также крайне нетрезвых людей. Эти люди разной степени опьянения сидели на скамейках, грызли семечки и почему-то блины, громко смеялись, плясали вприсядку, нестройно пели под балалайку песни про ландыши, мороз-мороз и Стеньку Разина, шатались, падали, подпирали заборы и зачем-то ходили строем. В-третьих, большая часть населения, как пока трезвого, так и уже пьяного, была обута в валенки, одета в подпоясанные бельевыми веревками телогрейки, а на головах у абсолютного большинства были ушанки. Илья сразу почувствовал себя каким-то ущербным в своей бежевой куртке и вязаной машинным способом шапке, но что-то менять было уже поздно. Изредка ловя неодобрительные взгляды прохожих, он заторопился в родную школу, надеясь, что хоть там все осталось прежним и привычным. Это очень, очень неприятное чувство – понимать, что происходит что-то важное, а ты в это не посвящен и ничего не понимаешь.

Неловко ощущая себя под косыми во всех смыслах взглядами и понимая, что он почему-то на этом внезапном празднике жизни оказался чужим, Илья по пути замечал, как народа на улицах становилось все больше, причем народ этот выглядел все более и более пьяным. Многие шли с поллитровками водки в руках и пили ее, как пиво, поглядывая при этом на часы и не забывая втискиваться в нужный автобус. Неподалеку на остановке стоял какой-то интеллигент в шляпе, пальто и очках и курил ”Беломор”, запивая настойкой боярышника из маленького пузырька. Глотнув напоследок спиртовой настойки и громко выдохнув, интеллигент полез в транспорт, и Илья невольно последовал за ним, потому что маршрут подходил и ему тоже.

Пейзаж, открывшийся ему при выходе на остановке с говорящим названием ”Школа”, тоже весьма изумлял. Стандартная толпа учеников, стекавшаяся в приземистое здание образовательного учреждения, сегодня струилась вяло и рывками, пошатываясь и расползаясь во все стороны. Шевелящаяся масса, столь непохожая на привычный целеустремленный и быстрый поток, тяжко дышала этиловыми парами и волнами накатывала на трещавшую под напором тел огромную школьную дверь. Отдельные отщепенцы, выпавшие из шагающего сообщества учащихся, редкими поленьями лежали на снегу, и завхоз, сам едва не падая рядом, растаскивал их по каким-то импровизированным складам. Некоторые присаживались у забора отдохнуть с дороги, а потом либо присоединялись к поленьям-отщепенцам, либо, грустно вздохнув, продолжали свой нелегкий путь. Другие, встретив кого-нибудь из знакомых, круто разворачивались и уходили с ними куда-то в окрестные дворы. Покрутив головой и осмотревшись, Илья все же принял решение посетить школу и хотя бы узнать, что там сегодня делается.

У самого входа Илью отловил одноклассник Никита, известный в классе под неформальной кличкой Никитос. Он бодро ухватил парня за рукав и потащил куда-то в сторону. Панически бегая глазами по толпе шагающих в школу учеников, Никитос полушепотом забормотал:

– Палево, палево, Илюха! Реформа образования! Слышь, пойдем бухать? Только оперативно как-нибудь надо, щас уроки начнутся уже. Слышь, пойдем быстрее, а? А то в школу не пустят. Мне прогуливать никак нельзя щас, у меня мать вчера к директору вызывали, дома вообще такая жесть была, отец чуть ремнем пороть не начал. Полночи орали, я аж спать захотел. Че вот у всех дети нормальные, а у нас такой дятел, всегда как какая-нибудь в школе херня, так он там, ну и все на эту тему... У тебя деньги есть? Купим водяры бюджетной какой-нибудь, только быстрее надо...

– А? Какая нафиг реформа? – окончательно перестав что-либо понимать, недоуменно переспросил Илья.

– Ты че, не слышал еще? Ну ты вообще! В лесу живешь, что ли? Долго объяснять щас, надо было тебе новости с утра посмотреть или хоть поговорить с кем-нибудь по дороге. Да и не поверишь так сразу все равно. О, вот, пойдем щас быстрее на перекресток, где экран большой стоит, как раз сейчас должно обращение президента начаться, официальное типа. Пошли бегом, опоздаем же в школу, мне потом вообще домой можно не возвращаться!

– А че ты, кстати, меня тут вылавливал, больше побухать не с кем, что ли? – спросил Илья уже на бегу.

– Да ты понимаешь, я сам про эту реформу сначала не в курсе был, пришел вот тоже, как дебил, трезвый, а тут все уже идут бухие просто в никуда и пить больше отказываются, типа, не могут уже совсем. Первый день все-таки, все решили себя проявить перед завучами. Вот ведь люди-уроды, мать их. А я стоял тут и ждал, пока какой-нибудь такой же неудачник придет, – широко улыбнулся Никитос.

Добежав почти до самого перекрестка и узнав там от некого девятиклассника, что первый звонок сегодня задержат на двадцать пять минут и можно было особенно не торопиться, парни сбавили скорость и дальше двигались просто быстрым шагом. Тем не менее, ничуть не удивительно, что скоро они оказались на месте.

Перед монитором стояла уже целая толпа. Почти все задрали головы к экрану, некоторые от усердия даже раскрыли рты, очевидно, готовясь ловить речи президента Российской Федерации. Как раз тогда, когда в эту толпу влились Илья с Никитосом, закончился очередной дурацкий рекламный блок и прозвучал государственный гимн. Звучал он на сей раз не совсем обычно – его громко на разные лады распевал хор пьяных солдат, причем некоторые напрочь забыли слова и пели нечто вроде ”М-мля-ля-ля-ля”, а другие голосом пытались изобразить аккомпанемент различных музыкальных инструментов. Гимн затянулся надолго, потому что после последнего куплета кто-то начал петь его заново и остальные подхватили это начинание, а потом напоследок раз восемнадцать повторили припев. Когда музыкальное предисловие наконец закончилось, кто-то в толпе начал кричать ”Браво!” и ”Бис!”, но довольно быстро сообразил, что через телевизор его не услышат, и заткнулся.

На весь экран растянулся огромный российский флаг и стоявший на его фоне внушительный стол с микрофоном. Откуда-то сбоку послышалось кряхтение, шуршание и невнятный голос, с негодованием бормотавший: ”Эй, придурки, куда вы меня тащите, едрить вашу мать ядреными пассатижами! И хватит меня водой поливать, я вам щас покажу, как меня водой поливать! Все у меня по Колымам и Анадырям сидеть будете!” После этого показалась процессия из двух здоровенных мужиков в лаптях, кафтанах и солнцезащитных очках. Один из мужиков вел на цепи низкорослого флегматичного медведя. За ними шагали, путаясь в ногах, две смазливые девицы в сарафанах, несшие на полотенце каравай хлеба, графин и граненый стакан. Они поставили все это на стол и быстренько смылись. За кадром что-то с грохотом упало, раздалась громогласная ругань и призывы убрать руки обратно в зад, второй голос в ответ на это возразил в стиле русской народной мудрости ”Чья бы корова мычала” и привел массу аргументов в пользу своих слов. Вспомнив и упомянув всю родню по материнской линии, голоса затихли, и трое невзрачных пареньков втащили объемистое кожаное кресло, на котором горделиво восседал тот, чьего обращения и ждал народ. Президент помахал рукой в камеру, поправил ушанку и отослал пареньков восвояси возгласом ”Пшли вон, холопы!”, после чего потерял камеру и начал упорно ее искать, преимущественно в столе и под ним. Выскочила одна из девиц, вынула голову руководителя из ящика, в который он пытался ее засунуть, и показала президенту, в какую сторону надо говорить. Тот поморгал, улыбнулся всем лицом сразу и сразу же уткнулся в лежавшие на столе бумажки, пытаясь понять, с какой из них надо начинать читать. Наконец разобравшись, он правдиво изобразил сосредоточенную серьезность, так, что ему самому от этого стало смешно, из-за чего речь была отложена еще на несколько минут. Посмеявшись вдоволь, политик заключительно хихикнул и приступил к обращению.

– Значит так, дорогие вы мои и это... любимые со-граж-да-не! – старательно пытаясь придать голосу торжественность, начал президент. Затем он два раза икнул и выразительно прокашлялся. – Вчера мы с… с министрами собрались на это… как его... на это... со-ве-щание и там набра... Собрались мы там. Так вот! В общем. Что я хотел сказать. Иноср... Иносра... Тьфу! Иност-ранцы считают... Так, что они там считают… Деньги чужие считают? А! Вспомнил. Короче, они считают, что Россия – это страна, в которой борода-а-атые такие мужики… – президент с достоинством потер изрядно отросшую щетину и задумался. Потом уронил голову на стол и с чувством захрапел. Из-за государственного флага позади него шатающейся, но уверенной походкой вышел краснолицый человек в ушанке, валенках и строгом костюме, слегка потряс за плечо главу государства и что-то зашептал ему на ухо. Президент с трудом поднял голову, подпер ее рукой, взъерошил волосы и как ни в чем не бывало продолжил:

– Мужики с топорами, короче, в Сибири кру-гло-су-точ-но пьют водку, играют на блалалала… то есть балалайке, поют ”Ой, мороз, мороз!” и делают матрешек, лапти и расписные ложки, а в это время медведи бегают по улицам русских городов за голосистыми девками с косичками. Таким образом, представление о нашей великой стране складывается такое… коренным образом неверное, во! И эти самые иносра… иносран… жители других стран бывают… у-див-ле-ны и даже ра-зо-ча-ро-ва-ны, приезжая к нам и не застав… медведей и мужиков в валенках на улицах Москвы. И что мы имеем? В итоге что мы имеем? А имеем мы не-до-по-ни-ма-ни-е и политическую не-ста-биль-ность! Нас не понимают на Западе и даже боятся, потому что привычного образа-то и не видать! – президент развел руками и замахал ими в разные стороны, показывая, что действительно не видать. Махал он так долго и продолжал бы еще, но тут к нему опять подошел помощник и поменял бумажку на столе. Президент вперил в нее взор, попытался сфокусироваться и надолго завис. Затем внезапно вышел из ступора, пожевал губу и снова обратился к камере:

– Так вот! Перейдем к главному. Итак, мы наконец-то взяли курс на укрепление межеже… менаж… меж-на-ци-о-наль-ных отношений, в рамках которого было принято решение соответствовать сложившемуся имиджу государства! Первым шагом стала реорганизация системы образования и введение контроля над внешним видом на рабочих местах, далее последует постановление о повседневной форме одежды и поимка с последующей дрессировкой десяти тысяч бурых медведей для выпуска их на улицы крупнейших городов! Что радует больше всего – моя фамилия крайне подходит для этого нового курса, это само по себе служит хорошим началом! Ура, дорогие сограждане, да здравствует Россия! Выпьем же за нее! – на одном дыхании выпалил президент, отдышался, хлебнул чего-то из стоявшего на столе графина, дал в морду подошедшему помощнику и окончательно свалился под стол. Помощник покрутил головой, потер ушибленное место и махнул рукой. Появились четверо дюжих молодцов в расшитых рубахах, вытащили президента из-под стола, подхватили за руки и за ноги и с песней про березу, которую некому заломать, поволокли его к выходу по сложной нелинейной траектории, пару раз при этом уронив и один раз ударив о стену. Камера уткнулась куда-то в пол, мелькнуло счастливое лицо мгновенно заснувшего оператора, и трансляция закончилась.

Впечатлившись проникновенной речью главы государства и ошеломленно потоптавшись на месте, Илья развернулся, ткнул рукой в бок Никитоса, и они направились назад к школе. Толпа школьников заметно поредела, но при этом пропорционально увеличилось количество спящих на тротуаре тел, поэтому обратный путь занял времени не меньше, чем путь к монитору. Однако нужно было еще сделать кое-что очень важное, пусть и сильно опаздывая из-за этого. Посовещавшись по дороге, Илья с Никитосом пришли к выводу, что денег им в любом случае не хватает даже только на водку, а нужно еще оставить на закуску или “Колокольчик”. Поэтому они решили обойтись недорогими так называемыми “коктейлями”, судя по всему, производимыми из отходов химических и атомно-энергетических производств. Купив себе в облупленном желтом ларьке по банке этого сомнительного напитка, одноклассники не стали терять время на спокойное его распитие и прибавили темп, на ходу заливая в себя едко пахнущую жидкость.

За этим занятием, попутно обходя как грузно обмякшие, так и еще пытающиеся шевелиться туловища и торопливо глотая яркое синтетическое питье, Илья обдумывал, что же меняют для него события текущего утра. Получалось так, что особенно они ни на что и не влияли. К десятому классу Илья научился воспринимать все школьные нововведения как должное и быстро приспосабливаться к ним, поэтому больших опасений сегодняшняя ситуация не вызывала. Возникала только одна проблема – существенно возрастали ежедневные расходы, так как алкоголь, как ни крути, недешев, даже весьма дрянной. И ресурсов карманных денег вряд ли будет хватать на всю неделю, а мама давно уже отвечала категорическим отказом на все аргументы в пользу увеличения личного бюджета сына. Оставалась только надежда, что государство в своей новой реформе будет последовательным и обеспечит наиболее социально незащищенные слои населения льготными поставками бесплатного спиртного. С другой стороны, надеяться на правительство в таких вопросах всегда было довольно глупо, и Илья это отлично понимал. Впрочем, подумав, он все же отложил решение денежного вопроса на более подходящее для подобных целей время, так как скучное серое здание родимого учебного учреждения было уже совсем рядом, и в связи с этим приходилось задуматься о более насущных вопросах. Например, изменилось ли что-то в отношении к прогулам и опозданиям? Продают ли в столовой выпивку – ведь того, что они купили по дороге, для толкового опьянения явно не хватит, а звонок должен был быть уже минут десять назад? И нет ли затора за дверями?

Задумавшись, Илья вздрогнул, когда кто-то совсем рядом окликнул его по фамилии. На сей раз у входа уныло стояла совершенно несчастная Ленка, староста их класса, хорошая, но очень правильная девчонка, не употреблявшая алкоголя в принципе. По крайней мере, о случаях, опровергающих эти слухи, ничего известно не было. И, судя по тому, как она выглядела сейчас, слухи все-таки были правдивыми. Ленка с надеждой заглядывала в отрешенные от всего лица школьников, уже близких к беспамятству, но героически продолжавших шествие к школе, и безуспешно пыталась отыскать среди них хоть кого-нибудь трезвого настолько, чтобы суметь поддержать относительно осмысленный разговор. Увидев почти твердо идущих Илью с Никитосом, она нечеловечески обрадовалась, моментально просветлела и понеслась к ним, ловко огибая механически ковылявших учеников и перепрыгивая через тех, кто уже мог передвигаться только ползком. Настигнув одноклассников, она горячо зашептала:

– Мальчики, пожалуйста, подышите на меня, ну пожалуйста! Я спиртное вообще не переношу, а сегодня там на входе директор стоит и заставляет всех на него дышать. Сказал, если запаха перегара не почувствует от кого-то, то на месяц запретит в школу пускать, а у нас как раз контрольные всякие, у меня же медаль намечается… Подышите, пожалуйста, вам же не сложно! А лучше давайте пойдем все вместе, вы мне поможете, и он не заметит!

– Не-е, Ленка, это палево же такое, стопудово заметят, если не сейчас, то на уроках, – с сомнением ответил Никитос. – Ты ж весь день так не продержишься, спалишься. Надо что-то обязательно пить, немного хотя бы. Пойдем, мы тебе коктейль какой-нибудь купим. Ну, вот хоть ягер, например, ну, “Ягуар”, знаешь? Гадость редкая, его только гопники сплошь и пьют, зато запах от него мощный, на километр. Пойдем, время есть пока, сегодня звонок вроде как задерживать собирались.

– Ну ладно, пойдем, – сдалась Ленка. – Только если что, вы меня сами домой потащите, а я довольно далеко живу, между прочим.

– Да помним мы, где ты живешь. Нормально все будет, сегодня вроде как и такси бесплатные сделали, я слышал, какой-то мужик говорил, – успокоил ее Илья. И они направились к ближайшему киоску, который сегодня пользовался поистине немыслимой популярностью у спешивших за предшкольным догоном подростков.

Школьный вестибюль сегодня являл собой поистине драматическое зрелище. Конечно, Илья уже ожидал, что нынче там будет царить не совсем обычное оживление, но к увиденному он все равно оказался не готов. Весь зал был наполнен вяло двигавшимися от стены к стене полубессознательными телами, которые падали, запинались друг о друга и друг за друга же цеплялись, пытаясь сохранить равновесие. Отдельные герои пытались в таком состоянии подниматься по лестнице, но эти попытки неизменно заканчивались позорным провалом. Посреди помещения, сопровождаемые громким нечленораздельным пением, трое упитанных старшеклассников куда-то проносили изрядно перебравшего учителя физики. Изредка его радостные рулады прерывались громогласным иканием и упоминанием какого-нибудь малоизвестного в школьной среде термина из области преподаваемого им предмета. Илья предположил, что физики таким хитрым образом матерятся.

Он подождал, пока учитель все-таки пронесется учениками вглубь коридора, и поспешил на урок. Звонок прозвенел довольно давно, и хоть Илья по этому поводу в такой день не особенно волновался, все же привычка давала о себе знать. По дороге школьник с удовольствием отметил, что его походку теперь, после выпитого полулитра мерзопакостного коктейля, сложно назвать твердой и устойчивой. “Не спалюсь уже, значит”, – с ноткой удовлетворения мысленно отметил Илья, поднимаясь по лестнице и перепрыгивая через ступеньку.

Первым уроком в этот день должна была быть литература. Разумеется, Илья не был убежден, что ее не заменили на какую-нибудь историю этилового спирта, но все же по мере сил трезво рассудил, что занятия должны проходить в том же кабинете, где была, согласно расписанию, литература. Торопливо войдя в класс, он обнаружил, что литература своего места в школьной программе пока никому не уступала, как и их престарелая учительница Татьяна Юрьевна, строго, как и прежде, восседавшая у окна на своем загадочном старом кресле. Ходили упорные слухи, что это кресло она таскает с собой из дома в школу, а потом обратно, но этим сплетням Илья не особенно доверял, потому что никто никогда ее вне школы с креслом не видел.

Всегда сдержанная, надменная и чопорная Татьяна Юрьевна вполне логично изменилась вместе со всей окружающей российской действительностью, да так, что уже всякое за этот короткий отрезок дня повидавший Илья ошеломленно присвистнул. Она была закутана в поистине необъятный пуховый платок совершенно дикой расцветки, который был больше похож на одеяло. Из-под платка выбивались длинные патлы выжигающего сетчатку кислотно-розового цвета, очевидно, принадлежащие не самой учительнице, а парику, поскольку цвет был безбожно нечеловеческим. На пальцы, судя по всему, она надела все кольца, которые нашла в квартире, причем не только в своей. Особенно поражал контраст между привычными мягкими чертами благообразного лица и психоделическим его обрамлением в виде волос и платка. Что было надето на Татьяне Юрьевне помимо платка, Илья не разглядел, да и желания узнавать это у него не возникло.

– Итак, юноша, вы опоздали. И это уже далеко не в первый раз, – произнесла учительница так, как будто выглядела совершенно нормально. – Ну что ж, садитесь. Но в следующий раз имейте в виду, что мое терпение не безгранично.

“Терпение ее, видите ли, не безгранично”, – раздосадованно бормотал Илья, опустив голову и направляясь к своему месту. – “А что весь класс нажрался так, что половина уже под парты стекла и там и собирается оставаться, это фигня.”

Класс и впрямь представлял собой не самое жизнеутверждающее зрелище. Добрая треть, видимо, не рассчитала свои силы, по этой причине до места учебы не добралась и теперь отсутствовала. Значительная часть тех, кто все же до кабинета дошел, сейчас мирно дремала на полу. Остальные были тоже на пределе возможностей организма и молча фильтровали из своей крови алкоголь, тупо уставившись в доску или опять-таки в пол. Кое-кто громко и невежливо храпел, заглушая унылый рассказ Татьяны Юрьевны о литературном творчестве декабристов. Кто-то из девочек (Илья не смог разобрать, кто именно, очень уж это утро всех поменяло) беспокойно ворочался и вскрикивал во сне. Одним словом, картинка была идиллическая и упадническая при этом. Во всех смыслах этого слова, опять-таки.

 

To be continued...

[Airwind]

To be continued...

это в рассказе самое ужасное^_^

Ничего сказать не могу -- достаточно хороший стёб, хотя и нне совсем релистичный - как, впрочём, стёбу и положено)))

[Бякс]

Браво ФФ, пиши быстрее продолжение, а то нехорошо обрывать на самом интересном. Концепция поражает, уже не хочется ни выискивать недочеты в стилистике, ни ошибки речевые и грамматические. Это что ж такое надо выкурить, что б подобные сны снились?)) Здорово, актуально. А мне, как собственно почти бывшему десятикласснику, все это особенно близко. С нетерпением жду продолжения!

Изменено 9 мая, 2009 пользователем Бякс