Дневники одного хаджита

[Roht]

Иногда хочется просто взять и написать что-нибудь в меру осмысленное, но при этом бредовое. Итак, вашему вниманию представляется цикл миниатюр, имеющий общее название "Мэры-данмеры, альтмеры-суеверы и решительные меры глазами одного бетмера". Так и запишите.

 

Запись первая.

 

В нашей халупе в каналах Квартала чужеземцев был такой Луций Домиций. Луцию Домицию очень нравилось собирать яйца квама. Бывалоча, путешествует от бакалеи туда-сюда, пока дюжину свежих яиц не купит. Ух, как любил он эти яйца! Домики из них строил, пирамидки, один раз даже велотийскую крепость собрал.

По соседству с Луцием Домицием жил Фредегар, приезжий из Скайрима. Как-то раз вышел Фредегар из дому, а тут - бац! - и об яйцо спотыкается. А яйцо-то тяжёлое, фунтов пять весит. Фредегар как ругнётся и идёт Луцию Домицию морду бить. А тот как раз копию Скара из яиц делает, да приговаривает "Хи-хи! Ха-ха!". Фредегар видит всё это дело, да как схватит Луция Домиция за шкирку! Что началось - карнавал! Яйца полетели по всей комнате. Стены, стол, стулья, кровать, Луций Домиций, Фредегар - всё в яйцах! А одно яйцо как возьми и выскочи в ветровое окошко, да так, что проходившей мимо Фармузе Ллерву лицо разбило. Видевший это Мориц Лантанье побежал за ординатором. Тот пришёл с ещё одним данмером в синей рубашке, и пошли они в дом к Луцию Домицию. Приходят туда и видят: Фредегар лежит без сознания, а Луций Домиций хихикает и яйца в воздух подбрасывает, приговаривая: "Оп-ля!". Далее состоялся между ними такой разговор:

О р д и н а т о р: Это что тут такое происходит?

Л у ц и й: Смею заметить, что у меня здесь недвижное тело.

О р д и н а т о р: А по какому такому праву?

Л у ц и й: По праву борьбы со вторжением в частную собственность и попыткой меня избить. Он меня в морду бить пытался. Вот, видите - след от удара? Ну я ему в ответ яйцом по голове и ка-а-ак трахну!

Д а н м е р в с и н е й р у б а ш к е: Яйцами людей бить никуда не годится. У них же от этого сальмонеллёз начаться может. Был у меня друг один, так он нищих крысиным мясом закидывал. Как накидает с балкона монеток, так нищие сбегаются, а он их закидывает. Бессовестный друг был. Поэтому я с ним больше не дружу.

Л у ц и й: Совершенно не вижу, почему я не могу бить яйцами тех, кто мне не нравится. Может, у меня от этого настроение повышается. Да и разминка для мышц неплохая.

О р д и н а т о р: Тут он прав.

Д а н м е р в с и н е й р у б а ш к е: И ведь не поспоришь.

О р д и н а т о р: Тогда, может, пойдём?

Л у ц и й: Да, почему вы ещё тут?

Д а н м е р в с и н е й р у б а ш к е: Да, извините. Нам очень стыдно. Вот вам двемерская монета в знак наших извинений.

Ординатор и данмер в синей рубашке ушли, а Луций Домиций собрал яйца квама по углам и принялся строить из них Блуждающе-медную Башню. Фредегар очнулся, почесал в затылке и пошёл на плазу квартала Телванни, где, по слухам, одному Голосу подарили фунт пепельной соли. Настроение у всех улучшилось, и даже Прячущий-Глаза завернул в трактир.

 

Запись вторая.

 

В другой раз был я в Морнхолде по делам, и заночевал в комнатушке у ворот на плазу Бриндизи Дорум. Ложусь спать, а сон всё не идёт. Вскочил, значит, с кровати и бегаю себе по кругу, насвистывая маленькую грубую песенку. Тут-то этот сон и попался! Я незамедлительно прыгнул в койку, и мне приснилось, будто бегаю я по грибам-башням где-то в землях Телванни, и я такой большой, а магистры Телванни такие маленькие.

Должно быть, я что-то кричал во сне, потому что утром меня посетил данмер в синей рубашке и очень настойчиво интересовался моим самочувствием. Мне удалось убедить его, что синие тарелки красивые. Он, впрочем, настаивал, что коричневые прослужат дольше. Чувство запятнанной гордости за синие тарелки окатило меня с головы до пят. Я дал ему в морду и пошёл на Великий Базар.

Утренний Морнхолд встретил меня мутным светом и безжалостной магией. Мимо шёл гро-Багуд и насылал на Гаримаделя проклятья. Фальгаар Опалённое Лицо, тан-кормчий, следовал за гро-Багудом, складывая журавликов из свежих выпусков газеты "Общественный языкъ". Позади Фальгаара шёл Улимгот, волоча по земле тюк с левой ногой Поющего-в-Терновнике. Сам Поющий следовал за Улимготом, скорбно вереща, за что идущий за ним Авениций Мартон бил его узловатой палкой. Князь Молаг Бал замыкал процессию и снял шляпу, проходя мимо меня. Я улыбнулся своим мыслям. Начиналось прекрасное утро в Морнхолде.

 

Запись третья.

 

Хи-хи! Ха-хо! Добро пожаловать в Морроувинд, провинцию Империи. Всякий знает, что страна это священная, и боги её из плоти и крови. Знал о том и пепельник Ансаммат Манну-Кашшу, с которым мы встретились за столом для игры в девять дырок. Выпив преизрядно мацта, закусывая при этом только вяленой никсятиной, он поведал мне парочку презабавных историй, которые я, разумеется, записал.

 

История первая. Про Неревара и Вивека.

 

Неревар был мер большого ума и таланта, и все ему завидовали. Особенно завидовал Вивек - бывалоча, посмотрит на Неревара во все глаза, и завидует так, что аж челюсти сводит! И всё думает-думает, какую бы пакость ему сделать. Неревар же на всё это смотрел сквозь пальцы, предпочитая мелочным дрязгам спокойный отдых где-нибудь на выселках в районе Западного Нагорья.

Решил тогда Вивек подшутить над ним. Прибежал тайком к Альд Велоти, где у Неревара дача была, и написал на стене дачи: "Неревар вар-вар-вар". Решил, стало быть, за хаджита-шутника сойти. А надо заметить, что хаджиты шутить не любят, хаджиты даже в Первой Эре субъектами были крайне серьёзными - это я вам как хаджит говорю. Неревар, даром что мер большого ума и таланта, сразу распознал в шутнике Вивека, и сказал ему: "Да ты поэт на весь Двемерет!". Так и повелось с тех пор Вивека поэтом называть.

 

История вторая. Про девять дыр.

 

Девять дыр изобрёл Сота Сил после того, как неудачный эксперимент с напылением мифрила на кисти рук закончился потерей пальца.

 

История третья. Про Семь Добродетелей.

 

На самом деле Вивек был ужасным подкаблучником и делал всё, что приказывала ему Альмалексия. И пришло ей как-то в голову каждый день недели заставлять его глупостями заниматься. Он же, жадный до её ляжек, был согласен даже вспахивать поля вместо гуара по морндасам. Так и вышло.

 

История четвёртая. Про данмера в синей рубашке.

 

Он в этот раз не фигурировал. И конец этих слов - АЛЬМСИВИ.

 

Запись четвёртая.

 

Некоторые подробности моей биографии

 

Я родился в Риммене, в доме терпимости. И сделал это совершенно обыкновенно, без каких-либо изысков. Вместе со мной на свет появился Хасфат Антаболис, но ему об этом знать необязательно. Помнится, был какой-то праздник - Хогитум или Гардтайд? Как бы там ни было, похоже, что повитухи нас перепутали. Его мать мохнатая, как я. А моя толстая, как он. Впрочем, они обе пользовались спросом.

 

***

 

Всё, что вы слышали про Лунную Плетёнку, - неправда. Её придумал я вместе с каким-то парнем из филиала Восточной имперской компании в Виндхельме, когда мы пили перцовый флин. Он так смешно произносил имена аэдр с даэдрами, что я решил их так и записать. Смеху ради потом я пришёл в Гильдию Магов и сказал, что нашёл древнюю рукопись. Они взяли и опубликовали её, а Требониус Арториус даже дал мне в морду за то, что я якобы её испортил. Я, правда, послал его к такой-то матери кандалы носить, но не уверен, что он правильно понял, потому что он зачем-то записал мою реплику в книжечку. Это недоразумение, впрочем, меня не сильно расстроило. Хотя на авторские отчисления можно было бы перестать пить перцовый флин.

 

***

 

Потом я пошёл в Солитьюд и поступил в коллегию бардов. Я узнал, что неплохо играю на барабанах, когда не царапаю кожаную растяжку. Мы ходили по Солитьюду и называли друг друга "коллегами".

 

***

 

Мы написали что-то смешное про Исграмора, и за нами гонялась вся профессура коллегии, и рыцарь-протектор легиона, и тан, и Брундхель Небесная Писательница, ее муж Греахдж Монах, и их Дети-во-Сне Греах-ли, Брундль Брундсфёст, Хгехувен, Юрльдхель, и Вендель-свет... И Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, и Перриф, их жены, и, наконец, Копро и его жена Перриф.

Наша шутка была короче и смешнее в разы.

 

***

 

Однажды в кабаке в Рифтене ко мне подошёл данмер в синей рубашке и сказал, что в Храме Трибунала недовольны антимифопоэтической направленностью моих текстов. Я пожал плечами, вернулся в свою квартиру и написал "Азирр Траджиджазери".

На следующее утро, передав записи Нимлоту, я нанял телегу до Виндхельма и сел на корабль, плывущий в Морроувинд.

Каково же было моё удивление, когда первым встреченным мною человеком в трактире Балморы оказался Хасфат Антаболис!

Изменено 5 августа, 2014 пользователем Драта из Кадата

[Helis]

Изменено 4 августа, 2014 пользователем SLAG

[Ни-Ра-Ли-Кен]

Это изумительно! Ваше чувство юмора вполне грациозно и подчас доставляет своей абстрактностью. Непринужденный слог довершает картину.

 

А всякие штучки из нешироко известного лора недурно смотрятся в таком контексте.

 

В общем пеши есчо!

 

Рэйвен, негодник, так это ты! Не признал сразу.

Изменено 4 августа, 2014 пользователем Lord Delirium

[Scarab-Phoenix]

Мило, весьма мило)

[Марк К. Марцелл]

Много записок хаджита смотрится лучше, чем одна записка хаджита. Отлично получилось.

[Dun Dram]

Кьер-джо, ты ли это?..

[Hlaalu]

Увидел слово "хаджит" заглянул сюда...

[Roht]

Запись пятая.

 

Вы меня теряете. А я потерял своё любимое пёрышко.

Дело было так. После очередной партии в шоровы кости, которую я продул, мне пришлось спешно убегать из "Крысы в котелке". Я миновал городские ворота Альд'руна и направился к форту Пёстрой Бабочки. По дороге меня чуть не заклевал скальный наездник, но нам удалось договориться. Правда, достичь цели в этот раз не удалось - прямо у входа в крепость кто-то трахнул меня по голове, и вокруг неё незамедлительно закружились пёстрые бабочки.

Я очнулся в вонючей пещере. Рядом со мной очнулся вонючий норд. После этого оказалось, что пещера вовсе не была вонючей.

Мы немножко поговорили. Я рассказал три анекдота - про мальков, мелки и Мелкашиши. Ему понравился только первый, но мне-то больше всего по нутру был третий! Захотелось дать ему в морду, но не вышло - кто-то привязал нас к стульям, забыв на них посадить.

На шум разговора пришёл наш похититель. Им оказался Павсаний Варрон, маг из Легиона. С ним было трое легионеров. Все на одно лицо. Впрочем, на Вварденфелле подавляющее большинство легионеров на одно лицо. И никогда не сидят на стульях. Мы тоже не сидели. Из чувства солидарности.

Норд попросил Варрона развязать нас, и тот, как ни странно, подчинился. Только вот, пока мы разминали затёкшие руки, пришли ещё гости - двое кланнфиров. Гостей я люблю, а кланнфиров - нет. Противоречие налицо.

Я был уверен, что легионеры выхватят табельное оружие и надают даэдра по клювам, но реальность превзошла все мои ожидания. Павсаний произнёс заклинание, и один из кланнфиров бросился норду в объятия, скрыв его своей тушей с головой. Тот был поражён и ошарашен. Я тоже был поражён и ошарашен. Смешанный аромат кланнфира и норда вещь суть поражающая и ошарашивающая.

Дальше было ещё интереснее. Кланнфир в объятиях моего товарища по несчастью внезапно исчез. Сам норд как-то усох. Лица его я не видел - он прятал его в ладонях. А потом открыл. И, честно, лучше бы прятал дальше. Вместо физиономии бородатого северянина на меня глядело ещё одно лицо легионера. Да-да, то самое одно лицо на всех.

Взвесив ситуацию, я понял, что второй кланнфир предназначался мне.

Вы ещё помните, что это история про то, как я потерял пёрышко?

Так вот, когда даэдрот кинулся меня обнимать, я достал пёрышко из кармана и изящным жестом ткнул ему в глаз. Все присутствующие как-то сразу приуныли. Я понял, что попал в яблочко.

Меня даже не избили, хотя в этом нельзя быть уверенным. Где-то в этот момент вокруг моей головы снова закружились пёстрые бабочки, и очнулся я уже в придорожной канаве у фермы Съорвара Лошадиной Пасти.

Я хотел рассказать ему о том, что Легион пополняется с помощью кланнфирования, но передумал. Поэтому я просто нацарапал (буквально) свои впечатления в дневник и направился в сторону Балморы. Данмер в синей рубашке собирал листы хакль-лоу неподалёку.

 

Запись шестая

 

Если послушать меня, так выходит, что все книги в Тамриэле написал я.

Ну, вы же сами наверняка видели дюжины читающих людей. Но хоть раз вам удавалось стать свидетелем самого процесса написания?

В себе я уверен. Например, когда я писал "Песни возвращения", мне сильно свело желудок, и я поставил рядом с собой ведёрко с водой. Пока на бумаге рождалась первая Песнь, в ведре было моё отражение. Я отражаюсь, пока пишу, а это значит, что я пишу.

 

Запись седьмая.

 

Когда я учился в колледже бардов Солитюда, за мелкую провинность меня отправили выкидывать макулатуру из библиотеки.

Со мной пошёл Нимлот. Мы взяли две больших кипы книг и потащили их к городским воротам, решив развести костёр на болотах.

Внезапно с крыши привратного трактира на меня упал булыжник. Следом за ним упало вдохновение.

Очнувшись, я увидел, что Нимлот уже ушёл, но рядом со мной валяется Кисть истинного мастерства. Я схватил книжку из кипы, ей оказалась сказка "Кольб и дракон". Мне пришла в голову мысль нарисовать Алдуина, которую я незамедлительно воплотил. Алдуин незамедлительно взлетел и полетел в Скулдафн.

Нимлот уже был на болотах и сжигал "Висячие сады", поедая медовые орешки. Я швырнул в костёр второе издание Путеводителя по Империи и присоединился к нему. День задался.

 

Запись восьмая.

 

Я тут стишок написал.

 

Владел землёй в далеком Даггерфолле

Единственный в округе злой король.

Хотел он как-то супчика с фасолью,

К обеду дали лишь хлебец и соль.

 

Чи-хи! Ха-хо! Верховный король ковенанта Даггерфолла!

И-хо! Хи-хи! Ковенанта Даггерфолла верховный король!

Моё лучшее творение за весь нынешний турдас.

 

Запись девятая.

 

Я считаю своим долгом опубликовать эту заметку на общее обозрение. Все семь копий доступны в книжном магазине Симина Фралини в Квартале Чужеземцев Вивека. Если вы всё-таки умеете писать, то не поленитесь перенести этот текст на бумагу и раздать своим друзьям. За каждого третьего прочитавшего друга - фунт пепельной соли в подарок.

Меня часто спрашивают, почему я пишу свои заметки, наверняка зная, что они не понравятся ни Храму, ни Легиону, ни Восточной Имперской Компании, ни Имперскому Культу, ни гильдии магов, ни гильдии бойцов, ни гильдии воров, ни Мораг Тонг, ни великому дому Хлаалу, ни великому дому Редоран, ни великому дому Телванни, ни Клинкам, ни клану Аунда, ни клану Берне, ни клану Куарра. На это я могу лишь задать встречный вопрос: а почему вы этого не делаете?

Ну и, разумеется, ни слова Хасфату Антаболису.

 

Запись десятая.

 

Восьмая запись - акростих.

дал в морду

данмер в синей рубашке

Изменено 7 июля, 2015 пользователем Roht

[Roht]

Запись одиннадцатая

 

В четыреста тридцать третьем году я переехал в Блэклайт. Наверное, не вовремя: в стране был кризис.

Тот сандас помню как сейчас. В кошельке осталось три септима, поэтому спал под лестницей. Рядом - книжный магазин, развальчик с рыбой, аптека "Под святой Алессией". Порывшись в карманах, я нашёл вкусный скаттл и умял его.

Ко мне подошел данмер в синей рубашке и сказал, что сегодня он из дома Редоран. Я никогда не любил редоранцев. Они меня, впрочем, тоже. Но сейчас было не время выяснять отношения. Он собирался отвести меня к магистрату, а я собирался не ходить к магистрату. Мы подрались. Я получил в морду. Пришлось идти.

Магистратом Блэклайта в те годы был потомственный дворянин из местных. Ровон его звали. Или Отрелос. Или Килибан. Занимался он в основном тем, что решал споры между данмерским и аргонианским населением. Готовился переезжать в Морнхолд. Когда король Хлаалу Хелсет объявил об отмене рабства, магистрат первым делом назначил своего конюшего Тар-Глима казначеем. А тот, как оказалось, до того им только официально не числился. Смеху-то было.

Приходим мы с тем, что в синей рубашке, к магистрату, а он нам и говорит, что в стране кризис. Я ему: известно дело, что кризис, вон, у меня в карманах три дрейка и кусочек вкусного скаттла. Тут он меня и ошарашил - мол, по всей империи жуткий хаос, даэдра убивают поселян, которые скампа до этого даже на картинке не видели, Кватч разрушили, а таном Вайтрана стал хаджит. Даэдра меня ужасно удивили - помнится, когда я уронил со стола керамическую фигурку дракона и сломал её, они себя так не вели.

Магистрат объяснил, что позвал меня, потому как очень хотел спросить, нет ли у меня желания хорошо кушать и красиво одеваться. Пришлось признать, что есть. После этого данмер в синей рубашке отвел меня в острог, где мне выдали помятый стеганый доспех цвета заката и паек из трех рисовых булок.

А потом врата Обливиона открылись прямо на рынке. Я храбро сражался с супостатами, пока какой-то даэдрот или кланнфированный легионер не попал мне копьем в ляжку. Теряя сознание, я смотрел, как Ровон-Отрелос-Килибан сжигает огримов с помощью могущественной магии, а плечом к плечу с ним Тар-Глим отстреливает крылатых сумраков из арбалета.

 

Запись двенадцатая

 

...со мной все было в порядке, и с магистратом тоже, и с Тар-Глимом, и только данмер в синей рубашке лишился глаза.

Только потом все равно война была.

Магистрат вместе с ополчением на землях Дрес был, когда силы Ан-Зайлил пришли. А с аргонианами, как следовало ожидать, и Тар-Глим пришел. Боя-то и не было - морроувиндская армия в котел ухитрилась попасть, их и вырезали всех. Ровона-Отрелоса-Килибана мертвым у какой-то фермы нашли, под надписью "Работорговец" - кто-то кровью прямо на стене вывел.

За Тар-Глима я не беспокоюсь, впрочем. У него потом все хорошо было. Правда, он убил кого-то, когда с торговой миссией в Киродиил отправился. Или его убили. Пёс его знает.

Изменено 8 апреля, 2016 пользователем Roht