Последний Урок Вивека

[SlowPoke]

Ненавижу эти сны. Прямо чувствую, как ее злорадство проникает в меня и ничего не могу с этим сделать. Я уже давно научился во всем видеть ее издевку, но эти сны были самым безжалостной пыткой, которую она только могла для меня придумать. Ведь в них я видел Его.

Вот и сейчас Он передо мной. Каждое Его движение бесконечно изящно. На лице – спокойствие и безмятежность. Его поза воплощает собой безукоризненную мудрость. Он смотрит на меня и улыбается, слегка приподняв уголки губ. В этом взгляде я ощущаю вселенскую божественную любовь. Он Совершенство! Он Идеал!

Прочитав мои мысли, Он слегка качает головой, как мудрый учитель, расстроенный непонятливостью своего ученика, но все равно терпеливо готовый вновь и вновь напоминать ему прописные истины. Я знаю, что Он мне скажет. Проповедь Четыре.

- Несомненность есть удел схоластов за мозаичной коробкой и девиц, лелеющих в себе предвенечный шарм. Я же письмо, написанное в состоянии крайней неопределенности.

Его ноги поднимаются в воздух и переплетаются в позе лотоса. Он пытается мне показать что-то, но я не способен понять. Хватит. Достаточно. Оставь меня в покое! Я пытаюсь высвободить себя из этого жуткого сна. Но нет, это никогда не срабатывает. Он по-прежнему передо мной, а мстительная даэдра продолжает забавляться моими страданиями.

- Тебя нет, - кричу я Ему, - Ты мертв! Мертв!

Он ответит мне то же, что и всегда. Проповедь Одиннадцатая.

- Правящий король с головы до ног облачён в сверкающий огонь. В каждом поступке своём он прощён. Смерть его - лишь проекция обратно в мир пробуждения.

В своей величайшей милости он поднимает золотокожую руку и касается моего лба. Я просыпаюсь.

Подойдя к окну, я смотрю на промерзшую улицу Квартала Серых. Затем поворачиваюсь на восток. Там вдалеке мой Морроувинд. Я спасал его. Я же и погубил. Знали ли я, что так произойдет? Да. И от этого лишь тяжелее. Сколько времени прошло с тех пор, как я покинул свой дом… Я ничего не мог сделать тогда, и ничего не могу теперь. Что может быть беспомощней бессмертия? А ведь тогда даже был какой-то план. В том, что я делал, был смысл. Но теперь я уже не способен его постичь.

Мне захотелось на прощание взглянуть на Драсу, данмерку, приютившую меня на чердаке своего дома. Она была еще молода, но скорбь по близким изрядно состарила ее красивое лицо. Бедняжка, несмотря ни на что, в ее сердце осталась доброта и сострадание, лишь поэтому последние несколько дней я не мерз на улице, а имел крышу над головой. Я тихо подкрался к ее кровати и несколько секунд смотрел на то, как она спит. Прости меня, Драса. Я так виноват перед тобой. За то, что твоя семья потеряла все в Красный Год. За то что, твоя мать и брат были убиты разбойниками здесь в Скайриме, вдали от родной земли. И за то, что теперь ты лишишься последней памяти о своих родных. Я спустился в подвал. Там, в небольшом сундучке, лежат ее фамильные украшения. Последнее сокровище Драсы. Она не хотела продавать их никому даже во времена тяжелейшей нужды. Совсем как я свои книги.

Я без труда вскрыл нехитрый замок и достал красивое ожерелье и два перстня. Интересно, видел ли я их раньше? Быть может в те времена, когда я ступал по землям своей родины как герой, мне довелось повстречать предков Драсы, помочь им делом или советом. Тогда я был могучим воином и мудрецом. Сейчас же я просто вор. Вор. Какая ирония. Я усмехнулся, чтобы эта издевка даэдры не казалось столь болезненной.

Я вышел наружу через люк на чердаке. По крышам я добрался до переулка, в котором уже ждал скупщик краденного. Одно беззвучное приземление и я уже у него за спиной.

- Деньги при тебе?

Он резко дернулся

- Дрен, мать твою! Подкрадываться будешь к остолопам, которым срезаешь кошельки. Все здесь. Деньги, теплая одежда, провизия. Хотелось бы, чтобы это действительно стоило того, что ты готов мне предложить.

Я показал ему украшения.

- И правда, ценные побрякушки. Где ты их достал?

- Где было, там уже нет. Давай сюда мои вещи.

Он протянул кошель с монетами и указал на ящик возле стены.

- Вот монетки, остальное шмотье там. Куда ты собираешься?

- Не твоего ума дело, - отвечаю я, осматривая содержимое ящика.

- Ладно, Ведам, гуляй на все четыре стороны. Но будешь в Виндхельме - дай знать. Для парня с твоими навыками у меня найдется работенка.

Ведам Дрен. Когда-то это имя носил герцог Вварденфелла. Эта одна из немногих забав, которые я позволяю себе: использовать имена данмеров прошлого в качестве замены своему собственному.

Этой же ночью я покинул Виндхельм. Я шел на юг. Без цели и без смысла.

 

 

Холодно. Ледяной ветер продувает насквозь. Каждый его порыв как пощечина смеющейся даэдры. Раньше мне никогда не было холодно. Где бы я ни оказывался, ни жар, ни холод не могли доставить мне неудобства. Теперь же мое тщедушное трясущееся тело постоянно напоминает мне, чего я лишился, каким ничтожеством я стал.

Я не знаю, сколько уже был в пути. Время для меня уже давно потеряло значение. Я просто делал что-то, и на это уходило столько времени сколько нужно. Бесполезно пытаться понять, какой сейчас час, день, месяц или год, когда вся твоя жизнь лишь череда бессмысленных поступков, направленных на то, чтобы продлить ее. Раньше был смысл, я отдавал себе отчет, я понимал. И время было на моей стороне. Сейчас же все в тумане. Моя собственная память не подчиняется мне. Я не могу вспомнить. Я не могу понять.

А все ответы лежат у меня за спиной. Книги в моем мешке. Тридцать Шесть Уроков Вивека, которые Он постоянно цитирует в моих снах. Я столько раз перечитывал их, в надежде вспомнить хоть что-нибудь. Но единственным ответом была новая издевка мстительной даэдры.

- Мерзкая сука! Тварь! Чтобы ты мучилась так же как я! Всю свою проклятую вечность! Слышишь меня, Азура?! Это все ты натворила! Ты! Завистливая и мстительная гадина, ненавидящая данмеров. Довольна собой? Погоди. Можешь сколько угодно прятаться в своей Лунной Тени. Я найду тебя и заставлю пожалеть обо всем. Ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ!

Я кричал, клокоча от злости и ярости. На мгновение мне даже стало легче. Но затем осознание собственного бессилия накатилось на меня с новой силой. Ответом Азуры было лишь завывание ледяного ветра и дрожь моего тела.

Я закрыл глаза и попытался успокоиться. Передо мной вновь возник город Живого Бога, огромный и величественный.

- Я заново себя построил. Скоро знаки на моей руке станут морем. В моем теле собрались все те, кто желает посмотреть, как я возрождаюсь. Мой позвоночник - главная улица города, которым я являюсь. Постоянное движение идет по моим венам и тротуарам. В моем черепе воздвигаются новые храмы, и вскоре я надену их, словно корону. Иди по губам Бога.

Эти строки из двадцать пятого наставления ворвались в мое сознание. Я открыл глаза. Чудесный город исчез, вместо него была лишь ледяная пустыня.

Я упал на колени и зарыдал от жалости к себе. Почему, почему я вижу все это? Почему это преследует меня? Почему я просто не могу умереть? Нет, почему я не умер тогда, когда все было таким ясным и понятным? Когда я видел смысл, когда я сам был смыслом. Почему я не умер тогда, когда было освобождено Сердце Лорхана? Зачем мне было еще жить? Чтобы видеть, как все, что я делал, принесет моему народу лишь страдания? Как была бы прекрасна моя смерть тогда и как отвратительна моя жизнь сейчас.

Рычание за моей спиной. Волки. Все мое восхваление смерти разом испарилось. Страх охватил меня. Страх за мою ничтожную жизнь. Пусть столь мучительную, пустую и бессмысленную. Но это жизнь, я мыслю и чувствую. Я есть. И, наверное, мог бы быть еще очень и очень долго. И все это может прекратиться прямо сейчас.

Я аккуратно обернулся и достал кинжал. К моему удивлению волк был всего один.

- Где твои дружки, приятель? Ты же не один пришел охотиться?

Волк скалил свои острые зубы. Он был на расстоянии прыжка, но не спешил атаковать. Почему? Вот и ответ. В боку у него торчал обломок стрелы. Волк был ранен, отбился от стаи, или же стая сама изгнала его, слабого и ненужного, а может, стая была перебита, а именно этому волку удалось уйти. Так или иначе, зверь передо мной был сильно ослаблен, а значит, я смогу победить. Я уже давно никого не убивал. Но в этом же нет ничего сложного. Один-два быстрых удара и…

Я посмотрел ему в глаза. Я хотел показать, что не боюсь, но вместо этого увидел в них свой собственный страх. Свое собственное звериное желание жить. Я такой же загнанный волк, отбившийся от стаи.

Дрожащей рукой я потянулся к мешку. Осторожно я достал оттуда кусок мяса из своих запасов и бросил его волку.

- Поешь, братец.

Волк продолжал смотреть на меня, а я на него, постепенно отходя назад. Когда расстояние между нами значительно увеличилось, зверь вцепился зубами в мой ему подарок. Я продолжил пятиться назад, до тех пор, пока волк не скрылся из виду за очередным сугробом. Все тело продолжало дрожать от холода и страха. Но я, почему-то не чувствовал в этом никакого издевательства со стороны Азуры.

Я осмотрелся вокруг. Где-то вдали горел свет.

 

 

Таверна оказалась запертой изнутри, хотя по звукам было легко понять, что веселье там идет вовсю. Я громко постучал в дверь. Затем еще раз. Здоровенный норд отворил ее и уставился на меня с презрением.

- Серомордым тут не рады.

- А как насчет серомордого, готового угостить почтенных нордов выпивкой?

Я сказал это достаточно громко, чтобы могли слышать норды в таверне, затем достал кошель с монетами, полученными у скупщика за украшения Драсы, и показал его вышибале. Он обернулся, ожидая ответа от кого-то из таверны

- Ну пусть зайдет, - донеслось до меня из помещения.

- Как твое имя, серомордый?

- Салос Валор, - назвался я, вспомнив Руку Альмалексии, отвергнувшую свою госпожу и вскоре нашедшую свой конец.

- Ну так вот, Свалор, будешь лезть не в свое дело, станешь короче на одну голову. Это понятно?

- Разумеется.

Норд позволил мне войти внутрь. Я демонстративно подошел к стойке и высыпал горстку монет.

- Всем меду за мой счет.

Сев в углу таверны я стал понемногу согреваться. Мед был на редкость мерзок, но я не подал виду. Интересно, как бы отреагировала Драса, узнав, что ее драгоценности пойдут на то, чтобы напоить кучку нордов-расистов? Я стал рассматривать посетителей таверны. Вышибала у двери, хозяин за стойкой, мальчишка, разносящий напитки, пятеро нордов за большим столом и еще двое у огня. Похоже, что все они были хорошо знакомы. И кого-то ждали. Я был явно лишним здесь и мне не стеснялись напоминать об этом.

- А что, все серомордые такие же задохлики как он?

- Еще бы, почему, ты думаешь, ящеры выгнали их с собственной земли? Все они ни на что не годятся, ну разве что секиру о них точить.

Норды продолжали громко провоцировать меня, но я не обращал внимания. У меня уже давно ни осталось гордости ни за себя ни за свой народ, которую они могли бы задеть. Я знал, что мне нужен отдых, мне нужно согреться, чтобы потом продолжить путь. Все остальное не имело значения.

Стук в дверь.

- Арлаф, открывай, даэдрот тебя дери, я тут нам свежего мясца принес.

А вот и долгожданные гости. Вышибала немедленно отпер дверь, и внутрь ввалились трое нордов с «мясцом». Им была молоденькая девчушка данмерка. Еще совсем ребенок.

Мальчишке-разносчику был немедленно сделан знак рукой, после чего тот убежал наверх. Что-то сейчас начнется. Вошедшие бросили девчонку на стол. Один из них, норд с длинной копной волос, собранной в конский хвост, уставился на меня.

- А это еще кто? Чего он тут забыл?

- Я просто угощаю выпивкой благородных нордов, не стоит обращать на меня внимания.

- Вот тебе новости. Неужели серомордые наконец-то поняли где их место? Ну а меня чего не угощаешь?

- Как раз собирался, - сказал я и направился с монетами к стойке. Хозяин выдал мне три кружки меда и сказал разнести их самостоятельно. Отдавая нордам выпивку, я внимательно разглядел девчушку, которую они притащили. Вся заплаканная, она сжимала что-то в руках и едва-едва шевелила губами. Прислушавшись, я понял, что она молится. Молится Трибуналу. Тому самому старому Трибуналу – АЛЬМСИВИ. Разве еще где-то остались последователи? И разве можно было придумать большее издевательство надо мной? Ну и сука же ты, Азура. Ну и сука же ты. Я вернулся в свой угол. Норды столпились вокруг большого стола. Пришло время главной забавы вечера.

- Что-то испортилось мяско на холоде, смотри, все посерело. Надо бы отогреть.

С этими словами данмерку окунули лицом в костер. Это сопровождалось всеобщим хохотом.

- Эй ты, еще меду нам.

Я встал и снова покорно направился к стойке, держа в руке монеты. Азура снова тычет меня в лицо моим бессилием. Девочка плачет и молится Трибуналу, а я ничего не могу сделать. В ее страданиях я вижу все муки народа данмеров. С ними я тоже ничего не мог сделать. И не сделал, даже не попытался.

- Что она все шепчет, может она колдунья, а? И что у нее там в руках? Давай сюда.

- Неееет! – она вцепилась зубами в руку, попытавшуюся разжать ее пальчики, чтобы добраться до сокровища, которое она так не хотела отпускать. Интересно что это, неужели тоже фамильные драгоценности?

- Ах ты маленькая тварь, ну держись, – сильный удар по лицу и вот она уже лежит у меня под ногами. В ее руке я вижу кусок ткани с вышивкой. Норд вырывает его, и я могу рассмотреть узор.

О нет, я недооценил тебя, Азура, ты нашла еще более мерзкий способ поиздеваться надо мной. Я смотрю, как норды дразнят ее тканью с вышивкой, кидают ее в огонь и как маленькая девочка кидается следом за своим сокровищем. Я вижу миг радости на ее лице, когда ей удается вытащить ткань из костра, на которой еще видно изображение Вивека. Она готова бороться за эту тряпку и безудержно повторять молитву. У нее уже нет никакой надежды на спасение, но она продолжает молиться.

Все это должно было заставить чувствовать меня хуже, чем когда либо. Но вместо этого произошло совсем иное. Что-то изменилось. Как будто утерянная шестеренка в механизме встала на место. Как будто бы непобедимый враг вдруг пал под одним точным ударом клинка. Как будто бы на ум пришли те самые слова, необходимые, чтобы закончить песню. Туман, окутывающий мой разум так долго, наконец-то был развеян. Я понял. Я вспомнил. Я.

- Правящий король с головы до ног облачён в сверкающий огонь.

Я посмотрел на свою правую руку и увидел, как серая кожа начала гореть золотым пламенем. Мой кулак сжимал копье.

- В каждом поступке он прощен.

Я наносил удары один за другим, пока каждый из нордов, находящихся в таверне, не пал. Они пытались сражаться, но все их движения были грубыми и предсказуемыми. Я же Двигался Именно Так, как учил Первый Урок. Скоро все было кончено. Маленькая девочка восторженно смотрела на Меня.

-К-кто ты?

Как давно Я не называл Своего имени…

-Вехк, - ответил Я и улыбнулся улыбкой, дарящей вселенскую божественную любовь.

[Вевик]

Если это настоящий Вивек, то в конце истории он должен был изнасиловать девочку и трупы нордов.

А если серьёзно, то годно, хотя до самого конца истории я думал, что повествование идёт от лица Нереварина.

Изменено 28 ноября, 2013 пользователем Tyddyner

[aL☢]

Честно говоря лучший фанфик по тес для меня за последние полгода. Слоу, ты молодец, аплодирую стоя!

[Darkmare900]

Приятные сюрпризы продолжаются :)

После таких вот фанфиков действительно начинаешь верить в возрождение TES-темы на ФР. Оригинально и интересно.

Любопытно, почему "Последний урок". Судя по всему, все только начинается :Д.

 

Ничего лишнего, читается легко. Все понравилось до последней строчки.

 

Если это настоящий Вивек, то в конце истории он должен был изнасиловать девочку и трупы нордов.

А если серьёзно, то годно, хотя до самого конца истории я думал, что повествование идёт от лица Нереварина.

 

Есть такое дело, но сие скорее фича, чем баг :)

 

Вот и сейчас Он передо мной. Каждое Его движение бесконечно изящно. На лице – спокойствие и безмятежность. Его поза воплощает собой безукоризненную мудрость. Он смотрит на меня и улыбается, слегка приподняв уголки губ. В этом взгляде я ощущаю вселенскую божественную любовь. Он Совершенство! Он Идеал!

Прочитав мои мысли, Он слегка качает головой, как мудрый учитель, расстроенный непонятливостью своего ученика, но все равно терпеливо готовый вновь и вновь напоминать ему прописные истины. Я знаю, что Он мне скажет

 

 

>_> God is god, "данмеры точно затащат" (с) ХD

 

 

А еще создается явное впечатление, что автор - ярый фанат Морровинда, который теперь играет в Скайрим. Да, надменные данмеры из третьей части в пятой превратились в рабов.

 

Автор, пишите еще! :D

[Марк К. Марцелл]

Прочитал с удовольствием. Спасибо автору.

[SlowPoke]

Спасибо за отзывы, очень рад, что понравилось.

Да, действительно идея зародилась у меня именно после игры в Скайрим. Ощущение безудержной тоски по родному Морроувинду. Именно оно и вернуло меня обратно в третью часть Свитков, в результате чего я теперь работаю над Сердцем Хаоса, но это уже совсем другая история. И да, я специально старался держать интригу, чтобы до последнего казалось, что главный герой - Нереварин. И не просто так.

Если честно, не уверен, что меня хватит на полноценный рассказ. Но, пока уж пишется...

 

- Смерть его - лишь проекция обратно в мир пробуждения…

Я открыл глаза. Потолок пещеры свисает надо мной. Острые камни врезаются мне в спину. Где-то вдали слышен шум воды. Я попробовал вспомнить ощущение недавнего триумфа и понял, что не способен на это. Разумеется. Все это был всего лишь сон, жалкая мечта о былой славе. Очередной способ Азуры…

- Вехк! Ты очнулся!

Девочка-данмерка из моего сна с заботливым волнением смотрела мне в глаза. Я попытался встать, но получилось лишь едва приподняться. Я все еще сплю. Ну и пусть.

- Где мы? – с трудом спросил я.

- Я не знаю, Вехк. Ты отнес меня сюда, а затем упал без чувств. Я боялась, что ты умер.

Кажется, я что-то помню. Метель, девочка у меня на руках. Она мерзнет и я должен где-то укрыть ее. Вход в пещеру. Дальше темнота. Стоп.

- Как ты меня назвала?

- Вехк. Ты сказал, что тебя так зовут. Это ведь в честь Вивека, да? Твои родители тоже последователи АЛЬМСИВИ? Такое невероятное совпадение. Я Сота. В честь Сота Сила.

- Простое упоминание бога убивает случайность, - донеслись у меня в голове слова из Четвертого Наставления. Мои книги. Где они? Я попытался нащупать свой мешок рукой. Сота заметила это движение.

- Вот твои вещи. Я ничего не трогала, правда. Только на книги посмотрела. Ты изучаешь Тридцать Шесть Уроков? Знаешь, а ты ведь сам был совсем, как Лорд Вивек… я молилась, и ты пришел мне на помощь.

Из ее глаз покатились слезы.

- Отец был прав, а я не верила. Он всегда говорил, что АЛЬМСИВИ не покинули нас, что они просто ушли в Этериус к другим Богам. Что они следят за нами и оберегают нас. Теперь я поняла, что это правда.

Бедная девочка. Она так искренне верит.

- Вот, возьми, - она протянула мне свой обгоревший платок, - мне мама делала вышивку. Я хочу, чтобы он был у тебя.

Ее благодарность согревала и придавала сил.

- Где твои родители, Сота.

- Мы жили недалеко от Виндхельма. Работали на ферме. Два дня назад на нас напали бандиты. Отца убили сразу, а маму еще долго мучили.

Она сказала это сухо и спокойно. Эта девчушка уже насмотрелась на смерть задолго до нашей с ней встречи.

- Мне очень жаль. У тебя остались еще родные?

- У мамы был брат, но он… ушел. Я не знаю где он теперь.

Мы немного помолчали.

- Скажи, Сота, много ли еще данмеров веруют в АЛЬМСИВИ?

- Несколько знакомых нам семей. Отец сделал в доме алтарь, и они приходили к нам, чтобы молиться. Не все и не часто. Но приходили. Папа всегда повторял, что вера побеждает все. Теперь я поняла, что он имел в виду.

Маленький алтарь в фермерской хижине. Вот, что осталось от гордого народа данмеров и их Богов. Вера – последнее, за что они держатся. Надежда, что Боги вернутся. А я, как никто другой знаю, что это невозможно.

- А ты ведь тоже веришь в АЛЬМСИВИ, да, Вехк?

И что мне ей ответить? Сказать, кто я? Отнять у нее самое последнее, что осталось? Этого тебе нужно, Азура?

- Я… верил раньше. Ты пыталась развести костер? – попробовал я перевести тему на нечто менее мучительное.

- Да, я набрала веток. Но я не умею разжигать. Я хотела использовать заклинание, но ничего не получилось.

Я нашел в себе силы подняться.

- Давай попробуем вместе. Раз уж ты носишь имя Сота Сила, ты просто обязана стать великой волшебницей. Вытяни руку вот так. И думай об огне. О том, как он зарождается у тебя в ладони, почувствуй его тепло и свет. А затем отпусти вперед, сказав нужные слова.

Тоненький лучик пламени сорвался с ее пальцев, но ветки отказались поддаться огню.

- Попробуй еще раз. У тебя обязательно получится.

 

 

Мы сидели возле нашего маленького костра и грелись. Несмотря на холодный воздух и камни, мне очень давно не было так тепло. Сота еще немного попрактиковалась с магией, но вскоре устала и сейчас дремала, прислонившись ко мне. Ее платок в моей руке. Бедная маленькая Сота, ты так благодарна тому, кто виноват во всех твоих несчастиях… Ну уж нет. Хватит этого. Ты достаточно поиздевалась надо мной, Азура. Ты ответственна не менее меня, лицемерная дрянь. Ты не просто погубила Морроувинд, ты еще и выглядишь спасительницей после всего, что произошло. Тебе молятся, тебя почитают. Но ты никогда не заботилась ни о киммерах ни о данмерах. Только о своем тщеславии. Став Богами, Трибунал даровал своему народу многие годы счастливой жизни, а что дала им ты, заменив АЛЬМСИВИ? Снова превратила нас в отшельников и бродяг, без дома и без прав. И ты считаешь, что это ты можешь упрекать меня? Нет уж, даэдра.

Я аккуратно встал так, чтобы не разбудить Соту, и положил ей свой мешок с вещами под голову. Затем направился вглубь пещеры в поисках хвороста. Наверное, нужно будет здесь задержаться. Собраться с силами. Пока я ходил по снежным просторам Скайрима один, можно было не думать ни о чем. Время, место, цель – все это не имело никакого значения. Я просто существовал. Теперь же я отвечаю за маленькую девочку, которая верит в старых Богов. За девочку, которая верит в меня. Кажется, в этом даже есть смысл.

Мои мысли резко прервала открывшаяся передо мной картина. Множество костей и обглоданных туш животных. Идиот. Какой же я идиот. Надо уходить. Срочно. Разбудить Соту и собрать вещи. Пока еще не слишком…

До меня донесся рев со стороны входа в пещеру. Поздно. Зверь вернулся домой. В мгновение я добежал до нашего костра. Сота сидела и не сводила взгляд с тролля, несущегося на нее.

Страх. Дикий животный страх. Это не раненый волк, это разъяренный тролль. Мне ни за что не справиться с ним. Нужно бежать отсюда. Тогда почему же я достаю кинжал и бросаюсь на монстра в атаку?

Взмах могучих лап тролля и мое тело отлетает от него прочь на камни. Больно. Я пытаюсь пошевелиться и понимаю, что в моей левой руке все еще лежит кусок прожженной ткани с вышивкой.

Не было просветления. Я ничего не понял и не вспомнил. Туман не развеялся. Я остался все тем же слабым данмером с девичьей фигурой. Никакого величия былой славы, никакого всплеска давно утерянной силы. Правая половина моего тела не начала сверкать золотым пламенем и копье не возникло вдруг в моей руке. Просто я встал и снова кинулся на тролля.

- Достигни небес насилием, - гремело у меня в голове. Я набросился на него сзади, ухватился за шею и вонзил кинжал прямо в глаз. Зверь взвыл и стал яростно метаться по пещере. Я попытался поразить второе око, но промахнулся и всадил кинжал троллю в левое плечо. Он сбросил меня, оставив безоружным, и ринулся в атаку. Но я не собирался отступать. Голыми руками я рвал тролля, не обращая внимания на его удары. Я вымещал на нем весь свой гнев, всю свою злобу на мстительную суку Азуру. Ей не отобрать у меня мой новый смысл. Не отобрать. Я рычал страшнее любого дикого зверя. Будь моя ярость обращена в магию разрушения, ее бы хватило, чтобы испепелить всю Лунную Тень.

Я остановился, когда понял, что колочу об стену пещеры куски головы уже мертвого тролля. Я был покрыт его и своей кровью с головы до ног. Спустя мгновение тело перестало слушаться, и я повалился на тушу поверженного противника.

 

 

- Кто ты? - спросил Он.

Я не знаю что ответить. Раньше такого не было. Он лишь цитировал Проповеди, но никогда не задавал вопросы. Он указал на Себя.

- Я колесо. Кто ты?

Кто я? Это должно что-то значить. Я. В этом был какой-то особый смысл. Я ведь вспомнил его. Там в таверне. Я.

- Я сокрушил мир своей левой рукой, но в моей правой руке - способ, коим он смог бы победить меня. Лишь любовь подчиняется моей воле. – Пытается Он объяснить мне. И тут я понимаю.

Показываю платок Соты.

- Я.

Он удовлетворенно кивает.

 

 

Я лежу рядом с небольшим озером все в той же пещере. Сота старательно промывает мои раны. В моей левой руке испачканный кровью платок. Я.

- Не двигайся, Векх. Сейчас все будет хорошо.

Маленькая Сота, ты так пытаешься утешить меня, не понимая, что уже сделала это. Она говорит что-то еще, кажется, благодарит меня, просит не умирать, а затем добавляет:

- Ты самый храбрый из всех кого я знаю, Вехк.

Маленькая Сота, как же ты ошибаешься. Я не герой и уж точно не храбрец. Никто не может быть подвержен страху больше того, кто раньше страха не ведал. Я напал на тролля не потому, что мне удалось перестать бояться. Просто другой страх, гораздо более сильный, овладел мной. Страх потерять тебя, моя маленькая Сота. Эгоистическое желание сохранить внезапно обретенный смысл своего ничтожного существования. И все-таки теперь я могу дать ответ на вопрос. Теперь я знаю кто Я.

Изменено 29 ноября, 2013 пользователем SlowPoke

[Darkmare900]

Трогательно. На самом деле, давно мне не было так интересно, что же будет дальше. Благо, букафф совсем немного :Д

 

Не буду сбивать автора с мысли подробными комментариями, просто почитаю дальше. Выкладывать текст небольшими кусками - хорошая идея все-таки

Изменено 29 ноября, 2013 пользователем Кобыла

[SlowPoke]

- Вехк, объясни мне.

Я отложил книгу.

- Не могу, Сота. Тридцать Шесть Уроков нельзя объяснить посредством слов. Можно попробовать анализировать каждую фразу и искать скрытый смысл. Но Лорд Вивек хотел не этого. Он хотел, чтобы мы понимали их не только умом, но и чувствовали сердцем. А это невозможно, если расчленять каждую Проповедь на части. Так мы лишимся целостного восприятия, а это недопустимо. Просто слушай Уроки Вивека, открой для них свое сердце. И со временем ты поймешь.

Сота внимательно слушает мое объяснение и, кажется, оно ее устраивает. Но сам я ловлю себя на мысли, что просто пытаюсь скрыть собственное непонимание Тридцати Шести Уроков.

Мы продолжали двигаться на юг уже несколько дней. Сота делала значительные успехи в сотворении заклинаний. Мне никогда не удавалось постичь искусство магии. Я знал нужные слова и мог повторить их с должным изяществом. Но понять магию. Разложить заклинание на мельчайшие частички и осознать весь механизм его работы. Это всегда было мне недоступно. Даже в те времена, когда лишь одной игрой своего ума я мог перемещаться между вселенными и творить новые миры, когда ради забавы я мог демонстрировать чудеса, вселявшие суеверный трепет в самых могущественных магов, даже тогда я не утруждал себя глубоким восприятием природы волшебства. У Соты же был настоящий талант. Я видел понимание в ее глазах, когда объяснял те вещи, которые сам понять не мог.

Вечерами, перед тем как лечь спать, я читал Соте отрывки из Проповедей. Для нее они были, возможно, даже чем-то более особенным, чем для меня. Легендарные Тридцать Шесть Уроков Вивека, о которых ей говорил отец, а ему его отец. Едва ли во всем Скайриме можно найти еще одну копию. Возможно даже и во всем Тамриэле. Для меня они были памятью о прошлом, для нее же настоящими артефактами, священным писанием ее религии. А я казался ей пророком. Сегодня мы читали Тридцать Пятую Проповедь. Учение любви.

- Вехк, прежде чем мы ляжем спать, можно задать тебе один вопрос?

- Конечно. Что тебя беспокоит?

- Ты так много знаешь об АЛЬМСИВИ, ты хранишь священные книги Вивека. Почему же ты отрекся от своей веры?

Я знал, что мне рано или поздно придется с ней объясняться. К счастью, у меня было достаточно времени, чтобы придумать правдоподобный ответ.

- Раньше я чувствовал их присутствие. Альмалексия, Сота Сил и Вивек всегда были со мной, как будто бы были частью меня, понимаешь? А потом это чувство ушло.

- Но ведь в этом весь смысл веры. Даже когда нет никаких подтверждений, никаких доказательств, ты продолжаешь хранить свою веру, и именно поэтому она побеждает все. Отец говорил, что когда Трибунал ходил по земле со смертными, вера данмеров была слаба. Им только казалось, что они веруют, но на самом деле никакой веры не было. Очевидное не требует веры. Именно поэтому АЛЬМСИВИ покинули смертный мир, чтобы укрепить нашу веру. Мы подвержены тяжким испытаниям, но мы должны преодолеть их. Доказать нашим Богам, что мы их достойны.

Ее глаза полны света искренности. Она думает, что может помочь мне, вернуть на истинный путь. Забавно. Мне даже почти неприятно обманывать ее, и в этом я также нахожу особое мазахистическое удовольствие. А ее отец был очень мудрым и преданным данмером. Ах, если бы все были бы готовы так безоглядно верить. Тогда бы конец АЛЬМСИВИ так и не наступил. Империя не смогла бы подчинить нас, пророчество Нереварина не исполнилось бы, Дагот Ур не смог бы лишить Трибунал доступа к божественной силе Сердца Лорхана. Да, возможно, и сама божественность была бы не так уж и нужна. Месть Азуры так бы и не была осуществлена и это не я, а она бы мучилась от бессильной злобы.

- Хотя знаешь, то чувство, про которое ты говорил. Что будто АЛЬМСИВИ с тобой. Я, кажется, теперь начинаю его ощущать. Спокойной ночи, Вехк.

- Спи крепко, Сота.

Мы укутались в троллью шкуру, которая служила теперь и одеялом и теплой одеждой для Соты, и прижались друг к другу, чтобы лучше хранить тепло. Сегодня был тяжелый день, и Сота сразу же провалилась в сон. А я вот заснуть не мог. Смотрел на ее милое личико и ощущал ее дыхание. Когда Сота подрастет, из нее может выйти весьма симпатичная девушка. Пусть черты лица не самые правильные, в них определенно есть что-то чарующее. Представив, как какой-нибудь молодой данмер начнет ухаживать за повзрослевшей Сотой, я почувствовал, как меня колет ревность. Какая глупость ревновать к собственной фантазии. Я отогнал от себя это чувство и тут же ощутил другое

Легкая дрожь пробежала по телу, а в чреслах стало зарождаться желание. Я хочу ее. Прямо сейчас. Я хочу овладеть этой маленькой девочкой, трепетно прижавшейся к моей груди. Увидеть, как выражение спокойствия на ее лице сменится удивлением, а затем страхом. Прижать кинжал к ее нежной шее и смеяться в ответ на ее слезы. Ублажить ею свое изголодавшееся тело, долгие годы не знавшее прикосновений ни мужчин, ни женщин. Подчинить ее своей воле. Заставлять ее делать все, что я прикажу. Вспомнить ощущение безграничной власти. Разве не это делало Меня Богом?

Нет. Будучи смертным, я придавался всем видам утех. В них я находил смысл жизни и благодаря им, я был счастлив. Обретя божественность, Я превратил свою страсть в способ выражения мудрости. Она позволяла Мне тонко чувствовать мир, Я дарил ему Свою любовь и он отвечал Мне взаимностью. Воплощение Моей воли было не приказом, который Я отдавал реальности, а трепетным союзом. Мир хотел того же, чего и Я, потому что Мы были Одним Целым. Моя порочность позволила стать олицетворением дуализма, воплотить в Себе не только возвышенное, но и низменное. Принять безупречную гармонию вселенной. И вместить ее в Себя.

Лишившись силы, я покинул Морроувинд. Я искал наслаждений, пытаясь снова сделать их смыслом своего существования, но это было невозможно. Память о былых чувствах, недоступных смертным даже при помощи самых изысканных наркотиков и самых искусных любовников и любовниц не давала мне покоя. С тех пор я и начал ощущать, как Азура насмехается надо мной. Каждое мое ощущение отныне было неполным. И я знал это.

Поддаться страсти сейчас, значит оскорбить те божественные чувства, что я испытывал раньше и тот сакральный смысл, что я в них вкладывал. Это значит признать свое поражение перед даэдрой. Нет. Не дождешься, Азура.

Я не могу успокоить свое сердцебиение. Я не могу освободиться от этого дурманящего ощущения внутри меня. Ну и пусть. Пусть вулкан извергается в моей груди, я обращу это себе на пользу. Теперь я могу снова сказать, что я живу, а не просто существую. Я ЖИВ! Моя любовь и моя страсть будут вести меня, сделают меня сильнее. Защитят меня и Соту от козней гнусной Азуры, от всего остального мира!

- Сделай свою любовь защитой от горизонта, - вспомнил я фразу из наставления, которое только что читал Соте. Не просто вспомнил, но еще и понял. Не просто понял, но еще и ощутил.

Это нежданное просветление поразило меня. Я могу понять! Я могу чувствовать это! Это казалось невозможным. Во мне больше нет божественной силы, и вся же я осознавал то, что раньше было доступно лишь Богу. Я закрыл глаза. У меня возник вопрос, и я знал, у кого получить ответ.

 

 

Гондола медленно приближается к району Храма. Старик неспешно водит веслом и насвистывает что-то себе под нос. Я не хочу торопить его. Я любуюсь кантонами священного города и слушаю музыку шумящей воды. Никогда еще Вивек не снился мне так явно. Мне хочется остаться тут навсегда, улечься перед Храмом и греться в лучах вечернего солнца. Я поднимаюсь по лестнице к Дворцу. Прежде чем ступить внутрь, я оборачиваюсь, чтобы еще разок взглянуть на город. Кто знает, когда мне еще посчастливиться оказаться здесь? Но я не позволяю ностальгии надолго обездвижить меня. Я здесь по делу. Открываю дверь. Он уже ждет

- Для чего были написаны Тридцать Шесть Уроков? – тут же спрашиваю я.

- Я дарую тебе эту магию: мир, которым ты станешь править - лишь кратковременная надежда, и ты должен будешь стать посланием, написанным в неопределенности.

Что Он хочет этим сказать? Подарок от Него мне. Подарок от Меня мне. Потому что мир лишь кратковременная надежда. И теперь благодаря этому подарку я могу…

- Я та форма, которую ты должен принять.

Стать посланием неопределенности. Правящим королем. Стать Им.

- Как?! Сердца Лорхана больше нет. Мои силы давно иссякли. Как?!

- Секрет Башни внутри Башни заключён в форме единственного имени Бога, - Он делает паузу, ожидая, чтобы я сам закончил фразу. Но я не помню продолжения. Какая это проповедь? Уроки Правящих Королей? Нет. Кажется Священная Книга Колеса. Я пытаюсь напрячь память, но в это время Дворец начинает таять. Я просыпаюсь.

 

 

Первым же делом с утра я нашел этот отрывок в книге. Это оказался конец Двадцать Первой Проповеди. Единственным словом, которое завершало фразу, было «Я».

 

 

Я. Я. Я. Нет, все без толку. Наверное, если бы я ответил Ему во сне, то это бы сработало. Я бы понял что-то еще. Однако и сейчас уже многое стало понятно. Я знал о том, что случится, не мог не знать. Царство Трибунала – кратковременная надежда. Гибель Морроувинда и утрата божественности были предопределены. Все это уже было Мне известно. И Я все предусмотрел. Тридцать Шесть Уроков – величайший подарок смертному от Бога. Возможность вернуть утраченную силу. Вспомнить. Понять. Ощутить. Пускай я пока и не знаю как именно.

Каким же я был дураком. Считал свои воспоминания и свои сны происками Азуры. Все это время Я хотел передать знание, и теперь я смогу его принять. Не ожидала, мстительная даэдра? Мы еще посмотрим, кто из нас победит. Я не сдаюсь. Я стану Своим самым преданным учеником и снова научусь пути Правящего Короля. Я знаю, что смогу. Ведь уже сейчас моя любовь защищает от горизонта.

 

Я закрыл глаза и ощутил, как лучи утреннего солнца падают на мое лицо. Несмотря на холод вокруг, я почувствовал особое тепло. На мгновение мне даже показалось, что это тепло из моего сна. Тепло исходящее от солнца, медленно погружающегося в воды Великого Города Вивек.

Изменено 3 декабря, 2013 пользователем SlowPoke

[usolo]

очень понравилось

[Darkmare900]

очень понравилось

+

Если больше не комментируют - это только оттого, что действительно нечего добавить.

Совсем не хочется препарировать сие замечательное произведение ;)

[usolo]

Мне только боевые сцены не нравятся.. Один убил стопицот нордов, голыми руками тролля завалил, ударив предварительно кинжалом сзади (и как это троль к нему повернулся спиной)..

Почему-то это тенденция - изображать могучих воинов (нордов, но не обязательно) - большими мешками для битья, с которыми запросто справляются женоподобные воры. Не в первом рассказе вижу такое.

Изменено 3 декабря, 2013 пользователем usolo

[Sheni]

Ах-ха... прочитала первый рассказ и ушла в астрал. Соберу впечатления в кучку и тогда отпишусь более содержательно, а пока просто выражаю восхищение.

[AlexHog]

О-пчхи-че-шу-ительно!

[SlowPoke]

Сегодня у меня было больше слушателей, чем обычно. Кроме Соты, вокруг огня сидели еще четверо ребят. Насупившийся малыш Ансгар, его старший брат Эйрих, толстячок Хрард и дружелюбная девочка Рада. Сперва, я прочитал им Второе Наставление, но заметив, что дети начали скучать я стал просто рассказывать о Вварденфелле. Об исполинских силтстрайдерах, надоедливых скальных наездниках и дружелюбных гуарах. О пустошах Эшленда, пестрых красотах Грейзленда и цветущих Аскадианских островах. Вряд ли эти ребята когда-нибудь покинут родную деревню, не говоря уже о том, чтобы посетить соседнюю провинцию. И уж точно они не смогут увидеть Морроувинд таким, каким я его помню. Но сейчас, силою своих слов я создаю в их умах прекрасный и неведомый мир, завораживающий и пленяющий их. Сейчас они не просто дети из маленькой шахтерской деревушки. Они отважные путешественники времен третьей эпохи. Я дарю им это приключение. Осознание этого наполняет невыразимой радостью. Сейчас Я Бог. Пускай всего лишь для этих детей.

Уже третий день мы с Сотой гостили в таверне Рощи Кин. Запасы пополнены, все необходимое для путешествия куплено, однако мне совсем не хочется покидать это место. Уж очень давно никто не относился ко мне с таким радушием, как местные жители. Пусть поначалу они и были насторожены обществом чужаков, теперь шахтеры с удовольствием голосили песни, которые я наигрывал на завалявшейся в таверне лютне, а матери разрешали своим детям слушать мои истории и играть с Сотой. Разве что Ингрид до сих пор смотрит на меня с подозрением и нескрываемой неприязнью. Но у нее вообще прескверный характер, особенно для фермерши. Вчера я видел, как она чуть не подралась с Резчицей, местным магом-данмеркой. Сейчас же Ингрид подходит ко мне, чтобы разогнать детей спать.

- Уже поздно. Хватит им слушать эту чепуху.

- Как скажешь, - улыбаюсь я и протягиваю Соте Вторую Проповедь, - отнеси в комнату и ложись. Я приду позже.

Я подхожу к стойке и получаю свою порцию вина. Наливают мне тут бесплатно, но я все равно протягиваю хозяйке пару монет.

- Скажи, Иддра, я чем-то обидел Ингрид? Она на меня чуть ли не кидается. Если так, то, может, ты знаешь, как мне загладить свою вину?

- Не бери на свой счет, Вехк. Сколько ее помню, она всегда так относилась ко всем вашим. Ну к темным эльфам. Вроде у нее был муж из Братьев Бури. Наверное, понабралась от них.

Все ясно. Удивительно, что тут она одна такая. Ведь от Виндхельма всего несколько дней пути, а там к данмерам относятся так, как когда-то они сами относились к чужакам…

Около получаса я просидел у стойки, наслаждаясь терпким вкусом вина. Никто из шахтеров так и не пришел – видимо выдался особо тяжелый день, и им уже не до моих песен. Я направился к своей комнате с ощущением легкой грусти. Странно. Неужели, мне действительно так нравится играть для этих людей?

Сота сидела на кровати и старательно вчитывалась в какие-то листки бумаги. Услышав мои шаги, он резко обернулась.

- Еще не спишь, малышка? Что там у тебя?

- Вехк, я… я случайно наша. Они были в последней книге.

Хорошая должна быть случайность, чтобы найти что-то в последней книге, когда относишь вторую. Впрочем, уж точно не мне винить ее за подобную любознательность.

- Дай-ка посмотрю. Листы были исписаны неаккуратным подчерком. Перебрав их, я обнаружил страницу с заглавием. Оно гласило: «Суд над Вивеком».

 

 

Я уложил Соту спать, а сам вновь и вновь перечитывал это странное произведение. Я написал это? Когда? Почему не помню о нем? Почему не нашел его раньше? Что оно значит? Я закрыл глаза и повторил.

- Как Вехк и Вехк отвечаю я здесь, за свою правую и за свою левую половины, с чёрными руками. Вехк-смертный убил Хортатора. Вехк-бог не убивал, и верно описан в тексте. И при этом они оба – одна сущность. И при этом – разные, не считая единственного красного момента. Знайте, что отвечаю я с Водным Лицом, и значит, нельзя заставить меня лгать.

Красный момент. Точка столкновения двух миров. Воссоединения смертного и бога. Я не могу вспомнить чувство обретения божественной силы. Но, возможно, мне удастся восстановить в памяти ощущение ее утраты. Какого это было быть всем, а затем стать чем-то одним? Ощущать, как туман заволакивает разум, и жизненные силы покидают тело? Что я делал тогда? О чем я думал?

Я пробую вспомнить. Шум воды и ветра. Облаченный в мантию и чары невидимости, Я восседаю на Баар Дау. Это Мой последний вечер. Сейчас солнце исчезнет за горизонтом, а вместе с ним и Мои силы. ВИВЕК НАПИСАЛ ЭТО. Последняя фраза завершена и у Меня еще есть время. Суд над Вивеком может стать Моим Последним Уроком. Я могу отпечатать его на самой структуре мироздания. Стоит Мне пожелать и все произойдет именно так. Азура заплатит за все. Моя месть свершится. Но Я просто сижу на гигантском камне, зависшем в воздухе, и любуюсь закатом. Листы бумаги спрятаны в Тридцать Шестом Наставлении. В последний раз Я осмотрел город. Красная вспышка закатного солнца Ну вот и все.

- Теперь дело за тобой, каменюга.

Так оно все и было? Или это просто моя разыгравшаяся фантазия? Если действительно так, то почему же я упустил эту возможность отомстить? Какой был смысл писать об этом. Чтобы лишний раз упрекнуть себя в бессилии? Нет, это не бессилие. Осознанный выбор. Иметь возможность и не воспользоваться ею. Но почему? Я усмехнулся. Какая глупость. Я так мечтаю вернуть себе понимание, что готов искать смысл даже там, где его нет, пытаюсь найти скрытое значение в том, что ничего не значит.

– Ха, это ничего не значит! – отозвалась во мне фраза из Второй Проповеди. Так сказал еще не рожденный Вивек, в первый раз взглянув на одеяние Ал-Хатура.

Гримаса грустной ухмылки на моем лице сменилась улыбкой блаженства. Как может не быть в чем-то смысла, если я могу его постичь? Кому решать что осмысленно, а что нет, как не мне? Закрыв глаза, я тихо произнес.

– Хм, в принципе, это может что-то означать.

Я убрал «Суд над Вивеком» обратно в Тридцать Шестую Проповедь. Когда-нибудь я смогу сказать:

– Потрясающе, целостное значение в чем-то, лишенном деталей!

Потом. Когда придет время. А пока все это «уж чересчур для такого маленького, как я».

Мне кажется, что я начинаю понимать свои книги все лучше и лучше. Нужно было просто позволить себе это. Перестать видеть во всем издевку Азуры. Каждую ночь я теперь засыпаю, ожидая встречи с Живым Богом в предвкушении мудрости, которую Я сам себе передам. Однако сегодня меня ждала совсем другая встреча.

 

 

Я иду сквозь ледяную пустыню. Где я? Это Скайрим? Солсхейм? Не знаю. Но тут все кажется еще более чужим. Даже снег и холод какие-то другие. Почему я здесь? Нужно забраться на тот холм, кажется, ответ ждет меня там.

Я вижу его. Стоит и смотрит куда-то вдаль без малейшего движения. Его роскошные даэдрические доспехи покрыты инеем. Кажется, что он весь примерз к этому холму, стал его частью.

– Приветствую Вас, Лорд Неревар, - громко и картинно произношу я.

Одно резкое движение и его клинок уже прижат к моей шее и обжигает ее своим пламенем. Мгновение назад он казался таким слабым, но теперь я чувствую его силу, его гнев, которые он готов излить на меня.

– Ты следил за мной?

– Нет. Даже не ожидал тебя здесь увидеть.

Он кивает, убирает клинок и опять начинает смотреть куда-то вдаль. Апатия снова берет вверх. А ему так хотелось, чтобы я пришел сюда из-за него…

Нереварин. Почему ты здесь? Разве ты не должен был стать защитником Морроувинда, новым Правящим Королем? Не тебе ли Я писал Свои Уроки? Не ты ли должен был сместить Меня? Ты ведь всегда был намного большим, чем простой игрушкой пророчества. Я видел в тебе что-то, чего не было больше ни в ком. Даже в самом Нереваре. Тебя вела некая особая сила, одухотворенность. Сейчас я уже не знаю, в чем именно она заключалась, но я помню, что тогда в ней Я видел особую божественную природу, возможно даже более совершенную чем Свою собственную. Ничто не могло остановить тебя. Даже смерть. Так что же произошло. Тебе ведь не нужно было Сердце Лорхана, чтобы быть Богом! Как же ты мог утратить свою силу так же как и я утратил свою?

Я не сказал ему ничего из этого. Мы просто вместе молчали и смотрели куда-то вперед. Старые друзья или старые враги. Или нечто намного большее.

 

 

– Скорее просыпайтесь! Вам нужно уходить!

Взволнованное лицо Рады было первым, что я увидел этим утром.

– Что случилось?

– Сюда пришли Братья Бури. Они ищут двух данмеров, мужчину и девочку. Вчера ночью расспрашивали о вас шахтеров. Папа сказал, что вам срочно нужно бежать из Рощи Кин. Или… с вами случится что-то очень плохое.

– Спасибо. Беги скорее домой.

Они ищут нас. Почему? Не сложно догадаться. Но откуда они знают? Я убил всех нордов что были в таверне, всех… кроме мальчишки разносчика. Он рассказал им все. И теперь Братья Бури жаждут моей смерти. Я хорошо знаю, как Ульфрик Буревестник поступает с убийцами своих людей. Страх, было, охватил меня, но стоило мне взглянуть на Соту, на то, как дрожь пробирает ее тело, а взгляд становится пустым и безжизненным, как от моего собственного страха не осталось и следа. Нельзя бояться, когда кто-то рядом с тобой боится еще сильнее. Я должен быть сильным.

– Сота, посмотри на меня. Все будет хорошо. Просто делай, как я скажу.

Мы быстро собрали вещи. Я слышал голоса незнакомых нордов на первом этаже таверны. Нужно было уходить через окно. Беззвучно спрыгнуть мне не составило труда. Куда сложнее было поймать Соту. Мы стали аккуратно пробираться между домов, когда услышали знакомый женский голос.

– И куда вы собрались?

– Что тебе нужно, Ингрид?

Мы буравили друг друга взглядом несколько секунд, затем она спокойно произнесла:

– Идите за мной.

Выбора не было. Она могла в любой момент позвать Братьев Бури. С другой стороны то, что она все еще не сделала этого, может значить только одно: она ведет нас к ним. Что делать? Схватить Соту и бежать? Ингрид точно позовет солдат. А что если… я нащупал кинжал у себя на поясе. Вонзить ей в горло, убить одним точным ударом. Но смогу ли я сделать это тихо, не подняв шума? Я никогда не был хорошим убийцей. Одно дело вытащить что-то из кармана и совсем другое незаметно убить. Тут нужно действовать наверняка и я не могу позволить себе ошибиться.

Мы дошли до фермы. Не похоже, что тут есть кто-то еще. Наверное, Братья Бури сейчас прочесывают таверну. Так что ей тогда от нас нужно? Ингрид подвела нас к лошади.

– Залезайте и проваливайте отсюда. Лучше на восток.

– Ты отдаешь нам свою лошадь? Почему?

– Пойдете пешком – вас точно догонят.

– Почему ты вообще решила нам помогать, не похоже, чтобы я тебе очень уж нравился.

Ингрид закатила глаза, затем тяжело выдохнула и начала говорить:

– Твои сородичи убили мою сестру. У меня на глазах. Было время, когда я ненавидела всех темных эльфов. Я была с Братьями Бури, думала, что смогу отомстить убийцам, но почти все солдаты Ульфрика оказались такими же. Вот и те, что пришли сюда. Они здесь не за справедливостью. Им нужна кровь. Я не знаю кто ты такой, скорее всего вор и мошенник, но ты точно не убийца. На них я за свою жизнь насмотрелась. Так что убирайтесь отсюда, пока я не передумала.

Ох, Ингрид, еще минуту назад я думал, как бы оборвать твою жизнь, а сейчас ты спасаешь мою. Считая, что я не убийца, хотя эти норды пришли сюда именно за мной. Я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться от осознания этой дикой иронии.

 

 

 

Мы скачем на восток. Кажется, что уже целую вечность. Страх мешает ориентироваться во времени и пространстве. По бокам проносятся деревья и холмы, но все мое сознание нацелено лишь вперед. Все мои мысли лишь о том, как не вывалиться из седла и не дать упасть Соте. Жуткая тряска. Не помню когда я вообще ездил верхом. Но это ничего. Мы сбежали. Мы спасены.

 

 

 

Ночью мы остановились на привал в небольшом еловом леске возле утеса. Лошадь выбилась из сил, да и Сота уже клевала носом. Немного утолив голод снежными ягодами, что росли тут в изобилии, мы тут же стали готовиться ко сну. Несмотря на усталость, Сота прочла благодарственную молитву АЛЬМСИВИ, а затем и молитву с просьбой и дальше оберегать нас с ней. Ее вера по-прежнему вызывает во мне смешанные чувства. С одной стороны горечь – ведь я прекрасно знаю, что ее слова так и не будут услышаны никем из Трибунов, с другой – если что-то способно придать сил этой девочке, повидавшей столько несчастья, если что-то помогает ей, не смотря ни на что, продолжать радоваться жизни, то это что-то не так уж и нереально. Ее молитва несет в себе смысл, независимо от того, донесется ли она до богов Трибунала или нет. Заметив мою задумчивость, она обращается ко мне:

- Тебе тоже стоит попробовать, Вехк. Вот увидишь, станет легче.

- Я, наверное, к этому еще не готов, малышка.

- Просто попробуй. Давай вместе, а?

Я грустно улыбаюсь. Может и правда сделать ей приятное? Но тут понимаю, что действительно не могу найти в себе сил, чтобы произнести молитву.

- В другой раз, Сота, в другой раз.

 

 

 

– Сота?!

– Я в порядке.

 

Крики нордов и топот лошадей. Как они нашли нас? Мы резко вскакиваем, я подхватываю девочку на руки и несусь к месту, где была привязана кобыла Ингрид. Поздно. Наша лошадь лежит у входа в лесок, утыканная стрелами. В ее глазах застыл дикий страх и я чувствую как он проникает в меня. Нам не уйти. Я бегу обратно к утесу, еловые ветки больно хлещут мне лицо. Нам не уйти. Я слышу охотничий азарт в голосах нордов, которые становятся все ближе и ближе. Нам не уйти. Сота начинает шептать молитву. Если бы это снова дало мне силы. Но нет, во мне лишь страх, он заполонил меня не оставив места для чего бы то ни было еще. Они все ближе и ближе. Девочка молится. Что ей еще остается делать? А что тут вообще можно сделать? И я начинаю молиться вместе с ней. Я молюсь мудрому наставнику Сота Силу, милостивой матери и защитнице Альмалексии и благородному в своем коварстве Лорду Вивеку. Спасите нас, могучие Трибуны, святые герои АЛЬМСИВИ. Я думаю о Трибунале не как о киммерах, забравших себе божественную силу Сердца Лорхана, не как о тех, кого я когда-то знал и кем являлся, не как о погибших богах, давно покинувших нас. Я думаю о Трибунале так, как меня учила Сота и так, как когда-то я сам учил думать других.

Я добегаю до утеса и чувствую, как резкая боль пронзает мне ногу. Стрела в лодыжке. Я понимаю, что не способен дальше идти. Так вам нужна жертва, о могучие АЛЬМСИВИ? Что же, я с радостью ей стану. Только дайте мне сил спасти мою маленькую спутницу. Мой смысл жизни. Мою любовь, защищающую от горизонта.

Глубокий вдох. Боль отступает. На моем лице вновь возникает улыбка высшего блаженства, дарующая вселенскую божественную любовь. Я помогаю Соте забраться на утес.

- Беги.

- Вехк, не бросай меня!

- Не бойся, глупышка, я тут же догоню тебя, когда покончу с ними. Просто не хочу, чтобы ты на это смотрела. А сейчас, беги скорее.

Сота кивает и скрывается за камнями. Бедняжка, как же она доверчива. Стоя на здоровой ноге и опираясь спиной на острые камни, я позволяю себе издать беззвучный стон боли и зажмуриться. Открыв глаза, я вижу перед собой ожидающего меня норда.

- Закончили?

Я киваю, затем достаю кинжал.

- Ее мы не тронем. Все равно долго в лесу не протянет. Зато с тобой повеселимся на славу.

Еще несколько Братьев Бури приближаются к нам, но он останавливает их знаком руки.

- Я сам. Нападай, дерьмо красноглазое.

Я отталкиваюсь одной ногой и бросаюсь в атаку, целясь своему врагу в горло. Он ответил резким ударом щита, отбросившим меня обратно к утесу, а затем и взмахом клинка, рассекшим грудь. Норд швырнул меня на землю. Я пытаюсь подняться и понимаю, что не способен на это.

- И ЭТО ВСЕ?! ТАЛОС ВСЕМОГУЩИЙ! Нет, так просто ты не отделаешься. А НУ ВСТАВАЙ!

Он бьет меня ногой по лицу. Потом еще раз.

- Расскажи мне, как ты убил моего брата и еще десятерых наших людей, если не можешь выдержать и одного удара меча?!

Немного приглядевшись, я узнаю в этом норде знакомые черты. Он похож на того из таверны, с конским хвостом. Только вот лицом грубее. Значит, я убил его брата. И теперь он убьет меня. Забавно, мне совсем не страшно. И я даже почти не чувствую боли. Все ощущения и переживания отступили куда-то на второй план. Меня ни что не беспокоит. Отчаявшись добиться от меня сражения, которое удовлетворило бы его жажду мести, норд заносит клинок для финального удара. Через мгновение я умру, но мне кажется, что я уже нахожусь вне своего тела. Я закрываю глаза. Вот и все.

[SlowPoke]

Раньше я мог останавливать время. Точнее оно просто не существовало без меня. Стоило мне закрыть глаза, перестать воспринимать мир, как он исчезал. Всякое движение прекращалось и возобновлялось лишь, когда я сам того пожелаю. Возвращаясь в сознание, я как бы заново творил вселенную. Непередаваемое впечатление. Может быть, сейчас произошло то же самое? Я все-таки смог ввести себя в состояния божественного спокойствия и теперь имею возможность навсегда остаться в нем?

 

- Неподвижный воитель никогда не устает. Он прорезает дыры сна посреди боя, чтобы восстановить свои силы.

Но нет, я не чувствую того блаженства что ощущал раньше. Я не бог, а это не место для смертных. Я не могу остаться в нем. Это было бы кощунством по отношению к своему прошлому пониманию и ощущению. Я открываю глаза с тайной надеждой все-таки еще раз почувствовать, какого это: создавать вселенную своим сознанием.

Я не испытал ничего особенного, кажется только, что атараксия начала пропадать и я снова чувствую боль от стрелы в лодыжке и глубокого пореза на груди. Однако мир действительно застыл на месте. Норд все так же стоит надо мной с занесенным мечом. Пользуясь случаем, я получше рассматриваю его. Да он очень похож на своего мертвого брата. Но нет в нем этого напускного балагурства он – человек дела, настоящий воин. Сразу видно по его лицу. И тут я обнаруживаю в его лице то, чего раньше не было. Эбонитовую стрелу, торчащую прямо из середины лба.

Норд падает на спину, его товарищи, не понимая, что произошло, бросаются к нему. А в этот момент рядом со мной приземляется фигура в черных доспехах с двумя обнаженными клинками. Никогда не видел священный данмерский металл в такой грубой обработке, даже имперцы, понимая ценность и элитарность эбонита, стремятся придать изделиям из него определенную вычурность и изящество. Доспехи же, надетые на моем внезапном спасителе, были максимально просты без единого декоративного элемента. Однако это компенсировалось мастерством самого эбонитового воителя. Стоило ему встать в стойку, как я буквально ощутил изящество, чуть ли не божественное, струящееся сквозь эту черную фигуру. Я увидел лишь одно движение. Быстро, лаконичное, четкое. И первые двое нордов бросившихся в атаку пали на землю, хорошенько обдав меня своей кровью. Затем эбонитовый воин сорвался с места стремясь покончить с остальными Братьями Бури. Эту часть боя я уже не мог видеть, до меня доносились лишь лязг металла и вскрики поверженных противников. Спустя минуту все было кончено. Эбонитовый воин стоит передо мной, и я вижу, как капли крови стекают с его изогнутых мечей. Это напоминает мне о том, что я сам потерял немало крови, пока лежал здесь и думал, будто мир остановился. Убьет меня этот прекрасный мастер меча или пощадит? Обдумать ответ на мне так и не удалось. Мир резко утратил краски. Затем я погрузился во тьму.

 

 

 

Я застаю Его на поле боя. Тысячи воинов и тварей пытаются сразить Его. Но Лорд Вивек сражается безупречно. Он изгибается и танцует, уклоняясь от ударов мечей, и конечностей, позволяя им скользить по Своему телу, не причиняя никакого вреда. Ударами Муатры Он опустошает врагов и продолжает кружиться в своем танце с вновь прибывающими соперниками. Когда же последний из них был сражен, Лорд Вивек оборачивается ко мне. Я вижу слезы сочувствия в Его глазах.

 

- Миф времени - человек.

 

Да, я понимаю. Сколько храбрых воинов бросили вызов Ему и все теперь лежат мертвыми. У них была жизнь, были цели и стремления, но Лорд Вивек отнял все это. Опустошенные Муатрой, лежат они здесь, и от всего их прошлого существования остались лишь редкие воспоминания. Теперь они лишь миф, капля в бушующем временном потоке.

Но Он не доволен моим пониманием. Качает головой, затем произносит:

 

- Секрет оружия таков: все оно - опора милосердия.

 

 

 

Я обнаруживаю себя лежащим на груде шкур каких-то животных в небольшой деревянной хижине округлой формы. Чувствую приятное покалывание от целебной мази на месте своих ран. Я жив. Закрываю глаза на несколько секунд и наслаждаюсь осознанием этого факта. Но затем эйфория проходит. Снова возникает страх и смятение. Если меня спасли то зачем? Что со мной теперь будут делать? Где я? Я пытаюсь подняться, но тут же грубый и, в то же время, приятный голос прерывает меня.

- Не двигайся.

Я подчиняюсь, но все равно пытаюсь осмотреть помещение. Какой-то склад. Кроме шкур, здесь лежат несколько железных слитков и кусков эбонита-сырца, кузнечные принадлежности, мешки и один большой сундук, на крышке которого водружен эбонитовый шлем. Это шлем того самого эбонитового воителя, которому я обязан своим спасением. Я набираюсь смелости и задаю один из вопросов, тревожащих меня.

- Что это за место?

- Крепость Нарзулбул, - воин все еще облаченный в эбонит подходит к моему изголовью. Я поворачиваю голову и теперь могу рассмотреть его, то есть ее лицо.

- Я Айяр. Для тебя госпожа Айяр. Это понятно?

- Да, госпожа Айяр. Я теперь твой пленник?

- Добыча.

Нарзулбур. Это, кажется, на юго-востоке от Виндхельма. А мы скакали на восток от Рощи Кин. Да, можно было и догадаться. Стоп. МЫ скакали. Сота!

- Со мной была девочка…

- Она теперь тоже моя добыча.

Айяр смотрит на меня ничего не выражающим металлическим взглядом. Кажется что вся она, а не только доспехи, состоит из прочного эбонита. Каждая ее фраза четкая и жесткая. Ее манера говорить такая же, как и владеть клинком. Хотя нет, сражаться ей явно привычнее, в каждом взмахе ее меча чувствовалось изящество, слова же ей как будто даются с трудом. Сейчас же она чувствует себя неестественно, ей хочется быть такой же несокрушимой и непроницаемой, как и на поле боя, хотя в обычной жизни она таковой не является. Не подавая вида, я торжествую, что так быстро разгадал эту женщину. Моя догадка тут же подтверждается. Немного подумав, оркесса все-таки дополняет свой ответ. В ее взгляде и голосе чувствуется не то что бы уважение… скорее одобрение.

- С девочкой все в порядке. Она сказала, что ты уже третий раз спасаешь ей жизнь.

- Да, полагаю, так оно и есть.

- А еще что ты великий воин.

Теперь усмешка.

- Я очень давно не практиковался.

Айяр прячет было появившуюся улыбку. В ее голосе снова слышна напускная жесткость.

- Ваша судьба решится сегодня вечером.

Она доходит до двери, открывает ее и, обернувшись, добавляет:

- Не вздумай вставать.

На улице ее уже ждут. До меня долетает обрывок фразы:

- Им здесь не место.

 

 

 

Ближе к вечеру меня проведала Сота и принесла мне книги. Мы немного поговорили, я убедился, что с ней все в порядке и, как мне кажется, она убедилась в том же в отношении меня. А затем она стала меня успокаивать. Само очарование.

- Все будет хорошо, Вехк. Я точно знаю. Айяр говорит, что нас могут принести в жертву Малакату – так шаманка хочет, но я знаю, что этого не произойдет.

- Будем надеяться, Сота.

- Нет, ты не понимаешь. Я ТОЧНО ЗНАЮ. Помнишь, мы молились Трибуналу? Это они к нам послали Айяр, в награду за нашу веру. Теперь все будет хорошо.

Улыбаюсь в ответ и не пытаюсь оспаривать ее слова. Как же она все-таки красива, когда ее глаза светятся этой одухотворенной уверенностью.

- Я тебе верю, малышка.

 

 

 

Сота читает мне тринадцатую проповедь. Я лежу и пытаюсь представлять все, о чем она говорит.

 

- Миф времени – человек, - прочла девочка, и я вспомнил свой сон. Что же Ты хотел мне этим сказать, Лорд Вивек?

[SlowPoke]

Болар поит меня мерзким самодельным зельем. Готов спорить, она специально выбирала самые отвратительные на вкус ингредиенты, которые только смогла найти. Я изображаю удовольствие, выпивая эту жижу и благодарно кланяюсь. Старуха все никак не может смириться с тем, что нас не принесли в жертву Малакату, а оставили в племени, пускай и в подчиненном положении. Но она не показывает это открыто, ведь это было бы равноценно признанию, что что-то в Нарзулбуре может происходить против ее воли. Зато пытается всячески досадить мне, все ее действия полны уничижающих намеков в мой адрес. Я же в ответ саркастически вежлив с шаманкой. На каждую ее попытку уязвить меня, я назло ей веду себя еще более почтительно. Эта маленькая игра кажется мне забавной. А еще она забавляет Айяр. Вот и сейчас на ее лице довольная улыбка. Хотя вряд ли моя «госпожа» отличается достаточно тонким чувством юмора, чтобы понимать, что именно происходит между мной и шаманкой. Но то, что мое присутствие раздражает Болар, она явно замечает. И по какой-то неизвестной мне причине Айяр это очень нравится.

Раз мои раны зажили, Айяр решила проверить насколько я «великий воин». Она вручила мне железный меч и отправила отрабатывать удары на манекене. Я пытаюсь вспомнить хоть что-то о владении клинком. Я ведь был настоящим мастером и в совершенстве владел всеми видами оружия. Тщетно. Каждый мой взмах нелеп и вызывает презрительные усмешки у проходящих мимо орков. Спустя полчаса, мышцы, непривыкшие к таким нагрузкам, одеревенели, и я не в состоянии даже поднять меч.

Затем Айяр заставляет меня сойтись с ней в рукопашном бою. Первой же серией ударов я повален на землю. Она хороша. Но ей не хватает грации. Как не странно, в тяжелых доспехах оркесса была куда ловчее, сейчас же она просто давит меня своей силой. Я пробую воспользоваться этим. Отступаю, уклоняюсь от ее удара и наношу три своих: один в голову и два в корпус. Тут же получаю в челюсть и обнаруживаю себя на холодной земле. Айяр довольно ухмыляется.

- А ты не так уж и никчемен. Но слабак. Твои удары не сильнее чем у ребенка.

Она задумывается на секунду, а затем добавляет.

- Мы это исправим.

 

 

 

Удар. Еще удар. Пот катится с меня рекой. Я снова замахиваюсь киркой и обрушиваю ее на залежи эбонита. Мышцы горят, импульсы боли проносятся по всему телу. Удар. Еще удар. Руки трясутся и тяжело дышать. Нет, я больше не могу. Если я продолжу – Сумрачная Шахта станет моей могилой. Я бросаю кирку и облокачиваюсь на стену пещеры.

- Я разве разрешала отдыхать?

- Я не могу дышать, госпожа.

В ответ Айяр наносит мне резкий удар в солнечное сплетение. Я падаю на колени.

- Вот теперь ты не можешь дышать. Чувствуешь разницу?

Я корчусь на земле. Не выходит сделать ни одного вдоха. Я готов отдать все что угодно за глоток спертого воздух шахты, который еще минуту назад казался мне невыносимым. Задыхаясь, я смотрю на Айяр. Презрение и безжалостность придают особый шарм ее лицу. Затем оно начинает расплываться. Я теряю сознание, но моя госпожа не позволяет мне и этого. Хлесткой пощечиной оркесса приводит меня в чувство.

- Не вздумай помереть. Нам тут еще работать и работать.

Дышать. Я могу дышать. Какое же это счастье – дышать. Айяр смотрит на меня. Я замечаю, как в ее взгляде проскальзывает жалость.

- Отвези ту телегу к плавильне. И тут же обратно. Понял?

- Да, госпожа Айяр.

Я толкаю тяжелую телегу, груженную рудой. Приходится наваливаться всем весом, чтобы сдвигать ее с места. Неровный пол шахты не облегчает задачу. Но я знаю, что это акт милосердия со стороны Айяр – она позволила мне выйти из шахты, чтобы перевести дух.

Никогда я еще не был так рад ледяным ветрам Скайрима. Я довожу телегу до плавильни и начинаю разгружать. Прежде, чем вернуться обратно в шахту я растираю себе лицо и грудь снегом.

 

 

 

- Вехк, тебе больно?

Я любуюсь заботливым взглядом девочки и даже позволяю себе попасть под его очарование.

- Все в порядке, малышка. Я просто устал.

Я лежу на груде шкур, а Сота сидит у меня в изголовье. Мы не имеем права жить в общем доме, так как не являемся членами племени, поэтому этот склад служит мне местом для сна. Где держат Соту, я не знаю.

- Болар сказала, что ты умрешь в шахте. Но я знаю, что это она просто от злости. Ты сильный, Вехк. И тебя защищает Трибунал. Ты справишься.

Сота протягивает мне зелье.

- Вот, выпей – оно восстанавливает силы.

Я опустошаю содержимое бутылочки и действительно начинаю чувствовать, как боль в мышцах отступает.

- Ты моя спасительница. Но где ты это взяла?

- Стащила из лаборатории.

Интересно, это мое дурное влияние подтолкнуло ее к воровству?

- И как же ты там оказалась?

- Болар велела мне там убираться. Она за мной присматривает.

Вот уж новость. С чего это шаманка решила делать Соту своим подмастерьем? Она ведь терпеть не может ни ее, ни меня.

- Надеюсь, эта злая старуха не слишком тебя измучила.

- Она не злая, Вехк. Она… просто очень заботится о своем народе и думает, что мы можем быть угорозой. Болар мне рассказала про Малаката и предназначение орков. А я ей кое-что о Трибунале.

Ха. Хотелось бы взглянуть на их теологические дискуссии. Мы проводим еще немного времени вместе с Сотой, затем она идет спать. Мне тоже отдых не помешает.

 

 

 

- Ну что, говорят, ты вчера чуть концы не отдал, а?

Душнамуб похлопывает меня по плечу. Его голос насмешлив и в то же время дружелюбен. Я собрался было ответить ему в том же тоне, но оказалось, что вопрос был риторическим. Сыну вождя просто нужен слушатель, чтобы выговориться самому.

- Да, Айяр она такая. Даст фору любому мужику. Помню, как мы ковали вместе с ней доспехи из орихалка. Целый день без перерыва. Ну и вымотался я тогда, а ей хоть бы хны. Еще всю ночь потом провела в кузнице. А с утра ушла работать в шахту. Вот какая Айяр!

Я подаю Душнамубу новую заготовку, он кует, не прекращая разговора.

- А ты вообще кем был-то, ну до того как попал в Нарзулбур? Та девченка, что вместе с тобой, говорила, что ты воин, но как по мне ты для него хиловат. Или вы темные эльфы все такие, а?

Похоже, на этот вопрос ответ все-таки ожидается

- Поэтом.

- Хаха, что, правда? Ну-ка давай, расскажи стихов каких.

По памяти я цитирую отрывок из Кантантов Вивека. Затем перевожу разговор на более интересную для меня тему.

- Душнамуб, а ведь Айяр не местная, так?

- Верно. Она пришла с другими орками, которых отец нанял для работы в шахте. Не знаю, правда или нет, но говорят, будто она бежала из своего племени, потому что не хотела становиться женой вождя.

Душнамуб начинает без видимой причины смеяться. Я вежливо улыбаюсь и жду продолжения.

- Смешно, потому что мой папаня тоже на нее глаз положил. Но оно и не мудрено. Айяр – деваха видная. Вот помню, работали мы с ней вместе в кузнице…

- А что насчет Болар, они вроде не очень ладят?

- С теткой-то моей? Не знаю…

Похоже, что больше от Душнамуба выудить ничего не удастся. Я предпочитаю сосредоточиться на работе, чем слушать о «странных отношениях» между Йатул, Болар и Махулаком. После дня в шахте, быть подмастерьем кузнеца кажется не таким уж и утомительным занятием.

 

 

 

Неделю спустя Айяр велит мне снова вернуться к упражнениям с клинком. Меч больше не кажется тяжелым и целый час я отрабатывал удары, прежде чем почувствовал усталость. Айяр удовлетворена.

 

- Может из тебя и выйдет толк. А теперь марш в шахту.

- Да, госпожа.

 

 

 

Удар справа, переливающийся в удар слева при помощи поворота корпуса, затем обратный левый блок, из которого мгновенно обрушивается хлесткий вертикальный удар. Шаг назад и обратный правый блок, который одновременно служит замахом для следующего вертикального удара. На этот раз я мечу в ногу. Айяр с легкостью отражает мои атаки. Она принимает последний удар присев в стойке, а затем, слегка отведя мой клинок, начинает свою серию. Четыре удара в корпус. Справа, слева, справа, слева. Я успеваю отразить только пятый удар в голову, инстинктивно закрывшись клинком. Подсечка и я лежу на земле.

- Не раскрывайся после атаки. Закончил серию – отступай. Еще раз.

Я поднимаюсь и встаю в стойку. Удары тупого клинка весьма болезненны и меховая броня тут не сильно помогает. Айяр сначала одела меня в железо, но в нем я не мог нормально двигаться. Так что приходится терпеть синяки. Слева в корпус, справа в ногу. Обратный блок защищает меня от удара в голову. Мы тренируемся каждый день по несколько часов. Меч булава, топор, копье – Айяр заставляет меня практиковаться со всеми видами оружия. И я чувствую, что у меня получается все лучше и лучше. Нет, старые навыки не вернулись и мне бесконечно далеко до божественного мастерства, котором раньше владел, или хотя бы до уровня моей учительницы. Тем не менее, каждый раз, когда я снова подхожу к манекену, или же оказываюсь лицом к лицу со своей госпожой, я чувствую себя увереннее, сильнее и опытнее. И в этом есть особое удовольствие. Не сразу достигать совершенства, а постепенно стремиться к нему, чувствуя каждый шаг на этом пути и радуясь достижению каждой новой цели.

- Хватит терять с ним время. Он не воин и никогда им не станет. Его участь гнить в шахте, и ты знаешь это.

Болар как всегда само очарование.

- Тебя не касается, как я пользуюсь своей добычей. Вставай, Вехк. Еще раз.

- Меня – нет. Малаката касается.

Орчиха уходит. У меня нет возможности размышлять, что Болар хотела сказать этим – Айяр начала новую серию, и я стремительно отбегаю назад, чередуя левые и правые блоки.

 

 

 

Я запускаю руку промеж звериных шкур и нахожу бутылочку зелья. Сота старается оставлять мне такие подарки каждый вечер. Последнее время мы с ней редко видимся – моя смена в шахте заканчивается поздно, а девочка очень устает, выполняя прихоти шаманки, и не может дожидаться меня. Хотя может быть, Болар специально запрещает ей общаться со мной. Старая сука. Последний раз, когда мне довелось поговорить с Сотой, я передал ей книги. Все равно мне пока не удается читать. Допив зелье, я начинаю погружаться в сон. Сон. За этот месяц мне ведь ничего не снилось. Это потому что слишком изнурительная работа. За ночь я едва успеваю восстановить силы, куда уж мне еще общаться с Лордом Вивеком? Но я не жалуюсь, нет. Как ни странно, мне начинает нравиться все это. Труд шахтера и кузнеца, тренировки с Айяр, даже боль в мышцах. Я действительно получаю от этого удовольствие. Оно схоже с чувством достижения которое я испытывал, когда новая тайна Тридцати Шести Уроков открывалась мне, но в то же время и сильно отличается. Радуясь своему новому пониманию, я тут же сталкивался с тем, что мне еще предстоит понять невообразимо больше. Как далеко я бы ни заходил на пути Правящего Короля, все это было лишь крохотным, шажком к недостижимой цели. Здесь же у моих трудов есть ощутимый результат. Он измеряется в количестве добытого эбонита, крепости моих мускулов и мастерстве боя.

 

 

 

Мы скрещиваем клинки. Айяр давит со всей силы. Несколько секунд мне удается выдерживать ее натиск, но затем я уступаю.

- Не можешь силой – бери ловкостью. Еще раз.

Я наношу щелчок в голову и тут же отскакиваю, защищаясь от ответа Айяр. Затем серия из двух ударов и опят мгновенный отход. Наши движения сродни танцу. Клинки снова скрещиваются. Всем весом я обрушиваюсь вперед, но это вызывает лишь ухмылку на лице оркессы. Она знает, что сильнее меня. Этим я и собираюсь воспользоваться. Айяр делает резкий рывок вперед, а я тут же перестаю давить на клинок и отхожу в сторону, выставляя колено, на которое и налетает моя «госпожа». Но, прежде чем упасть на землю, она инстинктивно успевает схватить меня за пояс и дернуть вниз. Я лежу сверху на ней. Чувствую, частоту ее дыхание, и вижу ярость в ее глазах. Нет, это не агрессия. Это страсть. Мне удается хорошо запечатлеть в памяти лицо Айяр, прежде чем она столкнула меня с себя.

- На сегодня достаточно. Душнамуб ждет тебя в кузнице.

Она старается произнести это спокойно, но я знаю, что внутри у нее все кипит. Ох, Айяр, ты так неопытна в вопросах чувств. Привыкла прятаться за толстым слоем брони, но стоило лишь подковырнуть его и ты как на ладони. Тут уже мне есть чему научить тебя, моя эбонитовая воительница.

 

 

 

Я иду по Кварталу Чужеземцев. Хочу найти гондольера, чтобы отправиться в Храмовый Район, а затем и к Дворцу. Однако его нет. Я направляюсь пешком по мосту в Округ Редоран, затем дохожу до Округа Святого Делина и понимаю: город пуст. Не видно ни одного жителя, не слышно ни единого звука. Все как будто бы замерло на месте. Даже вода, вытекающая из труб, застыла. Я дохожу до Дворца, вхожу внутрь в надежде узнать у Лорда Вивека, что происходит. Но Его нет. В смятении я с минуту стою на месте, не зная, что делать. Затем покидаю Дворец.

[Муурн Шепард]

Удар справа, переливающийся в удар слева при помощи поворота корпуса...

Это как?

Та девченка, что вместе с тобой, говорила, что ты воин, но как по мне ты для него хиловат. Или вы темные эльфы все такие, а?

О...

Изменено 25 мая, 2014 пользователем Муурн Шепард

[SlowPoke]

Это как?

Примерно вот так

 

 

 

 

 

Дверь открывается, и утренний свет бьет по глазам. На пороге стоит Йатул, сестра вождя.

- Сегодня ты в моем распоряжении.

- А где Айяр?

- У нее особое поручение. Собирайся – идем на охоту.

Ну что ж, хоть какое-то разнообразие. Заодно возможность поближе присмотреться к Йатул.

Мы покидаем крепость и движемся к лесу. Я исполняю роль вьючного животного: тащу топор, лук, колчан и копье, в то время как Йатул ступает налегке.

- Почему Урог не с нами, ты же учишь ее мастерству охотника?

- Она уже знает все что нужно, чтобы охотиться самостоятельно. Сегодня день ее испытания. Давай лук и топор. Копье оставь себе.

Я протягиваю Йатул оружие, и мы начинаем крадучись двигаться между деревьев. Скрытное перемещение не доставляет мне никаких трудностей. Охотница делает мне знак рукой, и я замираю. На поляне перед нами пасутся несколько оленей.

- Ты спрячешься там, в кустах. Когда олени побегут на тебя, насадишь одного на копье.

Йатул занимает позицию на противоположной стороне поляны. Сейчас начнется. Выстрел, затем, почти сразу же, второй. Я слышу звук падающего тела оленя и топот копыт остальных. Я закрываю глаза и концентрируюсь на звуках. Они все ближе. Еще чуть-чуть и будут совсем рядом. Я готовлюсь метнуть копье, как вдруг в мое сознание врываются другие звуки. Вскрик женщины и рычание зверя.

Мы оказались не единственными охотниками, желавшими поживиться оленьей плотью. Неподалеку притаился саблезуб и теперь, когда олени бросились прочь, он направил свой гнев и свой голод на виновницу этого. Стадо проносится мимо меня. Я вижу, как Йатул отбивается топором от зверя. Я вижу кровь, сочащуюся из под ее одежды. Саблезуб застал охотницу врасплох.

Я успею. Бегу с копьем наперевес. Разбегаюсь, отталкиваюсь от камня и достаю рукой до уступа. Подтягиваюсь. Еще немного. Держись Йатул.

Зверь стоит над поверженной охотницей. Я опоздал? Не прекращая бега, я замахиваюсь копьем и с прыжка всаживаю его саблезубу в бочину. Он отскакивает от неожиданности, и я пользуюсь этим, чтобы вытащить оружие из его плоти. Несколько быстрых колющих ударов. Они не достигают цели, но не дают зверю приблизиться ко мне. Он прыгает. Я отхожу в сторону и делаю выпад. Движение получилось смазанным, но копье все равно ужалило моего противника. Он разворачивается для нового прыжка. Я произвожу два быстрых взмаха копьем, нанося удары древком по морде, а затем новый выпад. Неудачно. Копье проходит рядом и лишь слегка задевает шкуру. Айяр была бы недовольна, если бы увидела это. Саблезуб наносит сильный удар передними лапами. Я не успеваю вовремя отойти, чтобы выставить копье вперед, но мне хватило реакции защититься древком. Копье вылетает из моих рук. Зверь прыгает, я перекатываюсь в сторону. Еще один кувырок и я достигаю тела Йатул. Выхватываю топор из ее руки и бегу. Я слышу, как животное приближается. Пытаюсь рассчитать подходящий момент. Да, кажется сейчас. Резко останавливаюсь. Горизонтальный удар с разворота. Зверь рычит от боли и прыгает на меня. Я бросаюсь вниз, позволяя саблезубу пролететь надо мной. Кувырок и удар справа. Мимо. Надо было начать движение раньше. Я бегу вперед. Топор уже занесен для удара слева. Я наношу его и тут же отпрыгиваю назад, избегая острых зубов. Секунду мы смотрим друг другу в глаза, и саблезуб снова атакует. Удар сверху. То, что нужно. Я делаю шаг назад и веду топор снизу вверх. В момент, когда он встречается с лапой зверя, я посылаю импульс от плеча к кисти. Быстрое, хлесткое волнообразное движение. Сила саблезуба придает моему удару еще большее ускорение. Я обрушиваю топор ему на голову. Он так и остается торчать в его черепе. Удар вышел хорошим, но все-таки не хватило силы, будь на моем месте Айяр, она бы прикончила зверя, я же просто контузил. Саблезуб метается и бьется в агонии. Это дает мне несколько секунд времени – достаточно чтобы вернуться и подобрать копье. Глаза животного налиты кровью, а топор, торчащий у него посреди лба, придает ему поистине устрашающий вид. Но я знаю, что он уже повержен. Его последний прыжок я встречаю броском копья. Зверь валится на землю с пронзенным брюхом. Глубокий вдох, глубокий выдох. Победа.

Я подхожу к Йатул и проверяю, жива ли она. Еще дышит. Хорошо.

Я несу ее обратно в Нарзулбур. Йатул оказалась не тяжелее телеги, что мне приходилось таскать в шахте. Мое сердцебиение выровнялось, а ее еще не прекратилось. Хорошо. Так… эти деревья я помню. Нужно направо. Забавно. Мне ведь ни на секунду не было страшно. Я рисковал своей жизнью, сражаясь с саблезубом, но я не боялся. Это была как будто еще одна тренировка. Я просто выполнял приемы, которым Айяр научила меня. Разве такое могло быть возможным раньше? Только в дни моей божественности, когда каждое событие было заранее предопределено и все пронзалось насквозь полным пониманием. Тогда страху просто не было места, как и чему угодно ограничивающему. Потом страх поселился во мне. Он не покидал меня, постоянно напоминая о себе. Бороться с ним я смог только повстречав Соту. И вот, неужели теперь мне удалось победить его, благодаря Айяр?

 

 

 

- Что с ней? Что произошло?

Махулак полон гнева и растерянности. Занятное сочетание.

- На нее напал саблезуб во время охоты. Я убил зверя, но он серьезно ранил Йатул. Она жива, но срочно нужно зелье. Где Болар?

- Они ушли вместе с Айяр сегодня утром. И забрали с собой все зелья лечения.

- Что? Сота, ты уверена?

- Да. Я знаю, где Болар хранит их. Она при мне положила все в сумку.

- Сота, послушай. Нам очень нужно зелье. Поищи хорошенько, может что-нибудь осталось.

- Нет, Вехк, ничего… хотя…

Ее лицо озаряется внезапной идеей. Она смотрит мне в глаза и очень серьезно произносит:

- Я достану зелье.

Сота возвращается через несколько минут с бутылочкой. Урог аккуратно поит свою учительницу зельем. Несколько томительных секунд ожидания. Затем Йатул издает мучительный стон и приоткрывает глаза.

- Йатул! Ты жива.

Махулак чуть ли не скачет от радости. Его любовь к сестре была бы трогательной, если бы он не был вождем. Сейчас же он скорее смотрелся комично. Йатул собирается с силами и произносит:

- Жива. Урог.

- Да, учительница.

- Семьсот шагов к западу. Мертвый саблезуб. Освежуй и принеси его шкуру.

Урог немедленно срывается с места, выполняя приказ.

Йатул находит меня глазами, а затем едва слышно призносит.

- Спасибо.

Она снова закрывает глаза и больше не говорит ничего. Сота светится от счастья.

- Работает! Я сейчас принесу еще.

- Ты нашла несколько зелий?

- Нет. Болар все забрала. Но остались ингредиенты. Зелье я варила сама, поэтому это заняло столько времени. Сейчас я сделаю еще.

 

 

 

Шаманка читает вслух кодекс Малаката, а я всматриваюсь в ее лицо, пытаясь разглядеть в нем гнев или недовольство. Но орчиха спокойна и немного торжественна. Странно, она ведь ненавидела меня, пока я был простым рабом. Теперь же, благодаря спасению Йатул, мы с Сотой становимся родичами орков, а Болар как будто бы все равно. Неужели она так искусно прячет свои эмоции?

Айяр на церемонии не было. Я встречаю ее на улице – тренируется с манекеном.

- Добрый вечер, госпожа.

- Не называй меня так больше. Теперь у тебя здесь столько же прав, сколько и у меня.

Что это я слышу в ее голосе? Неужели грусть?

- Ты проявил себя достойным называться родичем орков. Теперь ты можешь спать в общем доме и больше не обязан выполнять мои приказы.

Ну разве она не очаровательна? Нет, уж, ты так просто от меня не уйдешь.

- Айяр, всем этим я обязан тебе. Твоим тренировкам. Ты сделала меня достойным. И мне кажется, что я еще смогу многому у тебя научиться. Да и на складе я как-то спать уже привык.

Я подмигиваю ей и направляюсь на свое привычное место сна. Айяр молчит – собирается с мыслями. Затем кричит мне.

- Завтра в семь утра в кузнице.

- С удовольствием.

 

 

 

- Настоящий воин должен самостоятельно выковать себе оружие. Только так ты можешь знать, чего ожидать от своего клинка. Теперь ты родич орков, а значит, ты должен быть настоящим воином.

- Я еще не настолько хорош в кузнечном деле, чтобы самостоятельно управиться с ковкой эбонита.

- Именно поэтому я здесь. Этот меч мы выкуем тебе вместе. Я покажу тебе все, что необходимо для того, чтобы следующий ты уже мог изготовить самостоятельно.

Шальная идея закрадывается мне в голову.

- Может лучше копье?

Айяр ненадолго погружается в раздумья.

- С ним ты действительно управляешься лучше, да и саблезуба ты убил именно копьем. Хорошо. Мы выкуем тебе копье, Вехк.

 

 

 

Мы работаем почти без перерыва. В одиночку Айяр справилась бы быстрее. Каждое действие она сперва показывает мне, а затем заставляет отрабатывать, снова и снова. Теперь мне уже даже не нужно видеть одобрение на ее лице, чтобы понять, что мои движения достаточно хороши. Я сам вижу особую красоту кузнечного ремесла и сам ругаю себя, если мне не удается ее достичь. Мы становимся все больше и больше похожи на слаженный механизм. Нет, не механизм, в наших действиях нет автоматики. Я поэт, а она – мое вдохновение. Вместе мы создаем прекраснейшее из произведений искусства.

Мы заканчиваем глубокой ночью. Пот течет с наших тел но усталость не чувствуется.

- Твое копье готово.

- Еще нет.

Я приближаюсь к Айяр и целую ее в губы, сперва нежно, а затем все более и более страстно. Клыки впиваются в мое лицо, придавая поцелую особую пикантность. Айяр немного медлит в замешательстве, но затем отвечает мне. Ее объятия грубые и сильные, я поддаюсь ее силе и позволяю вести в этом танце любви, лишь аккуратно поправляя ее порывы.

Здесь в кузнице Нарзулбура, между жаром горна и холодом ветра, была выкована моя новая Муатра. Из эбонита и нашей страсти. Наш пот окропит ее, наши стоны освятят ее, наши души сольются воедино, чтобы подарить ей жизнь.

Не торопись, моя эбонитовая воительница, не дай страсти сжечь тебя всю за одно мгновение. Почувствуй ее полноту, растяни удовольствие. Теперь я научу тебя тому кузнечному делу, что знаю: искусству ковки тел и чувств.

- Любовь моя отточена, сродни копью.

 

 

 

Никто из моих любовников не мог сравниться с Альмалексией. Наша любовь была не просто актом страсти, но и особым метафизическим явлением. Глубокое единство нашей природы, обретенное благодаря Сердцу Лорхана, позволяло нам чувствовать друг друга на уровне самой тончайшей эмпатии. Это был особый божественный инцест, запретный и безупречный на всех уровнях мироздания. Но вместе с удовольствием единения был и бесконечный конфликт. Каждый из нас стремился поглотить другого, как лишнюю сущность, мы соревновались в силе и изяществе, женственности и мужественности и проигрыш привел бы к полному уничтожению. Сколько особого трепета придавало это нашей любви, но каждый раз, когда наши тела и души разделялись, мы оставались не полностью удовлетворены и потому вновь и вновь тянулись друг к другу, и вновь и вновь прерывали нашу связь, прежде чем один бог поглотит другого.

С Айяр все иначе. Ее мужественная женственность сливается с моей женственной мужественностью. Она груба – я изящен, она сильна – я слаб. Мы идеально дополняем друг друга. С ней мне не удастся почувствовать удовольствия божественной страсти, но прямо сейчас мое изголодавшееся по ласкам тело не нуждается ни в чем подобном. Сейчас я бы предпочел оркессу даже богине.

Айяр тяжело дышит. Вкус ее лона все еще на моих губах. Я провожу по ним языком, чтобы на мгновение вернуть те ощущения, что еще недавно пронизывали нас. Я глажу ее тело, смотря ей прямо в глаза. И тут Айяр начинает смеяться. На мой вопросительный взгляд она отвечает:

- Представила, что скажет Болар, когда узнает.

- О, она будет в ярости. Махулак тоже будет не слишком рад.

- Я о другом.

- У вас ведь с ней свои счеты, да?

- Вроде того.

Я улыбаюсь, слегка приподняв левую бровь.

- Расскажешь?

Айяр улыбается мне в ответ. Как же приятно видеть ее такой, не пытающейся прятать свои эмоции за толстым слоем брони.

- Расскажу.

Затем ее лицо становится серьезным, она собирается с мыслями, похоже, что история не короткая.

- Махулак слабый вождь. И всем тут управляет Болар. Говорит: «Такова воля Малаката», и все делают, что она велит. Болар же шаманка, кому как не ей толковать божественную волю. Вот только она чаще требует, что нужно ей самой, а вовсе не Малакату. Раньше, до того, как твоя девчонка стала ей прислуживать, отправляла воинов собирать всякие корешки. Да какое Малакату дело до кореньев?! Или вернутся охотники с добычей, а Болар заберет себе самые лучшие шкуры, для «ритуалов». И главное, никто ей слова поперек не скажет. Однажды мне надоело это терпеть, и я ей высказала все что думаю. С тех пор она просто стала отсылать меня подальше. Говорит: «ступай на восток, пока воля Малаката не откроется тебе». Я и шла по несколько дней, понимала, что Болар просто от меня избавиться хотела, но все равно шла – вдруг и правда воля Малаката. К тому же мне действительно нравилось путешествовать. Каждый раз я находила что-то, что впоследствии Болар называла проявлением божественной воли и забирала себе. То кольцо с драгоценным камнем на трупе орка, то зачарованный клинок, принадлежавший главарю шайки бандитов. Так продолжалось долго, пока я не нашла вас.

- Подожди, то есть в тот день, когда ты спасла меня и Соту, это Болар послала тебя на очередное дурацкое задание?

- Да. Как же она не хотела, чтобы вы остались тут. Но ничего не могла поделать, ведь сама же отправила меня «исполнять волю Малаката»! А раз я вас нашла, значит, такова его воля. Наконец-то мне удалось ткнуть ее носом в ее же слова. И теперь, когда она узнает о том, что было сегодня, она будет злиться как никогда раньше, но ничего не сможет сделать, ведь это все тоже «воля Малаката».

Айяр рассмеялась еще раз.

- А ведь Болар раньше никогда не ошибалась. Но стоило тебе появиться, как сразу все у нее пошло наперекосяк. Говорила, что ты умрешь в шахте, а ты справился, да еще и родичем орков стал.

В голосе Айяр звучало одобрение. Значит вот оно что. Я для Болар не просто чужак, я болезненная заноза, ведь благодаря мне Айяр может снова и снова насмехаться над ее трактовкой воли Малаката. Интересно, не это ли нас сблизило? Оркесса притягивает меня к себе для поцелуя, после чего закрывает глаза, укладывается на спину и начинает дышать спокойно и ровно.

Как же удачно все вышло. Если бы Айяр не поставила под сомнение повеления шаманки, та не стала бы отсылать ее прочь из Нарзулбура и если бы Болар не велела Айяр в тот день направиться на юг, она не наткнулась бы на меня и Соту. А потом еще это особое задание, на которое Болар забрала Айяр. В тот день мы с Сотой спасли Йатул и стали родичами орков. Благодаря этой череде случайных совпадений я сейчас не лежу мертвым, а имею удовольствие любоваться сильным зеленым телом прекрасной оркессы.

Нет, совпадения начались еще раньше. Моя встреча с Сотой в таверне – разве не результат слепого случая? Кажется, мы даже об этом с ней уже говорили… тогда в пещере. Я пытаюсь вспомнить.

– Вехк. Ты сказал, что тебя так зовут. Это ведь в честь Вивека, да? Твои родители тоже почитают АЛЬМСИВИ? Такое невероятное совпадение. Я Сота. В честь Сота Сила.

Что же я ей тогда ответил? Кажется ничего. Да и какая разница. Я уже начинаю проваливаться в сон, когда вдруг где-то из глубин подсознания до меня доносится еле уловимый шепот.

- Простое упоминание бога убивает случайность.

И тут же внезапная догадка пронимает все мое естество.

 

 

 

Дождавшись, когда Айяр уснет, я аккуратно выбрираюсь из ее объятий. Холодный ночной воздух обдает мое разгоряченное тело, пытаясь то ли вернуть на уютное ложе, то ли до конца освежить мои мысли. За все время, что я провел в Нарзулбуре, я ни разу не открыл свои книги. Я перестал общаться с Лордом Вивеком наяву, а затем и в своих снах. Если бы не тот разговор с Сотой в пещере, если бы не воспоминание о нем, я бы даже не обратил внимания, принял бы все происходящее за случайность, которой так приятно пользоваться. Но теперь я уже не могу беззаботно слушать похрапывания Айяр и мечтать о нашем следующем соитии. Сомнение поселилось во мне, точнее вновь пробудилось, и теперь я должен убедиться.

Мне не пришлось ее будить. Несмотря на то, что обычно в это время она уже давно спит, этой ночью шаманка бодрствовала. Еще одно совпадение? Ну уж нет.

- Болар. Есть разговор.

Обернувшись, орчиха внимательно всматривается в меня и, догадавшись о цели моего визита, спокойно, четко выговаривая каждое слово, произносит:

 

- Что ж. Давай поговорим, Ложный Бог.

[beholder]

Отличная вещь. Оригинально, читается на одном дыхании. Не думал, что увижу что-нибудь круче "Духа Нирна"; ошибался. У обоих произведений очень ярко проявляется одна общая черта - неслабая любовь авторов к Морровинду. А поскольку и я к нему весьма неравнодушен, выражаю топикстартеру большшшущую благодарность и уважение. Нарекание вызвал только эпизод с Ингрид - уж очень банально и картонно на мой взгляд, хотя наверно это придирки и вкусовщина. А так - все круто, рад, что не бросаешь. Изменено 9 июля, 2014 пользователем beholder

[SlowPoke]

- Ты знаешь кто я?

Еще вчера это бы все объяснило. Орки никогда не любили Трибунал и его последователей. Теперь же только лишь запутывает все еще сильнее.

- Намного лучше, чем ты сам.

У Болар все больше и больше причин ненавидеть меня, тогда зачем она… Я задаю вопрос, чтобы подтвердить свою догадку:

- Ты ведь знала, что Айяр найдет меня и приведет в Нарзулбур?

Болар кивает.

- Это был твой план?

Снова кивок.

- Зачем тебе все это?

- Такова воля Малаката.

Началось. Кажется Айяр не преувеличивала насчет любви шаманки оправдывать все своим богом.

- А Малакату какое до меня дело?

Болар искоса смотрит на меня и заговорщически улыбается. «Неужели не догадываешься» - так и говорит ее лицо.

- Он услышал вашу молитву.

- Мы не молились Малакату.

- Неужели? А кому же молилась Сота? Кому же молился ты, когда смерть подобралась к вам совсем близко? Альмалексии? Сота Силу? Или может быть Вивеку?

Ее смех похож на кашель.

- Ваши боги мертвы. Кому как не тебе это знать? Ваши боги мертвы, ваши дома разрушены, вы изгнаны со своей земли и нигде нет вам приюта. Вы беженцы, отшельники, отверженные. Вы теперь такие же дети Малаката как и мы.

Что она несет? Данмеры дети Малаката? Чушь. Я смотрю на Болар, чтобы убедиться, что это не шутка. Но шаманка серьезна. Она выдерживает паузу, чтобы дать мне обдумать сказанное, затем продолжает:

- У наших народов не так уж и мало общего. Оба они вышли из Альдмеров, оба были прокляты Даэдрическим Лордом. Ересь Трибунала обратила нас друг против друга. Но теперь, когда он пал, Орсимерам и Данмерам суждено стать едиными.

Еще одна пауза. Она вглядывается в меня, ожидая увидеть реакцию на свои слова. Но я придаю своему лицу самое непроницаемое выражение.

- Вот почему Малакат услышал вашу молитву. И вот почему я велела Айяр спасти вас.

- Тогда к чему весь этот спектакль? Зачем делать вид, что ты не хочешь, чтобы я остался тут, когда ты сама это все и устроила?

- Айяр очень своевольна. Она ни за что ни сблизилась бы с тобой, если бы я открыто велела ей. А благодаря этому «спектаклю» ваша обоюдная неприязнь ко мне сблизила вас весьма тесно…

Улыбка сладострастия на лице Болар выглядит просто отвратительно.

- Значит, этого ты тоже хотела?

- Не я – Малакат. Подобное – нарушение наших законов. И все же нет высшего закона, чем воля Малаката.

Шаманка продолжает говорить что-то о божественном предназначении, но я не слушаю. Все это время я думал, что побеждаю Болар. Тем, что остался в живых. Тем, что стал родичем Орков. А она была на два шага впереди. Она обманула меня! Провела как мальчишку! Меня!

Кажется, я утратил невозмутимость – Болар заметила мой гнев.

- Не стоит злиться. Я действительно обманула тебя, но, в конечном счете, все это пойдет тебе на пользу. Тебе уже стало лучше. Даже твое сумасшествие начало отступать.

- Мое сумасшествие?

- Он ведь больше тебе не снится, не так ли? Постепенно ты перестаешь считать себя богом.

- Но ты же сама назвала меня…

- Ложным Богом. Так действительно когда-то называли богов Трибунала. Источник их силы был нечестив, но все же они были богами. Ты же таковым не являешься. Твоя божественность ложна.

- Ты хочешь сказать, что я не…

- Возможно, ты действительно тот самый Вивек, лишившийся силы. Хотя куда вероятнее то, что ты просто несчастный, утративший разум от чтения его книг. Так или иначе, это не имеет значения. Только безумец может утверждать, что был богом. И уж, тем более, что сможет стать им снова. И ты был безумным, помешанным. Шеогорат властвовал над тобой. Но теперь Малакат защищает тебя и Безумный Бог отступает. С тебя и Соты все и начнется. Данмеры и Орсимеры объединяться.

- Почему ты рассказываешь мне все это теперь? Ты ведь могла и дальше держать все это в тайне, водя меня за нос.

- Как я и сказала, твой разум исцеляется. Теперь ты готов принять правду. Потому я и открываю ее тебе. Ты должен сам решить: принять Малаката и остаться с нами или продолжить носиться за фантомами прошлого, потакая своему безумию. В конце концов, я желаю тебе и твоему народу только добра.

Болар уходит, не сказав больше ни слова, а я так и остаюсь стоять в темноте наедине с собственными сомнениями.

 

 

 

Следующий день проходит как в тумане. Я работаю в шахте, но все мои мысли о словах шаманки. Объединение данмеров и орков. Если бы кто из представителей гордого народа Велота услышал бы подобное в былые времена… Стать на равных с этими животными? Вот это бы точно приняли за безумие. Но теперь… что осталось от нашей гордости теперь?

Я выхожу на улицу, чтобы перевести дух. И дело тут вовсе не в усталости от физического труда. Кое в чем Болар права. И, похоже, что насчет участия Малаката во всем этом она не врала. Может быть, объединение наших народов действительно возможно. Может быть, она даже пойдет всем нам на благо. Только вот сейчас это волнует меня значительно меньше другой вещи, о которой поведала старая орчиха.

Я это не я. Все мои воспоминания – фантазии больного рассудка. Как я могу убедиться, что это не так? Мое прошлое туманно. Временами некоторые отрывки доходят до сознания, чтобы потом снова кануть в пелену неопределенности. Я отчетливо помню все только с момента моей встречи с Сотой. И то теперь я даже не уверен, что тогда, в таверне я действительно убил нордов, призвав Муатру и внезапно вернув свою силу. Может спросить у Соты? Или лучше не впутывать ее во все это?

Все это время я думал, что борюсь за восстановление своих сил, за свою свободу. А теперь оказывается, что мне остается выбирать между Шеогоратом и Малакатом. Да уж куда менее возвышенная участь.

Я думаю об этом снова и снова. Но так и не могу прийти к какому-то выводу. Лишь с приходом ночи мой разум успокаивается. Страсть Айяр отгоняет мое смятение прочь. Но это лишь временное облегчение. Наступает новый день. И оно возвращаются.

Кто я? Бог, утративший силу или безумец, возомнивший себя богом? Я ведь уже давал ответ на этот вопрос в своем сне. Я - изображение Вивека. Обгорелый платок, испачканный в крови. Да таким я был. Но теперь я больше не жалкий скиталец, гоняющийся за возможно ложными воспоминаниями. Я родич орков, воин охотник и кузнец. Болар сказала, что все это в принципе не имеет значения. Стоит спросить иначе. Кем я хочу быть?

Тяжелая работа позволяет мне отвлечься от раздумий. Не хочется уходить в свои мысли и ночью, после акта любви с моей эбонитовой воительницей.

Я должен выбрать сам. Должен принять решение. Рано с утра я обхожу орочью крепость. Рассветная свежесть и легкий снегопад. Сейчас все проснутся, и начнется работа. Добыча эбонита и ковка брони, тренировки воинов и охота. Я невольно улыбаюсь, представляя эту простую суету. Затем пытаюсь представить Вивек, его шумные кантоны, торговцев и паломников. И понимаю, что быт Нарзулбура стал для меня намного роднее. Прости меня, Священный Город. Прости меня, и Ты, Воин-Поэт. Я правда любил вас, но теперь вы мертвы. А я должен жить дальше.

 

 

 

- Ну как, тебе нравится?

Сота рассматривает эбонитовый кулон в виде буквы сехт, который я выковал для нее из металла, оставшегося после изготовления копья.

- Очень нравится. Спасибо. А себе ты сделал?

Я показываю девочке такой же амулет, но в форме буквы вехк.

- Теперь не хватает только айем, - многозначительно произносит она.

- Скажи, Сота, тебе хорошо живется здесь в Нарзулбуре?

- Временами бывает трудно. Болар заставляет много работать.

- Но ты счастлива?

Сота обдумывает свой ответ. Как будто бы мысленно взвешивает все события, и сравнивает их со своим определением счастья. Затем улыбается и отвечает:

- Да, Вехк, я счастлива. А ты?

- Я тоже счастлив, малышка.

Мы немного молчим, затем она решается. Принимает серьезный вид и спрашивает:

- Ты нашел то, что искал?

- О чем ты?

- Просто… с тех пор как я тебя встретила, мне все время казалось, что ты что-то ищешь. Стремишься куда-то. А теперь это как будто бы исчезло. Так значит, ты нашел то, что искал?

Моя маленькая Сота. А я ведь и не заметил, как быстро ты выросла. Еще совсем недавно ты была перепуганной девочкой из таверны, а теперь смотришь на меня своими умными глазами и задаешь такие правильные вопросы.

Сначала я просто бежал в никуда. Потом гонялся за призраками прошлого. Теперь же я наконец-то могу успокоиться. Могу быть счастливым. Вместе с тобой.

- Да, малышка, думаю да.

 

 

 

- Что-то часто вы с Айяр стали задерживаться в кузнице допоздна.

- Мы очень хорошо куем вместе. Видал мое копье?

Я вложил в эту фразу всю возможную двусмысленность, но до Душнамуба так и не дошло, и он стал отвечать со всей серьезностью:

- Да, Айяр знает дело в ковке. Копье знатное вышло. Ты его в деле уже пробовал?

- Еще бы. Манекен менять пришлось.

- Не, это не то. Нужно окропить оружие в крови врага. Вон сходи завтра на охоту, например.

Как ни странно, идея Душнамуба мне по вкусу.

 

 

 

Мы идем по лесу, и Сота рассказывает мне о травах и прочих растениях, которые можно здесь собрать и их использовании для приготовления зелий. Я с удовольствием слушаю. Не то, чтобы это сильно меня интересовало, просто мы уже давно не могли хорошенько наговориться, и теперь мне приятно, что у нас есть, чем поделиться друг с другом. Алхмические рецепты сменяются религиозным учением Малаката, а затем и простой болтовней о быте в Нарзулбуре. Мы заметили, что оказались в чаще леса, только когда увидели приближающихся волков.

- Отойди, малышка. Пришло время мне показать, чему я научился.

Первый волк бросается на меня. Я поворачиваюсь к нему правым боком и выставляю копье вперед. Я чувствую, как эбонит погружается в волчью плоть. Приятное ощущение. Шаг в сторону. Позволяю телу поверженного противника пролететь мимо, выдергивая из него копье, еще до того как труп коснется земли. Поворот, рука согнута в локте. Проношу копье над головой, а затем диагональное рубящее движение, отбрасывающее второго волка. Резкий разворот. Я протыкаю и его. Еще один бросается на меня со спины. Не оборачиваясь, я делаю шаг вправо, прокручиваю копье в руках и выставляю его, насаживая волка на лезвие. Резкий разворот с режущим движением, отпугивающий двух оставшихся. Они пятятся назад, поняв, что столкнулись с противником, который им не по зубам. Моя очередь атаковать. Прыгаю с правой ноги левым боком вперед. Резкий выпад в воздухе с поворотом на право. Докручиваюсь до полного оборота и еще один выпад по приземлении.

Я оборачиваюсь, предвкушая восхищенный взгляд Соты, вместо этого вижу еще одного волка, несущегося к ней. Девочка даже и не думает бежать прочь. Как тогда в пещере тролля. Но в тот раз она была парализована ужасом перед монстром. Теперь же нет и тени страха. Она спокойна и… заинтересована? Я замахиваюсь копьем для броска, но Сота опережает меня, выбросив вперед правую руку.

Синяя вспышка. Волк замедлил движение. Сота делает такой же взмах левой рукой и волк, скуля, начинает ковылять прочь. Девочка плавно поднимает руку, и я вижу, как кристаллики холода покрывают ее ладонь. Еще один взмах. Волк падает замертво. В его теле точат три острых ледяных шипа.

- Где ты этому научилась?

- Прочитала в книге, - немного стеснительно, но все же с ощутимым удовольствием отвечает Сота.

- Какой книге? У Болар есть учебник по магии разрушения?

- Нет, Болар здесь не при чем. Это из твоей книги. Урок Четвертый.

Видя непонимание на моем лице, девочка начинает объяснять.

- Я как-то раз читала, и мое внимание очень привлекла одна фраза: «рабский труд чувств эгоистичен как полярный лед». Мне она показалась очень странной. Обычно эмоции и чувства сравнивают с огнем, а вовсе не со льдом. Да и почему это лед эгоистичен? Я читала снова и снова и все думала об этом, а потом поняла, что это все очень верно подмечено. Наши чувства, разгораясь по отношению к чему-то одному, остаются холодными ко всему остальному, ограничивают и сковывают нас, вытягивая в направлении собственного эгоизма, делая с одной стороны твердым и острым, а с другой - невероятно хрупким. Совсем как ледяной шип! Потом я попыталась это представить, преобразовать свои чувства в лед.

Сота показывает мне. Острая сосулька медленно и грациозно возникает в ее руке. Затем девочка разбивает ее о землю.

- Вот так вот и научилась.

Надо же. Сомневаюсь, что Лорд Вивек вкладывал такой смысл в свои слова. Тем не менее, объяснение Соты звучит правдоподобно и, хотя мне вряд ли удастся сотворить ледяное заклинания от произнесения этих строк, я, кажется, представляю, о чем она говорит. Наверное, каждый по-своему понимает уроки Вивека. Я считал их учебником по возвращению божественности, а Сота просто попыталась прямо истолковать одну фразу и получила ощутимый практический результат. Вообще я никогда не слышал, чтобы маги постигали заклинания подобным образом. Я смотрю на мило улыбающуюся мне девочку. Кажется мое предсказание о том, что ей суждено стать великой волшебницей, оказывается не такой уж и шуткой.

Я мог бы продолжить восхищаться талантом Соты, но тут холодок пробежал у меня по спине безо всякой магии. Тайное знание, подобно тем прочим, что я получал из Тридцати Шести Уроков вновь посетило меня, но на этот раз это было не приятное озарение, а неожиданный шок. Я вспомнил, как заканчивается фраза, научившая Соту магии льда, и осознал свой собственный урок.