Тернсадал

[Mauler]

Всем привет!

 

Предлагаю вашему вниманию вступление к повести/роману/etc. "Тернсадал". Произведение перекликается с одноимённым плагином, однако здесь действие происходит не в мире Морровинда, да и сюжет я порядком исковеркал. Разумеется, текст ещё не окончен и любая конструктивная критика приветствуется.

 

Итак, выставляю сие творение на суд почтенной публики:

 

 

- По рукам, Хаэргинн.

Должен признать, что этот тип, Хаэргинн, мне сразу не понравился. Он выглядел, как обычный торговец магическими безделушками – неопределенного цвета балахон, металлические браслеты на запястьях, дорожный посох и котомка за спиной. Внешностью он тоже был непримечателен – типичный эльф, бледный, высокий и очень, очень худой. Но было в его медовых глазах что-то, заставившее меня насторожиться, какая-то недосказанность, двусмысленность.

Интуиция редко подводит меня, и я обыкновенно имел привычку к ней прислушиваться. Однако брюхо, к несчастью, тоже имеет свои привычки – кушать, например. Денег у меня давно не было, а ягоды да корешки уже успели смертельно надоесть.

В общем, я скрепя сердце согласился на предложение этого Хаэргинна, и теперь мой разум поспешно пытался выдумать причины, доказывающие правоту этого решения. В голове громоздились разные оправдания, будь то легкость выполнения работы, щедрая оплата, отсутствие рисков и другое, но на душе у меня, что называется, кошки скребли. Впрочем, поздно отказываться: взялся за гуж – не говори, что не дюж.

Лицо Хаэргинна расплылось в довольной улыбке – симпатичной, но не слишком искренней.

- Отлично, Хаттул. Держи, вот твой аванс, – в руках эльфа обозначился небольшой, но достаточно тяжелый мешочек с монетами, - Остальное получишь по возвращении.

- Я понял, Хаэргинн. Ты уже говорил об этом.

- Хорошо. Когда вернешься, скажи трактирщику, что желал бы встретиться со мной. Он все устроит, - развернувшись, тощая фигура заковыляла по направлению к выходу из трактира. Никто не обратил на него внимания.

Этот эльф выглядел настолько невыразительно, он настолько сливался с толпой, что я даже толком не запомнил его лица!

А ведь всем известно, что нет больших гордецов, чем светлые эльфы. Они живут дольше, чем все прочие разумные расы, входящие в Конфедерацию. Их культура послужила основой, на которой был построено современное общество. Практически каждый из них в той или иной степени владеет магическим даром. Они… короче говоря, белый свет еще не видел эльфов, которые бы не возвещали о своем прибытии барабанной дробью и громогласными фанфарами. А презрение светлых эльфов ко всем прочим народам и вовсе вошло в легенды.

Чем больше я размышлял об эльфах, тем более странным показалось мне поведение Хаэргинна. Такая скрытность – это неспроста. Пожалуй, мне стоило быть менее резким в своих словах. Люди частенько ругают меня за острый язык; беседуя с Хаэргинном, я лишний раз подтвердил, что они правы.

Однако пора подумать и о предстоящем деле. Итак, что мы имеем? Мне предстоит пересечь добрую половину острова, найти некий постоялый двор под названием Тернсадал, передать сверток адресату и вернуться за деньгами. Долго, но не слишком сложно. Я молод, но молодость не помешала мне исколесить весь остров вдоль и поперек.

У Хаэргинна не было карты, по которой я смог бы добраться, однако эльф счёл нужным во всех подробностях растолковать мне дорогу до Тернсадала. Из его слов выходило, что означенный трактир находится в северо-западной оконечности острова, практически на самом побережье. Не знаю, чем руководствовался хозяин, когда решил открыть его в тех краях – округ Кау’Рок, в котором и располагался Тернсадал, слыл одним из беднейших. Не слишком благоприятный, преимущественно дождливый климат и бедные почвы затрудняли развитие сельского хозяйства, изрезанная скалистыми рифами береговая линия не позволяла развернуть морской промысел в должном масштабе, а бедность, не в пример соседнему Гаардану, природными ресурсами довершала картину. Полагаю, нетрудно догадаться, что представлял собой этот округ – жалкое, почти никем не заселённое захолустье. Говорят, что в былое время в регионе была развита добыча камня, однако с появлением новых способов строительства каменоломни быстро пришли в упадок, а вслед за ними – и существовавший на эти доходы округ Кау’Рок.

Если прибрежные районы округа представляли собой неприглядную картину в виде лишенного растительности плоскогорья, изредка перемежающегося чахлыми хвойными рощицами, то в районы глубинные случайный путник и вовсе старался не забредать, так как весь внутренний Кау’Рок – это одно громадное, совершенно не пригодное для жизни болото. Местные так его и прозвали – Гиблые Топи.

Хорошо, что сам Тернсадал находится практически на побережье и не слишком удалён от столицы округа, города с одноимённым названием Кау’Рок, добраться до которого можно по железной дороге.

Однако часть пути всё же придётся пройти по Топям – местам труднопроходимым и зачастую просто опасным. Я ещё раз удивился про себя – кто станет открывать подобное заведение в этом гиблом месте? Там мало поселений, зато полно разномастного отребья, готового обобрать неосторожного путника до нитки. Там почти нет сторожевых постов, а это значит, что по округу бродят существа, после встречи с которыми перспектива быть обобранным до нитки покажется райским наслаждением. Там… в общем, и так всё понятно. Впрочем, сомнения – смерть, как говаривал мой батюшка, и я, свято чтя его завет, нисколько не сомневался в успехе предприятия – надо всего лишь раскошелиться на пару магических побрякушек, чтобы избежать встречи с непрошеными гостями.

Погрузившись в раздумья, я не заметил, как к столику (беседа с эльфом проходила в дальнем углу трактира при тусклом свете угольных ламп – еще одно странное обстоятельство, на которое я сперва не обратил внимания - должно быть, Хаэргинн не хотел, чтобы я в деталях запомнил его лицо) подошел хозяин трактира. Оказывается, все посетители уже покинули заведение.

- Мы закрываемся, молодой господин. Угодно ли вам снять комнату? – по выражению лица трактирщика было понятно, что он не ждет от меня того, о чем говорит - это был лишь способ вежливо попросить меня удалиться.

Что ж, удивим его.

- Угодно. Во сколько мне это обойдется? – громадным усилием воли я спрятал улыбку и сохранил бесстрастное выражение лица. Это было на редкость трудно сделать, глядя на вытянувшееся лицо хозяина.

- Э-э, два эспата, молодой господин.

- Отлично. Держи деньги, - в руки трактирщика перекочевали две серебряные монетки.

- Ваша комната наверху, вторая дверь слева. Что-нибудь ещё?

- Этого достаточно, благодарю, - трактирщик уже намеревался уходить, однако я жестом остановил его. – Вам доводилось слышать о месте под названием Тернсадал, почтенный?

- Тернсадал? А то, - трактирщик не выглядел удивлённым – должно быть, он уже не раз слышал об этом заведении; похоже, я не был первым, кто задал ему этот вопрос. – У меня тут бывает много разного народа, молодой господин. Помнится, как-то судачили о том, что Арторис Леандрес, дескать, намеревается открыть постоялый двор где-то в глуши. Ну, все тогда посмеялись над этой бредовой идеей, да и забыли о ней. Выходит, он не отказался от неё? – трактирщик ухмыльнулся в пышные, закрученные кверху усы.

Дело становилось всё интереснее. Каждый на острове знал, кто такой Арторис Леандрес. Один из богатейших людей провинции, он сколотил себе состояние на торговле углём во время «угольного бума». Наш край не отличается богатыми залежами этого ценнейшего материала, и Леандрес был первым, кто наладил его масштабные поставки на остров. Укрепившись на этом поприще, предприимчивый торговец подмаслил нужных людей из окружения магистрата и теперь может не опасаться происков своих менее расторопных конкурентов.

Только вот зачем ему Тернсадал? Чем больше я узнавал о нём, тем более абсурдной казалась мне идея его создания.

- Выходит, не отказался. Завтра я отправляюсь туда.

Трактирщик равнодушно пожал плечами – езжай, мол, дело твоё, – и удалился. Со стороны кухни послышались звуки останавливаемых турбин – похоже, рабочий день на сегодня и впрямь закончен. Скоро вслед за кухней погаснут лампы и здесь, в общей зале. Пора отправляться спать.

Подхватив лежащий под ногами рюкзак со снаряжением, я направился в сторону своей комнаты, вращая меж пальцев ключ – привычка, оставшаяся ещё с детства. С утра меня ждет множество мелких забот, а затем надо отправляться в это дурацкое путешествие, так что хороший отдых определенно не будет лишним.

 

* * *

 

Пройдя несколько кварталов от таверны, Хаэргинн завернул в неприметный переулок и, остановившись у простой деревянной двери, трижды постучал в неё, сделав паузу между вторым и третьим ударами. Дверь тут же отворилась, как по волшебству, и открыла проход в мрачный полутёмный коридор – лишь одна потрескивающая лампа, расположенная в дальнем его конце, давала неясные отблески. Дюжий детина – эльф знал, что его зовут Мерах, - жестом пригласил его войти.

- Глава ждёт тебя, Хаэргинн.

Мерах проводил эльфа до небольшой комнатушки, все убранство которой составляли грубо сколоченный стол и кресло, на котором восседал таинственный Глава. В полумраке помещения можно было видеть лишь контур его фигуры, так как единственным источником света являлась поддерживающая энергоснабжение ветхая угольная топка. Последняя явно дышала на ладан и грозила отказать в любую секунду, похоронив их всех под завалами. Впрочем, хозяина Хаэргинна это, судя по всему, нисколько не беспокоило.

- Ты поговорил с парнем, Хаэргинн? – голос Главы, низкий и гортанный, как всегда, не выражал никаких эмоций.

- Да, Глава. Он согласился взяться за эту работу. Однако позвольте задать вопрос – почему именно он? У нас нет недостатка в посыльных.

Эльф почувствовал устремленный на него внимательный взгляд собеседника. К чести Хаэргинна надо сказать, что он не только обладал пытливым умом, но и был не робкого десятка.

- Этот молодой человек – не тот, за кого выдает себя. Более того, - Хаэргинн не видел лица Главы, но готов был поклясться, что на его губах промелькнула улыбка, - он сам об этом не ведает.

- Благодарю за разъяснения, Глава. Мне он тоже показался странным.

- Странным? – силуэт напротив затрясся от смеха. Вопреки ожиданиям Хаэргинна, этот смех вовсе не походил на демонический хохот. Его визави смеялся совершенно искренне, от души. – Если этот юноша – действительно тот, о ком я думаю, то странный – самое мягкое из определений.

- Вам виднее, Глава. – Хаэргинн невольно сам заулыбался словам собеседника, однако внезапно посерьёзнел. – Прикажете сопровождать его?

- Нет, Хаэргинн. Он прекрасно справится сам. Более того, ты можешь даже не ждать его возвращения.

Эльф округлил глаза, но предпочел промолчать.

- Это не то, о чем ты подумал. Ты знаешь, что мы – не убийцы, Хаэргинн, – мужчина в кресле махнул рукой, подзывая стоявшего всё это время у двери Мераха – тебе надлежит отправиться в Кау’Рок и подготовить там все к моему прибытию. Мерах выдаст тебе необходимую сумму, потребную на расходы. Желаю удачи. – Глава встал, давая понять, что аудиенция закончена.

Выходя из здания, Хаэргинн ещё раз подумал, что хозяевам всё же не помешает сменить топку, а то, того и гляди, разнесут половину квартала своим старьём, но тут же забыл об этом – предстоит множество важных, не терпящих отлагательств дел.

Изменено 18 января, 2013 пользователем Mauler

[Mauler]

Глава 2:

 

 

Удивительно, но путешествие в Тернсадал прошло вполне благополучно. Бегство от шайки гоблинов, преследовавших меня полдня – не в счёт, разумеется.

Описание, данное Хаэргинном, уже через двое суток блуждания по болотам вывело меня к длинной скальной гряде – той, около которой, по словам эльфа, должен располагаться Тернсадал. С её вершины открывался потрясающий вид на морское побережье: холодные, неприветливые волны накатывали на испещрённый каменными телами рифов берег. Порой море, словно взбунтовавшись, яростно набрасывалось на побережье; не встречая сопротивление, огромные массы воды выплескивались на песчаную поверхность пляжа и исчезали без следа, чтобы через несколько секунд вновь пойти в свою бессмысленную атаку. В небе, словно восторженные зрители, кружили чайки, своими криками подбадривавшие непримиримых противников. Суровая красота этого места завораживала.

Не знаю, сколько часов я просидел, любуясь на эту картину – величественное зрелище целиком поглотило моё естество. Солнце уже клонилось к закату, когда я заметил отдалённые блики – отраженные лучи умирающего светила.

Вспышки света вывели меня из оцепенения. Металл! Подхватив поклажу, я направился в их сторону, втайне надеясь, что это и есть искомый постоялый двор и что мне не придётся провести ещё одну ночь под открытым небом в этом неприветливом месте. Блики не исчезали, и это приободрило меня. Я ускорил шаг.

Когда я добрался, моему изумлённому взору предстала массивная, украшенная причудливым орнаментом дверь. Вход в трактир являл собой зрелище поистине необычайное, ведь сам Тернсадал находился… в скале! Этот Леандрес, должно быть, и впрямь большой затейник, раз взялся строить свой постоялый двор столь оригинальным способом.

Исключая входную дверь, единственными элементами, которые бежевыми пятнами выделялись на фоне однообразной серой массы скал, были небольшой башенка с расположенной наверху обзорной площадкой и некий купол, предвосхищавший немалые размеры сокрытого в нём помещения – судя по всему, главной залы. Как и дверь, они были изукрашены затейливыми рисунками, пусть и несколько уступавшими в изяществе.

Рядом со входом был установлен знак с предписанным законом символом постоялого двора – парой скрещённых пивных кружек. Это недавнее нововведение пока не нашло широкой поддержки в среде владельцев трактиров – каждый хозяин желает, чтобы его заведение обладало уникальной, присущей только ему эмблемой, а не парой безликих сосудов для распития не самой благородной жидкости. Однако дальше рассусоливания этой проблемы за стойками тех же самых трактиров дело, разумеется, не пошло – наш народ давно смирился с причудливым полётом мысли законотворцев, рождающих порой и значительно более нелепые законы.

Впрочем, ставь знак, не ставь – всё едино: в радиусе десяти лиг (справочно – 48 километров) всё равно нет никакого человеческого жилья – кругом лишь скалы да древние, оставшиеся со времён Первого Царствования развалины. Да, Арторис Леандрес – большой оригинал!

С другой стороны, я же каким-то чудом оказался в этом богом забытом месте, а значит, какие-то дела в округе Кау’Рок всё же ведутся. Опытный, знающий в своём деле толк коммерсант не станет беспричинно вкладывать средства в строительство роскошного (если судить по экстерьеру) трактира в далёком захолустье.

Из глубокой задумчивости меня вывело угрюмое лицо темнокожего человека средних лет. Похоже, он уже некоторое время стоял здесь, пока я был погружён в размышления; выражение лица южанина со всей определённостью давало понять, что ваш покорный слуга испытывает его терпение.

Заметив, что я наконец обратил внимание на его присутствие, мужчина слегка поклонился.

- Вы желаете остановиться в Тернсадале, господин? – его голос звучал слегка холодно, но учтиво, однако выражение лица не изменилось.

- Именно, - поколебавшись секунду, я добавил: - Прошу прощения, что заставил вас ждать.

- Пустяки. Однообразная природа наших краёв действует усыпляюще, и человек невольно выпадает из реальности.

Ни одна чёрточка не дрогнула на лице привратника, когда он сказал эти слова. С выдержкой у парня явно всё в порядке! Я бы на его месте не смог удержаться от улыбки, ведь любому путешественнику известно, что лицезрение окружающих красот (а здешняя природа, несомненно, красива. По-своему, по-суровому, но красива) и пускание соплей по этому поводу неминуемо рискует обернуться перспективой участия в чьём-нибудь званом ужине. В качестве главного блюда.

Собственно, я и не удержался от улыбки, и это несколько смягчило суровое выражение лица собеседника.

- Проходите, господин, и добро пожаловать в Тернсадал. Меня зовут Жайдинн, - привратник отворил дверь и жестом пригласил меня войти.

Холлом Тернсадала оказалась небольшая, но очень уютная, обставленная в соответствии с последними веяниями моды комнатка – резная мебель чёрного дерева, серебряные канделябры и обилие гобеленов на стенах. Сами стены, кстати, были облицованы теми же самыми бежевыми плитами, что и снаружи, разве что более качественно обработанными. В углу примостился небольшой резной столик и такой же стул – судя по всему, рабочее место Жайдинна. На столе лежала большая книга в дорогом кожаном переплёте. Словно угадав мои мысли, Жайдинн первым делом направился именно к ней.

Он не отличался высоким ростом, а чрезвычайная худоба делала его похожим на изображения мышечной системы в анатомических атласах. И в самом деле, под бронзовой кожей южанина виднелись даже самые мельчайшие мускулы; толстые, словно канаты, жилы не оставляли никаких сомнений – передо мной был прирождённый боец. Жайдинн был хайбаком, жителем земли песчаных морей, и по обычаю своего народа носил заплетённую в косичку бороду. В сочетании с бритым наголо черепом эта борода придавала ему воинственный, если не сказать – свирепый вид. Одет он был в лёгкую полотняную безрукавку зелёного цвета и неприлично узкие кожаные штаны. За голенищами сапог привратника виднелись рукояти кинжалов, а на поясе болтался двуствольный пистолет.

- Мы ведём каталог посетителей нашего трактира, господин, - южанин протянул мне раскрытый фолиант.

Взяв в руки книгу, я аккуратным почерком вывел «Хаттул Себас». Жайдинн изучил оставленную мною запись и положил книгу на её прежнее место.

- А вдруг кто-нибудь из постояльцев не будет владеть грамотой, Жайдинн? Что тогда?

- У нас не бывает таких постояльцев, господин Себас.

Я попытался узнать, почему Тернсадал не принимает неграмотных посетителей, однако Жайдинн отказывался отвечать на мои вопросы. Даже не знаю, что и думать! Никогда не встречался мне подобный постоялый двор. Похоже, интуиция меня не обманывала, и я рискую в очередной раз вляпаться в какие-нибудь неприятности. Хаэргинн, должно быть, много скрыл от меня.

Я поспешил сменить тему, чтобы загладить неловкость в беседе с Жайдинном.

- Жайдинн, друг мой, я прибыл в Тернсадал с посланием для некоего Натаниэля Тендуса. Он сейчас здесь?

- Разумеется. Не могу сказать наверняка, но скорее всего Тендус либо в главной зале, либо у себя в кабинете. Главная зала находится слева по коридору, а его апартаменты – на втором этаже. Натаниэль Тендус обладает достаточно приметной внешностью – он высок ростом, гладко выбрит и всегда одет в форменный чёрный сюртук.

- Благодарю, - попрощавшись с привратником, я отправился на поиски получателя своего свёртка.

Пройдя пару шагов по ведущему от холла коридору, я очутился в главной зале. Сказать, что я был шокирован – ничего не сказать. Зала поражала воображение своей роскошью – неброской, но изысканной. Во всём здесь чувствовалась рука мастера; помещение нисколько не походило на все те трактиры, что мне доводилось видеть ранее. Похоже, весь интерьер Тернсадала был выдержан в едином стиле – та же резная мебель, свечное освещение (неведомый архитектор предпочёл не использовать современные источники света, отдав предпочтение проверенным временем способам) и обилие гобеленов. Отличие от холла заключалось в наличии большого количества ковров, придававших помещению ещё больший уют. Конечно, в любом другом трактире эти ковры моментально пришли бы в негодность, но здесь, судя по всему, не возникало подобных проблем.

Вся зала была заставлена великолепными, идеально чистыми обеденными столами. Никаких скамеек – только изукрашенные резьбой стулья с мягкими подушками. Все столы были сервированы серебряной посудой, и на каждом из них покоилась бутылка добротного красного вина.

Имелась здесь и курительная комната, огороженная большими бамбуковыми щитами – видимо, трактир принимал знатных господ с Востока или подражавшую им нашу молодёжь.

Никто из присутствующих не обратил на меня особого внимания. Я не спеша оглядел залу – в ней находилось шесть или семь человек, однако интересующего меня господина среди них не было. Если я хочу найти адресата, то стоит побеседовать с управляющим (сомневаюсь, что Арторис Леандрес будет самолично стоять и обслуживать посетителей).

За начищенной, почти блестящей барной стойкой чёрного дерева стоял рослый молодой мужчина лет тридцати пяти с длинными, зачесанными назад каштановыми волосами и аккуратно остриженной эспаньолкой. Живая мимика его лица и смеющиеся глаза цвета небесной лазури располагали к себе буквально с первого взгляда. Этот человек просто не мог не понравиться!

- Желаете чего-нибудь, молодой господин? – улыбка, кажется, никогда не сходила с лица управляющего.

- Эля, пожалуйста.

Не прошло и минуты, как передо мной очутилась большая керамическая кружка, до краёв наполненная пенистым ароматным элем. Не прошло и двух минут, как кружка опустела.

- До чего хорош! Хвалю! – эль и впрямь был восхитителен; я ничуть не покривил душой.

Улыбка управляющего стала ещё шире.

- Мы ценим наших клиентов, молодой господин. Кстати, - он протянул ко мне свою раскрытую ладонь. – разрешите представиться. Меня зовут Луций Леандрес.

Леандрес? Неужели…

- Хаттул Себас. Можно просто Хат. Рад знакомству. Скажите, вы состоите в родстве с Арторисом Леандресом?

- И весьма близком, прошу заметить! Я его младший брат. Арторис предложил мне должность управляющего Тернсадалом после того, как я ушёл с армейской службы, – Луций взглянул на стоявшего перед ним усталого, утомлённого долгой дорогой путника, то есть на меня, и добавил. – Быть может, ещё эля?

- Да, пожалуй. Если есть желание – присоединяйтесь.

Хитро ухмыльнувшись, управляющий ушёл и вскоре вернулся с парой наполненных кружек.

- Да, я тоже не откажусь пропустить стаканчик-другой. Присядем.

Луций оказался весьма приятным собеседником и поведал мне много интересного как о Тернсадале и его обитателях, так и о самом себе.

Оказывается, понятие «постоялый двор» не полностью отражает суть этого заведения. Арторис Леандрес задумал Тернсадал не просто как трактир для очень богатых людей: самая его суть – в уединении. Сюда съезжаются аристократы, стремящиеся хоть на время избавиться от общества своих жён или друзей; именитые учёные и чародеи, которые желают самоустраниться от общества, чтобы изучить какое-нибудь природное явление или написать очередной трактат; уставшие от бесконечных забот, ищущие отдохновение промышленники. Я был не прав: Леандрес построил этот постоялый двор не потому, что он большой оригинал - Тернсадал и есть трактир для таких оригиналов! Но неужели это дело столь прибыльно? Я обратился с этим вопросом к Луцию.

- О да, прибыльно, и даже очень! Как ты понимаешь, - в процессе нашей беседы мы с управляющим успели перейти на «ты». – цены у нас здесь высокие, я бы даже сказал – несусветные, но это никого не останавливает. В Тернсадале всегда найдётся место для человека с большим кошельком и причудливыми запросами. Вот, взгляни на наших посетителей, - Луций обвёл рукой главную залу. – Эта публика тратит огромные деньги, совершенно не беспокоясь о расходах. Должен сказать, что и меня, и моего брата это полностью устраивает. – Луций глянул мне через плечо; очевидно, кто-то дожидался паузы в нашем разговоре.

Ожидавшим, то есть ожидавшей оказалась невысокая стройная девица с миловидным, обильно покрытым веснушками личиком, обрамлённым кудрявыми рыжими волосами.

- Да, Мика? – Луций вопросительно изогнул бровь.

- Господарь Луций, всё так же - Дертлан Фаваро изволит быть недовольным нашей кухней, - меня повеселила её манера коверкать слово «господин». Признаться, я ещё не сталкивался с таким говором.

Вообще недовольные богатые клиенты – проблема достаточно серьёзная. Однако ни Мика, ни Луций не проявляли никаких признаков беспокойства. Я выразил своё удивление по этому поводу.

- Не помню ни дня, чтобы Фаваро был в хорошем настроении. Этот дроу – просто брюзга. Хотя брюзга, надо признать, весьма и весьма состоятельный: он арендовал у нас добрую половину трактира, - Луций, похоже, взял себе за правило никогда не расставаться с улыбкой. – Кстати, Мика, этого молодого господина зовут Хаттул Себас. Хат, это Мика – наше огненное сокровище, - я улыбнулся; Мика в ответ отвесила шутовской полупоклон. – Кстати, Хат, что ты-то тут забыл? Ты не похож на скучающего богатого прохиндея.

- На самом деле мне нужно доставить послание некоему Натаниэлю Тендусу. Жайдинн сказал, что я застану его либо в главной зале, либо в своих апартаментах.

- Действительно, к Тендусу периодически приходят курьеры с различными посланиями. Он занимается исследованиями старых руин Высших эльфов – они тут разбросаны по всей округе. Должно быть, переписывается с коллегами. Когда Натаниэль находится в Тернсадале, он почти не покидает пределов своей комнаты, а так как на дворе сейчас ночь, то ты точно найдёшь его именно так. Правда, я бы порекомендовал всё же подождать до утра – вряд ли это послание столь уж важно, - похоже, Луцию нечасто выпадает случай от души с кем-нибудь побеседовать, и он отнюдь не против моей компании. Только вот суточное пребывание в Тернсадале наверняка обойдётся в весь мой гонорар.

- Увы, я вынужден отказаться. Как ты правильно подметил, приятель – я не скучающий богатый прохиндей, и боюсь, что у меня возможности остановиться здесь.

- Хат, оставайся! К нам редко заходят столь интересные собеседники, и я буду только рад, если ты решишь побыть в Тернсадале пару дней, - управляющий, похоже, и впрямь соскучился по доброй беседе. – У нас найдётся для тебя свободная кровать.

- Оставайся, оставайся! В комнате охраны есть свободная лежанка, - в наш разговор включилась молчавшая доселе Мика.

Я принялся шутливо отмахиваться руками от наседавших собеседников.

- Ну хорошо, уговорили, уговорили. И раз уж я остаюсь, то пойду-ка, пожалуй, почивать – признаться, путешествие меня очень утомило. Надеюсь, никто не возражает?..

Возражений не возникло, и, откланявшись, я отправился на поиски комнаты стражников, благо Луций предупредил меня, что эта задача - не из простых. Оказывается, Тернсадал был выстроен в скале не случайно – Арторис Леандрес воспользовался одним из заброшенных сооружений, столь заботливо оставленных теми, кто ранее населял эти земли. Немногие в наш просвещённый век испытывают столь же благоговейный страх перед покинутыми древними постройками, как люди в былые времена, и брат Луция – точно не из их числа. Как истинный коммерсант, Арторис не упускает ни одной детали, которую можно повернуть к вящей собственной выгоде.

Как я уже упоминал, трактир был выстроен внутри какого-то древнего сооружения – возможно, святилища или гробницы. Как следствие, Тернсадал представлял собой сеть запутанных коридоров, изредка перемежающихся залами, комнатами и комнатушками. Большинство коридоров были заблокированы, чтобы постояльцы не забрели ненароком в хозяйственные помещения или неисследованные части комплекса. Луций говорил, что даже установил путевые знаки для особо одарённых посетителей.

В некоторых местах, там, где коридоры проходили близко к поверхности скалы, было сделано что-то наподобие окон, сквозь которые сейчас пробивался слабый лунный свет. Там же, где окон не было (а не было их в подавляющем большинстве помещений), для освещения использовались свечи.

Блуждая по коридорам, я случайно столкнулся с кем-то из посетителей Тернсадал; от этого столкновения надменного вида дроу, секунду назад гордо шествовавший по коридору с подносом, уставленным какими-то склянками, выронил свою ношу; послышался звук разбитого стекла.

Эльф разразился ругательствами:

- Проклятье! Смотри, куда ступаешь, растяпа! Для чего тебе даны глаза? – этот тип явно не страдал избытком вежливости; наверное, он и есть тот самый Дертлан Фаваро, о котором говорила Мика.

- Прошу прощения, сир.

Фаваро не обратил на мои слова никакого внимания и продолжил осыпать меня проклятьями. Слова сопровождались интенсивной жестикуляцией, развевающиеся им в такт полы мантии делали эльфа похожим на бездарного трагического актёра.

- Твоё счастье, что склянки были пусты!

Признаться, у меня не было ни малейшего желания уточнять, в чём именно заключалось моё везение, и я уже вовсю думал над тем, как прекратить этот поток непристойностей. К счастью, проблема разрешилась сама собой.

- Винд-Гу! Винд-Гу! Пойди сюда, никчёмное ты создание! – на крики дроу прибежало какое-то непонятное пушистое существо, макушкой едва достававшее мне до пояса. Определить, мужчина это или женщина (если такое понятия допустимо в отношении данных существ) было решительно невозможно. – Убери здесь всё. Когда закончишь, сходи в погреб и принести мне в кабинет бутылку бренди, листья вереска и говяжью печень. И поживее, несчастная! – значит, всё-таки женщина?..

- Д-да, мастер, - промямлило существо писклявым голоском и стремглав бросилось выполнять приказы эльфа; похоже, оно до смерти боялось своего господина.

- Ты, - Фаваро повернулся в мою сторону. – Ты вообще кто такой? Что-то я тебя не припомню, - гнев его поутих, сменившись глухим раздражением. Впрочем, обходительности эльфу это не прибавило – тон, которым были сказаны эти слова, заслуживал если не пинка, то как минимум хорошей зуботычины.

Можно, конечно, списать грубость на характерные повадки его народа: дроу, или, как их ещё называют, тёмные эльфы, не отличаются светскостью. Скорее наоборот – прямотой речей они часть повергают в шок своих собеседников. Однако для человека честного существует громадная разница между прямотой и грубостью. Я знавал многих дроу, и пока мне не доводилось встречаться со столь невоспитанными образчиками.

- Меня никогда здесь не было. Мы с вами не встречались, - я провёл ладонью перед лицом Фаваро, подражая жестам ярмарочных гипнотизёров, и поспешил скрыться за поворотом, посмеиваясь про себя над застывшим от изумления тёмным эльфом. Да, похоже, что он не привык к подобному обращению. Боюсь только, что разбитые по моей вине скляночки и колбочки и последовавшее затем уклонение от допроса с помощью метода под кодовым названием «позорное бегство» вряд ли сделают Фаваро моим добрым другом. Но в тот момент мне, признаться, было не до куртуазности – усталость стремительно брала своё, и воспитательной беседе я предпочёл тёплую постель.

Однако кое-что меня всё же заинтересовало. Бренди, листья вереска и говяжья печень. Фаваро что, алхимик? Надо будет спросить завтра у Луция.

Поблуждав по коридорам ещё с пару минут, я наконец-таки отыскал сторожку. С каждой секундой перспектива забыться глубоким сном казалась мне всё более заманчивой, поэтому я, не мудрствуя лукаво, свалил все свои пожитки в первый же свободный угол, и, расстелив тут же спальный мешок, сам плюхнулся рядом. Не прошло и минуты, как я уснул, утомлённый долгой дорогой и новыми впечатлениями.

Изменено 2 февраля, 2013 пользователем Mauler

[Mauler]

Глава 3, часть 1:

 

 

Первым, что я увидел, проснувшись, было лицо склонившегося надо мной Жайдинна. И лицо это не предвещало ничего хорошего – помимо обычной суровости на нём читалась тревога. Даже моего мимолётного общения с хайбаком было достаточно, чтобы понять: этот южанин не из тех, кто привык давать волю эмоциям.

- Проснулись?

Я молча кивнул, и, покинул своё импровизированное спальное место, принялся разминать затёкшие за ночь суставы под внимательным взглядом чёрных глаз Жайдинна. Привратник молча наблюдал за мной, и это, признаться, вызывало сильный дискомфорт. Наконец я не выдержал:

- А в чём, собственно, дело? Что-то случилось?

- Случилось. Боюсь, это тебя не порадует.

Я повернулся на звуки незнакомого для меня низкого шипящего голоса, заранее зная, что увижу перед собой. Солары – существа, внешне напоминающие гибрид человека и рептилии. Как правило, они не наделены выдающимся интеллектом (что, впрочем, не делает их тупицами), однако любой ящер может похвастаться превосходной физической формой и способностью легко переносить экстремальную жару. Учёные мужи утверждают, что это связано с их температурой тела – она меняется вслед за погодой. Подобное утверждение кажется мне полным бредом, однако нельзя отрицать, что для соларов такого понятия, как жарко, не существует в принципе. Некоторые градоправители даже формируют из них команды для тушения пожаров.

Государство соларов граничит с Хайбакией и почти полностью состоит из непроходимых джунглей. Долгое время эти земли оставались незаселёнными, однако с развитием техники сюда хлынул поток фермеров-переселенцев, превратив страну в процветающий аграрный регион.

Большой интерес вызывает государственное устройство соларов и их верования. Помнится, я даже отдельно занимался изучением этого вопроса. Дело в том, что высшую светскую и духовную власть в стране олицетворяет одно и то же лицо. Солары именуют его Солнцеликим, и, насколько мне известно, его правление длится уже восьмой век кряду. Символом государства является пирамида с изображённым на ней солнцем; свои храмы рептилии также строят в виде пирамид.

Собственно, символ Солнцеликого был первой вещью, которую я увидел. Говоривший со мной солар был на голову выше меня и на две – Жайдинна, так что линия моего взгляда как раз попадала на висевший на груди ящера медальон.

- Меня зовут Заар Кахш-абый, Хаттул Себас, - видимо, солар прочёл на моём лице безуспешные потуги запомнить его имя, и, улыбнувшись (если вы не знаете, улыбка соляра – жуткое зрелище), добавил. – можешь называть меня Зарк.

Большинство соларов, живущих за пределами своей страны, используют прозвища: далеко не каждый может запомнить ту абракадабру, которую они называют именем; но ещё меньше людей готовы воспринять манеру их общения. Ящеры воспринимают собеседника как равного себе вне зависимости от его положения и обращаются с ним одинаково просто. А это, ясное дело, не всем приходится по душе.

К счастью, я не из их числа.

- Так что произошло? Жайдинн, Зарк?

- Сегодня утром Натаниэль Тендус был найден мёртвым в собственных покоях, - голос Жайдинна не выражал никаких эмоций. – А вы, господин Себас, собирались доставить ему послание.

На секунду меня взяла оторопь. Тендус мёртв? Я в который раз пожалел о том, что не доверился своей интуиции.

- Ну да, я прибыл в Тернсадал, убил Натаниэля Тендуса, а потом завалился спать в комнате стражи.

- Мы здесь не для того, чтобы обвинять вас, господин Себас, - южанин слегка улыбнулся. – Луций просит вас пройти в главную залу – там сейчас собрались все постояльцы. Он хочет сделать объявление.

- В таком случае вам не составит труда проводить меня? Вчера я искал эту комнату с добрых полчаса.

- Мы идём с тобой, Хаттул Себас, - голос Зарка всё ещё звучал непривычно: всё-таки солары – редкие гости в наших холодных краях.

 

Пока мы шли в залу, Жайдинн взялся растолковать мне, в чём дело:

- Господин Себас, Луций устраивает это сборище, чтобы объявить о трагической кончине Тендуса. Кроме того, все, кто был в трактире во время убийства, могут быть причастны к его смерти. Законы Конфедерации предписывают задержать всех возможных подозреваемых до выяснения обстоятельств.

Мои провожатые прекрасно ориентировались в Тернсадале – я даже не заметил, как мы переступили порог главной залы. Моему взору вновь предстало великолепие её оформления, и я вновь подивился художественному мастерству человека, оформлявшего её.

Помимо нас, в зале находилось пять человек, и кто-то из них сегодня ночью убил Натаниэля Тендуса. Необходимо узнать, кто именно. Зарк внимательно оглядел собравшихся:

- Не хватает Килесы Олен.

Жайдинн отмахнулся от него:

- Наверное, сейчас время молитвы, Зарк. В любом случае, она скоро сюда подойдёт.

Я не стал интересоваться, кто такая Килеса Олен. Откровенно говоря, в тот момент меня больше занимал Жайдинн - я приметил, что в обществе Зарка привратник вёл себя гораздо более раскованно. Похоже, эти двое были хорошими друзьями.

Моё внимание привлекло какое-то движение – между мной и Зарком словно пролетела белёсая дымка. Она двигалась так быстро, что мне с трудом удалось определить направление движения; тем не менее, за этой краткой, длившейся всего миг вспышкой последовало лёгкое дуновение ветерка – значит, это кто-то живой. А ещё через мгновение я понял, кто именно это был.

Винд-Гу стремительно прошмыгнула в дальний угол помещения, где пристроился знакомый мне Дертлан Фаваро: завидев меня, он злобно ощерился; я ответил издевательским поклоном.

- Не советую злить его, господин Себас – вы можете нарваться на неприятности, - Жайдинн слегка толкнул меня в плечо. – Дертлан Фаваро состоит в Чёрной Ложе.

Чёрная Ложа – официально разрешённое в Конфедерации общество последователей так называемых «тёмных» оккультных наук: алхимии и некромантии. Помимо традиционных занятий типа поиска эликсира бессмертия и опытами над мертвецами, которыми неразумные крестьяне пугают своих детей, члены Чёрной Ложи занимались и действительно полезными вещами – например, именно благодаря им была уничтожена такая болезнь, как бубонная чума.

Я сделал вид, что не услышал привратника, и продолжил осматривать залу.

Чуть поодаль расположилась Мика, а рядом с ней – тощий брегиец дикого, разбойного вила, с ног до головы увешанный метательными ножами. Судя по всему, он был наёмником. Сколько я себя помню, в Брегии идёт гражданская война, и услуги таких молодчиков пользуются неизменно высоким спросом.

Рядом с Фаваро пристроился ещё один дроу. Он выглядел совсем не похоже на своего соседа – холёное лицо, аккуратная бородка и одежда по последней моде выдавали в молодом тёмном эльфе наследника знатного рода. Должен признать, он идеально вписывался в атмосферу Тернсадала, дополнял её, формируя законченный образ трактира – тот, который описал мне Луций.

Сам Луций находился на своём обычном месте – за барной стойкой. Завидев меня, он приветственно махнул рукой, приглашая присоединиться к нему, чем я не преминул воспользоваться – пряный аромат подогретого вина, приготовленного управляющим, чувствовался даже у входа.

Да, этот парень мне определённо нравится.

Наша троица без лишних церемоний пристроилась за барной стойкой; Луций налил каждому по доброму кубку вина.

- Итак, Хат, ты ведь уже знаешь, что произошло?

- Да, Жайдинн и Зарк сообщили мне, что Натаниэль Тендус мёртв, - я секунду помедлил, размышляя над тем, стоит ли высказывать следующую мысль. – и что я могу быть причастен к его кончине.

- Правда? – Луций вздёрнул бровь и вопросительно взглянул на моих провожатых.

- Думаю, он неправильно понял нас, Луций. Вообще-то подразумевалось, что господин Себас – тот, кто может хоть немного пролить свет на это дело.

Сперва я не совсем понял, что они имеют в виду, но потом до меня дошло. Послание! Наверняка с его помощью мы сможем понять, в каком направлении начать поиски.

Я взял сумку и извлёк оттуда запечатанный свёрток. Разумеется, в условия сделки входила полная конфиденциальность информации, но на это Натаниэль Тендус уже вряд ли обратит внимание.

На заставшем сургуче была изображена человеческая ладонь; все пальцы, кроме большого и указательного, отсутствовали.

- Никогда не видел подобной печати. Не знаете, что это такое? – я протянул свёрток Луцию.

Его реакция заставила меня содрогнуться.

Леандрес побледнел, как полотно. Свёрток выпал из враз ослабевшей руки, а в широко раскрытых глазах плескались старые, тщательно захоронённые воспоминания. Очень неприятные воспоминания. Зарк наклонился и подобрал свёрток.

- Жайдинн, Зарк, - Луций быстро совладал с собой и взглядом указал на отпечатанный на сургуче символ. Мои провожатые мельком взглянули на печать и молча кивнули.

- Да. Это оно.

Эти трое определённо что-то знали о странном символе. И если судить по реакции Луция, знание было не из приятных. Я собрался было расспросить их об этом, но встретился взглядом с Зарком, который отрицательно покачал головой.

- Вот и госпожа Олен, - Жайдинн указал на проём, через который мы прошли несколько минут назад.

Высокого задрав голову, в залу вошла – нет, вступила пожилая женщина из народа светлых эльфов в ослепительно белых одеждах, перевязанных простых коричневым поясом. Она была стара даже по меркам своих сородичей – морщины избороздили её худое, скуластое лицо. Тонкие, плотно сжатые губы, пронзительные голубые глаза, тонкий прямой нос, практически прямо переходящий в лоб – всё в её облике заявляло о силе и властности. На шее Килесы Олен висел большой металлический диск с изображёнными на нём концентрическими кругами наподобие тех, что можно наблюдать у срубленного дерева.

Последователи. О них много говорили в последнее время. Это религиозное течение появилось словно из ниоткуда и в короткий срок стало доминирующим на всей территории Конфедерации, что странно, ведь в последние два столетия наблюдался устойчивый упадок религии и рост влияния светской власти. К несчастью, власть имущие не сообразили, что народу необходима высшая сила, которой они могли бы поклоняться и на которую могли бы сваливать все свои промахи и неудачи; к моменту появления культа Единого люди были настолько угнетены тем фактом, что им приходится самим нести ответственность за собственную жизнь, что ухватились за эту идею, как утопающий за соломинку – ещё бы, ведь теперь можно расслабиться и со спокойной душой продолжать влачить своё жалкое существование, с одной стороны уповая на «милость Единого», а с другой – называя все неприятности божественной карой.

Последователи поклоняются Единому – мифической силе, которая якобы создала всё сущее. Их религия в чём-то схожа с верованиями соларов, однако Солнцеликий существует на самом деле, и убедиться в этом может любой, а Единый был и остаётся гипотетическим конструктом. Последователи утверждают, что вскоре в наш мир явится Мессия – вестник Единого, по пришествии которого всё зло под этими небесами будет истреблено. Хорошая сказочка для необразованной черни, весьма напоминающая льстивые посулы мошенников разного рода.

Как можно догадаться, я весьма скептически относился к религиозным учениям, считая, что, если какой-либо сверхразум и существует, то он предоставил каждому из живущих всё необходимое для обустройства своей судьбы. Апломб, с которым Килеса Олен вошла в главную залу, не произвёл на меня никакого впечатления, равно как и на Луция – судя по его кислой физиономии, он не слишком жаловал эту престарелую особу; Жайдинн, как всегда, оставался бесстрастен, а в мимике соларов я ничего не понимал.

Впрочем, кое-кто из собравшихся относился к эльфийке с заметным почтением. Мика склонила голову, когда Килеса Олен проходила мимо неё, а молодой дроу, сосед Фаваро, подскочил к ней, взял её руку в свои и стал горячо о чём-то упрашивать. Мы были далеко от них, и я не мог разобрать слов, но похоже, что он просил пожилую эльфийку о благословении.

Стоявший недалеко от них наёмник-брегиец наблюдал за этой сценой с презрительным выражением на обветренном лице. Похоже, он тоже не слишком жаловал религиозных деятелей. Оно и понятно – глупо ждать благочестия от наёмника.

Закончив с аристократом, Килеса Олен окинула взглядом залу, и, довольная произведённым её появлением эффектом, устроилась за отдельным столиком. Луций встал и вышел на середину залы, готовясь произнести речь.

- Дамы и господа, я собрал вас здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, - с помпой начал управляющий. – Сегодня ночью был убит один из наших постояльцев, Натаниэль Тендус.

Среди собравшихся раздались встревоженные возгласы. Но особенно сильно новость подействовала на Фаваро – он заметно осунулся и помрачнел. Я ткнул Жайдинна локтем в бок и указал ему на эту перемену.

- Ничего удивительного, господин Себас. И Фаваро, и Тендус уже давно живут в Тернсадале – гораздо дольше, чем прочие постояльцы. Не могу сказать, что они были друзьями, но у них установилось некоторое взаимопонимание: по вечерам Натаниэля Тендуса и Дертлана Фаваро часто можно было застать погружёнными в беседу за чашкой чая, - хайбак пожал плечами, - или чего-нибудь более крепкого.

- Занятно. Честно говоря, не расскажи ты мне об этом, Фаваро был бы первым в моём списке подозреваемых, - я хотел было добавить что-нибудь ещё, но Луций поднял руку, призывая собравшихся к молчанию, и продолжил свою речь.

- По законам Конфедерации те, кто находился в трактире в момент убийства, не имеют права покидать его пределы до поимки преступника либо особого распоряжения лица, ведущего расследование. А так как расследованиями занимается дознаватель округа, то до его прибытия полномочия находятся в руках управляющего трактира, то есть в моих.

В зале поднялся возмущённый гул – похоже, не всем эта новость пришлась по вкусу. Удивительно, как столь малое количество людей может создавать такой шум!

Я отправил известие о случившемся в Кау’Рок; скоро к нам прибудет дознаватель, – не обращая внимания на гневные выкрики, продолжил управляющий. – Кроме того, я счёл нужным также оповестить моего брата.

Луций сложил руки на груди, давая понять, что речь закончена.

- Это всё, дамы и господа. Нам остаётся ждать прибытия дознавателя, который – можно не сомневаться – устроит скорейшее разрешение этого дела.

Недовольно бурча, собравшиеся стали потихоньку расходиться. На лицах большинства из них читалось неодобрение – сажать под замок их, уважаемых и богатых людей! Впрочем, если отбросить эмоции и взглянуть немного дальше собственного носа, становится очевидным, что убийцей может быть кто угодно, а это значит, что из Тернсадала нельзя выпускать никого.

Леандрес вернулся на своё любимое место за барной стойкой, залпом осушил свой кубок и растерянно взъерошил курчавые волосы.

- Что-то подсказывает мне, что ты не слишком-то уверен в собственных словах, - иронично отметил я.

- Да, Хат, ты прав. У меня есть на то причины: нынешний дознаватель магистрата – выживший из ума старик. Единственное, что он в состоянии делать – это пускать пузыри, - управляющий потянулся было за очередным кубком, но Зарк перехватил его руку, и, глядя в глаза Луцию, отрицательно помотал головой. Оставив своё намерение, Луций продолжил:

- Боюсь, нам придётся разбираться с этим собственными силами. Я точно знаю, что не убивал Натаниэля Тендуса, - с усмешкой произнёс управляющий, - не меньше я уверен и в Жайдинне с Зарком. Да и тебе, Хат, как мне кажется, не имело смысла его убивать, - Луций явно подводил разговор к какому-то важному вопросу, но мялся и никак не мог высказать его.

- И?.. – я испытующе взглянул ему в глаза.

- Ну… Хат, поможешь нам найти убийцу? – управляющий протянул мне раскрытую ладонь.

А, так вот оно что. Собственно, почему бы и нет? Мне в любом случае придётся торчать здесь до поимки виновного – так хоть время быстрее пройдёт.

Я улыбнулся и пожал протянутую руку.

- В любом случае я не смогу никуда уйти до тех пор, пока имя убийцы не будет раскрыто, - я бросил взгляд в сторону кухни. – К тому же кто откажется от дармовой еды?

Все, даже Жайдинн, рассмеялись, однако внезапно посерьёзнели, стоило мне задать следующий – уже не риторический – вопрос.

- Но сперва, - я сделал акцент на этом слове, - сперва объясните мне, что это за символ на свёртке и почему он вызвал у вас такую реакцию.

- Это долгая история, - попытался отмахнуться Луций.

Я одарил его пристальным взглядом; не выдержав, управляющий опустил глаза.

- Послушай, Луций, я понимаю, что тебе неприятно говорить об этом и что это, - я помахал перед его лицом свёртком, - вызывает у тебя неприятные, и крайне болезненные, судя по всему, воспоминания. Но пойми – если я узнаю, что это, то смогу понять, в чём именно был замешан старина Тендус. Я, Луций, не единожды исходил весь наш остров, и я знаю многое из того, что у нас здесь происходит. Но я никогда прежде не сталкивался с таким символом.

- Немудрено: этот символ не то что к острову – он даже к Конфедерации не имеет никакого отношения, - заметил Зарк.

Я недоверчиво уставился на него. Не имеет отношения к Конфедерации – это как?

Устало вздохнув, Луций начал свой рассказ:

- Хат, ты когда-нибудь слышал о Вайнтийской республике?

- Практические ничего, - в моей голове роились какие-то смутные обрывки из школьных учебников, но не более того.

- Вайнтия была развитой державой, находившейся на лежащем к востоку от земель Конфедерации континенте. В прошлом она именовалась Вайнтийской империей (среди народа – просто Империей), а нынешняя Конфедерация являлась её колониальными владениями. Однако в результате освободительной войны, прошедшей порядка двухсот лет назад и получившей название Отделение, Империя потеряла все свои права на эти земли, а из её бывших колоний была образована существующая и поныне Конфедерация Суверенных Государств; впоследствии к ней примкнули страны коренных жителей этого материка, таких, как солары или дроу. Удивительно, но освободительное движение впоследствии перекинулось и на территорию Империи, приведя к её распаду и созданию Вайнтийской республики.

В колониальную эпоху Вайнтия, будучи метрополией, была куда более развита, чем народы Конфедерации; однако после Отделения все связи между государствами были разорваны – республика не делала никаких попыток наладить отношения; те же, кого отправляли мы, так и не вернулись оттуда. Со временем все позабыли о Вайнтии, благо наши государства разделяет огромное пространство, и вот уже более ста пятидесяти лет об этой заокеанской стране ничего не было слышно. Ничего до одного события, произошедшего два года назад.

Изменено 14 февраля, 2013 пользователем Mauler

[Hlaalu]

Почему никто не комментит?

Хм...пистолет, железная дорога. Стимпанк? Тру, очень тру.

Даешь продолжение!

[Mauler]

Hlaalu

Стимпанк, он самый. Продолжение есть, просто я медленно переношу с бумаги на компьютер (люблю писать по старинке ).

Изменено 6 марта, 2013 пользователем Mauler

[Hlaalu]

Продолжение есть

Это радует.Жду с нетерпением.

[Mauler]

Глава 3, часть 2:

 

 

Рассказ Луция

 

Это произошло в то время, когда я служил в форте Блейциг в чине интенданта. Форт этот находится на одном из крошечным островков, разбросанных по восточным границам Даел-тхура – владений Гьяццо, морозных людей. Между прочим, именно там я познакомился, а впоследствии и сдружился с Жайдинном и Зарком. Служба, надо признать, была не из лёгких – погодные условия в тех краях прескверные, - но жалование было высоким, а безлюдные земли, практически не тронутые прогрессом и цивилизацией, были просто фантастически красивы.

Помимо форта, на острове располагалась небольшая, едва ли в сотню жителей, рыбацкая деревушка: я с упоением предавался наблюдениям за тем, как на рассвете рыбацкие лодки выходили в море – они были словно стрелы, рассекающие оранжевую водную гладь.

Несмотря на трудности, в целом служба шла гладко, но вскоре было суждено случиться событию, перевернувшему всю мою прежнюю жизнь.

Началось всё с того, что я стал замечать несоответствия в инвентарных книгах: часть наших припасов таинственным образом куда-то исчезала. Кто бы этим не занимался, он тщательно заметал следы – я, возможно, и не заметил бы несоответствий в учёте, не будь моим братом Арторис Леандрес, собаку съевший на таких делах. Я был озадачен, так как являлся единственным человеком, ответственным за распределение наших запасов и единственным, кто вообще имел доступ на склад – не считая коменданта и его заместителей, разумеется.

Не зная, что делать, я предпринял очевидный шаг – сообщил о своём открытии коменданту форта, господину Хуго Маттеусу. Я не допускал даже мысли о том, что Маттеус, честнейший и порядочнейший человек, может быть замешан в этом деле. Впоследствии я горько пожалел о том, что доверился ему и вовремя не распознал его интерес.

Комендант принял меня, и, выслушав мои опасения, заверил в том, что поставит этот вопрос на личный контроль и что всё будет решено в кратчайшие сроки (как же, свежо предание). Однако не в силах молчать о том, что мне стало известно, вечером того же дня я поведал обо всём Жайдинну с Зарком. Друзья посоветовали мне не совать свой нос в это дело, ноя их, естественно не послушал, и решил самолично проследить за тем, куда и как пропадают наши запасы, невзирая на немалую опасность этого мероприятия.

Я соорудил себе укромный уголок на складе и периодически оставался там на ночь в ожидании непрошенных визитёров. И они не замедлили явиться.

Однажды на склад вломилась сразу дюжина людей. Судя по характерной выправке, все они были солдатами, однако их форма была мне неизвестна – было темно, и я не мог разглядеть эмблему на их плащах. Незваные гости явно прекрасно ориентировались на складе – они деловито сновали между ящиками, собирая необходимые припасы и нагружая ими свои заплечные мешки.

Спустя некоторое время в помещении объявился ещё один посетитель. Лицо новоприбывшего скрывал низко надвинутый капюшон, однако остальные, похоже, знали, кто это такой – на него никто не обратил внимания.

Держа в руках факел, фигура направилась к одному из солдат – в отличие от остальных, тот не занимался сбором припасов, а молча взирал на работу остальных. Когда человек в капюшоне подошёл к нему, в свете факела проступило надменное лицо воина, обрамлённое длинными светлыми волосами. Отливающие золотом эполеты выдавали в нём командира этого странного отряда.

А потом человек в капюшоне заговорил.

- Латтар, у нас проблемы, - от звуков его голоса меня пробрала дрожь. Маттеус! – Один из моих солдат каким-то образом прознал о том, что со склада пропадают припасы.

- О, должно быть, это очень умный и наблюдательный человек, - в мягком голосе командира явственно читалась злая ирония. Комендант, правда, её не уловил и застыл с непонимающим лицом. После секундного замешательства Латтар продолжил:

- Это было неизбежно, Маттеус! Как часто происходят поставки?

- Раз в полгода.

Латтар в ответ на эту реплику воздел очки горе и тихонько пробормотал что-то насчёт умственных способностей отдельных представителей человеческой расы, а затем – уже громче, - вновь обратился к коменданту:

- Удивительно, что этого не заметили раньше, господин комендант, - лицо Латтара ужесточилось. – С этого момента я расторгаю нашу сделку. Вы более не вправе рассчитывать на покровительство Вайнтийской республики, Маттеус, - командир повернулся к своему отряду. – Живее, ребята, живее! Забираем всё необходимое и уходим – здесь больше не безопасно.

Комендант переменился в лице и умоляющим жестом протянул руки к вайнтийцу.

- Но… как же я, Латтар? Если обо всём этом станет известно, меня четвертуют!

- Так позаботься о том, чтобы это не стало известно, идиот! Ты нарушил договорённость, Маттеус. Никто, слышишь, никто не должен был узнать о нашем присутствии здесь, - зашипел Латтар. – Кто знает, вдруг этот твой солдат сейчас слышит всё, о чём мы с тобой говорим? – несмотря на гнев, командир не терял самообладания, чего нельзя сказать обо мне – его предположение заставило меня поглубже забиться в своё укрытие. В тот момент я был бы рад и вовсе провалиться сквозь пол.

Впрочем, коменданту было не лучше – и без того бледный, он, похоже, готов был свалиться в обморок от слов вайнтийца. Схватившись за голову, он начал расхаживать взад и вперёд по складу.

- Кончай мельтешить, Маттеус, - Латтар потрепал коменданта по плечу; этот почти дружеский жест совершенно не сочетался с застывшим в глазах воителя презрением. Должно быть, вайнтиец не признавал слабости в себе и не терпел её в других. – В конце концов ты можешь просто убить того солдата, и никто никогда не прознает о твоих тёмных делишках.

Лицо Маттеуса просветлело – идея избавиться от меня определённо пришлась ему по нутру. Несложно догадаться, что я его энтузиазма не разделял. Надо было срочно убираться из форта: дождаться, пока все эти люди покинут склад, набрать провизии и бежать, бежать, бежать!.. Взять в деревне лодку и плыть прочь от острова до тех пор, пока руки будут в состоянии грести.

Должен сказать, я тогда не на шутку перепугался. А кого подобная перспектива не испугает? Самое нелепое, что я сам накликал на себя эту беду, рассказав о пропажах коменданту!

Тем временем вайнтийцы собрали всё необходимое и уже намеревались уходить. Пришельцы, не таясь, уходили через главный вход склада – и куда только смотрит охрана? Видно, в этом деле замешан не только один комендант.

Когда командир отряда уже стоял в дверях, Маттеус окликнул его:

- Я последую твоему совету, Латтар, - комендант на миг помедлил, - и даже позволю забрать эти припасы, несмотря на то, что договорённость, как ты сам сказал, расторгнута. Но я никогда не забуду твоего предательства, - должно быть, Маттеус хотел вложить в свои слова угрозу, но прозвучали они довольно-таки жалко, хотя трусом я его никогда не считал.

- Напугал, напугал, - с неприкрытой издёвкой ответил ему Латтар, и развернувшись на каблуках, пошёл прочь от склада.

В свете стоявших у двери факелов я наконец увидел, что же было изображено на плаще командира вайнтийцев – то была человеческая ладонь, лишённая трёх последних пальцев.

 

* * *

 

Луций налил себе стакан воды, чтобы промочить горло.

- Что же было дальше? – меня разбирало любопытство.

- Дальше, Хат, было очень, очень неприятно, - управляющего передёрнуло; похоже, воспоминания всё ещё отзывались в нём мучительной болью. – Честно, я не хочу насыщать рассказ малоприятными подробностями. Расскажу вкратце: я попытался улизнуть, и сперва мне это удалось – я незамеченным выбрался из форта. Однако потом мне фатально не повезло – судьба уготовила мне встречу с тем самым отрядом вайнтийцев, который обирал армейский склад! К счастью, они не знали, кто я такой (должно быть, Маттеус не назвал моё имя), не то убили бы на месте; но я всё равно изрядно от них натерпелся. Естественно, сперва меня избили, а затем приволокли к ним в лагерь, предварительно завязав глаза. Не знаю, сколько времени я провёл в заточении…

- Десять дней, - произнёс Зарк своим холодным, лишённым интонаций голосом.

Луций бросил на него укоризненный взгляд.

- Ну вот, испортил всю драму, - несмотря на ожившие воспоминания, управляющий нашёл в себе силы улыбнуться. – Я провёл в заточении десять дней. Радуйся, что тебе не довелось отведать их пыточный арсенал, Хат! Вайнтийцы технологически гораздо более развиты; мне довелось на себе испытать действие того, что они называют «электричество» - врагу не пожелаешь! Хотя они и без него большие мастера в подобных делах. У меня осталось несколько шрамов на память об их гостеприимстве, - Луций слегка отогнул ворот сорочки, демонстрируя странные шрамы, чем-то напоминающие ожоги. – А их огнестрельное оружие… оно многозарядное, представляешь!

Его слова удивили меня – на тот момент Конфедерация обладала лишь примитивными винтовками, после выстрела из которых требовалось по меньшей мере полминуты на перезарядку. У меня в голове не укладывалось, как можно сделать подобное оружие многозарядным.

Я уважительное закивал, признавая превосходство Вайнтии в том, что касалось оружия. Но не это было главным в рассказе Луция.

- Однако как ты выбрался оттуда?

Управляющий широко улыбнулся и указал на стоявших, словно изваяния, Зарка и Жайдинна.

- Эти двое вытащили меня.

Я взглянул на хайбака, вопросительно подняв бровь.

- Перед своим побегом Луций оставил нам записку, в которой описал положение дел. Оттуда мы узнали и о причастности Маттеуса и начали следить за ним. А потом, - южанин презрительно скривил лицо, изменив своему обычному хладнокровию (в отличие от него, Зарк по понятным причинам никогда своему хладнокровию не изменял), - потом этот идиот, комендант, пошёл в лагерь вайнтийцев. Пока он вымаливал у командира убежище в их стране, мы отыскали полуживого Луция и вывели его оттуда. Через некоторое время послышался одиночный выстрел – должно быть, этому Латтару надоело слушать причитания нашего доблестного коменданта, - Жайдинн сплюнул.

- Жайдинн! – управляющий осуждающе покачал головой – хайбак сделал вид, что не заметил этого. Досадливо поморщившись, Луций продолжил прерванный рассказ:

- Как я и планировал, мы нашли рыбацкую лодку и уплыли прочь с этого острова. О военной карьере нам, несомненно, можно было забыть, и я решил обратиться за помощью к своему брату. Ты же знаешь, кто такой Арторис Леандрес, Хат?

Я молча кивнул.

- А почему вы не остались? Ведь комендант мёртв, а вайнтийцы всё равно собирались уплывать.

- Тлен проник глубже, чем мы могли предполагать, Хаттул Себас, - в разговор вступил Зарк. Помахивая руками, увенчанными устрашающего вида когтями, он принялся за разъяснения. – Насколько мы с Жайдинном смогли выяснить, в этом деле было замешано большинство старших офицеров. Едва исчез Луций, сведения о кражах были обнародованы. И не нужно быть гением, чтобы догадаться, кого в них обвинили.

- В общем, нам троим пришлось в спешном порядке исчезнуть, - резюмировал Луций.

- Рад, что вам удалось ускользнуть.

Итак, этот символ в виде искалеченной ладони – вайнтийский. Но что им нужно? Остров, на котором находится Тернсадал, расположен в западной части Конфедерации, в противоположном от Вайнтии направлении. Можно понять их присутствие на восточных рубежах, но здесь?.. И какая связь между вайнтийцами и Натаниэлем Тендусом? Я не замедлил озвучить эти вопросы всей честной компании. Луций ответил:

- Кто знает, что здесь забыли вайнтийцы. Республика и Конфедерация уже давно не поддерживают контактов – Вайнтия слишком горда, а нам это попросту не нужно. А вот связь между ними и Тендусом… - Луций задумался. – Возможно, дипломатия в Кау’Роке – до него ведь никому нет дела, так что никто ничего и не заподозрит. Либо Тендус использовал свои старые связи – в прошлом он был близок к кругам власть предержащих и даже пытался баллотироваться в парламент – безуспешно, правда. Но наиболее вероятной выглядит связь с его археологическим исследованиями.

- В любом случае это попахивает государственной изменой, - вставил Жайдинн.

- С мертвеца спрос невелик, дружище. Но да, Жайдинн, ты прав – если в убийстве замешаны вайнтийцы, необходимо сообщить об этом магистрату и Арторису.

- Всенепременно.

- У меня есть предложение, - я сложил пальцы в замок и потряс ими перед собой, - волею судеб, или Единого, если угодно, - в сторону Килесы Олен полетел мой насмешливый взгляд, - мы четверо теперь связаны. Нам надо сообща распутать это дело, с помощью дознавателя или без него. Предлагаю начать с осмотра комнаты покойного.

Все дружно согласились.

Изменено 12 марта, 2013 пользователем Mauler

[reza22i]

Прочитал лишь пару частей, но поделюсь мнением. Сам я поклонник предельного минимализма, и лично мне не очень нравится подобная манера письма: длинные предложения, будто из энциклопедии вырванные абзацы о мире, местности и людях и продолжительные размышления и диалоги героев, слабо похожие на реальную разговорную речь. В остальном вроде бы неплохо.

[Mauler]

reza22i

Верно подмечено. У меня гротескно-вычурная, "искрящаяся пафосом" манера повествования. Тут уж на любителя, как говорится. За отзыв спасибо.

[Mauler]

Глава 4:

 

Мы застали комнату Натаниэля Тендуса в том виде, в котором она находилась в момент убийства – благо, Зарк предусмотрительно запер её на ключ, дабы некоторые чрезмерно любопытные постояльцы не нарушили картину преступления.

- Очень жаль, что мы не можем определить, кто был в этой комнате перед убийством, - промолвил Луций, задумчиво оглядывая помещение.

- Почему же? – заметил я. – Можно вызвать какого-нибудь колдуна – пусть покопается, или что он там делает.

Управляющий отрицательно покачал головой.

- Боюсь, не получится. Здесь нужен не «какой-нибудь колдун», а могущественный чародей или даже некромант, - Леандрес явно забавлялся, наблюдая за моей реакцией на его слова. Что уж говорить, отношения с магами у меня, мягко говоря, не сложились.

- Может позвать Фаваро? – предложил Жайдинн.

- Он алхимик, а не волшебник.

Хайбак недоуменно повёл плечами. Похоже, что он не видел разницы между этими двумя понятиями; впрочем, и мои знания о Чёрной Ложе были на тот момент весьма (хоть и не до такой степени) скудны.

- К тому же он вряд ли захочет иметь с нами дело, - заметил Зарк.

- В таком случае обойдёмся собственными силами, - а что нам ещё остаётся?

Помещение, в котором нашёл свою смерть господин Тендус, отнюдь не поражало своими размерами – это была маленькая комнатушка, от пола до потолка заваленная какими-то мешками, ящиками и сундуками – судя по всему, плодами археологической деятельности покойного. В дальнем углу стояла узкая кровать, над которой также высилась гора странных предметов – какие-то манускрипты, измерительные приборы, одежда… Натаниэль Тендус определённо не был чистюлей. Осмелюсь даже предположить, что вздумай убийца перевернуть всю комнату вверх дном, этого никто бы не заметил.

Сам покойный лежал подле письменного стола. Маска страдания на его лице не оставляла сомнений в том, что Тендус покинул этот мир в мучениях. Однако не теле покойного не было никаких повреждений, а пресловутый чёрный сюртук, про который мне говорил Жайдинн, даже не был измят!

Осмотр карманов не дал ничего; мы обнаружили лишь недорогие серебряные часы и связку сай-ну – легальной курительной травы местного происхождения. Никаких зацепок, никаких улик.

Моё внимание привлекла неразборчивая ругань Жайдинна, который в это время вертелся вокруг письменного стола покойного археолога. Подойдя ближе, я заметил, что южанин пристально изучает лежавшую на столе рукопись; рядом с ней я заметил старинный, изрядно потрёпанный временем фолиант.

- Похоже, Тендус нашёл вот это, - хайбак указал на старую книгу, - где-то в местных развалинах, и занимался переводом.

Я заглянул Жайдинну через плечо:

- Шрифт выглядит знакомым; должно быть, осталось со времён первого царствования.

Луций состроил страдальческое лицо.

- Неудивительно, если учесть, что тут все руины – со времён Первого Царствования.

Я показал ему язык.

- Смотрите-ка, это интересно… - Жайдинн обратил наше внимание на перо, которым, по всей вероятности, пользовался убитый, когда делал перевод. Поверхность пера выглядела маслянистой и странно поблёскивала.

Привратник сам – что за безрассудство! - потянулся было за ним, однако в последний момент его руку перехватил появившийся словно из ниоткуда Зарк. Он сделал это так резко, что мы с Луцием инстинктивно отпрянули.

- Стой! Не прикасайся к перу! – солар ощерился, почувствовав исходившую от этого невинного на первый взгляд предмета опасность. Проследив, что Жайдинн осознал смысл его слов, он убрал руку и уже спокойно продолжил:

- Это несомненно яд. Видите эти кристаллы? Наверняка что-то из ядовитых солей.

- Спасибо, Зарк, - южанин отёр со лба внезапно выступивший пот и натянуто улыбнулся. Он был на волосок от того, чтобы повторить судьбу Натаниэля Тендуса – никто не сомневался, что именно яд послужил причиной его смерти.

- Теперь мы по крайней мере знаем, от чего умер этот несчастный, - Луций в задумчивости поскрёб подбородок. – Не знаем только, из-за чего.

Я подхватил нить его рассуждений:

- Узнаем, в чём причина убийства – поймём, кому это выгодно.

- Не глупи, Хат. Очевидно, что это были вайнтийцы, - Жайдинн говорил весьма убеждённо, но что-то внутри подсказывало мне, что он не прав. Мотив выглядел слишком прозрачным, и потому в меня закралось подозрение – мимолётное, но достаточное, чтобы обратить на него внимание.

Догадка пришла ко мне внезапно – как, впрочем, и всегда:

- А что, если вайнтийцы вовсе не желали его смерти? Что, если дело обстоит с точностью до наоборот?

Мои товарищи застыли с открытыми ртами: должно быть, памятуя о своих связанных с вайнтийцами злоключениях, они и не помышляли о подобном варианте – слишком очевидной и потому заманчивой выглядела обратная логика.

Возможно… - Жайдинн не слишком-то верил моим словам. – Думаю, я знаю, как это можно проверить. Господин Себас, свёрток, предназначенный покойному, при вас?

Мы с Луцием переглянулись – как можно было забыть о нём!?

- Да, он при мне, - я принялся рыться в сумке, но, к моему величайшему удивлению, не обнаружил там искомого предмета. Обескураженный, я начал шарить по всем карманам – пакета нигде не было.

- Проклятье! Его нет, - я бросил быстрый взгляд на привратника. – Может, я оставил его в твоей комнате, Жайдинн?

- Исключено, - хайбак отрицательно покачал головой. – Вы показали его нам в главной зале, а потом убрали обратно в сумку.

- Точно! – я хлопнул себя по лбу. – Как я мог забыть?.. – тут мои глаза округлились. – Но если это так, то…

- То кто-то помог тебе потерять его, Хаттул Себас, - довершил мою мысль Зарк.

Это известие основательно подпортило мне настроение. Преступник, кто бы он ни был, оказался далеко не глупцом. А вот я опыта в расследовании убийств не имел.

Предаваясь тягостным раздумьям, я стал мерить шагами комнату, и случайно споткнулся о какой-то странный предмет. Изделие было древним – должно быть, сделанным ещё до эпохи Колонизации (наверняка снова пресловутое Первое Царствование), - но на удивление неплохо сохранившимся, и представляло собой глухой стеклянный цилиндр с каменным основанием. Под колпаком находились две расположенные параллельно друг другу пластины, между которыми была протянута тонкая нить из какого-то металла.

Я подозвал к себе остальных.

- Смотрите, я тут наткнулся на кое-что интересное, - я продемонстрировал свою находку. На Луция и Зарка стекляшка не произвела никакого впечатления, а вот Жайдинн взял её из моих рук и принялся внимательно изучать, склонив голову набок.

- Кажется, я что-то припоминаю… да, это она, - заключил южанин. – Точно такие же штуки я видел в лагере вайнтийцев. Они используют их для освещения.

- Освещения? – я взял странный предмет обратно и стал вертеть в руках, рассматривая со всех сторон. – Но как? Здесь же нечему гореть!

- Спроси чего полегче.

- Луций, а ты помнишь их? – я повернулся к управляющему.

- Смутно. Мне, Хат, тогда было не до разглядывания источников света, - я понимающе кивнул. – Но там точно были не факелы. Допускаю, что это вполне могли быть и подобные устройства.

- Это точно были они, - вставил Зарк.

- Хорошо, но как тогда объяснить происхождение этого… этой лампы? – я потряс предметом перед собеседниками. – Ведь в её древности нет никаких сомнений.

Луций рассмеялся, чем слегка задел моё самолюбие. Друзья всегда говорили мне, что я не умею скрывать свои эмоции; вот и сейчас, завидев мою кислую физиономию, управляющий сделал примирительный жест руками. Я слегка улыбнулся, давая понять, что всё в порядке.

- Хат, здесь всё просто, - заговорил он извиняющимся тоном; надо будет научиться-таки не выражать свои эмоции! – Бьюсь об заклад, что Натаниэль Тендус продавал свои находки и исследования Вайнтийской республике.

Я не предполагал такого поворота, и услышанное неприятно поразило меня. Вляпаться в такое дело, как государственная измена – это не шутки! Я в тысячный раз пожалел, что не послушался собственной интуиции.

- Рискну предположить, что Тендус и подобные ему, буде таковые имеются, отчасти поспособствовали столь существенному технологическому разрыву между Вайнтией и Конфедерацией. Мы всегда отставали от них в развитии, а оказалось, что возможности сократить этот разрыв лежат у нас буквально под ногами! – Луций с досадой пнул стенку шкафа. – Вероятно, Тендус даже не подозревал о потенциальной ценности его находок. Мы, конфедераты, были слишком самонадеянны, полагаясь исключительно на свою магию.

По непонятным причинам население Империи, а впоследствии Вайнтийской республики кране неприязненно относилось ко всему, что так или иначе связано с чародейством. Это было общеизвестным фактом. В то же время причины застарелой неприязни не были известны никому – наверняка даже самим вайнтийцам. Я, как и многие в Конфедерации, тоже не большой любитель колдунов, но большинство как минимум признаёт их право на существование.

Во времена Отделения боязнь магии сыграла нам на руку – многие из вошедших в состав Конфедерации народов неплохо владели оной, да и переселенцы, свободные от довлевшей вайнтийской идеологии, понемногу пробовали в ней свои силы. В конечном итоге именно чародейство, а не сталь, свергло диктат Империи.

А теперь эти ребята намереваются наверстать упущенное, компенсируя магию техникой. С большой долей вероятности это закончится войной, что меня, прямо скажем, совсем не радует.

Луций продолжал раздражённо сопеть – патриотические чувства взяли верх над разумом. Я поспешил успокоить не в меру распалившегося товарища.

- Послушай, друг: то, что мы узнали – политика в чистом виде. Если наши догадки верны, то это убийство выходит далеко за рамки обыкновенного преступления, и я советую не слишком усердствовать до прибытия дознавателя.

- Этого полоумного старика?

- Именно, - я криво ухмыльнулся. – Но ведь с ним приедет твой брат, ведь так?

Леандрес не удостоил меня ответом, догадавшись, что вопрос был чисто риторическим. Вместо этого он просил у Зарка и Жайдинна, которые во время нашей беседы продолжали обследование комнаты, не удалось ли им найти ещё что-нибудь. Оба сказали, что не обнаружили ничего, достойного внимания. Не беда: мы и так узнали много нового – возможно, даже чересчур много.

- Что ж, мы сделали всё, что смогли, и сделали, надо признать, немало, - подытожил управляющий, практически цитируя мои мысли. – Нужно обдумать всё, что нам удалось узнать, но сперва… - речь Луция прервало настойчивое урчание в животе. Улыбнувшись, он продолжил. – Да-да, именно это я и хотел предложить. Ну что, идём?

Возражений не последовало, и вся команда покинула апартаменты Тендуса, отправившись на обед.

 

* * *

 

- Надо бы обеспечить сохранность тела. Зарк, Жайдинн, предлагаю отнести его в наш ледник. Ночью, разумеется.

Солар и хайбак согласились – предложение звучало весьма разумно. Гораздо разумнее, чем предоставить постояльцам возможность наслаждаться ароматами разлагающегося трупа.

- Я заметил, что вид мёртвого тела ни у кого из вас не перебил аппетит, - мимоходом бросил я с набитым ртом.

- В том числе и у тебя, - невозмутимо заметил Зарк. – Нам не привыкать.

Интенсивно работая челюстями, солар поглощал свежеразрезанную тушу какого-то местного зверька. Ящерам не было нужды готовить пищу на огне; впрочем, это не давало никаких преимуществ, так как ели они за троих.

Мы пристроились за одним из столиков возле барной стойки – нашего импровизированного штаба. Мика, которая незадолго до этого подавала нам обед, куда-то пропала, и теперь в главной зале помимо нас находился только молодой аристократ-дроу. Я краем глаза указал на него управляющему:

- Слушай, Луций, мне не помешало бы побольше узнать о ваших постояльцах.

Леандрес как раз приканчивал очередную порцию печёной тыквы. Управившись с ней ( и ухитрившись при этом заляпать себе всю одежду), он принялся за описание:

- Того типа, что сейчас сидит в зале, зовут Неррас Тарвиль. Он – младший сын одного из знатных лордов, правителя округа Кау’Харт. Отец Нерраса имеет высокий чин в армии Конфедерации; он прославился после знаменитой осады Пяти Лун, будучи командиром осаждённой Харты.

Я слышал кое-что об осаде этого города. Харта была опорным пунктом Конфедерации на юго-западных её рубежах. В тех местах граничат земли дроу, горы, в которых живут кланы орков, и джунгли Скиммерта – враждебного людского государства, которое откололось от нас вскоре после событий Отделения. Естественно, молодая Конфедерация попыталась подмять под себя мятежников, однако увязла в труднопроходимых джунглях этой страны. После длительной позиционной войны парламент решил-таки, что завоевание Скиммерта не будет стоить затраченных усилий (иными словами – когда расходы на эту войну стали катастрофическими), и отозвал оттуда изрядно обескровленные войска. Опасаясь возможного нападения, мы построили сеть приграничных укреплённых крепостей. Харта была крупнейшей из них. Однако шли годы, а нападения всё не было; со временем снабжение крепостей, многие из которых успели перерасти в города, ухудшалось, и никто уже не следил за поддержанием фортификационных сооружений в надлежащем состоянии. Бывшие крепости превратились в обыкновенные провинциальные городишки.

Но сорок лет назад скимы неожиданно атаковали! Сложно описать, какой шок испытали столичные бюрократы, узнав о вторжении армии Скиммерта в округ Кау’Харт!

По понятным причинам войска захватчиков почти не встречали сопротивления и вскорости заполонили все земли округа. Лишь Харта смогла защититься, так как, будучи его столицей, имела хоть сколько-нибудь нормальное снабжение. Однако при первом же штурме были убиты все старшие офицеры гарнизона – говорят, что зажигательный снаряд от катапульты попал в башню, в которой проходило их собрание. И тогда лейтенанту Кирку Тарвилю, юнцу двадцати четырёх лет от роду, пришлось взять командование на себя. Гарнизон города состоял преимущественно из тёмных эльфов и орков, не слишком-то ладивших между собой: дроу не жаловали своих зеленокожих соседей за их грубую прямолинейность (впрочем, это не мешало им быть крупнейшими поставщиками оружия для тех же самых орков), а орочьи кланы с трудом ладили даже между собой, не говоря уже о других народах. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как они вообще умудрились объединиться под эгидой Конфедерации.

К счастью, всё это не помешало Тарвилю сполна проявить свои лидерские качества (как оказалось, очень сильные), благодаря которым Харта смогла устоять перед натиском скимов и выдержать длившуюся пять месяцев осаду до прихода основных сил нашего государства. Войска Конфедерации выбили армию Скиммерта с территории округа и оттеснили их назад, в джунгли, но, памятуя об ошибках прошлого, преследовать не стали. Старики до сих пор любят посудачить на счёт правильности этого решения.

После тех событий в Кау’Харт направили целую армию строителей и зодчих. Итогом их работы стало начало строительства грандиозной стены, призванной оградить округ от набегов скимов; строительство это продолжается и поныне.

Что до Кирка Тарвиля, то за выдающиеся заслуги его пожаловали званием полковника и назначили магистратом округа. Из того, что мне доводилось слышать о нём, я сделал вывод, что господин Тарвиль – человек чести.

Увы, но его сын произвёл на меня совершенно противоположное впечатление.

- Он похож на типичного мота и прощелыгу, развлекающегося на деньги своих родителей, - в несколько пренебрежительной форме отозвался я.

- Неррас Тарвиль – учёный. Он специализируется на мёртвых языках, - Жайдинн словно читал научный доклад.

Сказанное хайбаком нисколько не улучшило моего мнения о молодом дроу.

- Если он занимается наследием древних, то вполне может быть причастен к торговле их технологиями!

- Я бы не делал столь скоропалительных выводов, Хат, - возразил Луций. – Присутствие здесь Тарвиля может оказаться чистой случайностью.

Как же, держи карман шире. Впрочем, обвинять Нерраса лишь на основании моих догадок было попросту глупо.

- Ты прав, Луций Леандрес. Что насчёт остальных?

- Похожий на металлического ежа брегиец – Эргаэль – живёт здесь около трёх недель. Боюсь, я немногое могу о нём рассказать – кроме того, что он, как и все брегийцы, неотёсанный и грубый, - управляющий на миг замолк. – А ещё он большой охотник до выпивки.

В этих делах все брегийцы одинаковы. Изящные манеры никогда не числились среди талантов этого народа, а производство алкоголя в их стране превышает все разумные пределы – даже детей там сызмальства приучают к горячительному. Однако кое-что странное всё-таки было.

- Луций, а как он вообще сюда попал? Я имею в виду, что Тернсадал рассчитан на совсем иную публику, в особенности касаемо толщины кошелька, - со смехом произнёс я.

Управляющий пожал плечами.

- Честно? Понятия не имею. Могу только сказать, что кошелёк у него и впрямь весьма тугой.

- Это и странно.

Пока мы беседовали, вернулась Мика, неся в руках соблазнительно пахнущее блюдо – запечённого поросёнка. Мы отведали уже немало кушаний, но аппетитный вид еды недвусмысленно указывал нам на то, что пора дать отдых языкам и поработать челюстями.

Поставив блюдо на стол, служанка вновь вышла. При этом от моего внимания не ускользнул томный взгляд, который она послала всё ещё сидевшему за своим столиком Тарвилю. Последний, действуя в лучших традициях знаменитой мужской восприимчивости, ничего не заметил.

Я пихнул Луция локтем в бок, отчего он поперхнулся едой.

- Ты в курсе, что Мика крутит шашни с этим Тарвилем?

- А то, - сказал управляющий, откашлявшись. – У нас тут все об этом знают. Тарвиль как-то сильно напился и принялся горланить похабные песенки. Угомонить его не удавалось до тех пор, пока Зарк, – Луций театральным жестом указал на солара, на что тот горделиво выпятил грудь, - хорошенько не двинул ему по физиономии. К счастью, он был настолько пьян, что не помнит этого, - давясь смехом, поделился со мной Луций. – Так вот, завидев это, Мика с причитаниями бросилась к бесчувственному дроу. Мы её насилу успокоили! Она отстала от нас лишь тогда, когда мы отнесли Нерраса в комнату и обложили его бренное тело все возможными примочками и компрессами.

- А на следующий день он очень удивлялся, почему у него так сильно болит голова, - добавил Жайдинн. Слова привратника звучали бесстрастно, но в глазах плясали искорки смеха.

- Кстати, а как здесь появилась Мика?

- Ты и её подозреваешь? – удивился Луций.

Вообще-то подозревать стоило буквально каждого, но я воздержался от высказывания этой мысли.

- Нет, - соврал я, - это праздный интерес.

- Та-ак… - Луций крепко задумался. Похоже, он никак не мог вспомнить, когда же к ним пришла Мика. На выручку ему пришёл Жайдинн:

- Она уже давно живёт в Тернсадале – кажется, чуть дольше, чем тут живёт – то есть жил – Натаниэль Тендус, - хайбак поигрывал одним из своих кинжалов; могучие мышцы его рук вздувались в такт движениям. – Кажется, до того Мика была служанкой у какого-то престарелого купца, но после его кончины вдова с детьми выгнали её. Как Мика умудрилась попасть именно сюда – загадка.

Возможно, тогда я был излишне подозрителен, но обстоятельства появления Мики в Тернсадале показались мне весьма странными – это, как-никак, не постоялый двор где-нибудь в многолюдных центральных округах.

- А до неё здесь кто-нибудь работал?

- Да. Одна добрая женщина по имени Джун. Но она уволилась за некоторое время до прихода Мики.

- Ладно, - пока было рано строить догадки. – А что вы скажете по поводу этого надменного типа, Дертлана Фаваро?

- Я заметил, что ты нашёл к нему подход, - с неприкрытым сарказмом заметил управляющий. – Господин Фаваро – очень богатый человек; пожалуй, он будет побогаче Тарвиля. Практически сразу после открытия Тернсадала он заявился к нам и чванливо заявил, что намерен выкупить в собственное владение добрую треть трактира. Как истый торговец, мой брат моментально ухватился за это предложение: Тернсадал отличает чрезвычайно большой площадью, а пустующие помещения нам были вовсе ни к чему – достаточно и тех коридоров, что мы заблокировали.

Луций на секунду прервался, чтобы промочить горло.

- Сам понимаешь, я, не в пример Арторису, был не в восторге от этой идеи. Но – удивительное дело! – несмотря на скверный характер, Фаваро оказался весьма выгодным клиентом. Брат утверждал, что на одной только отделке его помещений сделал целое состояние.

- Залы Смирения, хм? – пробурчал я себе под нос.

- Так ты знаешь!? – управляющий искренне, от души рассмеялся. – Мы нашли табличку с этим названием во время реконструкции. Для Фаваро подходит как нельзя лучше - поначалу мы все по полу катались от смеха! Смеялся даже Зарк, хотя выглядело это, надо признать, жутковато.

В ответ на замечание Луция солар осклабился, продемонстрировав все свои зубы. Зрелище и впрямь получилось устрашающее.

Когда веселье улеглось, я поинтересовался у своих товарищей насчёт Килесы Олен.

- Точно. Госпожа Олен – последняя из постояльцев, о которых я ещё не рассказал, - Луций поудобнее устроился на стуле. – Она здесь совсем недавно – может быть, дня четыре. Говорит, что держит путь на восток. Килеса Олен редко покидают свою комнату – как правило, пищу мы ей приносим прямо туда. Практически весь день она проводит в неустанных молитвах.

- Священники все такие, - я махнул рукой, - если, конечно, сами веруют в то, что проповедуют.

- Это точно, - Луций облокотился на стол и подпёр кулаком подбородок. Внимательно глядя мне в глаза, он спросил:

- Итак, я рассказал тебе обо всех здешних жителях, включая и нас. Что думаешь? – все трое застыли в ожидании.

Я почувствовал себя неловко.

- Боюсь, порадовать пока нечем. Подозревать можно почти любого, но у меня нет ничего конкретного. Лучшим вариантом будет дождаться твоего брата и дознавателя.

- Согласен, - Луций понимающе закивал. – Пока рано судить. Будем наблюдать за постояльцами – может, выведаем чего полезного.

Изменено 18 апреля, 2013 пользователем Mauler

[Mauler]

Глава 5, часть 1:

 

 

Ничего полезного в последующие двое суток не произошло, если не считать растущего возмущения постояльцев. От нескончаемого потока их жалоб и томительного ожидания нас спас приезд Арториса Леандреса и дознавателя магистрата. Последним, как мне и говорили, оказался иссушённый, похожий на мумию старикан с забавным именем Пивус. Как и подобает государственному чиновнику, на голове он носил шляпу-котелок, из-под который во все стороны торчала белая, как лунь, шевелюра. Картину дополняла длинная нечёсаная борода, а бесформенному балахону, который дознаватель носил вместо положенной ливреи, не хватало только звёздочек, чтобы сформировать образ волшебника из детских сказок. Бегающие серо-стальные глаза дознавателя красноречиво свидетельствовали о его невеликой храбрости; но несмотря на это, дед был вовсе не тем старым маразматикам, каким показался с первого взгляда.

Сопровождал дознавателя дородный лысеющий мужчина в роскошных одеждах. Арторис Леандрес очень походил на своего брата – та же добродушная улыбка, то же круглое лицо. Правда, время-таки оставило на лице торговца свой отпечаток – несмотря на то, что он, в отличие от Луция, был гладко выбрит, он выглядел значительно старше своего брата. Кроме того, нездоровый красный цвет лица Арториса вызвал у меня подозрение в том, что он любит, что называется, закладывать за воротник.

Наша троица (Зарк в это время дежурил у входа в трактир) сидела в кальянной главной залы и маялась от скуки, когда в проходе показалась фигура Арториса Леандреса и казавшегося рядом с ним совсем крошечным дознавателя. Завидев брата, Луций вскочил, и, в секунду одолев разделявшее их расстояние, с жаром обнял Арториса. Поприветствовав таким образом хозяина Тернсадала и – более сдержанно – гостя от магистрата, он поспешил представить нас.

Когда мы покончили с расшаркиваниями, Луций с громким шлепком стукнул старшего брата по внушительных размеров животу:

- Я гляжу, ты всё стройнеешь, братец!

Я был слегка шокирован поведением управляющего и не знал, как реагировать: Арторис Леандрес был человеком весьма значительным (причём отнюдь не только своими размерами), и ссора с ним не входила в мои планы.

К моему удивлению, Жайдинн – невозмутимый Жайдинн! – внезапно расхохотался. Спустя мгновение к нему присоединился Арторис, а вскоре и все остальные, в том числе робкий мастер Пивус, дружно смеялись над этой немудрёной шуткой.

- Должен сказать, что я намеревался сам объявить об этом его милости, но ты, вьюноша, опередил меня, - как бы по секрету заметил дознаватель.

Это замечание было встречено новым взрывом хохота. Арторис картинно сложил руки на животе – ни дать, ни взять деревенский торговец, - чем только усилил веселье. Очевидно, помимо внешнего сходства их с братом роднило и чувство юмора.

Когда все наконец успокоились, Луций пригласил гостей к столу – отобедать и обсудить то, из-за чего мы все собрались. Кроме того, он попросил Мику позвать сюда и Зарка.

- Натаниэль Тендус, мм? Знавал я его, однако. Достойный был человек, - дознаватель Пивус сосредоточенно жевал булку. Затем, прервавшись, наклонился в мою сторону и доверительным тоном попросил:

- Вьюноша, не передадите ли мне вон тот кусок жареной индейки? – этот маленький старикашка уплетал снедь со скоростью целой роты голодных солдат.

- Луций, я тебя хорошо знаю, - заговорил Арторис, - и ни за что не поверю, что ты не пытался разузнать что-нибудь самостоятельно, до нашего приезда.

- Ты совершенно прав, брат, - с улыбкой ответил ему управляющий. – Правда, основная заслуга принадлежит не мне, а Хату.

Торговец внимательно посмотрел на меня.

- Скажи на милость, как ты оказался в Тернсадале, Хат? Не сочти за оскорбление, но ты не слишком-то походишь на портрет типичного посетителя этого трактира, - несколько извиняющимся тоном сказал Арторис. Я заметил, что он страдал одышкой – с сердцем у торговца явно было не всё ладно.

- Я – всего лишь посыльный, господин Леандрес. Моей задачей было доставить пакет документов покойному.

- Можно мне взглянуть на него? – попросил торговец.

- Увы, это невозможно, брат, - встрял Луций. – Кто-то – вероятно, убийца, - похитил его. Но мы видели печать, а это же немало. Помнишь, я рассказывал тебе, почему нам с Зарком и Жайдинном пришлось обосноваться здесь? – Арторис кивнул. – Так вот, могу сказать тебе – здесь замешаны те же люди.

Свиное рёбрышко выпало у Арториса из рук, но он даже не обратил на это внимания. Торговец впился в Луция расширенными от изумления глазами.

- Ты шутишь!? Если это действительно так, то с убийством надо разобраться как можно скорее, а затем немедля доложить обо всём в столицу! – он выглядел очень взволнованным.

- Арторис, - Жайдинн указал взглядом на рёбрышко, покоившееся на коленях торговца. Спохватившись, Арторис принялся торопливо оттирать образовавшееся на его одеянии жирное пятно – тщетно, разумеется.

- Простите меня, старика, - вставил Пивус, - но не соблаговолите ли объяснить, о чём идёт речь?

- Всё оказалось гораздо серьёзнее, чем мы предполагали, мастер Пивус, - принялся объяснять Арторис Леандрес. – Если я правильно понял, то к этому убийству приложили руку вайнтийцы.

- Вайнтийцы? – недоверчиво переспросил дознаватель. – О них же ничего не было слышно со времён отделения!

- Возможно, они постарались, чтобы именно так мы и думали, - заметил Луций.

Пивус задумался.

- Если к злодеянию причастна Вайнтийская республика, то это и впрямь значительно усложнит нашу работу. Кого призвать к ответу?.. Между нашими государствами нет никаких дипломатических отношений, - дознаватель с досадой тряхнул головой, отчего его котелок съехал набок.

Неожиданно к разговору присоединился молчавший дотоле Зарк:

- На самом деле всё может оказаться ещё сложнее, мастер Пивус, - проскрежетал он. – Мы обыскали апартаменты покойного; найденная информация даёт основания подозревать, что вайнтийцы не намеревались убивать Натаниэля Тендуса. Скорее наоборот – в их интересах была его успешная деятельность, - солар высказал как раз то, что намеревался сообщить я.

Старик, казалось, был удивлён.

- Что вы хотите этим сказать… э-э, Зарк, верно? – ящер кивнул.

- У нас нет прямых доказательств чьей-либо вины – собственно, и обвинять-то пока некого, - заговорил Луций, - но на основании косвенных улик мы пришли к выводу, что покойный сотрудничал с Вайнтийской республикой, продавая ей технологии древних – Высших эльфов, - управляющий вкратце поведал Пивусу о своих злоключениях во время службы, о наших находках и их предполагаемой взаимосвязи с вайнтийцами.

По мере повествования лицо дознавателя становилось всё более мрачным. Впрочем, это не помешало ему поглощать еду в столь же бодром темпе, что и раньше – и куда только всё это лезет?

- Я склонен поверить вам, Луций. То, что вы поведали, звучит весьма убедительно. Но тогда выходит, что мы ничего не знаем о его убийце, - удручённым голосом заключил Пивус.

- Ну, не всё так плохо – поспешил успокоить его Арторис. – По крайней мере, нам известен мотив. От этого и будем плясать.

- Да, вы правы, - бесцветным голосом отозвался дознаватель.

Опасения Луция подтвердились. Этот старик действительно не питал большого энтузиазма по отношению к нашему расследованию. Конечно, тупицей он отнюдь не был, но и гением сыска его при всём желании нельзя было назвать – как мне показалось, в первую очередь из-за отсутствия уверенности в собственном даровании и желания работать. Давно известно, что если человек не питает к своему делу должной страсти, ему будет очень и очень непросто добиться в нём больших успехов. Арторис Леандрес являл собой пример человека, отдающегося своему делу со всей страстью – и поглядите, чего он достиг! Не в пример ему, дознаватель Пивус был заурядным исполнителем, мелкой сошкой, одним из тысячи.

- Кстати, - реплика Арториса вывела меня из состояния задумчивости, - вы не узнали причину его смерти?

- Как же, - ответил я, - узнали, господин Леандрес. Его погубил яд, нанесённый на перо, которым работал покойный.

Купец кивнул, приняв мои слова к сведению.

Мы просидели уже достаточно много времени, и я почувствовал, что надо выйти освежиться. Вежливо откланявшись, я покинул застолье, предоставив остальным право судить да рядить, и отправился на смотровую площадку – моё излюбленное место для медитаций. Добравшись, я наконец вздохнул полной грудью, наслаждаясь свежим морским бризом, дувшим с побережья.

Скрестив ноги, я уселся прямо на устланный коврами пол; ветер трепал мои длинные волосы, кружившие в воздухе маленькие листочки щекотали лицо. С площадки открывался изумительный вид, подобный тому, что я наблюдал в тот день, когда искал среди скал Тернсадал: башня находилась на самой вершине горы и вздымалась высоко над окрестными землями, так что можно было разглядеть даже линию побережья – извилистую, словно змея.

Этот пьянящий аромат свободы манил меня; простиравшиеся снизу бескрайние просторы взывали ко мне, приглашая раствориться среди необъятного потока жизни первозданной природы. В самом деле, я очень любил её - дикую, не изуродованную человеком. Находясь в диких условиях, я ощущал свою подлинную сущность: я осознавал себя как мельчайшую песчинку, затерянную среди океана мироздания; я странным образом ощущал свою связь со всем сущим, в некотором роде – единство с ним.

Я никогда особо не любил города и никогда особо не любил долго в них находиться. Детство Хаттула Себаса прошло в глухой деревеньке, и я так и не смог до конца приспособиться к суетной городской жизни. Возможно, отчасти поэтому я избрал для себя трудное ремесло путешественника. Связанные с ним лишения не идут ни в какое сравнение с тем ощущением свободы, что дарят эти странствия.

Я сидел и с сожалением глядел на безжизненную, но столь манящую скальную гряду и видневшуюся вдали морскую гладь. Ах, с каким удовольствием я бы сейчас отдался во власть этих ледяных волн! Пробежаться босиком по песчаному пляжу, ощутить солёный привкус во рту… но всё, что я могу – лишь наблюдать, услаждая взор этими картинами в надежде, что скоро всё разрешится и я вновь смогу продолжить свои странствия…

Хватит! Я резко одёрнул себя. Что за пораженческие настроения? Это совсем не похоже на меня, неугомонного искателя приключений (сиречь неприятностей на одну известную часть тела) Хаттула Себаса! Если я действительно хочу выбраться из Тернсадала, то мне стоит сосредоточиться на деле и докопаться до истины, найдя убийцу Натаниэля Тендуса. А до того момента надо получать удовольствие от положительных аспектов моего пребывания здесь: я познакомился с замечательными людьми и являюсь гостем в замечательном трактире. К тому же мне не приходится платить за постой! А что до моей тяги к открытым пространствам – вскорости я вновь отправлюсь в своё непрекращающееся странствие, можно не сомневаться.

Успокоив себя таким образом, я вернулся к размышлениям о судьбе Натаниэля Тендуса. К сожалению, Пивус абсолютно прав – мы вернулись к тому, с чего начали. Неизвестно, кто убил Тендуса. Неизвестно, зачем он это сделал (хотя тут у нас есть некоторые догадки). Но что это дало?

Мысли никак не хотели выстраиваться в связанную цепочку. Признаться, чувствовал я себя в тот момент неважно. В таком состоянии лучше вообще не думать – можно прийти к неправильным выводам.

Позади меня раздался тихий, застенчивый стук. Обернувшись, я увидел Мику; в руках служанка держала поднос с кубком, наполненным каким-то ароматным снадобьем.

- Хат, - наедине со мной Мика держалась робко, совершенно непохоже на себя; прежнюю открытость, которую она демонстрировала в обществе Луция и компании, как ветром сдуло, - когда ты уходил, я заметила бледность на твоём лице. Должно быть, ты выпил немного лишнего, - я не отношу себя к поклонникам алкоголя, но обильная трапеза вынуждала пить большое количество вина. – Вот, выпей это, - девушка протянула мне поднос. – Это поможет восстановиться.

Даже через керамический кубок я почувствовал, что напиток был ледяным.

- Пей, - чуть настойчивее сказала Мика.

Пойло действительно оказалось обжигающе холодным, однако его вкус, отдававший мятой, был выше всяких похвал. Но ещё приятнее оказалось то, что буквально через минуту моя голова начала проясняться – тяжесть сменялась привычной свежестью и лёгкостью. Вскоре я вновь стал привычным Хаттулом Себасом.

- Спасибо, Мика! – с улыбкой поблагодарил я служанку. – Твоё зелье действительно здорово помогло.

Девушка ответила застенчивой улыбкой, и, забрав поднос с кубком, удалилась. Лишь после её ухода я заметил на одной из скамеек, расставленных вдоль парапета, случайно оставленную ею записку. Впрочем, случайно ли?

На маленьком клочке бумаги аккуратным почерком было выведено следующее:

«Жду тебя в своих апартаментах в три часа пополудни. Не явишься – пеняй на себя.

Дертлан Фаваро.»

А этот чванливый тип не изменяет себе! Всё та же изысканная светскость, всё те же безупречные манеры! – усмехнулся я про себя. Что ж, с моей стороны было бы невежливо отказываться от приглашения, даже столь нелюбезного. Я никогда ранее не имел дела с адептами Чёрной Ложи, и было бы весьма интересно своими глазами увидеть то, чем они занимаются (ясное дело, я не верил во все те россказни, что ходят о Чёрных).

В Конфедерации те, кто занимается магией или сопряжёнными с ней науками, такими, как алхимия, обычно вступают в соответствующие их занятиям Ложи – аналог гильдий. Так, волшебники, чьё искусство – повелевать огнём, состоят в Алой Ложе, а маги-врачеватели – в Белой. Самостоятельная практика не запрещена, но в центральных округах Конфедерации отношение к колдунам-самоучкам установилось, мягко говоря, пренебрежительное: ни достойной работы, ни уважения жителей таким горе-магам не сыскать; всё, что им остаётся – место заклинателя дождей или знахаря где-нибудь в захудалой деревне. Подобные меры в значительной степени охраняют людей от разного рода шарлатанов, однако они же закрывают путь талантливым, но бедным чародеям – ведь вступление в Ложу, разумеется, стоит недёшево. Наши правители пытаются решить эту проблему, периодически придумывая различные программы для помощи таким колдунам, но все до одной оказались провальными.

Дертлан Фаваро явно не испытывал проблем с материальным обеспечением и в то же время не производил впечатление богатого чудака, который вступает в организации, подобные Чёрной Ложе, исключительно ради престижа или собственной прихоти – он точно был настоящим её адептом. Не исключено, что он специально выбрал столь отдалённое место, как Тернсадал, для проведения своих научных изысканий.

Устав размышлять, я вернулся в главную залу, дабы переложить это тяжкое бремя на плечи остальных. Застолье всё ещё продолжалось – правда, из делового разговора оно переросло в обыкновенную попойку (тогда я ещё не знал, что именно так обычно и ведут дела). Дознаватель Пивус, похоже, основательно поднабрался - он дремал в кресле, предав своё бренное тело духам снов. Арторис с Жайдинном о чём-то спорили, а Луций сидел мрачнее тучи. Зарка нигде не было видно.

Перехватив взгляд управляющего, я жестом подозвал его к себе.

- Ты ушёл как раз вовремя, Хат. Здесь, - Луций неодобрительно покосился в сторону стола, - сегодня уже вряд ли удастся что-то узнать. От Пивуса нет никакого толка, - я согласно закивал, - а Арторис… ну, сам видишь.

Арторис Леандрес сидел с красным лицом и что-то усердно доказывал своему оппоненту – хайбаку. Его била крупная дрожь, и он явно готов был отключиться в любой момент.

Жайдинн посмотрел в нашу сторону и закрыл голову руками. Завидев это, Арторис отвлёкся от собственных разглагольствования и заметил нас с Луцием, после чего предпринял попытку подойти. Попытка завершилась неудачей уже на начальном этапе – попытавшись встать из-за стола, торговец потерял равновесие и рухнул на пол, словно куль с мукой.

Луций готов был сгореть от стыда за своего брата; меня же, напротив, это нисколько не обескуражило.

- Каждый имеет право быть тем, кто он есть, - я ободряюще похлопал управляющего по плечу. – Твой брат, Луций – достойный человек. А минуты слабости… они бывают у каждого из нас.

- Ты не понимаешь, Хат! – Луций поддался эмоциям. Казалось, он был готов рвать на себе волосы. – Я не видел Арториса с тех пор, как оказался здесь, а это без малого два года. Конечно, он писал мне, но сам всё это время в Тернсадале не появлялся. Он изменился, Хаттул Себас, - слова управляющего были преисполнены горечи; должно быть, поступки Арториса значили нечто большее, чем видел я.

- И всё же он твой брат, Луций. Он – твоя семья, - я и не заметил, как наш разговор оживил давно забытые воспоминания, которые я надеялся не трогать более никогда. Мой голос предательски дрогнул.

Луций посмотрел мне прямо в глаза – долго, пристально.

- Я… я понимаю, Хат, - наконец вымолвил он. – Ты прав. Арторис – моя семья, единственная семья, - Луций хотел сказать ещё что-то, но передумал и лишь ещё раз пристально вгляделся мне в глаза. Во взгляде управляющего светилось сострадание, эхом отразившее мою собственную боль. Луций понял, что именно я хотел донести до него, и оказался достаточно мудр, чтобы не спрашивать об этом.

В тот момент мне открылась несоизмеримо большая глубина его личности, чем казалось до этого.

Усилием воли я подавил нахлынувшие видения прошлого и выдавил из себя улыбку:

- Жизнь – непростая штука, Луций, и наши родные – то немногое, что мы на самом деле должны ценить. Одиночество – тяжкая ноша.

Неожиданно послышался грохот. Встрепенувшись, мы застали на полу мирно спящего Пивуса – должно быть, стул, на котором прикорнул дознаватель, не был приспособлен для сна, и незадачливый сыщик оказался распластанным среди роскошных ковров неподалёку от Арториса. Однако его самого это нисколько не волновало – перемена, так сказать, спального места не возымела никакой реакции.

Я воспользовался этим падением, чтобы уйти от непростого для нас с Луцием разговора, и указал на Жайдинна, который с каменным лицом восседал за столом, дипломатично не вмешиваясь в беседу.

- Думаю, с обедом пора заканчивать, - я бросил взгляд на висевшие под потолком часы. Было без пятнадцати три. – Как мы все поняли, от Пивуса в нашем деле не будет проку – он пойдёт на всё, лишь бы не брать на себя никакой ответственности.

- Ну, хоть мешать не будет, - развёл руками южанин.

Изменено 29 октября, 2014 пользователем Mauler

[Mauler]

Глава 5, часть 2:

 

 

- Я бы не был в этом столь уверен, - своей инертностью Пивус как раз может нам помешать, - но это легко уладить – достаточно регулярно снабжать старика горячительным.

Коварная ухмылка Луция свидетельствовала о том, что он понял моё намерение:

- С этим проблем не возникнет, Хат.

- В расследовании будем полагаться на себя да на Арториса, - я сглупил, упомянув о торговце. Лицо управляющего вновь омрачилось:

- Когда он проспится.

- Всё нормально, Луций. Всем свойственно ошибаться, - он весьма болезненно реагировал на вид пьяного брата. Интересно, с чем это связано?

Словно прочитав мои мысли, Луций ответил:

- Мой отец умер от пьянства, Хат, - с тяжким вздохом произнёс он. – Меня эта хворь миновала – я могу пропустить стаканчик-другой, но не испытываю особой тяги к хмельному. А вот у Арториса эта тяга, судя по всему, имеется. Такого я за ним раньше никогда не замечал, - Луций выразительным жестом указал на мирно дремавшего торговца.

Я вспомнил о своих давнишних приключениях и вынесенных оттуда знаниях. У меня созрела идея.

- С этим мы справимся, Луций. Можешь не сомневаться, - и в самом деле, я вспомнил об одном средстве, которое могло бы помочь Арторису совладать с его болезненным пристрастием.

Уверенность в моём голосе немного воодушевила управляющего. Я сам не знал, откуда она взялась, но почему-то был уверен, что смогу помощь его брату.

Мой взгляд вновь упал на часы. Без пяти три.

- Проклятье! – Луций недоумевающе посмотрел на меня. – Мне надо бежать. Срочно!

- Куда? – удивление управляющего было вполне закономерно. Действительно, куда? Мы же сами себя здесь заперли.

- Потом объясню! – мой голос донёсся до Луция уже из коридора.

Как я уже упоминал, Тернсадал обладал весьма специфической архитектурой, отличавшейся большим количеством запутанных тоннелей и переходов, отчего он больше походил на шахту, чем на жилое помещение (кто знает, может раньше он и был шахтой?). Добраться до Залов Смирения, которые находились в противоположном конце трактира, было не такой уж простой задачей. К счастью, бегаю я очень быстро.

Спустя пять минут я, запыхавшийся, стучал в изящного вида деревянную дверь с прибитой к ней табличкой «Дертлан Фаваро». Спустя полминуты дверь открылась, представив моему взору холл размером с добрый дворец; высотой он превосходил главную залу Тернсадала по меньшей мере втрое. От входной двери в сторону противоположного конца помещения протянулся пост, с которого открывался прелестный вид на раскинувшийся внизу самый натуральный лес. Эклектичное смешение различных растений, в естественном состоянии произраставших по всей территории материка – от северной тундры до жарких тропических лесов, - создавало впечатление ботанического сада, подобного тому, что я однажды видел в столице.

Значит, алхимик. А ведь Тендус-то был отравлен…

Увлёкшись зрелищем, я не заметил Винд-Гу, которая стояла подле открытой двери, смиренно склонив голову.

- Хозяин ждёт вас, господин Себас, - создание махнуло рукой, увлекая меня за собой, и шаркающей походкой направилось по мосту. Мне невольно вспомнилось собрание в главной зале – и откуда только такая прыть? По виду совсем не скажешь!

Винд-Гу вела меня анфиладой залов, лишь немного уступавших холлу по размеру. Архитектура апартаментов Фаваро существенно отличалась от остального Тернсадала. Здесь не было характерных для последнего длинных, извилистых ходов – напротив, преобладали объёмные, просторные помещения. Как и Арторис, Дертлан Фаваро был определённо неравнодушен к гобеленам – на стенах размещались полотна всех размеров с изображёнными на них разнообразными сюжетами (уместно заметить, что вид некоторых из них заставил бы упасть в обморок чрезмерно впечатлительных светских особ); однако обилию ковров на полу дроу предпочёл простой деревянный паркет, да и в целом обстановка, несмотря на дороговизну, не была столь изысканной, как в остальном Тернсадале.

Проходя по одной из бесчисленных зал – на этот раз двухэтажной, - я поймал на себе чей-то оценивающий взгляд. Едва я обернулся, наблюдатель незримой тенью скрылся за колоннадой: всё, что я смог разглядеть – шлейф атласной ткани кроваво-красного цвета.

Ещё один постоялец? Поведение совсем не похоже на Дертлана Фаваро. Что-то тут нечисто…

- Мы пришли, господин Себас, - Винд-Гу открыла очередную дверь и, раболепно поклонившись, исчезла, оставив меня в одиночестве на пороге.

Комната была маленькой, даже крошечной. Всё её убранство составляли простой дубовый стол и два стула. В углу находился полыхавший ярким пламенем камин, а рядом с ним стоял, опираясь на резную трость, сам Дертлан Фаваро. К слову, камин был единственным источником света в помещении, и отбрасываемые предметами причудливые тени создавали ни с чем не сравнимое ощущение детства – тех лет, когда никто ещё и слыхом не слыхивал о такой вещи, как уголь.

- Садись, - бесцеремонно бросил дроу.

Ну надо же! Само очарование!

- Мне не доставляет никакого удовольствия беседовать с тобой, - очень хотелось ответить «взаимно», но я вовремя прикусил язык, - но, как ни парадоксально, ты – единственный, кому я могу доверять, Себас, - последние слова ему явно дались с трудом.

- Я заинтригован, Дертлан Фаваро.

Дроу саркастически усмехнулся:

- Да неужели? И ты, - он картинным жестом протянул ко мне свои узловатые руки, - не боишься ужасного, страшного некроманта?

- Я знавал парочку, и ты на них совершенно не похож, - мой будничный тон подействовал на дроу, словно ушат холодной воды. – Ты скорее алхимик, особенно если судить по зарослям в холле, - я старался говорить нарочито пренебрежительным тоном, однако дроу оказался на редкость проницательным – от него не ускользнула заинтересованность в моём голосе.

- Хм, думаешь, это я отравил Натаниэля? – с хитрой улыбкой сказал он.

У меня от удивления вытянулось лицо. Откуда?..

- Открою тебе один секрет, - Фаваро хлопнул в ладоши, ив тот же миг рядом с ним очутилась вездесущая Винд-Гу. – Эта малышка обладает многими… талантами, - ответил он на мой невысказанный вопрос, поглаживая создание по голове. Затем внезапно отвесил ей подзатыльник и коротко бросил:

- Проваливай.

- Повинуюсь, хозяин, - Винд-Гу тотчас испарилась – будто её и не было.

- Значит, тебе всё известно? – спросил я дроу. У меня отчего-то разболелась голова, и я принялся массировать виски.

- Верно. Я в курсе всего, о чём вы говорили в последние дни.

Фаваро может быть опасным противником. Я совершил ошибку, недооценив его. К счастью, в этом деле он, похоже, был моим союзником.

- Ну так что, - дроу помахал тростью прямо перед моим носом, - говорить будем? Ты правда думаешь, что я стал бы убивать Натаниэля Тендуса, своего приятеля?

Я подивился тому, каким образом у такой личности, как Фаваро, вообще могут быть приятели.

- Вообще-то нет, - я вложил в эти слова малую толику ехидства, чтобы слегка поддеть самодовольного тёмного эльфа. Напрасная попытка. – Луций говорил мне о ваших приятельских отношениях. Меня интересует другое – сможешь ли определить, как яд использовали для убийства.

- О да-а, - медленно, со смаком сказал Фаваро.

Я вздёрнул бровь.

- Удивлён? Для этого я и позвал тебя, Себас, - Дертлан взял со стола какую-то резную коробочку, открыл её и подал мне. Коробочка была пуста. – Здесь было вещество, называемое в народе Тет’Х – сильнейший яд, который парализует нервную и мышечную системы, в том числе – сердце и лёгкие. Смерть наступает быстро, но она на редкость мучительна.

Знакомое название… в памяти всплыли старые книги о ядах из семейной библиотеки – когда-то я перечитал её всю.

- Тетанотоксин, - именно так звучало научное название яда Тет’Х.

- Верно! – Фаваро был искренне изумлён моей осведомлённостью. – Скажи мне, Себас – как выглядело тело Натаниэля? Выгнутая спина, неестественно прямые ноги и руки?

Я кивнул. Действительно, Тендус лежал, сильно вытянувшись, даже прогнувшись; я не обратил на этот момент должного внимания, а следовало бы.

- Следует быть внимательнее, Себас, - озвучил мои мысли дроу. Сложив руки за спиной, он издевательски добавил:

- Странно, что никто из вас не отправился в мир иной следом за беднягой Натаниэлем. Вы ведь наверняка облазили всю комнату покойного, не так ли?

Я покраснел от сдерживаемого негодования. В самом деле, Фаваро был недалёк от истины, но знать об этом ему вовсе не обязательно. Я оставил его вопрос без ответа.

- Послушай, - красные глаза тёмного эльфа гневно сверкнули, - ты мне не нравишься, - он на секунду замолк, ожидая ответной реакции, но я уже совладал с собой и стоял с каменным лицом, - и я тебе – тоже, не сомневаюсь. Но гораздо больше мне не по нраву тот, кто повинен в смерти Натаниэля Тендуса! – Фаваро зло ударил кулаком по столу. Я так и не понял, на самом деле он так разгорячился или это был хорошо поставленный спектакль, рассчитанный на единственного зрителя – вашего покорного слугу.

Успокоившись, Дертлан вновь заговорил – уже гораздо более спокойно:

- Я готов помочь вам в поисках убийцы, Себас. Можешь воспользоваться услугами Винд-Гу, если потребуется. Вот, - он протянул мне какую-то механическую безделушку на кожаном шнурке, - возьми это. Нажмёшь на неё, когда тебе понадобится помощь Винд-Гу. – неожиданно Фаваро подошёл ко мне почти вплотную и тихим, вкрадчивым шёпотом произнёс:

- Не доверяй никому, Себас. Даже самому себе, - сказав это, дроу вышел из комнаты, круто развернувшись на каблуках.

Странный он, этот Дертлан Фаваро. Что он имел в виду, веля не верить никому?..

Я оказался предоставлен самому себе. Памятуя о чудесах Залов Смирения, про которые мне рассказывал Луций, я решил воспользоваться создавшимся положением и поподробнее изучить апартаменты Дертлана Фаваро – нужно же как-то компенсировать отсутствие угощения и не самый радушный приём! Благо, шанс вновь столкнуться с хозяином весьма невелик – Залы Смирения, судя по всему, были просто огромны.

Я шёл мимо роскошных залов, библиотек, садов и алхимических лабораторий, удивляясь, зачем одному человеку понадобились столь обширные площади. Я решительно не понимал Дертлана Фаваро и не делаю из этого секрета; тёмный эльф казался мне выходцем с другой, параллельной реальности. Он либо ведёт какую-то свою игру, либо просто не в себе (а скорее всего – и то, и другое сразу).

Проходя около очередной залы – на этот раз битком набитой какими-то дурно пахнущими керамическими кувшинами, - я вновь заметил какое-то движение – мимолётная тень прошмыгнула в одну из боковых комнат. Полагая, что это таинственный наблюдатель в красном, я быстрым шагом направился в ту же сторону.

Увы, но меня ждало жестокое разочарование – комната оказалась сквозной, и в ней, равно как и в тех, что виднелись дальше, никого не было. Разочарованный, я вернулся к своему прежнему маршруту и побрёл дальше, неторопливо созерцая интерьеры Залов Смирения и размышляя о начатом мной расследовании.

Дело, надо признать, не складывалось. Мы ни на шаг не приблизились к разгадке – не помог ни приезд Арториса с дознавателем, ни визит к Фаваро. Всё, что было нам известно, мы узнали самостоятельно.

- Впрочем, дроу дал мне эту безделушку, - сказал я вслух и достал из кармана устройство.

Опробуем-ка её в деле – всё равно мне уже надоело шляться по этим бесконечным залам.

Механическая игрушка являла собой гладко отполированный маленький шарик серебристого цвета с проделанным в нём небольшим отверстием. Движимый любопытством, я надавил туда пальцем…

- Господин Себас!

От пронзительного писка Винд-Гу я едва не выпрыгнул из штанов. Она появилась совершенно внезапно и словно бы из ниоткуда. На секунду я даже подумал, что она и есть та тень, что преследует меня. Но нет – они оставляли совершенно разные ощущения, к тому же как Винд-Гу могла наблюдать со мной в той зале, если в это же время шла впереди?

Переведя дыхание, я воскликнул:

- О боги, Винд-Гу! Своим появлением ты сводишь людей с ума!

Существо интерпретировало мои слова совсем иначе – зардевшись, как маков цвет, Винд-Гу кокетливо склонила голову, чем окончательно повергла меня в шоковое состояние. Я совсем не это имел в виду!

Мгновенно растеряв всю иронию, я промямлил:

- Винд-Гу, проводи меня к выходу, пожалуйста.

- Повинуюсь, господин Себас! – её радостный вопль заставил меня заткнуть уши.

Винд-Гу вприпрыжку направилась к одному из боковых коридоров.

Меня заинтриговала странная перемена в её поведении:

- Чем обусловлена такая радость, Винд-Гу?

- Хозяин отдал Винд-Гу на ваше попечение, господин Себас! – существо удивлённо захлопало своими большими глазами, искреннее не понимая, почему до меня не доходит причина её веселья; вертикальные зрачки расширились, почти полностью скрыв янтарную радужную оболочку. – Теперь Винд-Гу может не ходить в погреб за этими ужасными штуками! – эти слова сопровождались брезгливой гримасой.

Погреб с ужасными штуками? Так-так, интересно…

- Мне надо попасть в этот погреб, - потребовал я.

Винд-Гу сделала вид, что её сейчас стошнит.

- Давайте не пойдём туда, господин Себас! Ну пожалуйста, пожалуйста! – суча маленькими ручонками, захныкала она. Право, в тот момент Винд-Гу напоминала мне маленького капризного ребёнка.

- Веди, - я был непреклонен в своём решении.

Надув щёки, Винд-Гу нехотя повиновалась.

Помещение, в которое она меня привела, подвалом можно было назвать только с большой натяжкой. В самом деле, откуда взять подвалу в здании, которое и так целиком выстроено в скале? Обычная зала, разве что хуже освещённая.

Всё свободное пространство было заставлено высокими, до потолка, стеллажами, на которых покоились разнообразные элементы как суровой бытовой жизни состоятельного человека, так и не менее сурового алхимического ремесла. Предметы были аккуратно сложены, но при этом явно лежали безо всякой системы.

- Как Дертлан ориентируется здесь?.. – вполголоса спросил я у самого себя.

- Никак, господин Себас. Он сюда не заходит, - визгливый голосок Винд-Гу эхом разносился по подвалу.

- Но как же он тогда берёт нужные ему вещи? – я был сбит с толку её ответом.

- Я помню каждый предмет на этих полках и могу найти любой из них в мгновение ока, - сказал Винд-Гу, как мне показалось (из-за особенностей её голоса интонации порой бывало трудно определить), будничным тоном.

Поразительно! Детская наивность, соседствующая с гениальностью! И где только Фаваро её откопал? Из таких, как Винд-Гу, вышли бы отличные библиотекари или, например, счетоводы. Хотя нет, последнее я бы ей не доверил.

Тут мне в голову пришла одна интересная мысль:

- Винд-Гу, послушай, - я тронул её за плечо, за что был вознаграждён изумлённым взглядом – должно быть, её хозяин никогда так не поступал, - если так, то ты должна помнить всё, что приносила сюда в последние дни, да? – дождавшись утвердительного кивка, я продолжил:

- Будь добра, принеси мне эти предметы, пожалуйста.

Не успел я договорить, как Винд-Гу исчезла, оставив вместо себя лишь знакомое мне лёгкое дуновение ветерка; через пару секунд она вернулась, держа в руках немалых размеров холщовый мешок. От мешка исходило такое зловоние, что я невольно сморщил нос – должно быть, это и есть те «ужасные штуки», о которых говорила Винд-Гу.

Мы расчистили место на ближайшей полке и вытряхнули оттуда содержимое мешка. Увидев, что именно там лежало, я захотел сделать то же самое, что изобразила Винд-Гу в ответ на просьбу провести её сюда.

- Зачем Фаваро драконьи экскременты? – зажав нос, я принялся рыться среди этих, с позволения сказать, вещей, в надежде отыскать что-нибудь полезное. Увы, но ценность всех моих находок равнялась нулю.

Всех, кроме одной.

- Это дурдом какой-то! – в моих руках оказался злополучный свёрток – тот самый, что таинственным образом пропал некоторое время назад. Печать была сорвана (а чего ещё ты ждал, Хат?), и я с удивлением обнаружил внутри каракули наподобие тех, что были в манускрипте покойного Натаниэля Тендуса.

Впрочем, каракули занимали меня меньше, чем то, зачем свёрток понадобился Дертлану Фаваро.

- Винд-Гу, где ты нашла его? – я показал ей бумаги.

- В закрытых коридорах, как и всё остальное, господин Себас! – незамедлительно отрапортовала она.

Закрытые коридоры? Если Фаваро сам не занимается этими предметами, то выходит, что он даже не знает о свёртке в своём подвале.

Моя голова начала закипать. Пора возвращаться и рассказать обо всём Луцию.

- Винд-Гу, проводи меня к главной зале, - я скользнул взгляду по учинённому нами беспорядку, - и, пожалуйста, прибери тут всё.

Винд-Гу ответила мне страдальческим взглядом.

[Mauler]

Глава 6, часть 1:

 

 

- Брешешь! – Луций не поверил своим глазам, увидав пропавший свёрток.

- Ты не поверишь, когда я скажу, где нашёл его, - я выдержал небольшую театральную паузу, а затем вкрадчивым голосом произнёс:

- Он лежал в подвале у Дертлана Фаваро.

Вопреки моим ожиданиям, Луций не казался сильно удивлённым. Озадаченным – да, но не более.

- Я даже не буду спрашивать, как ты там оказался.

- Однако тот же Фаваро заверил меня, что окажет любую посильную поддержку нашему расследованию, - я на самом деле не понимал мотивов тёмного эльфа. Одно можно сказать точно: Фаваро – не убийца. На этот раз я решил слушаться собственной интуиции, а она подсказывала, что всё обстоит именно так.

Эти слова удивили управляющего больше, чем предыдущие.

- И в чём же она заключается, эта поддержка? – иронично осведомился он.

Похоже, Луций начал перенимать кое-какие привычки вашего покорного слуги.

В ответ я лишь молча улыбнулся и пожал плечами – не знаю, мол. Не стоит раскрывать раньше времени все свои карты. Даже Луцию.

- Смотри, - в руки управляющего перекочевал распечатанный свёрток. – Оказывается, здесь внутри такие же символы, как и в той книге, что писал Тендус.

- Да, это определённо они, - закусив губу, проговорил Луций. – вот бы ещё понять, что там написано!..

Я бы тоже от этого не отказался. Но кто сможет прочесть такие древние каракули? Дертлан – алхимик, а не археолог. К тому же его предложение помочь – я был в этом уверен – ни на йоту не свидетельствовало о расположении тёмного эльфа к моей скромной персоне. Фаваро преследовал какие-то собственные цели, известные только ему одному.

- Есть новости? – к нам в комнату вошёл Жайдинн. Позади него, в дверях, топталась Мика. Заметив служанку, Луций пригласил присоединиться и её.

- Кое-что есть, - я попросил управляющего передать Жайдинну мою находку. – Лежал у Дертлана Фаваро.

Хайбак взглянул на свёрток.

- Надеюсь, ты его не подозреваешь? – Жайдинн наклонился поближе; я до сих пор помню, что всегда терялся под пристальным взглядом его тёмно-карих, почти чёрных глаз. – Ты ведь нашёл его на складе, верно? – я кивнул. – Фаваро иногда обследует закрытую часть Тернсадала. Не лично, разумеется - для этого у него есть Винд-Гу. Она собирает там всякую всячину и тащит всё в подвал своего хозяина.

Ну да, уж чего-чего, а свободного места у него в избытке. Но откуда Жайдинн так много знает про Фаваро?

Последний вопрос я повторил вслух.

- Хат, не забывай, что это мы строили ему хоромы. А исследование закрытой части Тернсадала он проводит в рамках нашей договорённости, - вместо привратника на мой вопрос ответил Луций.

Теперь понятно, почему он не удивлялся моим речам.

- Могли бы и предупредить, - буркнул я.

- Ну, мы настолько привыкли к этой мелочи, что совсем про неё забыли.

Мелочи, как же! В расследовании убийств не бывает ничего несущественного. Надо будет попросить Винд-Гу показать, где она откопала мой свёрток.

- Ладно, с этим понятно, - подытожил я. – Жайдинн, я уверен, что Фаваро непричастен к смерти Тендуса. Это, если хотите, интуиция. – отойдя от остальных на пару шагов, я продолжил:

- Гораздо больше меня занимает послание для мертвеца, - я вытянул вверх руку с зажатым в ней свёртком. – Бьюсь об заклад, что его содержание может пролить свет на происходящее. Но я ничего не понимаю в этой тарабарщине.

- Да никто не понимает, - поддакнул Жайдинн.

- Никто, кроме Тендуса, - поправил Луций. – Вот только вряд ли он сможет нам помочь, - осклабился он.

Внезапно Мика, до того молча внимавшая нашим речам, громко воскликнула:

- Стойте! Кажется, я уже видела такие символы, - наша троица с интересом взглянула на рыжульку. Подумав секунду-другую, Мика вспомнила:

- Точно, видела! Неррас как-то показывал мне одну книгу, и там были точно такие же письмена, господарь Себас.

Интересно, а Мика владеет грамотой? Или она потому и запомнила эти каракули, что они сильно выделяются на фоне нашего обычного письма? Это же, как-никак, мёртвый язык…

И тут я вспомнил слова Жайдинна: «Неррас Тарвиль – учёный. Он специализируется на мёртвых языках».

- Тарвиль! – я щёлкнул пальцами, - Вот кто сможет это прочесть! – на радостях я порывисто обнял служанку. – Спасибо тебе, Мика. Теперь у нас есть ниточка, и скоро мы распутаем весь клубок!

Но, несмотря на охватившее меня радостное возбуждение, я понимал, что находились к разгадке не ближе, чем к пресловутой Вайнтии. Вот только я что-то не припомню ни единого случая, когда пессимизм помог бы управиться с делом.

Судя по красновато-рыжему свету, пробивавшемуся через маленькие окошки, уже вечерело. Стоило нанести визит Тарвилю до того, как он отправится на боковую.

- Не проводишь нас к Неррасу, Мика? – вежливо попросил я её.

- Сию минуту, господарь Себас, - она поклонилась, и передо мной пронёсся вихрь из рыжих волос.

Путешествие выдалось недолгим – как оказалось, Тарвиль расположился прямо напротив главной залы. Пока Мика стучалась в дверь хозяина, я всё гадал: хоромы Нерраса такие же огромные, как у алхимика, или всё же поскромнее?

Ни то, ни другое, старина. Когда Тарвиль наконец открыл нам, я увидел, что комната юнца едва ли превосходит размерами скромное (даже по моим меркам) обиталище покойного Тендуса. Я ожидал увидеть нечто совсем иное – что поделаешь, в то время ваш покорный слуга ещё не имел богатого опыта общения с аристократами и не знал, как они воспитывают младших сыновей.

Неррас озадаченно поглядел на нашу процессию, но всё же посторонился и жестом пригласил нас войти. Он был облачён в пушистый бордовый халат и выглядел очень сонливым – видать, мы всё-таки не успели застать его ещё бодрствующим. Проходя мимо тёмного эльфа, Мика виновато развела руками – что поделаешь, мол…

Жилище молодого аристократа хоть и было того же размера, что и у Тендуса, но разительно отличалось от него: во-первых, хозяин помещения ещё не отправился к праотцам, а во-вторых, тут царил полный порядок – немногие вещи, находившиеся на виду, лежали ровно, упорядоченно. Как и покойный Тендус, Тарвиль владел большим количеством книг, с той лишь разницей, что все они стояли на полках идеально ровными рядами.

Сомнений быть не могло: Неррас Тарвиль – самый настоящий педант. Интересно, грязные трусы он тоже укладывает аккуратными рядами?

Ладно, проехали. Аккуратность Тарвиля интересовала нас в последнюю очередь.

Войдя, мы заняли всё невеликое пространство помещения, отчего там стало очень тесно и душно.

Луций повернулся к Мике и сказал:

- Мика, подожди нас за дверью. Нам с Неррасом предстоит серьёзный разговор.

- Но почему? – обиженно протянула служанка.

- Потому что чем меньше людей будет знать о содержании беседы, тем лучше. Поверь, это для твоей же безопасности. – Леандрес внезапно посерьёзнел и не терпящим возражений голосом произнёс: - Жди здесь.

- Ну и ладно, - с вызовом бросила Мика и удалилась.

Все собравшиеся, в том числе и Тарвиль, проводили её долгим взглядом – зрелище было что надо.

- Женщины, - высказался за всех тёмный эльф. Сделав эффектную паузу, он продолжил: - всегда вносят разброд и шатание в наши стройные ряды.

- Что верно, то верно, - я не мог с ним не согласиться.

- Ну, в этом есть свой шарм, - подхватил Луций…

К реальности нас вернул Жайдинн, нарочито громко прочистивший горло.

- Луций, господин Себас, господин Тарвиль?..

- Ах, да, - опомнился дроу. – Чем обязан, господа? – он спрятал руки в карманы своего одеяния и выжидательно посмотрел на нашу компанию.

Неррас Тарвиль был ещё очень молод – совсем ещё мальчишка. Даже типичная для его народа аккуратная бородка не делала тёмного эльфа старше, а свежее, лишённое морщин лицо и ясные, горящие алым огнём глаза говорили о вопиюще юном возрасте аристократа. Я и сам был молод, но по сравнению с Тарвилем казался умудрённым опытом, зрелым мужчиной – и это при том, что тёмные эльфы живут в среднем вдвое дольше людей. Похоже, они впрямь был младше меня!

- Неррас, меня зовут Хат, - мы обменялись рукопожатиями. – Я должен был доставить одно послание покойному Натаниэлю Тендусу. Как тебе известно, его убили, - дроу кивнул, - и теперь мы пытаемся найти виновного.

Тарвиль удивлённо вскинул брови:

- А чем я-то могу вам помочь? Боюсь, эксперт-криминалист из меня неважнецкий.

- Да, однако ты являешься экспертом в другой сфере, - эти слова Луция заинтересовали молодого тёмного эльфа. – Видишь ли, наше логичное желание прочесть свёрток, адресованный убитому, столкнулось с неожиданным препятствием. Оказалось, что оно написано на одном из мёртвых языков. И совершенно случайно нам стало известно, что ты, Неррас – эксперт по этим языкам, - витиевато высказался Луций.

У Тарвиля, похоже, распалилось воображение - со свойственным юности жаром он произнёс:

- Всё верно, я изучаю языковое наследие наших предков! Вы позволите взглянуть на текст?

- Для этого мы и пришли, - ответствовал я, протягивая ему свёрток.

Устроившись за письменным столом, Неррас извлёк из тумбочки монокль, второпях приладил его и приготовился читать.

- Господин Тарвиль, вы не могли бы сделать для нас письменный перевод этого послания? – Жайдинн, похоже, твёрдо вознамерился примерить на себя роль голоса разума.

- А?.. – дроу уже погрузился в чтение, и смысл слов южанина дошёл до него не сразу. Осознав, что от него хотят, он сказал: – Да-да, конечно.

Жайдинн в ответ лишь вздохнул – словно старец, которому доверили нянчиться с кучкой зелёных юнцов.

Через несколько минут перевод документа был готов, и Неррас протянул мне небольшой листок бумаги. Вот что там было написано:

Натаниэль,

Вскоре к тебе прибудет курьер с пакетом. Дело приняло серьёзный оборот – похоже, нам на хвост сели консульские Ищейки. Я уведомил об этом покупателей. Они хотят, чтобы получателем товара на сей раз выступило другое лицо. Это будет наёмник из Брегии. Будь осторожен.

А.

Я похолодел. И дело было вовсе не в наёмнике-брегийце – не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, о ком шла речь в письме. Причиной моей тревоги было другое – Ищейки.

Ищейками назывался (да и сейчас называется) элитный отряд разведчиков, заведовавший вопросами государственной безопасности. Эти люди подчинялись непосредственно Консулу – главе Конфедерации, - и олицетворяли собой высшую власть военную власть в стране. Ищейки всегда находились в тени, но их влияние на страну было практически безграничным.

Но меня беспокоили не сами консульские шпионы, а их противники. Являясь одной из мощнейших политических сил Конфедерации, они всё-таки действовали в её интересах. Проблема была в том, что Ищейки не стали размениваться на парочку расхитителей древних артефактов, не стой за ними люди посерьёзнее. Я страшился этого предположения, но похоже, что намерения Вайнтийской Республики не ограничивались одним лишь технологическим шпионажем.

- Хреново, - только и смог выдавить я. На самом деле высказывание не отражало и десятой доли плачевности ситуации.

- Что с тобой, Хат? – вопросил Луций. – Ты побелел, как полотно!

- Всё обстоит ещё более скверно, чем мы думали, господа, - сказал я, обращаясь к нему и Жайдинну. – Оказывается, деятельность Тендуса привлекла внимание Ищеек.

- Простите, а кто такие эти Ищейки? – встрял Неррас.

- Тебе лучше не знать, - хором ответили Жайдинн с Луцием.

Я не смог удержаться от улыбки, но тут же сменил её на суровую гримасу, чтобы убедить молодого аристократа в серьёзности ситуации.

- Могу сказать только одно: эти люди появляются там, где есть прямая угроза существованию Конфедерации.

- О-о... – удивлённо протянул Тарвиль.

- Мой тебе совет, Неррас – забудь этот разговор.

Я бы и сам не отказался это сделать, да вот незадача – наша четвёрка увязла в этом деле, что называется, по самые помидоры.

После продолжительного молчания тёмный эльф наконец ответил:

- Ладно. Вижу, вы не шутите.

- Да, - ответил Луций. – И спасибо тебе за помощь. Ты действительно очень помог нам, Неррас, и мы ценим это.

[Mauler]

Глава 6, часть 2:

 

- Мне всё это очень не нравится, - пробормотал Луций, глядя себе под ноги.

Я шёл рядом с ним и машинально считал шаги, стараясь ступать между вытканными на коврах фигурами. Мы оставили тёмного эльфа в одиночестве, а сами пошли искать Зарка – надо было сообщить ему все новости. Жайдинн покинул нас, отправившись на дежурство в холле.

- Я бы удивился, вздумай ты утверждать обратное, - откликнулся я.

Шутка ли – влезть в историю с Ищейками? Как говаривал один мой знакомый: при виде Ищейки благонамеренный и честный гражданин Конфедерации переходит на другую сторону улицы. Он, конечно, преувеличивал, но доля истины в этом высказывании всё-таки есть – консульские псы обладали весьма неприглядной репутацией. Защищая интересы государства, они порой не гнушались никакими методами, и потому вид чёрно-красного плаща – их единственного, но очень броского отличительного знака, - неизменно вызывал у людей если не панический ужас, то как минимум известное желание оказаться подальше от его обладателя. Рассказывают, что командиры групп, или квинт (в каждую квинту входило, помимо командира, ещё четыре бойца) также носят зачарованный серебряный перстень в виде собачьей головы, сделанный специально для поиска нужных им людей. Собственно, отсюда и появилось название отряда.

- Арторис мне кое-что о них рассказывал, - сообщил Луций. – Сам он с ними не сталкивался, а вот его торговому партнёру, Брадагору Железяке, в этом отношении повезло меньше.

Я удивлённо захлопал глазами. Брадагор Железяка, могучий гном из Саутсгаарда – и конфликт с Ищейками?

- Пользуясь своим влиянием, Брадагор подвинул с серебряных рудников в Кау’Ладоре, далёком южном округе, одного местного дворянчика, - стал рассказывать управляющий. – Казалось бы – обычное дело, да? Но всё оказалось несколько сложнее: братом этого нобиля оказался один из Ищеек, э-э… - Луций наморщил лоб, вспоминая имя. – Сарклов Брониг.

- Брониг? Фамилия смахивает на те, что в ходу на Карсуани, - практически все выходцы с этого острова отличались чрезвычайно буйным нравом.

- Именно. Похоже, ты знаешь, что карсуанцы – горячие ребята. В общем, даже Брадагора, несмотря на всё его могущество, Ищейки прирезали бы, как свинью, не вмешайся сам Консул. Железяка – он, знаешь ли, один из крупнейших промышленников Конфедерации, его фабрики кормят целые округа. Потеря такого налогоплательщика грозила стране серьёзными убытками, да и шумиха в народе поднялась бы нешуточная.

Да, политика – грязное дело.

- Почему Консул вообще позволяет им такие выходки?

- Потому что Ищейки знают свою работу и делают её, как никто другой, - сказал управляющий и тут же торопливо добавил: - так говорит Арторис. По его словам, Конфедерация, весьма хрупкое образование. Консулу с Парламентом приходится прилагать значительные усилия, чтобы она не развалилась на кучку враждующих друг с другом королевств и республик. А Ищейки как раз выступают и в роли стержня, скрепляющего воедино весь механизм. Именно поэтому правители зачастую закрывают глаза на их… деятельность.

Вот оно как. А я-то, наивный, думал, что основой нашей государственности является Конституция.

- Ладно, с этим всё понятно, - подытожил я. – Мы чересчур увлеклись Ищейками – настолько, что позабыли, какова наша главная задача. Из текста Нерраса следует, что со стороны Вайнтийцев выступает наёмник-брегиец.

- Эргаэль, - бросил Луций, ковыряясь ножом в зубах. Посмотрев на меня, он спросил: - может, и Жайдинна позовём?

- Не стоит. Справимся и втроём.

Зарка нигде не было видно. Мы исходили добрую половину трактира, но так и не нашли следов солара. Сквозь маленькие окошки, напоминавшие скорее бойницы, проглядывало испещрённое звёздами ночное небо. Похоже, на улице стояла ясная, безоблачная погода. Эх…

Усилием воли я подавил тоску и вернулся мыслями к нашей задаче:

- Луций, ты помнишь тех, кто приезжал сюда для встреч с Тендусом до Эргаэля?

- Смутно, - честно признался тот. – По большому счёту то были личности невыразительные. Натаниэль утверждал, что они – его коллеги, - управляющий слегка замялся под моим испытующим взором. – Хат, чего ты от меня хочешь? У нас тут не так уж мало посетителей, и я не в силах помнить всех до единого!

- Но ведь есть книга Жайдинна.

- Да, точно! – возбуждённо отозвался управляющий; впрочем, через секунду его энтузиазм угас: - Постой. Наверняка они дали заведомо ложные сведения.

- Верно, - поджав губы, согласился я.

Повисла неловкая тишина. Минуту мы прошли в молчании; затем я вновь перешёл в наступление:

- Ты не помнишь ничего необычного, Луций?

- Хат, да что ты, в самом-то деле! - в голосе управляющего причудливым образом перемешалась обида и чувство вины, как у ребёнка. – Погоди! Помню, был один посетитель; меня смутило его произношение – оно походило на манеру разговора Вайнтийцев. Я тогда ещё подумал, что просто показалось.

- Не показалось, значит.

- Нельзя утверждать наверняка, но теперь мне кажется, что он был из вайнтийцев.

- Теперь мы точно можем быть уверены, что Тендус вёл с ними дела – слишком многое об этом свидетельствует.

- Нельзя утверждать наверняка… - передразнил я его.

Луций хмыкнул в ответ.

- Оставь это для Ищеек, Хат. Нам надо найти убийцу, а не страну спасать, - отмахнулся он.

- Одно другому не мешает. На самом деле, эта информация нам очень полезна. Я и так в этом не сомневался, но теперь могу смело утверждать, что вайнтийцы не убивали Натаниэля Тендуса. Правда, сам Эргаэль – не вайнтиец, а всего лишь наёмник. Не исключено, что имеется в этом деле какой-то собственный интерес.

Управляющий в ответ осклабился и отвесил мне гротескно-подобострастный поклон.

- Вот поэтому я и попросил тебя о помощи, Хат. У меня достанет смирения, чтобы честно признать, что ты умнее всех нас.

Неожиданная похвала смутила меня, и я не нашёл, что ответить. Видя моё замешательство, Луций поспешил сменить тему на обыкновенный светский трёп.

Мы шли по длинным желтовато-бежевым коридорам, освещённых тусклым светом немногочисленных ламп – к вечеру Мика гасила большинство из них. Сложенная из плит облицовка стен периодически перемежалась со старинными фресками, на которых были изображены непонятные мне сюжеты. Мы находились недалеко от закрытой части Тернсадала; Арторис Леандрес не стремился сделать её столь же роскошной, как и прочие, и потому в коридорах не было ни ковров, ни гобеленов, что вкупе со слабым освещением придавало им некий налёт мистики. Естественно, эти коридоры содержались в столь же образцовой чистоте, что и весь прочий трактир.

Последнее обстоятельство привлекло моё внимание к одной из облицовочных плиток – при внимательном рассмотрении становилось заметно, что её края были обшарпаны, а скрепляющий раствор имел подозрительно свежий вид. Я обратил внимание Луция на эту странность.

- Хм, не припоминаю, чтобы после строительства Тернсадала здесь вёлся ремонт, - управляющий внимательно ощупывал подозрительную плиту. Затем, найдя что-то, щёлкнул пальцами и торжествующе развернулся ко мне: - Смотри, Хат! Ты был прав – похоже, что эта плита стоит здесь совсем недавно. Видишь раствор? – Луций показал мне свою ладонь, пальцы которой были измазаны цементирующим веществом.

- Его накладывали на далее, как пару дней назад, - Я достал из-за пояса свой походный нож, подобный тем, что используют на юге для уборки сахарного тростника. – Не обижайся, Луций, но я намерен устроить небольшой разгром.

Управляющий в ответ равнодушно пожал плечами и посторонился, уступая мне место подле плиты. Перехватив своё устрашающее орудие лезвием вниз, я попробовал отколупать плиту, поддев её – безуспешно. Я попробовал ещё раз, напрягая все силы и раскрасневшись от натуги – снова ничего. Это было странно, ведь раствор, который, по идее, и должен держать плиту, ещё даже не застыл.

Перехватив нож за лезвие, я протянул его Луцию, молчаливо предлагая повторить мой опыт. Увы, его усилия также не увенчались успехом. Плита была относительно невелика – квадрат со стороной размером с локоть, - однако держалась на удивление крепко.

- Не думаю, что так мы сможем открыть её, Хат, - заметил он. – Можно, конечно, взорвать плиту, но мы рискуем потерять то, что за ней спрятано.

Управляющий задумался, прижав указательный палец к губам:

- Может, позовём Зарка? Он будет посильнее нас обоих. К тому же у него есть цепкие когти.

- Здравая мысль, - согласился я, - но есть сомнения, что тут нужна грубая сила. Ты сам убедился, что раствор даже не застыл. Вопрос в том, что же тогда держит плиту на её месте? – только сейчас сообразив, что к чему, я начал ощупывать поверхность камня на предмет потайных кнопок или рычагов.

Спустя минуту мои труды были вознаграждены.

- Нашёл! – потайной рычажок был искусно замаскирован под детали орнамента; посторонний наблюдатель никогда бы не обнаружил его, но за годы странствия я, к счастью, изрядно поднаторел в подобного рода вопросах.

С гулким скрежетом плита отъехала вбок – столь внезапно, что чуть не отдавила мне пальцы. За ней оказалась небольшая ниша – тайник. Я просунул туда руку. В тайнике лежало несколько предметов, но один из них привлёк моё внимание больше остальных. Я на ощупь понял, что он уже попадался мне раньше.

- Быть того не может, - выдохнул я, извлекая его на свет.

Мы с Луцием застыли с открытыми ртами. Свёрток! Я лихорадочно обыскал сумку – тот свёрток, что я нашёл у Фаваро, был при мне. Я достал и его: внешне они были словно два брата-близнеца – совершенно неотличимы.

- Дубликат, - потрясённо вымолвил управляющий.

- Выходит, Дертлан Фаваро действительно, как говорится, не при делах, - до этого момента у меня всё же имелись некоторые сомнения по поводу его непричастности к убийству.

- Конечно, он не при чём! – воскликнул Луций. – Я же говорил тебе, Хат, что у него старого брюзги не было причин убивать Натаниэля. Просто он выглядит очевидным кандидатом на место подозреваемого. Более того, он и не пытается доказывать обратное.

- Кое-что проясняется, Луций, - сказал я, подобно мудрецу поглаживая несуществующую бороду. – Убийца, кто бы он ни был, наступил на те же грабли, что и ваш покорный слуга. Он видел, что Фаваро будет первым подозреваемым, и постарался скомпрометировать его, подбросив свёрток, - я воздел указательный палец вверх. – Ирония заключается в том, что Дертлан сам не знает об этой подставе.

- Кроме того, - продолжил Луций, - убийца не знал о достаточно близких отношениях Фаваро и Тендуса. Это говорит о том, что он плохо знаком со здешними обитателями.

Слова управляющего взбудоражили меня. Мы были на верном пути!

- Кто у нас прибыл недавно? Олен, Эргаэль и Тарвиль?

- Эргаэль отпадает, Хат, - возразил Луций. – Он же выступает на стороне Вайнтийцев.

- Как раз по этой причине я бы не сбрасывал его со счетом.

- Разъясни, пожалуйста.

- Луций, представь, что ты правишь государством, которое, допустим, затевает войну против своего соседа. Твои шпионы собирают сведения о противнике через информаторов-перебежчиков. Всё идёт прекрасно, но однажды тебе сообщают, что враг прознал о твоих проделках. В большинстве случаев ты отзываешь шпионов домой – это понятно. А как ты поступишь с информаторами?

- Избавлюсь от них, естественно, - не задумываясь, ответил управляющий.

- А теперь перенеси всю картину на нашу ситуацию.

Сперва Луций не понял хода моих мыслей. Он застыл с непонимающим видом.

- Ну? – спросил я, наклонившись ближе.

- Ты хочешь сказать, что Эргаэля могли отправить, чтобы…

- Чтобы замести следы, - закончил я за управляющего.

- Резонно, Хат, резонно. Я как-то упустил подобную возможность из виду, - Луций прервался. – Ладно, мы так или иначе шли побеседовать с брегийцем. В этом тайнике есть что-нибудь интересное, помимо свёртка?

В нише лежал небольшой мешочек с серебряными монетами, пустая склянка (я заключил, что в ней был Тет’Х) и пара метательных звёздочек, которые в ходу среди дроу – тёмные эльфы используют их для очистки своих подземелий от разнообразной живности, в том числе двуногой.

Внезапно я вновь ощутил знакомое чувство слежки. На этот раз наблюдатель в красном демонстративно появился посреди одному из боковых коридоров, расползавшихся разные стороны. Лицо его скрывал низко надвинутый капюшон; фигура плотно закуталась в свой плащ, так что я не имел никакой возможности определить, кто передо мной – человек или орк, мужчина или женщина.

Я не придумал ничего умнее, чем сказать «Привет». Луций повернулся на звук, то наблюдатель оказался расторопнее – фигура в плаще порывистым движением скрылась за поворотом.

- С кем это ты здороваешься? – Луций вопросительно развёл руки, оглядываясь по сторонам. – Здесь никого нет.

Я рассказал ему о своих встречах с незнакомцем (или незнакомкой?) в красном.

- Незарегистрированный постоялец? – управляющий не верил, что кто-то мог проскочить мимо Жайдинна с Зарком и остаться незамеченным.

- Сперва я подумал, что он живёт в Залах Смирения вместе с Фаваро, - заметил я.

- Дертлан живёт в одиночестве, если не считать Винд-Гу, - Луций замотал головой.

При упоминании Винд-Гу я вспомнил о медальоне – подарке алхимика. Он ещё может сослужить добрую службу. Однако Луцию – я это чувствовал, - по-прежнему не стоит о нём знать.

- Мой таинственный друг в красном – вообще очень странный субъект. Для человека он двигается просто невероятно быстро.

Луций вздохнул:

- Тогда у нас одним подозреваемым больше.

Своим высказыванием управляющий навёл меня на одно обескураживающее предположение:

- Луций! – взволнованно воскликнул я. – Это касается свёртка, - я так торопился, что никак не мог облечь свою мысль в слова; всё это время Луций буравил меня взглядом своих голубых глаз. Наконец я совладал с собой и нарочито медленно произнёс: - Если Тарвиль – убийца, то он мог подсунуть нам заведомо ложный перевод!

У меня вообще такая натура – очень быстро думать и выпаливать свои мысли, как из пушки. Беда в том, что убедительные аргументы и красивые словеса никогда не были моей сильной стороной, что порой приводило к довольно курьёзным ситуациям, когда люди видели в моих речах смысл, прямо противоположный тому, что закладывал в них ваш покорный слуга.

К счастью, на этот раз Луций понял меня правильно:

- Чёрт возьми, ты прав, старина! – лицо управляющего приняло решительное выражение. – Лишний повод как следует потрясти Эргаэля. Пошли, найдём Жайдинна и душевно побеседуем с брегийцем – больше у нас зацепок всё равно нет.

Я взглядом обратил его внимание на учинённый нами разгром.

- Оставь, - отмахнулся Луций. – Пусть злодей, кто бы он ни был, знает, что мы напали на его след.

И то верно.

[Mauler]

Глава 7:

 

Зарк, как оказалось, ошивался в холле (мы и не подумали искать его там). Они с Жайдинном играли в шахматы. Судя по всему, солар выигрывал эту партию – это можно было понять по судорожно сжатым кулакам застывшего в напряжении южанина, то и дело нервно облизывавшего губы.

Ящер небрежным движением подвинул свою ладью:

- Шах и мат, дружище.

Жайдинн в ответ вогнал в игровую доску свой кинжал.

- Проклятье!

Зарк даже не шелохнулся. Какая выдержка!

- Жайдинн, ты что делаешь? Это же шахматы моего отца! – Луций подобной выдержкой не обладал. Признаться, удивился и я – с чего бы банальная игра так взъярила обычно столь рассудительного хайбака?

Повернувшись к нам, Жайдинн прорычал – словно читая мои мысли:

- А это – шестая проигранная партия подряд! – он ткнул пальцем в игровую доску. - Подобная «волна удачи» выведет из себя кого угодно, даже его! – палец переместился в сторону солара.

В последнем я сильно сомневался, но во имя собственного здоровья спорить не стал.

Наклонившись в мою сторону, Луций вполголоса проговорил:

- Когда Жайдинн выходит из себя, то становится ужасно надоедливым. Честно говоря, в эти моменты он выглядит, словно надутый осёл.

- Ну, обычно он весьма спокоен.

- Тем не менее, он из Хайбака, не забывай об этом. Полагаю, что тамошние обитатели – сам я там никогда не бывал – специально научились сдерживать свои чувства. Если судить по Жайдинну, то в противном случае эти ребята давно бы друг друга перерезали.

Я был знаком с несколькими выходцами из тех мест, и все они отличались и сдержанностью, и смертоносными боевыми навыками. Собственно, двое из них были настоящими профессионалами в том, что касалось убийства.

Похоже, гипотеза Луция имеет право на жизнь.

- Ладно, проехали, - сказал я, примирительно воздев руки. – Жайдинн, поумерь свой пыл. Хотя… у тебя, часом, нет желания расквасить кому-нибудь физиономию.

Вопрос был чисто риторическим. От привратника валил пар, словно от котелка с кипящей похлёбкой.

- Зарк, не обидишься, если мы втроём навестим Эргаэля, а ты пока покараулишь здесь?

Солар в ответ равнодушно пожал плечами.

- Вот и славно. Хватай свои манатки, - я с размаху ударил по всё ещё торчавшему в игровой доске ножу Жайдинна, из-за чего она вместе с фигурками полетела на пол, провожаемая страдальческим взглядом управляющего.

- Не рассчитал, бывает, - виновато сказал я.

Жайдинн всё ещё выглядел раздражённым:

- Куда идти? – довольно грубо поинтересовался он.

- Если б я знал… пошли для начала в его комнату, что ли, - пробормотал в ответ управляющий.

Право, это было гениально.

- Хитрый ход, Луций, - я не смог удержаться от сарказма, за что получил чувствительный пинок по ноге.

 

Увы, в апартаментах брегийца никого не было. Могу утверждать это со всей ответственностью, так как после вежливого стука Луция дверь никто не открыл. Жайдинн, однако, не разделял моей уверенности – хорошенько разбежавшись, он вынес дверь плечом. Разумный ход – если не с кем подраться, то можно выместить агрессию хотя бы на предмете интерьера.

По инерции хайбак залетел в комнату, и, не удержав равновесие, с громкой руганью распластался на устланном коврами полу.

Я заглянул в дверной проём – в комнате было пусто.

- Здесь никого нет.

- Спасибо, я заметил, - простонал в ответ Жайдинн. Южанин не предпринимал никаких попыток встать.

- Видишь, до чего доводят шахматы? – Луций поучительно помахал указательным пальцем. – Никогда не любил эту игру.

- Говорят, что шахматы тренируют ум, Луций, - заметил я.

Управляющий посмотрел на Жайдинна, всё ещё лежавшего на полу:

- Оно и видно.

- Надо осмотреть комнату, раз уж мы здесь, - я подал хайбаку руку и помог ему подняться на ноги. – А ты, Жайдинн, лучше присядь. У тебя кровь на лбу.

- Выглядит неважно, - согласился Луций. – Голову при падении не разбил?

- Похоже, разбил-таки, - губы южанина растянулись в лёгкой полуулыбке, но тут же болезненно скривились, что придало его лицу почти сардоническое выражение.

- Надо отвести тебя в комнату стражи. Мика осмотрим твои раны. Но и без этого понятно, что денёк-другой ты, брат, проведёшь в постели.

- Я чувствую себя вполне нормально! – запротестовал Жайдинн. Он попытался было встать со стула, но тут же рухнул обратно. – Чёрт, голова кружится.

- Я знаю, Жайдинн – получать по голове мне доводилось не один раз, - и, чует моё сердце, доведётся ещё. – Ты пока посиди; мы с Луцием пороемся в вещах Эргаэля. Скоро тебе станет получше – настолько, чтобы добраться до кровати. А ещё лучше – приляг.

- Хат, я служил в армии. Сотрясение мозга – неизменный спутник воинского ремесла.

- Он просто упрямится, - вставил Луций. – Не обращай внимания.

Жайдинн ожёг управляющего гневным взглядом. Я виновато развёл руками – что поделаешь, мол? – и взялся за осмотр комнаты.

В помещении не нашлось ничего интересного – ни писем, ни подозрительных предметов. Эргаэль знал своё дело. Если бы не Неррас Тарвиль, мы вообще не узнали бы о его сопричастности.

Усилия Луция были столь же безуспешными. В конце концов ему это надоело; с брегийцем и так всё было понятно, а дополнительные сведения, которые мы надеялись отыскать, всё равно несущественны – мы ведь пришли сюда, чтобы найти самого Эргаэля, а не его записи.

Досадливо махнув рукой, управляющий сказал:

- Пошли отсюда, ребята.

- Согласен. Это бесполезное дело – искать улики, - я бросил кипу бумаг на стол. – Эргаэль, должно быть, как-то прознал о наших планах.

- Думаешь?

- Его же здесь нет, верно?

- Э-э, ну да, ты прав, - Луций поскрёб основательно заросшую щёку, которая последние пару дней явно избегала свидания с бритвой.

- Возьми Жайдинна и отведи его к себе. У меня появилась идея.

- Куда ты, Хат? – на лице управляющего, как мне показалось, промелькнула тень тревоги.

- Надо поговорить с Арторисом.

- Погоди! Давай сперва отведём Жайдинна. Вместе. У нас тут по коридорам шляется вооружённый до зубов наёмник, алчущий нашей крови.

Тут он, конечно, преувеличил. Однако Луций прав. В случае нападения Эргаэля отбиться в одиночку, да ещё удерживая полубесчувственного Жайдинна, который, несмотря на внешнюю худобу, весил довольно-таки немало, было бы просто нереально.

Придётся их проводить.

 

* * *

 

- Что случилось? Жайдинн, ты в порядке?

Арторис Леандрес нарисовался перед нами столь внезапно, что мы едва не сбили его с ног. Хотя… тут я погорячился – с его комплекцией с ног наверняка сбило бы нас.

- В полном, - ответствовал повисший на моих руках южанин.

Арторис юмора не понял. Да и вообще, вид у него был, мягко говоря, неважный. Впрочем, плохое самочувствие не помешало брату Луция одеться с подлинно королевским шиком – своё прежнее, пришедшее в негодность одеяние Арторис сменил на классический костюм ослепительно белого цвета, и нельзя не признать, что он сидел на нём просто великолепно. В таком виде не стыдно появиться и в высшем свете - не то, что перед горсткой оборванцев, какими мы в сравнении с торговцем наверняка выглядели со стороны.

- Арторис! Ты-то мне и нужен, - я отбросил пустые формальности. – Не уделишь мне несколько минут? Только сперва надо отвести Жайдинна в комнату стражи.

Арторис согласился и даже помог нам с Луцием довести хайбака – благо, до его каморки было совсем недалеко. Я попросил управляющего присмотреть за Жайдинном, а сам отвёл его брата в сторону для разговора.

- Арторис, что ты можешь рассказать мне о закрытой части Тернсадала? – спросил я, глядя в его мутные с похмелья глаза. – Как я понимаю, Луций не шибко часто заглядывает туда.

- Обычно в том нет нужды – имеющихся в нашем распоряжении площадей всегда было достаточно.

- Ну, сейчас случай особый.

- Даже слишком, - скривив лицо, согласился он. – Я не помню всех ходов в этом трактире, если ты об этом, Хат. Сам понимаешь, подобных зданий у меня наберётся ещё с десяток.

Заметив моё разочарованное лицо, он добавил:

- Но, как и подобает приличному хозяину, я всегда имею планы помещения.

- Отлично! – я просиял. – Позволено ли мне взглянуть на него?

Арторис ответил смешком:

- Оставь эти высокие словеса, Хат, - он хлопнул меня по плечу. – Чертежи лежат в комнате Луция. Собственно, они лежали там всё время – почему ты сразу не попросил их у моего брата?

Увлекшись своей идеей, я как-то упустил очевидное.

Арторис не стал дожидаться, пока я соизволю ответить; торговец жестом пригласил меня пройти в их с Луцием апартаменты. После недолгой прогулки Арторис привёл меня к ничем не примечательной (в сравнении с прочим трактиром, разумеется) двери.

- Нам сюда, - сказал брат Луция и распахнул дверь, пропуская меня вперёд.

Не знаю, кто обставлял эти комнаты, Луций или сам Арторис, но роскошью они могли поспорить с одеждой моего спутника. Я застыл в восхищении.

- Нравится? – спрашивать об этом было совершенно излишним, ведь по моей реакции (а я стоял, разинув рот) и так было всё понятно.

Апартаменты управляющего не походили ни на ту часть Тернсадала, где обосновался Фаваро, ни на весь прочий трактир. Было видно, что тот, кому доверили их оформление, постарался на славу! Как бы ни был великолепен Тернсадал в целом, эта его часть затмевала красоту всех прочих залов, как яркий солнечный свет затмевает бледное лунное сияние. Дубовый паркет, резные панели красного дерева и роскошные бархатные обои густого тёмно-зелёного цвета оставляли непередаваемое впечатление.

Вместо ставших уже привычными гобеленов Арторис – теперь я уже не сомневался, что это его творение – слишком непохоже на Луция, - развесил на стенах полотна с изображёнными на них панорамами природы. В углу гостиной тихо потрескивал камин, а над ним располагались скрещённые мотыга и меч – оба из чистого серебра.

У камина полукругом были расставлены большие уютные кресла – единственная мягкая мебель во всём трактире, не считая кроватей и подушек в кальянной. Из прочей мебели здесь был лишь «джентльменский набор» Тернсадала: большая двуспальная кровать, шкаф и письменный стол – всё из чёрного дерева и украшено искусной резьбой. Единственное отличие: стол был крыт сукном. Зелёным. Должно быть, Арторису было известно об успокаивающих свойствах зелёного цвета, раз он использует его в таких количествах. Впрочем, упрекнуть брата Луция тут не в чем – в вопросах стиля он определённо не прогадал. Думаю, что если у меня когда-нибудь появится собственное пристанище, оно будет выглядеть примерно так же. Не хватает разве что лампы с абажуром вместо подсвечников – для солидности.

Я обошёл все комнаты, любуясь зрелищем. Арторис не торопил меня.

Подойдя ближе к камину, я заметил, что его поверхность покрыта едва различимой мозаикой, столь мелкой, что её узоры терялись, сливались в неопределённой формы пятно, стоило мне сделать лишь пару шагов назад. Оказалось, что и она, и висящие выше инструменты составляют единый художественный ансамбль – переплетающиеся узоры тянулись к мотыге и мечу, образуя картины сельского быта с одной стороны, и батальные сцены – с другой.

- Я никогда не забываю свои корни, - немного торжественно промолвил Арторис, положив руку на мраморную поверхность камина. – Наш с Луцием отец был простым крестьянином, а все предки со стороны матери - воинами. Довольно странный получился союз. Ты слышал о Проклусе Непобеждённом, Хат?

- Разумеется, - Проклус Непобеждённый был героем Отделения. Он снискал славу тем, что взял крепость Вайнтийцев, Орстаг, всего лишь с горсткой воинов, хитростью пробравшись внутрь и перерезав всех вражеским командиров.

- Проклус Непобеждённый – мой пра-пра-прадед, Хат.

- О-о… - вот так новость!

- Да-да, - торговец явно гордился своим происхождением. – Луций избрал путь Проклуса, а я – путь своего отца. Нельзя забывать о своих корнях, Хат. Я вырос среди полей, вдали от шума и грязи больших городов. И вот это, - торговец указал на скрещённые орудия, - не даёт мне забыть о том, откуда я родом.

Торговец подошёл к столу и взял оттуда маленькую золотую статуэтку, которая изображала шахтёра за работой.

- Эта статуэтка символизирует то, благодаря чему я стал тем, кто я есть. Уголь, Хат, уголь! Эти чёрные камушки ценятся дороже золота. За ними будущее! – воодушевлённо закончил он.

Спорный вопрос. Прогресс – это, конечно, здорово, но я имел несчастье видеть процесс добычи угля, и он мне не очень понравился. Столько грязи и мусора в одном месте вашему покорному слуге видеть ещё не доводилось. Но все эти размышления я предпочёл оставить при себе: всё, что узрел Арторис – как я уважительно склонил голову.

- Послушай, а откуда вообще появилось название этого трактира – Тернсадал? – неожиданно для самого себя поинтересовался я.

Торговец цокнул языком:

- Это из лексикона местных жителей.

- Болотников?

Арторис, очевидно, имел в виду коренных обитателей этих мест. Кау’Рок был заселён пришлыми не так уж и давно – порядка восьмидесяти лет назад, - а болотники проживают здесь уже незнамо сколько веков. Их племя очень малочисленно, и я пока не встречал ни одного жителя болот. Некоторые историки утверждают, что они – выродившиеся потомки Высших эльфов, основываясь на их глазах уникального фиалкового цвета (эльфы, согласно сохранившимся письменным источникам, обладали такими же). Данная теория видится мне весьма сомнительной.

- Верно, - подтвердил Арторис. – Сами они произносят его как Thaern’Sadaal, Прибежище Пламени.

Прибежище Пламени? Как мило.

- Полагаю, имеется в виду некая разновидность шахт, - продолжил брат Луция. – Структура помещений, во всяком случае, очень на то похожа.

- Я это заметил.

- Разумеется, Хат, разумеется, - закивал Арторис. – Болотники, правда, до одури боятся этого места. Они считают его проклятым, - торговец криво ухмыльнулся. – Глупые суеверия.

- Возможно, - сумрачно пробормотал я в ответ; в голове вихрем пронёсся калейдоскоп событий, свидетельствовавших о, по меньшей мере, странностях этого места.

Арторис заметил мои сомнения:

- Тоже веришь в эту чепуху?

- Есть моменты, заставившие меня усомниться.

Я вкратце пересказал торговцу события последних часов. По мере повествования лицо Арториса всё более омрачалось. Когда я закончил, он сел и с угрюмым видом забарабанил пальцами по столу.

- Похоже, я многое пропустил…

- Сейчас гораздо важнее то, что может произойти, если мы не найдём Эргаэля раньше, чем он нас, Арторис, - я бесцеремонно перебил его. – Посуди сам – по Тернсадалу разгуливает вооружённый наёмник, который замешан в государственной измене. Хуже всего то, что ему известно о нашей осведомлённости и о том, что мы ищем его.

По лицу Арториса пробежала тень.

- И потому, - с нажимом продолжал я, - нам нужна твоя помощь. Прости за некоторую резкость. Экскурс в твоё прошлое и прошлое этого места был весьма занимательным, но нам пора перейти к делу.

Арторис колебался совсем недолго:

- Ты прав, Хаттул Себас, - с этими словами он потянулся за свёртком, лежавшим на одной из полок. Развернув бумагу на столе, он продемонстрировал детальный план всего трактира.

Тернсадал оказался гораздо больше, чем я мог себе представить.

И да, почему все с такой лёгкостью соглашаются с тем, что именно я, а не кто-либо другой, принимаю решения? Это казалось мне донельзя странным, в особенности учитывая мой достаточно юный (в сравнении с тем же Арторисом) возраст и то, что все эти люди буквально несколько дней назад вовсе не знали о моём существовании.

- Впечатляет, - выдохнул я, разглядывая план. При детальном рассмотрении становилось ясно, что Тернсадал просто огромен! Не ошибусь, если скажу, что под нужды трактира используется едва ли пятая часть его площадей. – Есть идеи, куда мог спрятаться Эргаэль?

Арторис наморщил лоб:

- Ты просишь меня искать иголку в стоге сена. Хм… - торговец с полминуты поводил пальцем по карте, размышляя над моим вопросом. Наконец он ткнул в несколько точек. – Он может быть здесь, здесь или здесь. Эти залы расположены ближе всего к открытой части.

- А что мешает ему прятаться в любом из коридоров?

- А, - Арторис хлопнул себя по лбу, - ты же не знаешь! Видишь ли, Хат, почти вся закрытая часть Тернсадала затоплена.

Вот так новость! Это объясняет предположение Арториса окончательно возможных убежищ брегийца, равно как и то, почему столь обширные площади были оставлены пустующими.

Я поймал на себе выжидательный взгляд хозяина трактира.

- Итак, теперь ты знаешь, где искать, Хат. Что дальше?

- Очевидно, надо найти Эргаэля.

- Это не потребуется, - раздался незнакомый голос позади меня.

Не требовалось быть гигантом мысли, чтобы понять – это был он, собственной персоной. Увы, до боевых навыков брегийца мне было ой как далеко, и потому всё, что я успел сделать, прежде чем получить дубиной по голове – это обернуться. Последнее, что я помню – это гадкая улыбочка на лице наёмника. А затем на меня обрушилась вся земная твердь, и ваш покойный слуга провалился во тьму.

[Mauler]

Итак, после длительного перерыва...

 

Глава 8:

 

Пробуждение было не из приятных. Попросту говоря, я очнулся от увесистого пинка. Пока я корчился на полу, пытаясь прийти в себя, перед моими глазами мелькали ботинки расхаживающего туда-сюда Эргаэля и кончик ритмично покачивающегося туда-сюда меча, висевшего у него на поясе.

Я попытался оглядеться незаметно для брегийца. Похоже, мы находились в одной из комнат, о которых говорил Арторис. Сам торговец лежал тут же, рядом, без сознания. Как и у меня, у него не было оружия, а руки были связаны за спиной. Ситуация – лучше не придумаешь.

- Очнулся? – ядовито осведомился Эргаэль, заметив, что я открыл глаза. Голос у него был высокий, даже визгливый.

Я попытался ответить, но вместо этого зашёлся кашлем, испачкав кровью и без того не самый чистый пол. В ответ брегиец наградил меня очередным пинком.

- Ты рискуешь вновь отправить меня в беспамятство, - простонал я, когда, наконец, смог вымолвить хоть что-нибудь. Собственный голос показался мне похожим на хриплое воронье карканье.

- А ты, - Эргаэль поднёс клинок к моему горлу; в его голосе звучал с трудом сдерживаемый гнев, - ты рискуешь попрощаться с жизнью, ра’ахар!

- Это что, ругательство такое? – мама так и не научила меня держать язык за зубами.

Последние слова окончательно вывели брегийца из равновесия, и я познакомился с его вторым ботинком. К несчастью, рандеву обуви Эргаэля на сей раз назначила моя многострадальная голова.

Из разбитого носа ручейком полилась кровь, смешиваясь с лужами на отсыревшем, покрытом плесенью полу. У меня не было сил пошевелить и пальцем, а нависшая надо мной пара близнецов-брегийцев угрожающе размахивала кулаками, что-то выкрикивая. Их слова тонули в окутавшем меня мраке; силуэты всё отдалялись, пока чернота не сомкнулась надо мной, и я вновь не потерял сознание.

 

* * *

 

- Сегодня явно не мой день.

На этот раз я очнулся от голоса Арториса. Эргаэля нигде не было видно.

- Он куда-то ушёл минут пятнадцать назад. Предлагаю побыстрее придумать, как убраться отсюда, Хат. Моей фантазии на это не хватило.

Арторис пытался казаться добрым, но было понятно, что дела у него обстоят скверно. За то время, что я был в отключке, на теле торговца прибавилось несколько кровоподтёков, а лицо превратилось в кашу красновато-синюшного цвета. Принимая во внимание ослабленное здоровье почтенного хозяина, я начал беспокоиться всерьёз. Эргаэль не слишком с ним церемонился.

Я попробовал освободить руки – тщетно, брегиец знал своё дело. Верёвки были крепко затянуты и вдобавок запаяны специальным сплавом, не повреждавшим узел, но лишавшим к нему доступа (этот трюк, кстати, мы переняли у тех же вайнтийцев). Я видел такие у столичных служителей закона – чтобы избавиться от них, нужно либо расколоть материал, покрывавший узел, либо разрезать сами верёвки. Странно, но под рукой не оказалось ни ножа, ни детины с кувалдой.

- Не хочу огорчать тебя, Арторис, но здесь мы вряд ли сможем что-то поделать, - мне и самому было не по себе от подобных мыслей. – Остаётся только молиться.

- А затем небеса разверзнутся и по лестнице из чистого злата, к нам, несчастным, снизойдёт сам Единый, - хохотнул (насколько это было возможно в его состоянии) Леандрес.

А он держится молодцом, отметил я про себя. Не теряет присутствия духа даже в таком отчаянном положении. Не в пример ему, наёмный курьер с простым именем Хат испытывал самый настоящий страх. Мне жуть как не хотелось отправляться к праотцам, да ещё и в столь молодом возрасте.

Внезапно раздался скрежет; кусок стены отъехал в сторону, и в образовавшемся проёме возникла знакомая тощая фигура.

- Гостинцы принёс?

На сей раз Эргаэль не дал воли эмоциям и просто пропустил моё высказывание мимо ушей. По его взгляду я понял: брегиец прекрасно понимает, что кроется за напускной бравадой.

- Очухался? Прекрасно, - он подошёл ближе и без церемоний начал допрос. – Итак, Хат, почему ты со своими дружками следил за мной?

Этот вопрос поставил меня в тупик.

- Издеваешься? Мы полагали, что ты, Эргаэль, можешь вывести нас на след убийцы Натаниэля Тендуса - если, конечно, ты сам им не являешься.

Что-то тут не сходится. Брегиец, как я успел понять, не отличался могучим умом, и моя реакция привела его в крайнее недоумение.

- Я? – изумился наёмник.

- Именно. Кто-то ведь избавился от археолога. Наверняка он захочется избавиться и от тебя, Эргаэль.

Каюсь - я блефовал. Вряд ли он захочет убивать самого себя.

- Не пудри мне мозги, Себас. Я знаю, кто убийца. Это ты.

- Чего? – я аж дёрнулся. Как такое могло прийти ему в голову?

- Это очень удобно - прикинуться курьером, да, Хат? Доставил послание адресату, а затем он внезапно скончался. Недвусмысленно, правда?

В его словах было логика. Более того – все эти размышления звучали весьма убедительно, ведь никто здесь не желал смерти Натаниэлю Тендуса (во всяком случае, на первый взгляд). А тут появляется ваш покорный слуга и…

Простые вещи далеко не всегда бывают очевидными.

- Я всего лишь доставил Тендусу письмо, Эргаэль, - возразил я. – А вот твои с ним дела заслуживают куда большего внимания.

Брегиец извлёк из-за пояса дубину и больно ударил меня по бедру.

- Не забывайся, Себас.

Поразительная неспособность к конструктивной беседе! С этим типом каши не сваришь.

- Просто удивительно, что ты смог выучиться языку Древних, Эргаэль.

Наёмник резко повернулся в мою сторону.

- Я знаю о содержании свёртка. Давно ты этим занимаешься – работаешь на вайнтийцев?- продолжал я. – Судьба Тендуса, равно как и твоя, была предрешена с того момента, как вы занялись этим делом. Рано или поздно вас обоих ждала бы виселица.

- Даже смерть не покроет тот позор, что ты навлёк на себя, брегиец, - неожиданно ледяным голосом бросил Арторис.

- Поговори мне ещё! - рявкнул тот в ответ. – Я могу сделать так, что вы уже никому ничего не расскажете.

- И что это изменит? – я попытался надавить на него. – Жайдинн и Зарк знают то же, что и мы. Убей нас, и они убьют тебя. Эти двое – совсем не мы с Арторисом. Их боевые навыки существенно превосходят наши. Я уверен, Эргаэль – тебе с ними не справиться.

Даже не слишком умный брегиец понял, что дело для него запахло жареным. Я сильно рисковал, пытаясь подтолкнуть его к нужному мне решению, но игра стоила свеч.

- Если ты убьёшь нас, то не выберешься отсюда.

Было видно, что наёмник колеблется. Привыкший выполнять чёткие приказы, Эргаэль оказался в новой, непривычной для себя обстановке, когда вдруг пришлось думать самостоятельно. Минуты две он простоял, схватившись за голову – наверное, это помогает думать – и что-то бормоча себе под нос. Было видно, что в душе наёмника идёт самая настоящая внутренняя борьба. Мне и Арторису оставалось лишь надеяться, что победит та его часть, которая решит не убивать нас.

Было тошно осознавать всю безысходность положения и неспособность исправить всё самостоятельно. Я не был героем, и мне было страшно. Ну почему, почему рядом нет Луция, или Зарка, или вообще хоть кого-нибудь, кто смог бы спасти нас?

Хоть кого-нибудь… постойте! Винд-Гу!

Словно озарение, в памяти всплыли слова Дертлана Фаваро: «Я готов помочь вам в поисках убийцы, Себас. Можешь воспользоваться услугами Винд-Гу, если потребуется». Вспомнил я и про медальон, который до сих пор был при мне.

Вот он, момент истины!

Я извернулся, пытаясь дотянуться до маленького шарика, который находился во внутреннем кармане куртки. Мои движения создавали неприлично много шума, однако погруженный в размышления Эргаэль пока ничего не замечал. С помощью одной кисти я вытянул вторую так, что она чуть ли не вывернулась из сустава – это отозвалось дикой болью во всей руке. Скорее, скорее, Хат!

Наконец я дотянулся-таки до вожделенного медальона. Не теряя ни секунды, я воспользовался им…

- Господин Себас! – Винд-Гу не изменила себе и на этот раз. Я уже немного привык к её эффектному появлению и воплям, а вот Эргаэль, равно как и Арторис, явно были в шоке.

- Режь верёвки! – второпях бросил я. Испугавшись того, что наёмник вскоре поймёт, что к чему, я даже не подумал о том, есть ли у Винд-Гу нож.

К счастью, нож у неё оказался (либо она попросту стянула один у Эргаэля, да так, что никто ничего не заметил), и через секунду я уже был на свободе.

Брегиец тем временем уже пришёл в себя и направлялся в нашу сторону, явно намереваясь сотворить нечто ужасное. Хищно блеснув глазами, он занёс клинок и изготовился к атаке.

Отчаянно рыская глазами по комнате, я нашёл какую-то палку – единственное, что могло бы помочь защититься от Эргаэля. Я схватил деревяшку и приготовился защищаться, прекрасно зная, что мои скромные боевые навыки не идут ни в какое сравнение с умением брегийца.

- Винд-Гу, зови на помощь! – да, помощь друзей в данном случае – мой единственный шанс спастись. – Скажи им, что…

Я не успел договорить, так как пришлось парировать первый выпад противника. Надо отдать должное Винд-Гу – она не осталась ждать, пока я договорю, а сразу же бросилась исполнять моё распоряжение.

Эргаэль владел клинком просто мастерски; моё оружие едва успевало отражать сыпавшиеся один за другим удары. Брегиец значительно уступал мне в росте и всячески стремился навязать выгодный ему ближний бой, но длинная палка в данной ситуации прекрасно сдерживала моего оппонента. Я с благодарностью вспомнил пожилого Заккора из Кау’Мортена, который учил меня фехтованию, когда я был ещё мальчишкой. Из полузабытых воспоминаний детства ко мне приходили образы, сопровождавшиеся словами старика – «вот засечный удар, а вот обманка, финт». Конечно, против Эргаэля у меня не было шансов, но я мог хотя бы защищаться, надеясь на то, что Луций сотоварищи подоспеют вовремя.

Пот заливал лицо и неприятно щипал глаза, мешая сосредоточиться и снижая чёткость зрения. Мои руки гудели от усталости, а удары брегийца, казалось, слились в сплошной стальной вихрь. Я уже с превеликим трудом отбивал атаки Эргаэля; заметив, что я теряю силы, он удвоил натиск.

На меня обрушился очередной выпад брегийца; внезапно он круто изменил усилие, направив его вниз и намереваясь выбить палку. Я услышал жуткий хруст в запястье и словно со стороны наблюдал за тем, как моё оружие выпадает из неестественно вывернутой руки. Не мешкая, Эргаэль плашмя врезал мне клинком по ногам, повалив на землю. При падении я ударился затылком о каменный пол помещения, да ещё ухитрился всем телом придавить сломанную конечность.

И лишь затем меня накрыла волна чудовищной, невыносимой боли.

Так я не кричал, наверное, никогда в своей жизни. Тому чудовищному воплю, что исторгли мои уста, позавидовал бы любой заплечных дел мастер. Глаза заволокла кровавая пелена. Я исступлённо вопил, ворочаясь на холодном, сыром полу в напрасных попытках вытащить из-под тела придавленную руку. В тот миг я почти потерял рассудок от боли.

Слова Эргаэля долетали до меня словно откуда-то издалека:

- Здесь всё закончится, Хаттул Себас.

Тёмный силуэт на кроваво-красном фоне встал прямо надо мной. Я не видел лица наёмника, но готов поклясться, что он усмехался, торжествуя победу.

- Д-давай, не медли, - слова давались мне с величайшим трудом.

- Охотно.

Эргаэль занёс меч для последнего, смертельного удара…

Где же мои друзья?

Я никогда не верил в сказки о том, что в решительный момент перед человеком проносится череда воспоминаний - вся его жизнь. Но это оказалось правдой, и я содрогнулся от ужаса при мысли о том, что свою жизнь, это данное нам свыше сокровище, я провёл в скитаниях и нехитрых увеселениях, не оставив после себя ни потомства, ни сколь-нибудь значимых свершений. Я пришёл в этот мир пустым и ухожу из него таким же; всё моё наследие – это память моих сестёр о нерадивом брате да скромные пожитки, которые уместились бы в заплечный мешок.

В этот миг всё, чем я жил, все мои устремления и желания предстали в истинном свете - я осознал, насколько они были пусты и мелочны. Что такое большой дом без многоголосья домочадцев? Зачем нужны роскошные одежды, если единственное, что они дают – взгляды, равнодушные или полные зависти, и некому восхититься твоим обликом? К чему обилие жизненных благ, если ими не с кем поделиться?

И лишь одно во мне осталось неизменным - извечное желание слиться с матерью-природой, жить с нею в одном ритме, подчинив биение собственного сердца могучим, диким силам первозданной природы.

В памяти всплыли картины далёкого прошлого. Сменяя друг друга, пронеслись детство, отрочество и юность; мелькнули улыбающиеся лица родителей, давние друзья, товарищи по играм; первая драка, первая любовь, первый поцелуй... где всё это теперь?

Я терял сознание от боли; зрение почти полностью изменило мне, фигура Эргаэля расплылась так, что я уже не видел его. Мне не хотелось умирать вот так, лёжа на каменном полу; я всегда верил, что каждый человек сам творит свою судьбу – так что же я сделал, если оказался здесь?

Словно вязкое болото, меня затягивало блаженное беспамятство. Смежить веки, забыться и исчезнуть, уйти из этого мира…

Изменено 28 октября, 2014 пользователем Mauler

[Mauler]

Глава 9:

 

- Он очнулся, Луций!

К реальности меня вернул высокий, звонкий женский голос, который, без сомнения, принадлежал Мике. Но откуда?.. Выходит, я не умер?

- Слава богам, ты вернулся к нам, Хат! – над моим ухом зазвучали знакомые интонации.

Я с трудом разлепил тяжёлые, распухшие веки и увидел склонившиеся надо мной лица Мики и Луция на фоне белоснежного потолка. Комната, в которой я находился, совсем не походила на ту, где нас с Арторисом держал Эргаэль, и ещё меньше походила на загробный мир. А это могло значить лишь одно.

Они успели. Друзья спасли меня.

Я попытался приподняться в постели, и, к моему немалому удивлению, успешно. Сильно гудела голова, правая рука не слушалась меня, а любое движение отзывалось болью в груди. Но я был жив!

Я огляделся - всё вокруг выглядело незнакомым. Раньше я, определённо, никогда здесь не бывал.

- Где мы? – язык с величайшим трудом ворочался в пересохшем горле.

Вместо ответа Луций поднёс к моему рту чашу с водой:

- Пей, Хат.

Я жадно приник к чаше, наслаждаясь тёплой влагой – основой жизни. Пока я пил, управляющий рассказал, что мы в гостях у почтенной Килесы Олен:

- Её апартаменты были ближе всего к тому месту, где мы нашли вас с Арторисом. Госпожа Олен любезно согласилась помочь. Мы хотели оказать первую помощь, а затем перенести тебя в мои покои, но ты был так плох, что пришлось оставить тебя здесь. Всё это время Килеса Олен выхаживала тебя и молилась за твоё выздоровление, Хат.

- Как долго я был без сознания? И что с Арторисом?

- С Арторисом всё в порядке – он отделался синяками и ссадинами. Ему повезло гораздо больше, чем тебе.

- Да, я чуть на тот свет не отправился, - попытался пошутить я.

- И непременно отправился бы, не помоги нам Килеса Олен, - тон Луция яснее всяких слов говорил о том, что ситуация и впрямь была серьёзная. – У тебя сломана рука, несколько рёбер, и вдобавок ты сильно ударился головой. Ты пролежал в лихорадке пять дней, Хат.

Пять дней? С ума сойти!

Мика исчезла из поля зрения и через секунду появилась вновь, держа в руках влажное полотенце. Наклонившись поближе, она приложила его к моему лбу. Я почувствовал её ласковое прикосновение и блаженную прохладу, исходившую от пропитанной ткани, и благодарно улыбнулся рыжей служанке.

- А что Эргаэль, Луций?

- Мы взяли его, друг. Винд-Гу привела нас к той комнате, где брегиец держал вас с Арторисом. Когда мы вошли туда, ты лежал, распростёршись на полу, а Эргаэль стоял над тобой с занесённым для удара мечом. Ещё несколько секунд – и мы бы никогда больше не увиделись, Хат.

Я закрыл глаза и слегка склонил голову в знак благодарности. Этот жест не мог выразить всех моих чувств, но я не находил слов, чтобы описать их. Кроме того, я был очень слаб.

- Зарк бросился на брегийца и сбил его с ног до того, как тот нанёс роковой удар, - продолжил управляющий. – Завязалась драка. Эргаэль оказался достойным противником солара. Их поединок выглядел впечатляюще, но продлился он недолго.

- Ты же сказал, что Зарк и Эргаэль сражались на равных? – заметил я.

- Да. Однако присутствие Жайдинна с пистолетом решило исход дела не в пользу брегийца.

- Но…

- Верно, Хат, - закивал Луций, поджав губы. – Наёмник мёртв. – он бросил обеспокоенный взгляд на моё лицо. - Но об этом мы поговорим после. Тебе нужно отдохнуть.

Я и впрямь чувствовал нарастающую слабость и лёгкое головокружение. Оно и понятно – организм ещё не оправился после перенесённых травм.

Управляющий взял Мику за руку и увлёк её за собой, к выходу. Поравнявшись с единственной имевшейся в комнате лампой, он потушил её, повернулся ко мне и сказал:

- Поправляйся, друг.

И то верно. Вскоре после их ухода я вновь отправился странствовать в царство снов.

 

* * *

 

Следующую неделю я провёл в постели. Телу требовался отдых, и от этого нельзя было просто отмахнуться. Я довольно быстро вернулся в своё всегдашнее расположение духа, но не забыл о том, что испытал, столкнувшись лицом к лицу со смертью. О том, что изменило меня навсегда.

Привычка легко, отчасти даже цинично относиться к смерти – как к своей, так и к смерти других, - ушла навсегда. Я осознал, насколько дорога жизнь и сколь велика ценность каждого ее момента. Боюсь, что бесшабашный Хаттул Себас, которого все знали, ушёл навсегда, уступив место… кому? Я, право, не знаю. Одно могу сказать точно: этот человек совершенно не похож на меня, хотя внешне перемена едва ли заметна.

Я смотрел на мир совершенно иными глазами. Пережитое потрясение научило меня радоваться каждому мигу собственного бытия. Мягкая постель, вкусная еда, участливые лица товарищей – это и есть настоящая жизнь! В погоне за приключениями я пролетал мимо всего того, что составляет квинтэссенцию обывательского счастья – простого, бесхитростного, но оттого не менее желанного.

Спустя некоторое время я окреп достаточно, чтобы позволить себе короткие прогулки. К несчастью, от комнаты Килесы Олен до смотровой вышки было добрых десять минут ходу, и это не считая подъёма по крутой лестнице; Жайдинн, кое-чего смысливший в медицине, строго-настрого запретил мне туда идти.

- Ты ещё слишком слаб. Потерпи немного, Хат, - сказал он тогда.

О нет, не думайте, что я не пытался. Первая же моя попытка с позором провалилась – Луцию с Жайдинном пришлось буквально тащить меня на себе назад… в общем, пришлось ограничиться короткими прогулками по близлежащим коридорам. Зрелище наверняка было презабавнейшее: молодой парень ковыляет туда-сюда, опираясь на деревянную клюку, словно столетний старик.

Со временем влияние пережитого постепенно ослабевало и я вновь становился самим собой, прежним Хаттулом Себасом – парнем со слишком острым языком; так, во всяком случае, казалось со стороны. Я подшучивал и отпускал колкости направо и налево, но мои глаза – они стали другими.

Я провёл много времени, думаю о том, из-за чего, собственно, я оказался здесь. Вся эта история с посылкой и последующим убийством не могла оказаться простым совпадением – слишком много «если» переплетены воедино, да столь причудливо, что Блез Фермус со своей теорией невероятности наверняка не рискнул бы называть всё произошедшее случайностью. Здесь определённо чувствовалась чья-то властная рука. Невидимый кукловод, могущественный и безжалостный, разыгрывал свой спектакль, и мне в нём была отведена далеко не последняя роль.

Луций часто навещал меня, и мы проводили за беседой долгие вечера – управляющий рассказывал и о жизни в Тернсадале, и о ходе расследования, я же, в свою очередь, делился собственными соображениями.

Оказалось, что убийцей Натаниэля Тендуса всё-таки был Эргаэль: друзья нашли доказательства его вины, повторно (и со всем тщанием) осмотрев комнату брегийца, а также затопленню часть трактира, которую, к слову, оказалось на редкость непросто исследовать – брегиец устроил схроны в совершенно неожиданных местах. Как я понял из слов Луция, некто нанял Эргаэля, чтобы тот избавился от археолога, но подстроил всё так, что Эргаэль при всём при этом выглядел сообщником Тендуса.

Луций утверждал, что без помощи Винд-Гу они никогда не узнали бы о том, что за Эргаэлем стоял ещё кто-то. Теперь же у нас был шанс дознаться до истинной причины смерти Натаниэля Тендуса.

Но для этого предстояло состязаться с тем изощрённым умом, что чуть не обвёл нас всех вокруг пальца.

Я поднял этот вопрос однажды вечером, когда мы с Луцием сидели в покоях, столь любезно предоставленных госпожой Олен, и попивали чай за дружеской беседой:

- Луций, - начал я, - расскажи, что же всё-таки произошло там, в комнате, где Эргаэль держал нас с Арторисом?

Опасаясь за моё здоровье, никто из друзей до сих пор не затрагивал эту тему. Управляющий молчал и на этот раз; я повторил свой вопрос несколько более настойчиво. После недолгого молчания он заговорил:

- Нас нашла Винд-Гу. До этого мы и сами пытались найти тебя и Арториса, но, увы, безуспешно. Да ты и сам знаешь, что за лабиринт этот Тернсадал. Все прекрасно понимали, что вас захватил Эргаэль, но чёртов наёмник оказался на редкость хитёр – в той комнате была потайная дверь, которой не было на планах Тернсадала. Ума не приложу, как он о ней узнал.

У меня складывалось впечатление, что эта потайная дверь была далеко не единственным, чего не было на планах Тернсадала.

- Так вот, - продолжил Луций, - как я уже говорил – нас нашла Винд-Гу. Мы с Зарком и Жайдинном не находили себе места. Мы всерьёз опасались за ваши с Арторисом жизни, Хат. Она застала нас в тот момент, когда мы строили догадки, где ещё мог спрятаться вам брегиец. Полагаю, тебе знакомо, как Винд-Гу даёт о себе знать? Поверь, тогда опешил даже Зарк, - слегка улыбнулся управляющий. – Она заверещала, сопровождая слова отчаянной жестикуляцией; создание не успокоилось, пока Жайдинн не отвесил ей внушительный подзатыльник и громовым голосом приказал угомониться. В тот момент, Хат, он как никогда походил на строго школьного учителя – грозу всех шалопаев вроде нас с тобой. Не хватало только розог и скамейки! Пожалуй, это было даже смешно, хотя тогда мы думали совсем не об этом.

Луций отхлебнул чаю, чтобы смочить пересохшее горло.

- Успокоившись, Винд-Гу рассказала нам всё, что увидела там, в убежище Эргаэля, и передала твои слова, – мой собеседник посерьёзнел, лицо его омрачилось. – Не умолчала она и о том, что между тобой и брегийцем завязался поединок, что всерьёз испугало нас, - управляющий виновато развёл руками. – Извини, Хат, но как мечник ты ему и в подмётки не годишься.

- А то я не знаю, - усмехнулся я и выразительно посмотрел на свои раны. – Диву даюсь, что вообще жив остался.

Я подумал, не рассказать ли мне о пережитом там, в той комнате, но не стал, так как не был уверен, что Луций меня поймёт. Хотя он и был в вайнтийском плену, пережитое не изменило его так, как те несколько минут изменили меня.

- Я схватил Винд-Гу за грудки и судорожно тряс её, требуя показать дорогу, - продолжил Луций; в глазах управляющего, отражавших пламя единственной горевшей лампы, промелькнула тень пережитой тревоги. – Зарк насилу отнял от неё мои руки и гораздо более спокойно повторил просьбу.

- В этом – весь Зарк.

- Точно, - подтвердил Луций. – К слову, дважды ему повторять не пришлось. Винд-Гу стремглав выскочила в коридор; мы побежали следом, едва поспевая за ней.

Дальшё всё словно в тумане, Хат. За время, проведённое в Тернсадале, я сильно размяк, и эта бешеная гонка по коридорам далась мне с великим трудом. Запыхавшись, я влетел в комнату, где вас держали в плену, вслед за соларом. Помню Эргаэля, застывшего над тобой с клинком в руках… помню выстрел и застывшее в удивлении лицо брегийца, смотревшего на свою окровавленную грудь. Он умер, так и не осознав, от чего, Хат.

- Известно, от чего – от собачей жизни. Век солдата удачи короток, Луций.

Странно, но я не питал ненависти к Эргаэлю. Да, брегиец был негодяем, для которого кошелёк всегда значил больше, чем верность и честь. Да, он пытался выставить меня убийцей в глазах Арториса (зачем, кстати? Эта версия, при внешней логичности, всё равно выглядела неправдоподобно, в особенности для Арториса, который кое-что знал обо мне со слов своего брата). Но я удивительным образом понимал его и понимал его мотивы. Я был тем, что мешал Эргаэлю спастись, избежать правосудия (а более страшного преступления, чем государственная измена, у нас в те годы не существовало), и его неприязнь ко мне оправдана.

- Хат, объясни мне одну вещь – чего хотел добиться Эргаэль? – неожиданно спросил Луций. – Он что, не понимал, в какое дело ввязывается и чем это чревато?

- Если бы я знал, - я пожал плечами в ответ, - что кроется в глубинах людских душ, мы бы не вели этот разговор.

- Почему? – изумился Луций.

- Потому что нашего друга-брегийца давно бы отправили во Дворец Правосудия Кау’Рока, а я наслаждался бы отдыхом в компании симпатичной девицы где-нибудь на юге.

Управляющий рассмеялся.

- Что-то не представляю тебя в такой ситуации. Ты, Хат, не слишком-то похож на любителя отвязных развлечений.

- Ну, попробовать никогда не помешает, - я отбросил веселье – надо признать, весьма неуместное – и продолжил: - А что касается Эргаэля… я, Луций, зачастую вовсе не понимаю, что движет теми или иными людьми. Иной раз их поступки кажутся не то что странными – они противоречат элементарному здравому смыслу! Вроде неглупый человек, а вытворяет вещи, абсурдность которых очевидна даже для десятилетнего ребёнка.

Я отхлебнул остывший уже чай.

- Луций, я не перестаю удивляться бездне человеческой глупости.

Человеческой глупости, живым примером которой являюсь сам. Знал же, что ничем хорошим эта затея с Хаэргинном не закончится! Да, денег у меня не было, и я хотел подзаработать, но это – обычное дело.

- Можно ещё понять его стремление спрятаться в затопленной части трактира, - подхватил Луций. – Но похищать тебя и моего брата?.. Что это могло ему дать? Уйти, прикрываясь вами, как заложниками?

- Да брось, ты же сам знаешь, что это нереально, - отмахнулся я.

Пока мы беседовали, пришёл Жайдинн. В руках хайбак держал серебряный поднос, уставленный блюдами с разнообразной снедью.

- Спасибо, друг, - я улыбнулся привратнику.

Тот в ответ состроил каменное лицо и церемонно удалился.

Луций хлопнул в ладоши.

- Итак, - потирая руки в предвкушении трапезы, сказал он, - предлагаю перейти от аперитива к основным блюдам.

Впрочем, трапеза не прервала нашего диалога.

- И всё же, что двигало брегийцем, что заставило его пойти на такой риск? Он либо был человеком очень глубокой и сильной веры в какую-то идею, - я не удержался от усмешки, произнося эти слова, - либо в его плане имелось двойное дно, о котором мы ещё не знаем.

- Очевидно, в его плане что-то пошло не так, - констатировал Луций.

- Очевидно. Он ведь, как-никак, мёртв.

- Знаешь, что меня особенно поражает в людях, Хат? – с неожиданной горячностью воскликнул Луций, размахивая вилкой. – Меня поражает это извечное стремление получать от других то, что хочется, не отдавая ничего взамен! Взгляни на того же Тендуса – для ведь нет ничего святого! Конфедерация вырастила его, дала образование, а он продавал её достояние вайнтийцам, прекрасно зная, что в конечном итоге помогает врагу.

Я не разделял патриотических взглядов своего визави, но даже с чисто эгоистической точки зрения Натаниэль поступал неразумно – он, фигурально выражаясь, рубил сук, на котором сидел.

- Так же и с Эргаэлем, - продолжил управляющий. – Тебе может показаться, что между ним и археологом нет никакой связи, но на самом деле их мотивы отличаются не более, чем два кирпича в кладке, скреплённые раствором эгоизма. Оба они хотели получить что-то, не предлагая ничего взамен. Тендус, конечно, пытался делать вид, что он занят чем-то полезным, но его деятельность, равно как и деятельность Эргаэля, не имеет ничего общество с подлинным творчеством – с тем, что делает нас подобным богам, с тем, что, на мой взгляд, является квинтэссенцией человеческого существования.

- Интересная точка зрения, - только и смог ответить я. Луций, надо признать, ошарашил меня своими речами.

- Ладно, не бери в голову, - управляющий решил свести всё к шутке.

Однако на самом деле поднятая им тема была очень и очень интересной. Я, будучи человеком по природе своей эгоистичным, как «скрепляющий раствор» меж пресловутых кирпичей намерений, привык примерять все новые идеи на собственную персону; на сей раз результат примерки привёл меня в угнетённое состояние, которое Луций ошибочно принял за непонимание его тезисов. Проще говоря, я расстроился из-за того, что творчество в моей жизни отсутствовало почти полностью.

Управляющий истолковал моё состояние несколько иным образом:

- Я вижу, ты устал, Хат. Отдохни, а я, пожалуй, пойду, - Луций дружески потрепал меня по плечу, отчего заныла не зажившая до конца рука. – Поправляйся скорее, друг, - с этими словами он встал из-за стола, забрал поднос с остатками еды и ушёл, оставив меня в одиночестве.

Всю ночь я ворочался без сна; меня терзали смутные, тревожные мысли. Казалось, громадное серое марево надвинулось на меня, притупляя сознание и рождая необъяснимое, но тягостное ощущение незавершённости. Я чувствовал, что моя работа ещё не окончена. Найти убийцу Натаниэля Тендуса значило для меня много больше, чем просто покарать преступника; найти его значило обрести себя.

Я встретил рассвет, сидя за столиком и потягивая крепкий чай. Едва первые лучики солнца стали проникать в мою комнату сквозь прорехи в каменной толще, которые тут гордо называли окнами, раздался стук в дверь.

- Входите, - бросил я, удивившись столь раннему посетителю.

Я ожидал увидеть кого-нибудь из своих приятелей – Луция, Зарка или Жайдинна. Удивительным оказалось то, что моим воспалённым из-за бессонницы глазам предстала Килеса Олен – женщина, с которой я за всё время пребывания в Тернсадале не обмолвился и десятком слов! Тут же пришли и запоздалые мысли о том, что мы почти не уделяли ей внимания, когда занимались расследованием. Мы сразу отмели её кандидатуру как преступника.

Должно быть, тут кроется какая-то магия, - подумал я тогда.

- Я пришла поговорить, Хаттул Себас, - не дожидаясь приглашения, жрица Единого устроилась на стуле напротив меня.

- О чём же?

- О тебе.

- Обо мне? Для чего? – воскликнул я.

- Я служу Единому, и моя задача – помочь людям понять, что и они тоже служат ему путём познания самих себя.

- Мне не нужен ваш бог, Килеса, и я не служу ему.

- Мы все Ему служим, Хаттул Себас, все – так или иначе. Всё наше бытие – это служение. Просто цели у всех различны. Я здесь для того, чтобы помочь тебе найти свою цель.

- Найти свою цель? О чём вы говорите?

- Каждый сам выбирает то, чему служит. Кто-то проводит всю жизнь в погоне за материальными благами, кто-то не мыслит себя без власти над людьми, а иной счастлив, лишь помогая нуждающимся. Но между ними нет никакой разницы.

- Оставьте эти мистические притчи при себе, Килеса. Очевидно, разница есть.

- Нет, - Олен покачала головой. – Все одинаково неправы в том, что избирают объект служения вовне. С этой точки зрения между ними действительно нет никакой разницы.

- Но ведь и вы служите некой сущности, госпожа Олен. Я знаю, что последователи Единого оказывают помощь старым и немощным. Разве это недостойное дело? – я встрепенулся. – И вообще, разве я просил вас читать мне нотации?

От Килесы Олен исходила давящая энергетика; я чувствовал, что она подавляет моё сознание, и понял, что всё, произошедшее ночью – её рук дело. И в то же время я не ощущал опасности – она на самом деле хотела помочь. Но почему?

- Ты подошёл к важному рубежу, Хаттул Себас. Ты начал поиск своего Пути, своего предназначения. Знай же – несмотря на то, что ты сейчас в самом начале, очень многие не добираются и до этого рубежа. А я хочу, - Олен мягко улыбнулась, - лишь помочь тебе. Нет, не направить тебя – твоя гордость этого не позволит – лишь явить тебе всю картинку, дабы ты сам смог сделать выбор.

- Благодарю, Килеса, но я обойдусь без вашей помощи.

- Ты хочешь сказать, что можешь разобраться во всём и без меня, Хаттул Себас? – в мутных от старости глазах эльфийки зажёгся огонёк. Она подошла к комоду, на котором стояла ваза с фруктами. – Ты знаешь, что это? – спросила она, взяв в руки один из плодов.

- Да. Это называется банан. Такие выращивают на южных островах.

- Верно. Взгляни на него, - Килеса протянула мне плод. – Взгляни внимательно, Хаттул Себас.

Я разглядывал банан с полминуты, но не заметил ничего необычного. И чего же хочет от меня Олен?

- Смотри. Он жёлтый. Жёлтый, словно солнце, что сияет на ясном небе. Обрати внимание на форм, на эти плавные изгибы. Сравни его с другими, - она указала рукой на связку таких же бананов, оставшихся на комоде. – Ни один из них не похож на другой, каждый – каждый! - уникален. Обрати внимание на ту часть, где в своё время был цветок, привлекавший пчёл, которые и дали жизнь этому плоду.

Ничего не понимаю. Старая калоша, должно быть, просто насмехается надо мной!

Килеса Олен тем временем забрала у меня банан и начала деловито счищать с него кожуру.

- Попробуй его на вкус, Хаттул Себас, - она закончила чистить плод и протянула его мне. Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

- Чувствуешь эту приятную вязкость? Остановись, распробуй её, ощути вкус этого плода – уникальный, свойственный только ему вкус. Банан словно тает во рту, мягко обволакивает его и заполняет сладостным, насыщенным вкусом. Чувствуешь?

Фрукт и в самом деле был изумительный. И как я не замечал этого раньше? Странствуя по южной части Конфедерации, я поглощал бананы дюжинами.

- Этот банан уникален, и второго такого же не будет никогда. Так же и ты никогда не сможешь ощутить этот вкус, ибо и плод будет другим, и ты. Мир пребывает в постоянно движении, Хаттул Себас. Он изменяется каждую секунду, каждый миг, хотя ни ты, ни я не способны это увидеть. Но каждый из живущих способен ощутить на себя воздействие этого движения. Поэтому забудь о Натаниэле Тендусе.

- Что? – от удивления я чуть не подавился куском банана. – Какое отношение Тендус имеет к тому, о чём мы говорим?

- Тендуса больше нет, Хаттул Себас. Натаниэль Тендус – это прошлое, а прошлое, равно как и будущее, существует исключительно в твоей голове, но никак не в объективной реальности. Неужели ты не понял?

- Простите, не понял чего?

- Что весь твой мир, вся твоя вселенная – не сложнее, чем этот фрукт! – патетически воскликнула эльфика. – Мы умеем культивировать его, но то, как из маленького семечка произрастает огромное растение, дающее подобные плоды – для нас не меньшая тайна, чем сакральные вопросы устройства мироздания. Древняя пословица гласит: «Знания преумножают скорбь». Ты слишком много размышляешь, Хаттул Себас. Отбрось свой ум и просто наблюдай. Тогда перед тобой откроются двери, о существовании которых ты и не подозревал.

- Наблюдать? Просто наблюдать?

Я был окончательно сбит с толку речами пожилой тёмной эльфийки. Все эти резкие переходы с темы на тему выбивали почву у меня из-под ног.

- Да, просто наблюдать, - подтвердила она. – Как ты наблюдал, поглощая тот банан. Сосредоточившись на том, чем ты занимаешься в данный момент, ты обретаешь полноту переживаний, в ином случае недоступную. Проще говоря, наблюдая, ты живёшь. Живёшь по-настоящему, а не проживаешь жизнь, бесконечно копаясь в прошлом, строя планы на будущее и упуская настоящее – единственное доступное нам подлинное бытие.

 

* * *

 

На следующий день Арторис объявил собрание в главной зале. Я чувствовал себя достаточно отдохнувшим, чтобы присутствовать на нём, но добраться до пункта назначения без помощи друзей всё же не удалось. Мы устроились за одним из угловых столиков, откуда было удобно обозревать всё помещение. Луций принёс вина для всей компании.

В главной зале, казалось, яблоку негде упасть – на собрание пришли все до единого жители Тернсадала, и дюжина человек представлялась нам, уже отвыкшим от людских сборищ, беспорядочной толпой. Я нашёл то, как окружение определяет наше восприятие, весьма забавным, и поделился своим наблюдением с Луцием.

- Да, мне тоже кажется, что народу здесь – тьма, - согласно закивал он.

Было видно, что люди волновались; оно и понятно, ведь повод для собрания действительно значимый – Арторис намеревался объявить о поимке лиходея, а также – что несравненно более важно для некоторых постояльцев, - об открытии врат трактира и окончании блокады.

Хозяин трактира встал из-за стола и прошёл к кафедре, которую, как сказал мне Жайдинн, они с Зарком поставили вчера вечером специально для Арториса. Встав за кафедру, он громко откашлялся, приковав к себе все взгляды:

- Друзья, вы все и так догадываетесь, зачем я вас здесь собрал. Но я всё же повторю эти столь приятные для меня слова: мы нашли того, кто лишил жизни Натаниэля Тендуса!

Не сказать, чтобы это сообщение было встречено шквалом оваций; людям уже порядком поднадоело сидеть взаперти, а виноватым в этом они считали как раз и Арториса и его брата. Думаю, реакцию публики нельзя было назвать даже одобрительным гомоном – скорее, брюзжанием наподобие «давно пора», произнесённым с оттенком раздражения.

Наученный опытом переговоров со своими рабочими, Арторис продолжил как ни в чём не бывало:

- Негодяем оказался наёмник-брегиец, Эргаэль. Неизвестно, сколько ещё жизней забрал бы этот душегуб, если бы не помощь моего брата и его друзей. Возможно, вы не знаете об этом, но Эргаэль похитил меня и вот этого молодого человека, Хаттула Себаса. Не знаю, право, о чём он думал, когда решился на этот шаг – может, хотел использовать нас в качестве заложников. В любом случае, наше похищение вышло ему боком – теперь Эргаэль мёртв.

На этот раз гул, который издавали собравшиеся, действительно напоминал одобрение. Я заметил, что Фаваро о чём-то горячо спорил с Тарвилем, воинственно размахивая кулаками. Похоже, это был тот редкий случай, когда мы с алхимиком придерживались одного мнения.

Арторис подождал, пока гул стих, и продолжил:

- Эргаэль пытался убить Хата, но парень спасся благодаря своей находчивости и ещё кое-кому. Винд-Гу, подойди сюда!

Среди собравшихся промелькнула серая тень, и уже через мгновение Винд-Гу заверещала, стоя около Арториса:

- Господин Леандрес!

Не привыкший к такому Арторис подскочил на месте от неожиданности, как и добрая половина собравшихся.

- В… Винд-Гу, ты, ты здорово помогла нам в тот день, - запинаясь, сказал Арторис. И я, и господин Себас признательны тебе за наше спасение.

Хозяин трактира пошарил по карманам и извлёк из своего необъятного одеяния плетёный браслет, украшенный маленькими резными фигурками животных. Он протянул его Винд-Гу со словами:

- Это наш подарок тебе, маленькая спасительница.

Винд-Гу просияла. Признаться, лицезреть эту сцену было приятно и мне – у Винд-Гу не самая легкая жизнь, и немного радости ей точно не помешает. Кроме того, я ожидал, что слова Арториса будут звучать фальшиво, но толстяк говорил от сердца, и это произвело впечатление на всех – и на меня, и на остальных собравшихся. Даже циник Фаваро смотрел чуть на свою подопечную чуть ли не умилением.

- Спасибо, Винд-Гу.

Арторис поднял голову и вновь обратился ко всем собравшимся:

- А теперь – главное объявление сегодняшнего дня! Начиная с этого момента, вы можете быть свободны. Убийца найден, и мы вас более не задерживаем!

Люди довольно закивали, погудели немного и стали расходиться. Я услышал, как кто-то – кажется, это был Тарвиль – сказал «наконец-то». Да, выбраться наконец на свежий воздух не помешает. Но сперва мне предстояло ещё одно, последнее дело – грандиозная попойка в тесном кругу товарищей по поводу окончания наших мытарств.

 

Глава 10:

 

- Ну, давайте ещё по одной! – громогласно воскликнул Арторис и тут же последовал собственному совету, опростав здоровенный жбан с пивом. Больше похоже на деревенского выпивоху, чем на степенного коммерсанта? Согласен. Но здесь все свои, можно отбросить излишнюю светскость.

Прошло полдня после собрания, на котором Арторис объявил, что все постояльцы могут быть свободны. Большинство из них собиралось покинуть Тернсадал в течение пары дней, и потому все разошлись собирать свои вещи. В опустевшей зале осталась лишь наша тёплая компания – Арторис с Луцием, Зарк, Жайдинн и я. Ещё был старичок Пивус, но он уже успел принять преизрядное количество хмельного, и, как говорят в народе, был «готов».

Остальные не сильно отставали от почтенного дознавателя, но захмелеть пока никто не успел, и потому разговоры велись достаточно серьёзные.

- Ты правда считаешь, что Эргаэль сознательно захватил Хата и Арториса? – спросил Жайдинн у Луция. Алкоголь развязал язык даже сдержанному обычно хайбаку. Один Зарк остался совершенно трезвым. Оно и понятно: организм соларов, как доказали новейшие исследования ученых, абсолютно невосприимчив к хмельному.

- Думаю, что он просто испугался. Знаешь, с людьми иногда такое бывает.

- Но это же самоубийство!

- В такие моменты разум работает из рук вон плохо, друг. Вспомни, например, как ты вёл себя в апартаментах Эргаэля.

Последняя реплика заставила Жайдинна смутиться и потупить взор; я не слишком хорошо знаком с нравами его народа, но железный самоконтроль выходцев из песчаных земель прочно обосновался в городском и сельском фольклоре всех частей Конфедерации.

- Давай не будем говорить об этом.

Управляющий уже приготовился ответить какой-нибудь остроумной фразой, но тут загремел посудой Арторис. Толстяк вознамерился встать, чтобы произнести тост.

- Друзья! – размахивая над головой жбаном, с которым он не расставался в течение всего застолья, произнёс Арторис. – Я хочу выпить за то, что всё наконец закончилось!

- Это будет уже пятый или шестой тост по данному поводу, Арторис, - Зарк по своему обыкновению не проявлял никаких эмоций, но я готов был поклясться, что он смертельно скучал. В самом деле, чем заниматься трезвому в компании пьяных? Разве что глумиться над ними, но подшучивающий солар – зрелище ещё более неправдоподобное, чем солар пьяный.

- Э-э, нет! – хозяин трактира наставительно воздел палец. – Это особый тост, Зарк. Я хочу сказать о том, что, по счастью, всё завершилось благополучно! Все мы живы и здоровы. Почти, ­– добавил он, покосившись в мою сторону. – А этот преступник, Эргаэль, мёртв, и больше не таит в себе угрозы честным людям вроде нас с вами.

- Но ведь главное не это, Арторис? – следуя примеру хозяина, я поднялся со стула, тяжело опираясь на трость.

- Ты это о чём, Хат?

Главное – в том, что мы узнали правду о Натаниэле Тендусе. Вот что важно. То, что он делал, опаснее тысячи Эргаэлей.

- Да! – подхватил Луций. – В некотором роде справедливость восторжествовала вдвойне: мёртв предатель Тендус, мёртв и Эргаэль, его убийца. Осталось сокрытым лишь имя нанимателя брегийца.

- Не будь столь уверен в этом, - возразил я. – Правильно, Арторис?

Арторис молчал. Сидящие за столом оторепели и только переводили изумлённые взгляды с меня на хозяина трактира и обратно.

- Что он имеет в виду, брат? – нарушил молчание Луций.

- Я не знаю, Арторис.

- Ой ли? Не хочешь поведать им об истинном положении дел? – вставил я.

Весь хмель разом выветрился у собравшихся из головы. Все умолкли и застыли в напряжении. Тихое посапывание Пивуса, доселе едва слышимое, в наступившей тишине показалось мне грохотом камнепада.

- Постой, ты считаешь, что это Я нанял Эргаэля для убийства Натаниэля Тендуса? – с великолепно разыгранным удивлением произнёс Арторис.

- Именно так. И тому есть несколько причин.

Первая, она же – самая очевидная: твой патриотизм. Ты неоднократно упоминал о том, что всем сердцем любишь свою страну. Деятельность Тендуса грозила – и продолжает грозить! – новой кровопролитной войной между Конфедерацией и Вайнтией. Настоящий патриот сделал бы всё, чтобы не допустить этого.

Предвосхищая возможные выпады, отвечу: да, сама по себе любовь к родине совсем не означает готовность убивать. Но я ещё не закончил.

Второе – это подозрительная осведомлённость Эргаэля. Брегиец слишком хорошо ориентировался в Тернсадале – намного лучше, чем Луций, который вообще-то является управляющим этого заведения. Тебе это не показалось странным, Луций? - Брат Арториса не нашёл, что ответить.

Третье – это слишком сложные тактические ходы наёмника. Все мы имели возможность убедиться, что Эргаэль обладал не слишком острым умом – парень звёзд с неба не хватал. А тут тебе и дубликат вайнтийских свёртков, и тайник – откуда брегиец вообще узнал про тайник? – и даже то, что археолог был отравлен, в конце-концов! Я больше, чем уверен, что будь Эргаэлю предоставлена свобода выбора, он просто прирезал бы Тендуса, не утруждая себя приготовлением ядов.

- А как быть с тем, что он похитил вас с Арторисом? – вмешался Жайдинн. – Будь Арторис его нанимателем, он был бы последним, кого стремился убить Эргаэль. Брегийцы – дикий народ, но и у них есть свои понятия о чести.

- О, мой дорогой Жайдинн, тот факт, что наёмник похитил и чуть не убил нас, говорит о том, до какой степени отчаяния он был доведён. Не берусь гадать, что творилось в голове у Эргаэля, но я твёрдо знаю, что всё пошло совсем не так, как изначально задумывал Арторис. Боюсь, что всему виной ваш покорный слуга.

Пока я говорил, Луций всё гуще заливался краской; с трудом сдерживая негодование, он спросил – нет, процедил сквозь зубы:

- И чем же ты так насолил ему, герой?

- Я спутал все карты, Луций. Полагаю, что всю вину в итоге должны были бы свалить на Дертлана Фаваро. Да чего там, поначалу я сам рассуждал так же! Фаваро, в конце-концов, весьма дерзский недружелюбный, э-э, малый, - не уверен, что слово «малый» подходит для описания человека, родившегося раньше моей прабабушки, - и своей неприязни к Натаниэлю он никогда не скрывал.

- Как-то это не складывается, Хат, - Луций с сомнением покачал головой; он немного успокоился, но в глазах управляющего я всё же оставался обвинителем его брата. – Зачем моему брату, даже при всём его патриотизме и отвращении к тому, чем занимался Тендус, идти на убийство? Да куда легче было бы просто отдать его правосудию, раз уж это дело столь важно!

Весомый аргумент. Довод Луция сбил меня с толку и заставил почувствовать всю слабость собственной аргументации. Да, интуитивно я ощущал, что к смерти Тендуса причастен именно Арторис, но вот доходчиво обосновать свою позиции, а тем более подкрепить её более серьёзными, чем собственные измышления, доказательствами, я не смог.

Пауза затягивалась. Луций торжествовал – ему далось отбить мои нападки на Арториса. Но в тот момент, когда я уже готов был сдаться и признать своё поражение, послышался голос:

- Хаттул прав, Луций.

Арторис подошёл к полыхающему камину. Его обычно весёлое лицо приняло выражение необыкновенной смеси горечи и удовлетворения, а отблески пламени придавали хозяину Тернсадала сходство с оперным злодеем, исповедующимся в своих грехах перед замершей публикой – мрачным и немного торжественным.

- Это я нанял Эргаэля, чтобы он избавился от Натаниэля Тендуса. Я не стыжусь своего поступка, - Арторис посмотрел мне прямо в глаза, и я, не в силах выдержать этот взгляд, отвернулся. – Теперь и вы знаете, какой гнусной тварью был этот археолог. Он продал свою страну за тугой кошелёк, набитый вайнтийским золотом. Он помогал нашим врагам готовиться к войне, которая, поверьте мне, отнюдь не за горами. И я горд тем, что мне удалось хоть ненадолго оттянуть неизбежное кровопролитие!

Горячая искренность, с которой говорил Арторис, тронула мою душу, ведь на самом деле обстоятельства смерти Тендуса не особенно меня беспокоили, а зная, за что был убит археолог, я и вовсе не испытывал к нему никакого сочувствия. В конце концов, я искал убийцу лишь для того, чтобы выбраться из Тернсадала.

- Не нужно ничего объяснять, Арторис, - я поспешил успокоить хозяина и уверить его, что не испытываю к нему вражды. – Я не собираюсь обвинять тебя. Тендуса в любом случае ждала либо гильотина, либо пуля в спину от вайнтийцев. Но все присутствующие, - я бросил быстрый взгляд на Пивуса, который всё ещё пребывал в царстве снов, - почти все присутствующие должны знать правду. Уверен, никто – и я в том числе – не осудит тебя за твой поступок.

- Осудят за другое: негоже вводить друзей в заблуждение, заставляя носиться в поисках убийцы, когда ты всё знал с самого начала, - Зарк высказал то, о чём я решил умолчать.

- Верно, Зарк, - согласился Арторис. – Но я промолчал не потому, что не доверял вам, друзья, вовсе нет. Я дал слово никому не рассказывать о том, во что ввязался. И только слова Хата да изрядное количество выпивки вынудили меня признаться.

- Дал слово? Кому? – удивился Луций.

- Ну, - на мгновение на лице Арториса отразилась тень сомнения, но он быстро совладал с собой. – Это… особый отдел разведывательной службы Конфедерации.

- Иными словами – Ищейки, - бесцветным голосом произнёс Луций.

- Ищейки, - эхом отозвался его брат.

Разрозненные части мозаики в моей голове наконец собрались воедино. Теперь всё встало на свои места. Арторис сотрудничает с Ищейками! Или они заставляют его сотрудничать с ним, что по сути одно и то же.

- Более того, - продолжил Арторис, - Ищейки выразили интерес к твоей персоне, Хат. Во многом поэтому я был вынужден закрыть выход из Тернсадала. Они были удивлены тем, как ты продвигался в своём расследовании; их глава, Гарсо Кардиннатан, говорил, что хочет побеседовать с тобой, когда он и его отряд прибудут в Тернсадал.

- Храни меня Единый… что? – от услышанного мне стало дурно. Похоже, это отразилось на моём лице, потому что Арторис и Жайдинн подскочили и взял меня под руки.

Ищейки. Нет, не подумайте, что я плохо относился к тому, чем они занимаются – это совсем не так. Наоборот, защита своей страны – дело исключительно благородное. Но о методах работы особого отдела ходили самые невероятные слухи – от откровенного нелепых до заставляющих кровь стынуть в жилах.

- Да не переживай ты так, Хат. Этих ребят, конечно, не назовёшь приятными собеседниками, но и на кладбищенских упырей они тоже не похожи, - произнёс Арторис с оттенком иронии.

Сильно, однако, изменилась ситуация. Я рассчитывал раскрыть правду об убийстве Натаниэля Тендуса и просто отправиться дальше, а в итоге сам оказался под колпаком у Ищеек. Килеса Олен прочистила мне мозги, и теперь за это придётся расплачиваться. Вот оно как бывает.

Управляющий с хайбаком усадили меня обратно на стул.

- Я уже имел честь беседовать с Ищейками, и не один раз. И до сих пор жив-здоров, - оптимизму Арториса можно было только позавидовать.

Слова толстяка несколько приободрили меня – вместо панического ужаса я испытывал лишь безотчётный страх. Весть о прибытии Ищеек была столь шокирующей, что все позабыли и про убийство, и про признание Арториса (чего скрывать, никто не считал хозяин Терн. И лишь старичок Пивус смотрел десятый сон, не подозревая о произошедших событиях.

 

Глава 11:

 

Наши гости из особого отдела не заставили себя долго ждать. Уже через пару дней ко входу в трактир (я в этом время находился на обзорной башне и видел всё своими глазами) примчалась кавалькада – пятеро всадников, знаменитая квинта Ищеек. Плечи всадников были покрыты форменными чёрно-красным плащами, под которыми поблескивали кольчуги. Согласно традиции, Ищейки не носили щитов, предпочитая им парные клинки разной длины. Вообще, внешний вид гостей один в один соответствовал их облику из книг.

Удивительным было то, что лошадей было не пять, а шесть.

Когда всадники спешились, навстречу им из ворот вышел Арторис, и, поприветствовал посетителей лёгким кивков, пригласил их войти. Я напряг зрение, пытаясь рассмотреть пришельцев повнимательнее, но не сумел определить, кто является командиром квинты – все Ищейки были одеты совершенно одинаково, а разглядеть волчье кольцо с высоты обзорной башни было решительно невозможно.

Когда гости в сопровождении хозяина зашли в трактир, вышел Жайдинн, чтобы стреножить и привязать коней. Я же поспешил спуститься вниз, чтобы узнать, что же уготовила мне судьба на этот раз. От волнения у меня перехватило дыхание. Да, жаловаться на скуку в последние недели мне точно не приходилось!

Подходя к главной зале, я услышал негромкий разговор. Говорили Арторис и кто-то, мне не знакомый – наверное, один из агентов Консула.

- Ты хорошо поработал, Арторис. Повелитель не забудет оказанной тобою услуги, равно как и цены, которую ты уплатил за добытые сведения. Но где же Хаттул Себас? У меня совсем немного времени, скоро мы должны будем отправляться дальше.

Собеседник Арториса говорили негромко, но в его низком, властном голосе звенел металл.

- Он собирался подняться на обзорную башню. Я отправлю за ним кого-нибудь из своих людей… - Арторис собрался было окликнуть Зарка, чем силуэт промелькнул в дальнем конце залы, но я опередил его.

- Я здесь.

Арторис и Гарсо Кардиннатан – а это, я не сомневался, был именно он – синхронно повернулись в мою сторону.

Так вот ты какой, грозный глава особого отдела! Перед моим взором предстал невысокий, почти на голову ниже меня, тёмный эльф. Он был гладко выбрит, а его седые волосы – аккуратно зачёсаны назад. С сединой удивительным образом контрастировало лицо гостя – молодое, почти лишённое морщин. Не менее удивительно выглядели и глаза – не алые, как обычно бывает у дроу, а серо-стальные с лёгким бордовым оттенком. В книгах пишут, что такие бывают у эльфов-полукровок, вот только тёмные эльфы столь дорожат чистотой своей крови, что дети от их союза с людьми обычно не живут больше пары дней. Похоже, отец Гарсо Кардиннатана (судя по фамилии, тёмным эльфом был он) придерживался иных принципов.

Гарсо заметил, что я пристально разглядываю его, и перехватил мой взгляд, чем немало смутил, и, чего скрывать, напугал меня.

- Должно быть, ты и есть Хаттул Себас? – тёмный эльф оценивающе разглядывал меня, формируя представление о моей личности.

Я кивнул в ответ.

- Ну тогда пойдём, побеседуем. Мы вынуждены покинуть тебя, Арторис, - в голосе Кардиннатана не было и намёка на извинение. – Где здесь можно уединиться?

- В моих апартаментах, - вопрос Ищейки предназначался Арторису, но ответил на него я. – Я покажу дорогу.

Мы шли, петляя, по запутанным узким коридорам Тернсадала. Гарсо шёл позади меня, но, украдкой взглянув на него, я заметил, что глава особого отдела с интересом разглядывает архитектуру трактира. Задумчивый взор Гарсо блуждал по элементам декора, и время от времени он слегка кивал, словно соглашаясь с самим собой.

- Да, здание определённо очень старое, - едва слышно произнёс он.

Мы прошли в молчании ещё около минуты, но меня разбирало любопытство, и я не мог удержаться от вопроса:

- Господин Кардиннатан, почему вы проявляете такой интерес к моей скромной особе?

Тёмный эльф обернулся, проверяя, нет ли за нами лишних ушей, и сказал:

- А дождаться момента, когда мы останемся вдвоём, было нельзя? – сказано это было бесстрастно и даже якобы с налётом иронии, но внутренне я задрожал.

- Прошу прощения.

О Боги, ну кто тянул меня за язык?!

- Нетерпение и горячность – это признаки молодости, Хат. Я понимаю. Сам когда-то таким был. К слову, в зрелом возрасте эти качества тоже сглаживаются не окончательно.

От продолжения этого разговора меня спасла замаячившая на горизонте дверь.

- Мы пришли, господин Кардиннатан. Проходите.

Я отпер дверь и вежливо отстранился, пропуская вперёд главу тайного отдела. Заходя в комнату, он произнёс:

- Называй меня Гарсо, Хат. У нас так принято.

Я был благодарен ему за избавление от необходимости каждый раз называть труднопроизносимую фамилию Кардиннатан, но вот слова «у нас так принято» … ох, не нравится мне то, что, как я подозреваю, они значат.

Мы расположились за обеденным столом и начали беседу:

- Хаттул, у нас немного времени, а потому я буду краток: ты меня впечатлил. Дело Натаниэля Тендуса было уже почти решено, но тут появился ты и спутал нам все карты. Мы планировали просто избавиться от археолога без лишнего шума, но с твоим появлением ситуацию пришлось переиграть заново. Сперва мы хотели убить тебя, как Тендуса, - при этих словах меня прошиб холодный пот, - но то, как ты расследовал это дело, заставило нас пересмотреть своё решение. Такой талант не должен пропадать зря.

Я приподнял руку, показывая, что хотел бы задать вопрос:

- Откуда вы можете знать о том, что происходило в Тернсадале всё это время? Арторис ведь приехал совсем недавно.

Гарсо таинственно улыбнулся.

- У нас есть свои методы, приятель, - ответил он. И где это я уже слышал?

- А что с моим талантом?

- Всё просто – я предлагаю тебе вступить в ряды агентов особо отдела.

Я догадывался, к чему клонил Гарсо. Скажу прямо: я страшился перспективы оказаться в рядах Ищеек. Но альтернатива была ещё менее приятной: дроу мог в любой момент вернуться к своему первоначальному решению - бросить моё бездыханное тело где-нибудь на бескрайних просторах Кау’Рока.

- Впрочем, особого выбора у тебя и нет, - тёмный эльф правильно истолковал моё молчание. Наверное, шпионов, лишённых проницательности, в природе не существует. – Работа у нас тяжёлая, врагу не пожелаешь. Грязи полно. Но на нас лежит огромная ответственность, Хат. Мы отвечаем за благополучие Конфедерации, а вместо благодарности получаем за свои труды страх и ненависть тех, кого защищаем. Это нелегко, но важность такой работы, а также то влияние, которое мы имеем, отчасти окупают нашу жертву.

Гарсо наклонился вперёд, буравя меня взглядом своих серо-бордовых глаз:

- Подумай над те, какую работы мы выполняем, Хат. Неужели ты никогда не думал о том, что достоин большего, чем бродяжничество и случайные заработки? Я не обещаю тебе лёгкой прогулки – трудимся мы много и тяжело. Но став Ищейкой, - дроу криво ухмыльнулся, - ты сполна реализуешь свой потенциал.

После того, как Гарсо закончил свою речь, я ещё несколько минут просидел в молчании, переваривая его слова. Всё это время мой собеседник терпеливо ждал.

- Гарсо, я благодарен вам за то, что вы так дипломатично известили меня о крутом вираже на моём жизненном пути, - я вымученно улыбнулся. – Вы ведь могли просто заломить мне руки, набросить на голову мешок и увести в неизвестном направлении.

- Я называю это «мягкая сила», сынок.

- Я хочу быть искренним и не могу не сообщить, что перспектива работы в особом отделе пугает меня до чёртиков.

- Мы все через это прошли, Хат. Никто не идёт к нам по собственному желанию, но в конечном счёте никто и не сожалеет о том, что попал сюда.

Гарсо встал из-за стола:

- Ладно, пора собираться. Мы уезжаем через час.

 

* * *

У ворот Тернсадала собрались все, кто ещё не успел уехать. Пришёл даже Дертлан Фаваро. Поехидничать, не иначе – весь трактир уже знал, что я отправляюсь с Ищейками. К слову, на лицах собравшихся отражалась весьма широкая гамма эмоций: глумливая физиономия чародея-дроу разительно отличалась от бесстрастного, как всегда, лица Зарка, и тем более – от скорбного лика Луция.

Мне и самому было немного жаль уезжать отсюда – даже безотносительно Ищеек. Хоть мне и постоянно хотелось покинуть Тернсадал, я всё же успел привыкнуть к нему и его постояльцам за то короткое время, что жил здесь. А некоторые из его жителей и вовсе стали мне друзьями.

Пока я навьючивал коня, которого привели с собой наши гости (как оказалось, специально для меня), нагружая на него седельные сумы, ко мне подошли Луций с друзьями, а следом, то и дело боязливо поглядывая на своего хозяина – Винд-Гу.

- Хат, мне жаль, что всё закончилось вот так, - начал Луций. – Не знаю, что…

- Ничего ещё не закончилось! – перебил я его. – Я, слава богам, жив-здоров. А Ищейки… как-нибудь приспособлюсь к своей новой жизни.

Да, я неисправимый оптимист.

- И ты не страшишься своего будущего? – поинтересовался Жайдинн.

- Шутишь? Да у меня поджилки трясутся при одной мысли об особом отделе! Но выбора-то всё равно нет, и поэтому приходится принимать ту судьбу, что мне уготована. Кто знает, может, в этой организации меня ждёт большое будущее.

Хайбак молча кивнул, признавая справедливость моих слов.

- Держись, друг, - Луций положил руку мне на плечо. – Что бы ни ждало тебя там, среди Ищеек, ты справишься.

- Спасибо, Луций.

- Удачи, Хаттул Себас, - Заар Кахш-абый протянул мне небольшой свёрток. – Прими этот подарок на память о нас и об этом месте.

Я развернул ткань. Внутри оказался небольшой серебряный кинжал, инкрустированный рунами. На вид он был очень древний.

- Небольшой презент от нас. И от покойного Натаниэля Тендуса.

Мне показалось, или Зарк только что пошутил?

- У меня тоже есть подарок, господин Себас, - пропищал кто-то в районе моего пупка.

Я расплылся в улыбке.

- Рад видеть тебя здесь, Винд-Гу. Хозяин не слишком строг с тобой?

- Не больше, чем всегда, господин Себас, - ответила она.

Я заметил, что Винд-Гу держит в руках медальон – тот самый, что недавно спас мне жизнь.

- Это и есть твой подарок, Винд-Гу? – спросил я, указав на медальон.

Создание робко протянуло мне раскрытую ладошку. Я взял медальон и надел его себе на шею. Не знаю, как вышло, что его забрали у меня – должно быть, сняли, пока я отлёживался после встречи с Эргаэлем.

- Я буду хранить его, обещаю.

Винд-Гу благодарно улыбнулась.

- До свидания, господин Себас, - и, в своей обычной манере, мгновенно исчезла – будто её и не было.

- Этот медальон будет неплохо смотреться с волчьим перстнем. Конечно, если ты до него дорастёшь до него – сказал кто-то позади меня.

Оказалось, что это был Гарсо Кардиннатан. Он пришёл сообщить, что настало время уезжать.

- Прощайте, друзья, - я обнялся со своими товарищами и помахал рукой тем, кто толпился у входа. В ответ послышались прощальный напутствия и пожелания удачи – большинство собравшихся относились ко мне участливо и сочувствовали моей судьбе.

Ищейки оседлали лошадей. Я последовал их примеру. Уже сидя в седле, я обернулся и в последний раз окинул взглядом то место, которое последние недели было моим домом и в котором мой жизненный путь совершил столь судьбоносный поворот, и одними губами прошептал:

- Прощай, Тернсадал, - с этими словами я дал шпоры своему скакуну.

Впереди, как и всегда, ждала неизвестность.

Изменено 4 января, 2015 пользователем Mauler