Микробред

[Boeny]

O Сане

 

 

 

Пришел как-то Саня в гости. Ходит, смотрит жареным коням в зубы. А готовили, надо сказать, в тех гостях отменно. Перепела в дошираке, утка в собственном амбре - и прочие вкусности, до которых Сане - как рукой до рабочего стола. Поели, значит, ножки свесили, разговаривают-с.

 

- Ты кем работаешь? - спрашивают.

 

А Саня стушевался сразу, не знает, что отвечать.

 

- Гендиректором в фирме по производству носков.

- Тю, гендиректор, - отвечают. И забыли о Сане. Сидят, поднимают вопросы сельского хозяйства.

 

А Саня смотрит: хрусталь. Ну, и разбил. Так и привлек к себе внимание.

 

 

----------------

 

 

Болел у Сани зуб. День болел, два. На третий Саня не выдержал - пошел к врачу. А тот и говорит, мол, бесплатно могу предложить только заговор, и, желательно, на госуровне. Отвлекает от боли.

 

Приходит Саня через день к тому же врачу. Благодарит, конфеты сует.

 

- Спасибо! - говорит. - Вылечили мой зуб, по гроб вам обязан.

- Как? - удивляется тот. - Я ж пошутил?!

- А так, - отвечает Саня, - раскрыли мы заговор на госуровне, нам за это премию дали, которой хватило на квалифицированную медицинскую помощь.

 

 

----------------

 

 

Саня стоял на центральной площади и разглядывал памятник. Человек как человек, думал Саня, только одежда не нашенского покрою.

 

А тут Виталий Георгич мимо идет, с работы. Идет - и краем глаза Санины телодвижения замечает. Тот то подойдет к памятнику, потрогает жирными пальцами, то кругаля даст, насвистывая что-то из последнего, а то - снова и снова табличку с описанием читает.

 

Интересно Георгичу стало, спросил он Саню, типа, какого ты делаешь? Какого, грю, вид тут портишь, художественную, так сказать, ценность?

 

Обернулся Саня, огляделся, а ценности и не увидел, про какую тут старик расписывает.

 

- Дядя, не мешай. - отвечает. - Я, может, впервые в жизни кем-то кроме себя заинтересовался.

- Ну и как? - Георгичу еще интересней, он-то с этим мужиком когда-то за ручку здоровался, в газетах о нем читал. Часть жизни, считай, в этом камне.

 

А Сане что - камень и камень, только дорогу загораживает.

 

 

----------------

 

 

Однажды Саня учился ходить. Раз ступил, другой - упал. А дядя Коля стоит и ржет. Ох уж я до тебя доберусь, кричит ему Саня на своем, детском. А его не слышат - только двигают ноги совершенно в другую сторону. Печально, когда тебя не воспринимают в серьез.

 

 

----------------

 

 

Заходит как-то Саня в метро. А там страшно: слепые монстры по полкам расползлись, глаза - в алмазах, души в сети закованы. Не люди - мясо.

 

А Саня, знай, улыбается им одной из своих утренних улыбок - и в ус не дует. Потому что дует он по вечерам, когда грустно в окнах и спать далеко.

 

Смотрит Саня, а вокруг него свет. И тянутся монстры на свет, пытаются его заглушить, высосать беззубой бездной голодных ртов.

 

Холодно вдруг стало, темно. Выключил тогда Саня телефон и вышел на солнышко.

 

 

----------------

 

 

Саня спал с девушкой. Он - на одном конце города, она - на другом. А город не спал: у города выходной.

 

Сане снилась работа, а девушке ничего не снилось, она слишком устала. И вот спят два человека, никак друг с другом не связанные, а город танцует, веселится. У города праздник.

 

---------------

 

Работал Саня промоутером, раздавал листовки. Стоит, работает себе, а тут Вася Книжный прибегает, весь в мыле, в лосьонах каких-то дорогих. Говорит, щас проверяющий придет, готовься. Ну, и стоит себе Саня дальше, готовится.

 

Час проходит, другой - не идет проверяющий. Плюнул, дунул, поскакал в другой конец площади. Вдруг там? Но и там нет. Что делать, пропал человек. Собрал Саня людей, с точек поснимал - двинулись искать.

 

А проверяющий давно уж к метро подошел. Видит: нет работничков, отлынивают, значит. Топнул, хлопнул - переместился на другую сторону. А там людей - никого, только клиенты потенциальные шастают. Что делать - надо искать заморышей.

 

Так и ходили они кругами друг за другом. А потом был четверг.

 

 

 

Изменено 11 мая, 2013 пользователем Boeny

[nemezida]

Саня, твайумать!! Вот же ты молодчага!

Зощенко рыдает в сторонке и бьёт хрустали и всякие фарфоры, а только бесполезно это теперь)

 

*специально зажирнивает палец и под декабрьским дождем бежит к ближайшей городской скульптуре*

[Boma Kuro]

- Ты кем работаешь? - спрашивают.

 

А Саня стушевался сразу, не знает, что отвечать.

...

- А так, - отвечает Саня, - раскрыли мы заговор на госуровне, нам за это премию дали, которой хватило на квалифицированную медицинскую помощь.

...

Человек как человек, думал Саня, только одежда не нашенского покрою.

...

Сане снилась работа, а девушке ничего не снилось, она слишком устала.

Контрразведчик, не иначе. По всем признакам - настоящий чекист!

 

*напевает: "Наша служба и опасна, и трудна..."*

[Anlasovl]

Очень понравилось! Интересно было бы ещё почитать

[Boeny]

Засыпая

 

Спокойные весенние облака тихо рвались белесыми внутренностями, выплескивая нежное содержимое на синюю гладь операционного стола.

 

Мы стояли над городом, наблюдая это страшное в своей безмятежности явление, а наши ноги касались далеких подножий зданий, растягивая восприятие на километры воздушного пространства.

 

Время будто ускорило свой бег, увлекшись постановкой небесной трагедии - а нам, являющим собой душу города, ничего не оставалось, кроме как быть невольными зрителями, попавшими в центр накрывшего мир действия.

 

Небо стекало туманом на дремлющую землю, но город изо всех сил старался не утонуть в обманчивом спокойствии, пронзая взглядом окрестные холмы.

 

Всего на несколько мгновений разрывая пелену, этот луч выхватывал огрызки деревьев и провалы пригородных строений, но раны быстро заполнялись набивкой из выпотрошенных облаков.

 

Не в силах больше сопротивляться мягкому, но неодолимому давлению тяжелой плоти тумана, я слился с другим собой - и мы окончательно покинули реальность, растворившись в тенетах сна...

[Boeny]

Ты свободен

 

 

Дракон несет тебя во всех направлениях Сферы. Твои чувства, мысли и тени дают тебе выбор каждое "всегда".

 

Представь себе этот потенциал - и выверни его наизнанку. Но - не торопись. На середине пути ты увидишь, как края Сферы вибрируют и волнуются, позволяя взглянуть на нее с обратной стороны.

 

Это место - первая остановка, где ты должен научиться Вращению. Обратись на полтора радиуса. Видишь, как изменилась твоя реальность?

 

Теперь пройди сквозь себя. На второй остановке в центре Сферы ты должен научиться Созерцанию. Твоя задача - понять, как двигаться дальше.

 

Разделение на полярности возникло не сразу. "Как наверху, так и внизу" - утверждение, полное лживой правды. Внизу - мать, рождающая движение. Наверху - отец, дающий эту возможность. Твой путь лежит от уютного лона матери к безграничной ответственности отца.

 

Сделай выбор и пройди сквозь себя снова. Обернись. Почувствуй единство своих отражений. Взгляни на Сферу изнутри и снаружи одновременно! Познай силу дракона - и ты увидишь тени вещей и событий, настолько хрупких, что их можно сломать.

 

Ты свободен.

[Daedralord]

Вы извините, но у вас и стихи и расказы полный бред) Не обижайтесь пожалуйста. Нужно быть больше понятным читателю.

[Boeny]

Вы извините, но у вас и стихи и расказы полный бред) Не обижайтесь пожалуйста. Нужно быть больше понятным читателю.

Ты, видимо, Даниила Хармса не читал) Почитай. Это же стеб в чистом виде)

 

Что-то я радостный сегодня какой-то. Не по погоде прям)

[Daedralord]

да нечитал.

[Boeny]

Что написано пером...

 

 

 

- Мы выяснили, каким образом наши предки использовали это оружие. Посовещавшись, мы решили пока назвать его "пневмосмерть". На данном изображении вы видите центральный канал, по которому ядовитый состав поступал прямо в кровь жертвы. Своим течением она раскручивала вот этот маленький шарик, открывая выход из канала. Жидкость, скорее всего, находилась под давлением, чтобы наносить удар можно было из любого положения...

 

Выкрик из зала заставил профессора отвлечься.

 

- Но это же варварство! Наши предки не могли настолько ненавидеть жизнь! - Человек был так взволнован, что капли пота стекали с его лба.

 

- А Вы изучали древнюю историю? Нет? Тогда Вы понятия не имеете, на что были способны наши предки! - серьезно ответил профессор. - Из найденных остатков мыслеграфики можно явно заключить, что человек в древние времена убивал так часто, что перерыв делал разве что на обед и послеобеденный сон. О чем и говорит большинство изобретенных тогда инструментов. Сначала применялись отравленные перья птиц, потом - "это"... Яды содержали в сосудах всевозможных форм и размеров с фиксаторами и без, а мыслеграфика на оболочке прекрасно иллюстрировала, каким именно способом использовать их для убийства...

 

Побелевший от неожиданно открывшихся ему фактов слушатель не выдержал и сел на место.

 

- С таким темпом отрицательного прироста население быстро уменьшалось, но все же не достигло критического значения. И вот почему: мы считаем, что современному уровню медицины человечество обязано разработкам именно того времени. Даже сейчас мы по традиции повторяем формы древних инструментов, даривших жизнь. Взгляните на эти трубчатые металлические части и спусковой крючок: не способное причинить вред здоровью из-за своих размеров, оно, видимо, служило для быстрой доставки лекарственных препаратов в верхние слои кожи. Мы нашли пустые цилиндрические капсулы с тупым наконечником, открытые с одной стороны. При нажатии на крючок закрытая капсула поступала вот в эту камеру, где, под действием внутренних сил вылетала из трубы, разбрызгивая необходимые вещества на поврежденные области.

 

- Но ведь это могли быть и отравляющие вещества! А что, если капсула пробивала кожу?

- Да Вы явно бредите. Без знаний о субкварковом синтезе у людей попросту не хватило бы энергии для причинения какого-либо ущерба, а яд проще впрыскивать той же "пневмосмертью"!

 

Гул в зале нарастал. Аудитория разделилась на два лагеря: тех, кто вообще не верил в жестокость предков и тех, кто во всех древних инструментах видел угрозу. Профессор пытался успокоить кричащую толпу людей, но часть уже высыпала на сцену, свалив его с ног. "Мирных" оттесняли к выходу, угрожая отключенными спинками магнитных кресел. Профессор потонул под иглами шипованных ботинок, его лицо и грудь превратились в кровавое месиво. Это было первое убийство за пятьсот спокойных послевоенных лет...

Изменено 11 мая, 2013 пользователем Boeny

[Boeny]

Сон

 

 

 

Мы с эрцогом Локье изучали голокарту местности. Свита эрцога нацепила каменные выражения на лица и выстроилась по периметру помещения.

 

- Вот здесь, по горной гряде доберешься до джунглей. А я обеспечу прикрытие с воздуха. Где-то там должен быть вход в хранилище, охраняемый имперцами. Возьмешь трофейный джет и имперскую форму, документы мы тебе уже подобрали. Устроим погоню, - блеснули глаза Локье.

 

Что-то важное надо было разыскать в хранилище, но что именно - эрцог не сказал. Понадеялся на мою интуицию?

 

***

 

Местность называлась Черной Горой из-за богатых месторождений каких-то минералов. Но, поговаривали, что название также было связано с некой "черной" историей.

 

Стреляли "по-взрослому", оставляя за моей спиной груды оплавленного камня. Я уже начал было беспокоиться, не перестарался ли эрцог. А то ведь так я и до джунглей не дотяну.

 

Но в густых зарослях преследователи потеряли из виду мой трицикл. Я и опомниться не успел, как джунгли плавно "перетекли" в довольно широкую пещеру, разветвлявшуюся в целую паутину подгорных тоннелей. Встречающиеся на пути вояки ни о чем не спрашивали, видимо, уже были в курсе нападения.

 

Сеть пещер под Черной Горой привела меня к подземным коммуникациям имперцев. Помню, эрцог сильно недоумевал тогда, куда я провалился вместе с джетом прямо в разгаре погони. И это при наличии у него шлюпок в воздухе и слежения со спутников!

 

Меня встретил Агжей, мужчина средних лет, прошедший уже не одно реомоложение. От него так и веяло харизмой: помню, мне жутко понравился этот человек. В прошлом пилот, теперь – «мать» двоих детей, Агжей неохотно согласился провести экскурсию по Черной Горе. Так я надеялся выяснить, где у них тут хранилище.

 

***

 

Как мы оказались на открытом пространстве, гуляя под Горой, понять я не в силах. Все вокруг дышало опасностью, словно каждый встречный норовил разорвать нас на куски. И сожрать. Из-за этого гнетущего ощущения я мало что запомнил. А имена были настолько труднопроизносимыми, что сознание просто отказывалось их воспринимать. На границе мысли я чувствовал, что это Земля. Но какая-то «другая» Земля, не наша.

 

И обрадовался чему-то. Это была нервная радость, замешанная на страхе и любопытстве одновременно.

 

Мы зашли в большое округлое здание с множеством лифтов. Похоже, Агжей неплохо ориентировался здесь, даже кого-то узнал и поздоровался звуком, похожим на визг. Собеседник тоже завизжал, будто его резали.

 

Я до безумия хотел остаться здесь и все-все изучить. Наверное, Агжей это почувствовал - и протянул мне устройство, похоже на черный монокль, только вместо окуляра у него был небольшой кронштейн с прорезями. Маска виртуальной реальности? Видеофон?

 

Уставился на напарника с недоумением. Тот крутанул кольцо на конце трубки «монокля», отчего включилось голоизображение: светящийся цилиндрик с плывущими по нему символами. Я все равно ничего не понял, лишь покачал головой – и мы продолжили подниматься по спиральной самодвижущейся дорожке.

 

А вдоль дорожки в воздухе висели объемные картины. Нет, это не было обычной голографией, плотные фигуры можно было потрогать. И изменить по своему желанию.

 

Здесь были необычные пейзажи, уродливые существа и просто плоские окна...

 

Я убрал "монокль" от лица - и окна приобрели объем. Оказывается, я закрыл один глаз, пытаясь выяснить назначение прибора. Что-то смутно знакомое было в этих, казалось бы, обычных прямоугольниках. Что-то, напоминающее о далеком прошлом электроники.

 

И вот - мы добрались до вершины башни, где располагался Зал, как назвал это место Агжей. В воздухе висело такое ощущение, будто я снова попал в школу.

 

Мы уселись, как все - прямо на полу. В Зал вошла группа абсолютно лысых мужчин в белоснежных плащах. Один из них пристально уставился на меня. И было из-за чего. Странная одежда, странного вида сумка на плече, нездешние прическа, тип кожи и форма черепа…

 

Но все как-то обошлось. Колючий взгляд соскользнул с меня и отправился блуждать по Залу. Они о чем-то говорили, только мне было не до разговоров. Этот взгляд… Будто твои руки приковали к полу – и медленно сверлят голову тупым резаком.

 

Я не удержался и достал коммуникатор, чтобы посмотреть время. Древний, с пленочным дисплеем вместо голографического. Вот тут уже вся группа как один повернулась ко мне.

 

– Ты! Откуда? – Утробный звук его голоса будто отражался от всех стен сразу.

 

- Откуда? Я… я прилетел. В гости, – не нашлось у меня слов.

 

Потом до меня дошло, что парни-в-белом будут проверять списки всех прибывших на планету. Тогда Агжей поднялся и загородил меня от их тяжелых взглядов, спасибо ему. Они о чем-то мило беседовали, но походило это на незримую войну, такое висело в воздухе напряжение.

 

***

 

Потом мы почему-то убегали. Как я оказался на крыше машины – не помню. Это было даже приятно – болтаться на гладкой поверхности аэромобиля, благо Агжей был превосходным пилотом.

 

Маленькие полицейские роботы в количестве четырех штук сорвались со своих насестов над дорогой и помчались за нами веселой мигающей вереницей.

 

Внезапно машина резко затормозила – и меня скинуло на мягкое покрытие дороги. Это полицейские аэромобили преградили нам путь.

 

Пока Агжей разбирался с полицией, я стоял в сторонке, наблюдая за тем, как двое патрульных отошли к ближайшему дереву. Двинулся ближе, обошел дерево, возле которого они стояли – и затаился. Мне почему-то сразу показалось, что речь идет о нас. А секундой позже по мозгам проехалась мысль, что мне специально дали подойти. В любом случае, речь действительно шла об Агжее, после чего «ученик» отделился от дерева и поплыл к остальным патрульным. Насколько я понял, этот молодой в недалеком будущем должен был сменить «учителя» на посту.

 

Очнулся на дереве. Может, Агжея увезли или испугался чего. Но надо было торопиться на заседание (или урок?), пока со мной чего-нибудь не сделали. Это было странное ощущение, будто весь город глазеет на меня и хочет изучить, разобрав на молекулы. Я судорожно цеплялся за ветки, пытаясь слезть, но боязнь высоты отчаянно этому мешала.

 

И тут появились они. Рррржг, парень-в-белом и какое-то недоразумение, похожее на собаку. Недоразумение было четырехлапое, но катило оно, уютно устроившись на воздушной платформе, приделанной к задним ногам.

 

Ррржг был тем самым «парнем», что вперил в меня свой тяжелый взгляд в Зале. С доброжелательной улыбкой он предложил мне помощь, протягивая знакомый девайс в виде монокля. До меня он не доставал, поэтому отправил прибор плыть по воздуху. Но мне хотелось слезть самому: неизвестно, что эта штука могла со мной сделать.

 

В этом странном городе все улыбались. Но это была какая-то подозрительная, хищная улыбка, от которой брала оторопь.

 

Уже на земле парень-в-белом нарушил свое обыкновение молчать – и излился потоком звуков, неприятных для моего уха. Но не успел я ни о чем подумать, как Ррржг обхватил меня со стороны спины – и я почувствовал, как три тонкие невесомые иглы пронзают мой позвоночник. В душе застыл ужас, скорее от ожидания боли, чем от вмешательства в мое тело. Но боли не последовало – и я успокоился.

 

Парень-в-белом с "собакой" незаметно слиняли, и в полупрозрачном яйце, служившим, вероятно, общественным транспортом, мы ехали с Ррржг уже одни, не считая шума голосящего народа. Они что, издеваются? Я уже не сопротивлялся, когда мой провожатый отделил кронштейн от трубки "монокля" и нацепил мне на нос. Игла мягко и безболезненно вошла в переносицу, и я услышал речь! Яйцо заполнилось многоголосием понятных фраз, мне даже удалось пообщаться с кем-то из пассажиров…

 

...когда меня бесцеремонно выдернули из транспорта прямо на ходу. Оказалось, что его оболочка позволяла и такое. Агжей! Я полез обниматься, но тот меня грубо прервал.

 

– Что ты успел им рассказать? – его лицо выражало, мягко сказать, неудовольствие.

 

И как он догадался? Я действительно чуть не сболтнул, что я с Земли. По пути к посадочной площадке «яиц», забыв об опасности, я с удовольствием рассказывал этому Ррржг о телепортации, методах выхода в надпространство, подводя разговор к тому, что я… Зачем?

 

За массивной фигурой Агжея маячили какие-то животные невиданных расцветок и форм. Уже по пути в Зал он объяснил, что «этих» он перекупил у полиции как рабов.

 

Я не стал спрашивать, зачем ему рабы. И правильно сделал, иначе бы обидел его. Этих существ контрабандой вывозили с планеты и массово освобождали. Потому что здесь рабство над «низшими» было закреплено законом.

 

Пока Агжей разговаривал с «нужными людьми», я шлялся по саду (жаль, я забыл про камеру в коммуникаторе, а «монокль» так и остался для меня загадкой), пытаясь запечатлеть в памяти как можно больше. В итоге бросил эту затею, потому что невозможно было запомнить всевозможные формы растений, плавно перетекавших друг в друга.

 

Тогда я присоединился к группе местных, усевшихся под небольшим куполом в саду возле здания Зала. Кто-то листал голо, кто-то проговаривал текст выступления, я же решил пока разобраться в технике. Снял с носа кронштейн с иглой – визг и свист чуть не взорвали мою голову! Быстро надел обратно.

 

Оглянулся, поискав глазами Агжея. Тот не спеша подбирался к охраннику, они о чем-то заговорили. Надо ли было чего-то опасаться? Или мне стоило пробираться к зданию, пока он отвлекал охрану? Я решил, что стоит попробовать.

 

Не зная, что считают здесь верхней одеждой, заскочил в гардеробную. По крайней мере, помещение было заполнено висящими полосами, лентами, чем-то похожими на плащи (такое здесь тоже носили).

 

Вся стена была усыпана предупреждениями (оказалось, что с помощью монокля я могу читать на ИХ языке, хотя не сразу обратил на это внимания) о том, какая кара постигнет существо, осмелившееся не снять плащ перед входом в Зал. Кары эти распределялись по кастам. Информации было слишком много для одного дня – и я не стал вникать в подробности.

 

Нос жутко зачесался, наверняка из-за аллергии на вещество в "монокле". Ррржг объяснял мне, что переводчик в приборе общается с мозгом посредством особой жидкости, проходящей через иглу в носу. А облучение позвоночника – лишь подготовка нервной системы к такому «общению». Я снял иглу – и стена превратилась в месиво непонятным письмен… И я с неудержимым любопытством принялся изучать все, что написано на стенах. Сравнивал символы, выписывал, пытался читать…

 

***

 

Бежать мы планировали, приняв участие в гонках на орбите. Вырвать ограничители скорости – и уйти в зону Метью. Но, в итоге, Агжей не нашел меня. Не знаю, выбрался ли он из того времени, а меня снова потащило - и я очнулся уже дома. На «своей» Земле.

 

 

Изменено 11 мая, 2013 пользователем Boeny

[Boeny]

У входа в Бездну. Как это было на самом деле

 

 

 

Путники обогнули заболоченное озеро, гнойным нарывом вросшее в пасть ущелья, и оказались у голой каменной стены, скрывавшей потайной вход в цитадель карликов. Пожилой ценитель историй знал, что символы становятся видимыми только в отраженном от спутника звездном свете, поэтому спланировал экспедицию так, чтобы прибыть на место точно к полнолунию. Но кровь планеты густой пеленой омывала небо, не позволяя свету спутника достичь дна ущелья. На создание нужной модуляции света искусственно ушло бы слишком много сил - и старик, которого все в группе называли "магом" за обладание тайными знаниями, обратился к стихийным разумам, управлявшим движением облаков. Небо очистилось, отчего озеро заискрилось в лунном свете, а на стене проступили угловатые символы древнего языка вместе с очертаниями двери. Многовековое безмолвие священного места нарушали лишь тихие всплески тяжелой воды да переговоры спутников, удивленных увиденным.

 

"Скажи пароль, друг, и проходи" - прочитал маг. Пароля никто не знал, даже представитель карликов, присутствовавший в группе. Оставалось надеяться на мудрость его народа, оставившего подсказки для решения данной головоломки. Других символов на стене не оказалось, поэтому ответ должен был заключаться в самой фразе.

 

- "Скажи пароль"... Может, паролем является само слово "пароль"? - высказал предположение длинноухий человек.

 

- Пароль!!! - хором проорали все члены группы, надеясь, что ослабевшие за долгое время бездействия мембраны механизма воспринимают только сильные вибрации воздуха. Но дверь не поддалась.

 

- Тише! - гаркнул на них маг. - Вы разбудите охранное существо, не просто так помещенное в воды этого болота. Система должна быть достаточно чувствительной, чтобы реагировать даже на шепот.

 

- Тогда, скорее всего, паролем является слово "друг", произнесенное на другом языке, - предположил карлик. И перевел это слово с общего языка на свой родной. Но снова ничего не произошло.

 

Маг нервно поежился, услышав отчетливый звук приближения охранного существа. Вода заволновалась, всплески теперь были гораздо ближе и громче.

 

- У меня возникла дикая идея. Длинноухий, как будет "друг" по-эльфийски? - обратился проводник к человеку с длинными ушами.

- Ты ничего не путаешь, Гэндальф? С чего бы гномы ставили пароли на чужом для них языке?

- Для конспирации. Чтобы никто не догадался, - улыбнулся маг.

 

Эльф произнес какую-то тарабарщину из набора звуков, и - о, чудо! - дверь ожила, ввалившись в плоть скалы и отъехав в сторону. Тем временем из воды дремавшего озера стремительно выстрелила пара огромных щупалец, схватив эльфа за ногу, а гнома - за талию. В ход пошло примитивное холодное оружие без управляющих схем, сработавшее, однако на славу: перерубленные конечности спрута остались лежать на холодном берегу странного водоема. Но существо не унималось: усеянная рядами зубов пасть вынырнула из воды, поддерживаемая еще десятком щупалец.

 

- Все внутрь! - закричал Гэндальф, поднимая над головой концентратор альфа-волн на длинной палке. Фокусирующий кристалл яркой вспышкой передал спруту кодировки сознания, ориентированные на саморазрушение, отчего охранное существо отступило в дикой агонии в свое логово. Но маг не рассчитал мощность - и энергетический посыл зацепил местность. Растения съеживались, камни рассыпались в песок, высвобождая огромные валуны, в итоге завалившие проход.

 

Отдышавшись в темноте приемного помещения, где некогда осуществлялся досмотр и взимание пошлин с посетителей цитадели, группа огляделась. Полуразрушенная каморка, освещаемая посохом мага, была завалена скелетами маленьких людей и звероподобных существ. Вероятно, битва произошла достаточно давно, раз трупы уже успели разложиться.

 

Карлик схватился за голову, очевидно, пребывая в скорби о судьбе своего народа. Путь группы теперь лежал к трону короля гномов, дабы выяснить, что же здесь произошло и почему таможня дала на это добро.

 

Но, судя по общему вздоху: "орки", каждый представлял, с чем им придется столкнуться.

 

Зеленокожие мутанты были порождением безумного генетика Саурона, сотни лет пребывавшего во внетелесном состоянии, а теперь, кажется, обретшего новую оболочку. Когда-то ему уже удалось подчинить себе весь материк, благодаря познаниям в колебательных процессах разума и методиках его подавления. Ведь учителем Саурона был один из свободномыслящих создателей данной ветви физической реальности, обладавший немыслимой энергией воли. Но Саурон был больше ученым, нежели психотехником, а потому создал напальцевые устройства, в знак доброй воли переданные представителям всех рас.

 

И еще одно, контролировавшее все остальные.

 

Эти устройства в виде колец были способны изменять реальность, изменяя при этом, однако, и своих владельцев. Все, кто носил кольца, в итоге либо погибли, либо перешли на сторону Саурона. И теперь группа, ведомая Гэндальфом, несла случайно обнаруженное главное кольцо прямо в логово врага, дабы уничтожить его в высокотемпературной плавильной печи - единственной на весь материк.

 

И вот их путь лежит через Морию - подземный город шахтеров-карликов, захваченный мутантами и огненными духами Бездны. Но сможет ли кучка героев противостоять такой опасности?..

 

 

Изменено 11 мая, 2013 пользователем Boeny

[Boeny]

Анонс романа

 

 

 

Часть 1

 

Расследуя исчезновения рыбака в таинственном Море Призраков, отважный воин поддался искушению разграбить затопленные руины давно сгинувшей расы гномов. Случайно активировав механизм защиты, воин попал в искусственный "карманный" мир, Мэкр'ада. Местные жители, недовольные строгим контролем властей над ними, убедили его сломать Священное Яйцо Ада'шамр - сердце их маленького мира, чтобы получить власть в свои руки. Что-то пошло не так - и Воина вышвырнуло в корневой мир, Цитадель, где его ожидала расплата за уничтожение "ветви". Пытаясь исправить ошибку, он участвовал в восстании против произвола Цитадели, защищал мир от нашествия пустотных монстров Забвения, попутно разбираясь в устройстве местной вселенной.

 

Часть 2

 

Группа магов с родного острова воина сопровождала представительницу подземной расы хаторк к ее глубинному дому в обмен на знания об угрозе, исходящей от Красной Горы. Сердце мира болело, отчего тело извергало огонь и вулканический пепел. Но, чем ближе группа подходила к цели, тем сильнее изменялась реальность, отторгая одного члена команды за другим. Наконец, выжившие согласились показать спутнице путь к центру мира, чтобы излечить его прежде, чем тот погибнет. А также с ее самоубийственной решимостью идти одной.

 

Часть 3

 

Выяснив правду, воин понял, что всему виной он сам - и, при попытке вернуться домой, попал в очередной мир, сконструированный узурпаторами - Тэдаэ или Изначальный Змей. А в системе пещер под поверхностью Змея, висящего в центре пустоты, оказались члены команды, сопровождавшей хаторк, которых остальные считали погибшими. Заключив союз с местной червеподобной расой, маги помогли им разобраться с утраченной технологией Цитадели для борьбы со всепроникающими тварями Забвения ради возможности перемещения между кожами реальности. Воин, по незнанию открывший дверь монстрам, тем временем задыхался от ядовитых испарений поверхности мира...

 

 

Изменено 11 мая, 2013 пользователем Boeny

[Boeny]

Как создаются книги для существ, способных на вербальное общение

 

 

 

Не секрет, что слова во многом искажают первоначальный смысл того, что хотел сказать автор. И чем выше уровень его мастерства, чем ближе текст к истинной задумке. Поэтому среди различных существ, не способных на прямое соприкосновение разумов, сохранились некоторые традиции создания книг.

Начинают чаще всего с описания. Будь то место действия, герой или ощущение, - писатель выделяет знаковые моменты, характеризующие описываемый объект, и подбирает понятия, наиболее точно передающие его состояние. И лучше - более-менее общеупотребительные для целевой аудитории, чтобы читатель не потерялся в незнакомых терминах и мог представить себя в качестве участника или наблюдателя сюжета.

------

 

Теми, кто воспринимает световые волны, место обычно описывается красочно, точно передавая движение вещей в природе. Возьмем, к примеру, завязку исторического романа слоонгов:

 

"Тьма, покрытая броней, расплескалась по краю вершины. Стержни уже клонились к правому цвету, когда из сплетения спиралей вынеслась нежить о трех щупах. Очувствовалась, примяла стержни, и, не поймав опасности, без вибрации начала поглощать пузыри. Но не прошло и доли изгиба, как верх нежити был пронзен. Охотники, изображавшие ближайшие трубы, знали, как избавиться от запаха..."

 

Правда, для молодого слоонга, не знакомого с историей ДО появления Синих, будет сложно разобраться, что к чему. Представление древних об окружающем мире в те времена было иным, чем сегодня. В частности, они говорили о двух сторонах ("краях") света, который был неотделим в их сознании от понятия неба и источника жизни. Море, как противоположность небу, несло смерть и тьму. Его связывали с Дном и Бездной, тогда как небо - с вершиной самых высоких гор, где обитали боги.

 

Таким образом, первое предложение описывает, как "покрытое броней", то есть льдом, море, заполнило пространство от горизонта до горизонта. А это означало, что древние охотники вышли к границам освоенных территорий. Ведь дальше - только протоплазменная бездна, через которую к другим островам вели естественные каменные мостки. Охота тогда разрешалась только на "нежить" - существ, не обладавших разумом с точки зрения слоонгов. Эти животные обитали там, где еще не ступали "щупы" охотников.

 

Из исторических хроник можно узнать, что до того, как в мир слоонгов пришли Синие Братья и помогли им справиться с Всепроникающим, на острове существовало множество видов растений (в основном прибрежных), таких как высоченные "трубы", студенистые "пузыри", ковровые "стержни" и оплетавшие друг друга "спирали".

Стержни, например, имели свойство своим стеблем "следовать за небом", в течение дня изменявшим свой цвет с "левого" на "правый", соответствовавшего своему "краю" или "вершине".

В плетениях спиралей жили животные, напоминавшие современных голованов: огромная туша на трех ногах, не имевшая глаз и ориентировавшаяся по запаху. Как и сегодня, они выражали свои эмоции языком тела: его вибрация означала напряжение и беспокойство.

 

А вот термины отсчета времени с тех пор почти не изменились: любой ребенок-слоонг поймет, что "изгиб" означает смещение полоски-индикатора на одно деление спектр-хронографа.

 

Теперь мы можем полностью "перевести" начало романа, потеряв при этом, правда, художественную красоту описания:

 

"На границе поселений вечерело. Предок голована вылез из убежища, и спокойно начал трапезу. Но в следующий же миг его голову пробило оружие замаскированных под растения охотников..."

 

Любой слоонг, читающий это, живо представит картину охоты, что позволяет писателю дальше не заострять внимание на окружении.

 

Слушающих "читателей" наверняка больше заинтересуют диалоги и звуки музыки, чтобы настроить психику на одну волну с философией сюжета.

 

------

 

Героя повествования можно раскрыть через его внешний вид, поступки, и манеру общения. Чтобы увлечь читателя, нужен особый персонаж: герой, на которого хотелось бы равняться; злодей, вызывающий резкое осуждение читающего; или рядовой член общества, попавший в экстраординарную ситуацию. Посмотрим, как справился с этим Ко Ахар в своей "Эпопее одного дня":

 

"Его связали именем Ши. Он живет осознанием смерти, но в храме своем обретет тягу к живому, связанному богами. Витки Ши начались еще в родовом гнезде, где ютился в яйце маленький хаг.

 

-!Шипы убрал, - пронеслось рядом. Ши с треском вскочил, опасаясь протянуть дольше обычного. !Каждый цикл один и тот же рисунок: чистка-рытье-еда-чистка-рытье... !А ведь старшие уже давно вышли из узла и обрели выбор..."

 

И так далее: мы видим, как маленький хаг по имени Ши, подчиняясь приказам смотрителя арены, работает наравне со всеми, мечтая о том выборе, который позволит ему наслаждаться жизнью взрослой особи. И, к концу дня, он действительно получит возможность выбрать свою судьбу (чего, на самом деле, добивается далеко не каждый хаг). Так чем же может заинтересовать нас столь обыденный сюжет? Обещанием чуда в первой же строчке! Ши встретит героя, которого не сможет убить ("обретет тягу к живому") - и это перевернет всю его жизнь. Сможет ли воинственный хаг оправиться от такого позора? И что заставит его сделать такой выбор? Об этом Вы узнаете из книги.

 

Продолжение следует...

 

 

[Boeny]

Жизнеописание странника Бу во время его пребывания в одном гостеприимном мире

 

 

 

Квадратное солнце еще только катило к закату, а странник Бу уже заканчивал возведение последней стены своего первого дома. Вдруг - отвлекся, задумался ненадолго и почесал заднее ребро своей головы грязным параллелепипедом руки, осознавая, каких трудов ему стоило добыть этот эндов камень из проклятой пещеры неподалеку.

 

Последним звуком в короткой жизни Бу стал "псссссшшшшБЫДЫЩ", а последней мыслью: "Надо было все-таки приручить оцелота..."

 

***

 

Мир для своего рождения Бу выбрал обычный: тропические леса на востоке, заснеженные сосновые - далеко на юге, а все остальное - зеленые луга и бескрайний океан с гирляндой островов. Бу предлагали стать Хозяином этого мира, но тот отказался в силу своих убеждений. На богов, видите ли, не нападает местная фауна - а так жить не интересно. Да, в нынешнем теле Бу обитал дух авантюриста и бунтаря.

 

Обитал.

 

Чтобы не искать руду для изобретения компаса, Бу состряпал каменную стрелу, сориентировав ее по солнцу острием строго на север. И начал застраиваться по фэн-шую. Курятник организовал, коров где-то нашел, приручил. Засеял поле пшеницей, да только с колодцем вышла беда: его дно провалилось в одну из многочисленных подземных полостей, соединенных между собой огромной сетью многокилометровых пещер.

 

А всяких тварей в пещерах, скажу я вам, пруд пруди. Никто же их до этого не истреблял. Потому что некому было истреблять: все наземные и близко к пещерам не подходили, а разумной жизни, способной создать голема, до появления Бу не существовало. Ночью же, когда вся эта кровожадная братия выползала кормиться, наземные прятались в норах или дуплах деревьев.

 

И только коровы стояли насмерть - за это их Бу и уважал. Посмертно.

 

Да, первое убежище было вырыто в земле. Да, без освещения и прочих удобств. Но Бу текстурой кожи чувствовал жизнь в каждом камне, его энтузиазм передавался по телу волнами адреналина. Что ждет его там, в глубине колодца?..

 

***

 

- Фьиииуууу! - просвистела стрела перед самым носом Бу. Но его это не остановило: стена пещеры чернела вкраплениями угля.

 

-Дзыннннь! - скелет-лучник и не думал отставать от наглого пришельца с поверхности. Правда, он немного косил левой впадиной глаза, отчего часто промахивался.

 

- БУ-БУМ! - взорвался крипер совсем рядом. Пол заходил ходуном, с потолка посыпались осколки камня. "Как только выберусь отсюда - приручу оцелота", - пронеслось в испуганных шестеренках героя.

 

Оцелоты водились в ближайших лесах и повадились было таскать кур у повелителя мира. Убивать их было не интересно: ни шкурки, ни мяса с них толком не возьмешь, да и жалко кошачьих. Однажды во время охоты Бу заметил запыхавшегося крипера, пытавшегося раствориться в листве, взлететь, убежать - сделать все, что угодно, лишь бы как можно быстрее скрыться от преследующей его большой кошки.

 

Послышался скрип шестеренок - и родилась у Бу мысль. Он долго с упоением наблюдал, как грациозно животные ловят рыбу в неглубоком лесном пруду. Любовался. И решил, что обязательно смастерит удочку, чтобы рыбой привлечь оцелотов к себе в охранники. Вот только материалы для удочки придется добывать потом и кровью...

 

***

 

Деревянный меч работал без устали, кроша врагов в мелкую капусту. "Или вермишель. С мясом". Мысль о еде заставила живот утробно заурчать: Бу не ел уже около суток после того, как истощились запасы взятого с собой хлеба. Надо было срочно выбираться на поверхность с добытым кое-как углем под градом стрел и ядовитых плевков супостатов. Одна беда: отбиваться мечом да уворачиваться от стрел во время строительства лестницы было крайне тяжело. Уже две сломанные деревянные кирки валялись на покрытом слизью полу пещеры, пока третья прокладывала путь сквозь толщу породы, а просвета все еще не было видно.

 

И тут в затылок ударило. Свет и без того тусклых угольных факелов окончательно померк, ноги подкосились, а сзади раздалось характерное шипение...

 

"Только не..." - уcпел подумать Бу. Но взрыва не последовало. Сорвавшийся со свода булыжник завалил проход позади героя, заодно раздавив назойливого монстра, пока тот яростно надувал ядовито-зеленые щеки. Облегченно выдохнув, странник потерял сознание.

 

***

 

Самое болезненное в вынимании стрел - это само вынимание стрел. Особенно из затылка. Несколько шестеренок пришлось заменить, но в целом Бу был стабилен. Он не помнил, как выбрался из пещеры, зато потом долго матерился, увидев, какую дыру он проделал прямо посреди пшеничного поля.

 

Теперь сундук был до отказа забит камнем, углем, кусками монстров и новыми инструментами, в том числе долгожданной удочкой. Количество кур и коров к вечеру значительно уменьшилось, ибо голод, как говорится, не воробей - просто так в лес не убежит. Воробьев, правда, в своей новой жизни герой пока не встречал.

 

"К энду все эти пещеры, буду строить подвал, - решил странник, - а добытым материалом укреплять стены". Сытый и бодрый, Бу, щурясь от ласкового солнца, в веселом настроении принялся за работу.

 

***

 

Почему нежить выползает на охоту только ночью? Эти твари боятся солнечного света, сжигающего их сотканные из тьмы тела. Бу строил дом, радуясь новому дню и отсутствию проклятых монстров. Насвистывая мелодии, прыгал он по камням, выравнивая балкончики; расставлял двери и окна, планировал пространство комнат...

 

Вот только он забыл, что криперы не относятся к нежити.

 

 

[Boeny]

Лабиринт

 

 

 

Четыре точки - четыре начала без одного. Три силы, способные изменить мир ради бесполезных вещей.

 

Желтый был замурован в клетку из углов, пока не пришла его очередь уйти из Дома в поисках своей судьбы. Тогда, чтобы добраться до родового кольца, он перелистнул реальность влево, воспользовавшись Т-образным ключом.

 

И угадал. Он захватил царство кольца, скинув груз ответственности со своих плеч. Увидев это, Красный немедля рубанул по ветке реальности, вышвырнув Желтого к краю Бездны.

 

Чтобы закрепить новый вариант мира, Красный лишь протянул руку - и погладил своего паука. Но Синий не дал ему закончить: надавил - и Бездна, раскрыв свои объятия, приняла Желтого. Тогда Синий просто протянул руку - и взял корону своего рода.

 

В этой Вселенной не существовало фиолетового цвета, ибо чистые цвета враждовали друг с другом. Поэтому Дом Фиолетового не проникал в это измерение - и Желтый снова перетянул одеяло на себя, ухватившись за локомотив реальности, разогнанный его оппонентами.

 

Вынырнув из Бездны с другого края Вселенной, он обнаружил себя связанным с Домом Крови - родным сектором Красного, который таким образом решил заблокировать дорогу из желтого кирпича. И если бы Синий с Красным родились чуть раньше, у них был бы шанс вернуться домой, несмотря на расстояние вытянутой руки.

 

Но шанса не было, ибо Желтый уже раскачал все свои маятники, мир дрогнул - и последний, угловой ключ занял свое место в картине бытия. Дом Крови остался позади, снесенный ошибкой своего сына, а Желтый успешно донес себя до того места, где был создан.

 

Игроки поздравили Желтого и скинули свои карточки вещей. Ведущий собрал кусочки лабиринта, перетасовал их - и снова расставил на игровом поле. Карта была слишком маленькой для участия четвертого игрока, поэтому только желтая, синяя и красная фигурки заняли свои места.

 

Четыре точки - четыре начала без одного. Игра продолжалась.

 

 

[Boeny]

Остров себя

 

 

 

Дерен проснулся, вытянутый в струну. Его тело еще не потеряло форму времени, размалывающего бесконечность в песок.

 

"Ты настолько узок, что не видишь собственных ног", - пришло к нему. Струна постепенно замыкалась, образуя тело ее функции. "Я конечен", - выдохнул темный. И встал.

 

Для запланированного путешествия требовался один из внутренних магов.

- Я могу предложить лишь остального тебя внутри истинного тебя.

- Идет, - с усмешкой согласился Дерен. Он знал: маг завысил цену как минимум на порядок.

- Тогда отбрось очевидное и знай свое место, - бросил тот на прощание.

 

Дерен падал вдоль своих ног к началу пути. Виднелись птицы и очертания острова, но темный не замечал этого, согласно неизвестной школе.

 

Поняв, где находится, Дерен обратился к правде:

- Отведите меня к середине, что бы это ни значило.

 

Ведь быть равноудаленным означает иметь выбор.

 

- Вы ранены, незнакомец. Позвольте мне помочь, - темная склонилась над разбитым телом, создавая баланс.

 

Когда функции тела были востановлены, Дерен принял точку опоры.

- Мне нужно переместиться. Но где найти вторую точку?

- Твой путь расширяется, образуя конус. Как ты себя чувствуешь?

 

Темный осмотрел себя. Линии, из которых были сотканы цели его путей, звучали в форме струн.

 

- Я есть музыка.

- О, эта нить замыкается в центре, - целительница положила одну руку на грудь, а другой указала на холмы, сжигаемые пламенем заката.

 

"Вот она". Дерен заскользил в направлении середины, вращаясь в танце отражений. Темная научила его говорить.

 

- Ваш пропуск, сэхек.

- Вас не предупредили? Грядет лес.

 

Растущее из плоти острова вытесняло темных со своего тела, поэтому мосты сознательно разрушались, а стены становились все выше.

 

- Меня прислали сохранить стену, - продолжил Дерен. Ворота мягко улыбнулись и втянули путника в город.

 

- Мы слышали, ты видишь возможный конец, - вкрадчиво начал подошедший в плаще.

- Я всего лишь труба.

- Но ты можешь заржаветь от неправильной воды. Идем, мы научим испарять ее огненным дыханием.

 

Нити скручивались в пульсирующий клубок, в центре которого жила вторая точка. Внутренний огонь был способен прожечь эту дыру.

 

Скалы выжженной равнины поклонялись внутреннему. Но старое - лишь для тех, кто хочет помнить.

Говорящие-с-огнем дышали смертью вместе с землей. Все говорило о том, что за стенами городов память о цели еще жива. И первая роль Дерена - принести правду в отрекшиеся от нее клетки для душ - была очевидной. И потому он не находил себе места.

 

Дерен падал, зная о сущности острова, а значит - видел одну из возможных ног. Нарушив границы города, он попал в зону влияния второго мага, увидевшего стеснение линий в этом месте.

 

- Что привело тебя ко мне?

- Цена.

- Значит, ты следовал школе. Знай: ты нашел ее. Осталась только пара шагов.

 

Говоря о второй точке, маг двусмысленно лукавил, намекая на положении выбора. И тут Дерен увидел расходящиеся ветви своей струны.

 

- Считающие, что сущность острова остановит лес, прислали меня за очевидным.

- Стены рушатся, несмотря на все наши усилия. Давление в центре растет, мы должны успеть пролезть между нитями неизбежности - и создать Кольцо.

 

Кольцу требовался полный круг, для замыкания которого не хватало сохранения силы.

 

Озеро в сердце острова блестело под странными углами, оставляя позади непройденный путь. Мысли путались, сжатые до состояния кристалла. "В этих гранях теснятся души непойманных, - пришло к Дерену. - Но фокус внимания разрушит концентрацию своим движением", - понял он.

 

Освободив немного места от затвердевших дум, темный и маг оказались падшими у собственных ног. Пространство свернулось, заключив день и ночь в спираль тюрьмы без решеток и стен, а нерожденные линии кричали, будто их крик мог позволить им быть.

 

Огонь и лес сливались в экстазе противоположностей, а вокруг них танцевали души темных, срывая покровы свободы с заплесневелых стен...

 

Дерен очнулся, вытянутый в струну. Она горела змеиным многоязыком, отбрасывая четкие тени на стены и потолок. "Круг замкнулся, и я чувствую остального себя внутри истинного себя, похожий на кошачий глаз". Дерен выплыл за пределы ограничений и встретил там первого мага.

 

- Как называется школа, которой я следовал, чтобы выжить?

- Лишь решение задачи, заданной друг другу влюбленными частями единого.

- Что случилось с островом?

- Ты видел остров? Я имею в виду птицу, несущую полярность блох.

- Я видел, как разрезалась плоть змеями стен. Как воля рождала совокупность правд. Как остров погиб за возможность быть.

- Я видел бессмертного буйвола, разрываемого тиграми. Это не имеет даже видимости значения!

 

Так они спорили о размерах туши мертвого слона еще остаток вечности, ломая копья в попытках его убить. А тот смотрел на себя - и видел лишь множество ног. И улыбался.

 

 

[Boeny]

Мир слёз

 

 

 

 

Шонда плакала. Она могла плакать так часами, благо время замедляло свой бег от Ее слез. В каплях рождались и умирали миры, но Шонду это мало интересовало, ведь в горе главное - жалеть и оправдывать себя, окружая свой собственный мирок непроницаемой для других завесой.

 

Другим же показалось, что Шонда горевала всего пару минут. Затем Она уверенно поднялась, вытирая слезы, и улыбнулась присутствующим. Бал должен продолжаться, несмотря ни на что.

 

***

 

"Первым великим звуком, ознаменовавшим создание жизни, был звук шелеста листвы и журчания ручьев. Этот тип колебания пространства успокаивал и настраивал на гармонию с природой, его использовали как для медитации, так и для подавления народных бунтов.

 

Проникновение великого звука в мир вызвало движение в стенках Капли, заставив ее сердце стучать в унисон мерному ритму божественной музыки. Правда, внутри он потерял часть своей силы, из звона превратившись в тихий шепот.

 

Вторым великим звуком был протяжный призывный вой. Опустошающий, он пронесся по миру, образуя полости, в которых зародилась воля к свободе.

 

Поглощаясь своими творениями, вой породил третий великий звук. Звук смирения и затаенной обиды, сдерживаемой злости и понимания.

 

Противоречия, принесенные его стоном в мир Капли, иногда заставляли ее жителей совершать ужасные в своей необратимости поступки. Впервые у вещей и понятий появилась обратная сторона.

 

Конфликты на основе этих противоречий вызвали к жизни звон четвертого великого звука. Его биение разрушало созданное, отражаясь мириадами осколков от стенок падающей воды. Жизнь мира висела на волоске, и Его крик был последним великим звуком в этой симфонии."

 

***

 

Мы крутились в танце, образуя системы и двойные спирали. За нами следили, но это не мешало нашей свободе самовыражения. Творчество позволяло нам быть причастными к чему-то грандиозному, к чему-то, что станет опорой и последней ступенью мироздания в понимании самого себя.

 

Наши надзиратели не имели определенной формы, что позволяло им проникать в любые потаенные уголки наших творений, проверяя и проверяя, снова и снова. Уже были отстроены колоссальные структуры, способные к самостоятельному существованию, а работодатели все не унимались. Когда мы, наконец, осознали, что наша работа не то, что не окончена, но и сужает рамки творческого процесса до полной линейности - бежать было слишком поздно. Мы угодили в собственную ловушку.

 

***

 

Стив проснулся и посмотрел на часы. До звона будильника оставалось целых полчаса - и он мог предаться своим мыслям в такой теплой и уютной постели, какой она бывает только по утрам. В эти редкие минуты вынужденного безделья его посещали странные, не привязанные к бытовым проблемам вопросы. Зачем это все? С какой целью он ходит каждый день на опостылевшую работу, ухаживает за очередной ненужной ему девушкой, ест что попало, лишь бы набить свой желудок... Ради статуса? Денег? Эфемерного удовольствия или просто по привычке? Чего он хочет от жизни?..

 

Стив перевернулся на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок. Он мог стать кем угодно. Другое дело, что Стив никогда не задумывался о том, кем именно он хочет стать. О чем он мечтал в детстве? Да как бы побыстрее избавиться от домашних дел и пойти погулять с друзьями... И вот он - раб системы, маленькая шестеренка в огромном механизме общественной жизни. Винить родителей в плохом воспитании было бы глупо, но это - хоть какая-то попытка оправдать свою никчемную жизнь. Может, он еще сделает нечто великое на благо всего человечества, станет известным... Да, это сработает, если бы ему было не наплевать на всех людишек с их проблемами. Что-то великое для себя? Но что? Вопрос снова упирался в собственные желания. Если бы они еще были...

 

***

 

Люси кормила очередную бездомную псину. Та смотрела доверчивыми глазами и приветливо виляла хвостом. И за что ему такое счастье? Только что били палками в подворотне, еле лапы унес, и - на тебе, кормят отборнейшим мясом, оставшимся после обеда.

 

Из подъезда вышел молодой парень, поздоровался с благодетельницей, обнял, что-то прошептав на ушко, отчего та сразу раскраснелась. Серый, ничем не примечательный человек. Ходячая пустота. И как она этого не видит? Эх, если бы собаки умели говорить...

 

***

 

- Лю, сегодня встретимся после работы?

- Конечно, любимый.

 

Стив и Люси неспешно прогуливались по центральному парку, благо затянувшийся перерыв на обед на работе можно преподнести как важное семейное дело. Отец заболел или, скажем, жена рожает. Влюбленные глаза пожирали девушку, заодно раздевая ее прилюдно. Они о чем-то болтали, весело хихикая над каждой второй фразой.

 

А тем временем еще одна пара глаз пристально наблюдала за ними из кустов. "Серый, пустой человек. Нет, не надо мне еще одной порции мяса, но я беспокоюсь за тебя, глупая. Да, так бы я ей и сказал, умей я это делать. Вцепиться что ли в его незащищенную шею? Тогда она наверняка вступится за парня, а бедного пса отправят ловить блох в каком-нибудь приюте. Если вообще не усыпят."

 

***

 

Первые капли дождя окрасили асфальт в мокрый цвет. Наверное, похожим образом разбиваются и мечты о непоколебимую твердь реальности. Но так ли она тверда?

 

Деревья зашуршали листвой от поднявшегося вдруг порыва ветра. Стив снял пиджак и накрыл им плечи свой возлюбленной.

 

- Ш-ш-ш... - шумела желтая осенняя трава.

- Ш-ш-ш... - журчала вода в реке центрального парка. Небо неожиданно потемнело, ветер усилился и начал завывать в кронах деревьев, задувая холодный воздух под одежду.

- О-о-о... - пел ветер.

 

Стив нежно обнял Люси за плечи, злясь на себя и на нее за то, что упустил время, ведь он мог давно уже греться на работе, пережидая непогоду.

- Н-н-н... - случайно вырвалось у него.

 

Люси, заметив недовольное выражение на его лице, поинтересовалась:

 

- Эй, с тобой все в порядке? Это же просто дождь! - она улыбнулась.

- Да, все нормально. Не бери в голову, - Стив заставил себя улыбнуться, щурясь от ветра с дождем.

 

Где-то в вышине сверкнула молния.

 

- Знаешь, нам не стоит больше встречаться, - вдруг пробормотал Стив, не глядя своей девушке в глаза. Люси отпрянула от него, немного оторопев.

 

И тут грянул гром: ДА-ДА-Х!

От неожиданности Люси вздрогнула, чуть не выронив сумочку.

 

- Это из-за дождя что ли?! Ты в своем уме?

- Нет. Это... из-за всего. Мне надо... немного пересмотреть свою жизнь. Отдохнуть. Подумать.

 

Стив нахмурил брови, но вдруг лицо его просияло - и он улыбнулся.

 

- Знаешь, мне пора, - и зашагал прочь.

- А-а-ааааа!!! Я поняла! У тебя кто-то есть! Кто она?! Кто эта шлюха?! - с этими словами Люси догнала его и со спины нанесла удар сумкой по голове. От неожиданности Стив покачнулся и упал. Она била его до тех пор, пока, наконец, не заметила кровь, тут же смываемую дождем. Еле стоя на ногах, с обезумевшим взглядом, Люси попятилась назад, постепенно осознавая, что натворила. Она совершенно забыла, что купила кусок замороженного мяса для следующей бездомной собаки и по глупости положила его в сумочку. В парке уже не было людей, и никто ее не видел. Она была невиновна.

 

***

 

Собака не сможет давать показания, не сможет выступать в суде как свидетель. Но не это ее волновало. Она отчетливо слышала ИМЯ. Оно незримо присутствовало во всем сущем, могло спасать и карать, оживлять и убивать с неизменным вселенским безразличием, присущим разве что богам. И, наверное, людям. Ведь каждый делает то, что считает правильным и необходимым.

 

Похоже, симфония не терпит пустых и серых звуков.

 

 

Изменено 3 апреля, 2016 пользователем Boeny

[Boeny]

Осколки Сердца (зарисовка)

 

 

 

На любом корабле у любой пристани любого портового города подойди к капитану и попроси отвести тебя к тому, кто называет себя Хранитель Ключа. Капитан нахмурит брови и достанет меч. Если он сделает что-то другое - беги оттуда, не оглядываясь, убегай так быстро, как только сможешь, потому что Они знают, что ты здесь, и за чем пришел. Беги из города, из страны, спи там, где упадешь - и, возможно, тебе еще удастся спастись.

 

Капитан отведет тебя на самую нижнюю палубу, в самый дальний угол корабля, который просто физически не может существовать в пределах судна. Смотри ему прямо в спину, что бы ни происходило вокруг. Не бойся: если ты отведешь взгляд хотя бы на мгновение, то умрешь слишком быстро, чтобы успеть что-то понять. Шепот воды, сначала едва различимый будет становиться все громче. Зажми уши, чтобы не слышать ее песню, исполняемую на мертвом языке. Если ты разберешь хоть слово - твоя голова разлетится тысячью осколков плоти и костей от ярости усилившегося звука. Вы будете спускаться все ниже - ниже самого дна моря, - и, когда шум неистово бьющихся о скалы волн станет невыносимым, капитан остановится, молча указав на дверь. Толкни ее ногой - дверь будет незаперта - и входи. Теперь можешь опустить руки - шум прекратится, как только ты переступишь порог. По небольшой каюте будут разбросаны ящики и мешки, освещенные лишь слабым пламенем свечи. Подойди к ближайшему ящику и достань ключ. Если ключа не окажется на месте, лучше начинай молиться о быстрой смерти, потому что ты займешь место Хранителя - и твоей участи не позавидуют даже самые ничтожные даэдра.

 

Не двигайся. Когда почувствуешь влажный сквозняк, коснувшийся твоих ног - закрой глаза и медленно обернись. Если ты не успеешь закрыть глаза вовремя - освещенное лицо Хранителя сведет тебя с ума бесконечностью своей боли. Он скажет: "Возьми свой подарок". Не делай ничего, только задай в пустоту вопрос: "Когда они достигнут берегов?". Если ты двинешься или перепутаешь хотя бы слово, боль всех жертв когда-либо совершенных злодеяний станет терзать твою душу до конца вечности. Если же вопрос задан правильно - свеча погаснет под натиском налетевшего из ниоткуда ветра, а Хранитель станет ходить по комнате, рассказывая о бесчисленных заключенных, когда-либо запертых на всех кораблях мира со дня его сотворения; поведает о самых ужасных из совершенных ими преступлений во всей их жестокости. Многие не выдерживали пугающих видений и сходили с ума, другие же пропадали без вести. Если твой разум силен - ты сможешь открыть глаза и уйти, когда Он закончит. Отопри ключом дверь, через которую ты пришел сюда - и обнаружишь себя на пристани перед только что покинутым тобой кораблем.

 

Ключ Заключенного - это 17 осколок Сердца из 26. Открывай им только правильные Двери.

 

 

Изменено 16 мая, 2013 пользователем Boeny

[Boeny]

О Терониме Флексе и Помидоре Чи

 

 

 

Вначале был корень - и корень был частью Корневика. И отделил Корневик пространство земли для Грядки. Грядка та была безвидна и пуста, и только ветер носился над землей. Но сказал Корневик: да взрастут плоды! И пламенно-красные помидоры показались из земли. И сказал Корневик: да будет разбег! И начался разбег. Помидоры чернели и отваливались - их жестоко клонило в сон. Но все же был один, кто, несмотря на все усилия, так и не смог уснуть. Звали его Чникчегангли, и было записано корневой вязью на его роду, что многое суждено ему испытать. Ведь в разгаре был Сезон Дождей, когда все нормальные овощи концентрировались на внутреннем. Но беспокойный Чни-и-так-далее был непозволительно любопытен для помидора - и желание узнать, есть ли жизнь после разбега, не давало ему покоя. Ибо верили помидоры, что во время спячки мир засыпает вместе с ними, и само Время прекращает свой бег. Чникчегангли разделял общую веру, но проверить бы тоже не помешало. Не способный сконцентрироваться на внутреннем, он оторвался от корней родного, и - тут же потерял часть общей памяти. Теперь он помнил лишь, что имя его - Чи или что-то около того. Его не слишком объемная Суть сохранила только часть имени, а также Устремление, язык и желание выжить. Язык тот был шершав и неуклюж, но все еще достаточен, чтобы овощ учился и не стал безвольным деревом в корневых плетениях судьбы. Кое-как преодолев грядку, пытаясь не задеть ни одного сигнального отростка Корневика, Чи углубился в полный опасностей Заграждающий Лес.

 

***

 

Теронимы учились летать. Конечно, им было далеко до воздушных огурцов, что живут высоко в перламутровой бездне неба. Мололняк пока пытался хоть немного оторваться от земли. Но для Охоты обычно хватало и этого - полет являлся их главным (и единственным) преимуществом перед жертвой. Флексу тяжело давались изматывающие тренировки: его хвостовые крылья сминались и не хотели слушаться. Они тоже устали и все время жаловались на жару. А жара стояла - невыносимая! Не спасала ни высокая трава, норовящая при полете над ней то и дело цапнуть за хвост, ни тень от деревьев, норовящая... Впрочем, тень, как это ни странно, была, пожалуй, одним из немногих существ, что не желали теронимам зла. Но и она не спасала. А о том, что будет, когда из-за горизонта появится второе Солнце, лучше вообще не думать.

 

Теронимы были единственными в этом мире, кто имел крылья. Все остальные либо были легче воздуха - и помогали себе ластами на концах щупалец, как, например, огромные шарообразные момбы, - либо ввинчивались в плотный воздух спиралью своего упругого тела, как те же огурцы. Потовые иллаксы, выводившие влагу из тел крылатых, тянулись по их чешуйчатым бокам от головы до хвоста и работали во всю свою мощь, оставляя за собой влажный след на кусучей траве. Отчего, кстати, очень хотелось пить. В надежде улизнуть с тренировки и найти питьевые цветы гуунба в виде забавных шариков на толстых ножках, Флекс долетел (а лучше сказать, "допрыгал") до ближайшего дерева и спрятался за его мощным стволом. Быстро перемещаясь от дерева к дереву, он, никем не замеченный, направился вглубь Заграждающего Леса на поиски живительных цветов, растущих в темных и страшных глубинах Моховых пещер.

 

***

 

И тут помидор Чи понял, что совершил ужасную ошибку, оставив родную, пропитанную влагой грядку, прогретую светом обоих солнц. Наполненный странными звуками мрачный лес казался внутренностями большого и страшного существа, проглотившего маленький и беззащитный подземный плод, который теперь вряд ли доберется до дома живым. Но, поразмыслив, он все же нашел в себе силы продолжать путь, ибо знал, что не сможет спокойно заснуть, пока не узнает правду.

 

Лес, хоть и казался пугающим, на самом деле не представлял угрозы. По крайней мере для тех, кто соблюдал правила. А правила те были просты: не ломай; не бери чужого без спроса; поддерживай равновесие, помогая другим. Ни теронимы, ни, тем более, жадные до всего на свете люди, не знали об этих правилах, ибо не умели читать корневую вязь (еще не умели - прим. натуралиста). Правда, Чи тоже понятия о них не имел, ведь до понимания хроник Корневика надо еще дозреть, чтобы плетения внутренней Сути стали созвучны узорам Его корней - и они могли общаться на бессловесном, чувственном уровне.

 

Прыгая через коряги и преодолевая неглубокие овражки, покрытые мхом, Чи спешил найти безопасное убежище на случай, если Лес попытается его съесть. И вот, прямо перед открытой пастью пещерных Мхов - гигантских сородичей лесного, - он, наконец, воочию увидел своего врага.

 

***

 

Флекс добрался до пещер еле живым. Коряги всю дорогу цепляли его за ноги, ветви деревьев хлестали по лицу, а занявший всевозможные углубления лесной мох затягивал липкими отростками в свою влажную утробу, хотя большую часть пути тероним пытался лететь. Но только он поднимался над лесным дном, как - бац! - и очередная ветка заставляла его снизойти с небес обратно на грешную землю. Усталый и побитый, Флекс, наконец, добрался было до такой желанной воды. Оставалось только найти гуунба в этих покрытых мхом... И тут до него дошло. Пещеры не зря ведь назывались Моховыми! Они же проглотят теронима, даже не поперхнувшись.

 

Флекс забрался на относительно безопасный камень и уселся на него, подобрав хвост. Мало ли. А пока тероним размышлял, как выманить цветок или достать его другими способами, не залезая внутрь, перед ним прямо к темному провалу входа нагло выскочил самый настоящий помидор.

 

***

продолжение слудет...

 

 

[Boeny]

К сердцу мира

 

 

 

 

Никогда еще не было так больно. Альтмер с отрицательным именем - Оортефек - очнулся на полу пещеры, не представляя, как оказался здесь. Возле него лежал прямоугольный сверток, туго перевязанный жгутами из непонятного материала. Помнится, на родине, в Саммерсете, таким способом перевязывали посылки, чтобы те не растряслись по дороге.

 

Кряхтя, Оорти приподнялся на локте и свободной рукой перевернул странную вещицу. На обратной стороне, там, где пересекались жгуты, он заметил металлическую коробочку с выгравированными на ней узорами из многочисленных окружностей. Замок с секретом?

 

Но сейчас было не до исследований: любое движение отзывалось обжигающей болью во всем теле, будто его сжигали заживо на медленном огне. Кое-как оглядев помещение, в котором он себя обнаружил - благо, непонятно откуда исходивший свет позволял это сделать - Оортефек разглядел в дальнем углу круглое отверстие, затянутое чем-то похожим на паутину.

 

"Только пауков мне не хватало", - печально подумал Оорти.

 

С другой стороны, плетущие паутину предпочитали жить ближе к поверхности, в то время как глубинные, насколько было известно, как-то обходились без нее.

 

Это означало, что альтмер мог добраться до поверхности за считанные часы. Если к тому времени, конечно, его не сожрут.

 

Боги, как же все болит! Оори перевалился на живот, подогнул колени и - медленно, избегая лишних движений, ползком двинулся по направлению к предполагаемому выходу. За "посылкой" он решил вернуться позже, уже с оружием и зельями восстановления здоровья.

 

***

 

- Хватит уже рыскать! До поселений двемеров осталось всего-то два-три слоя, насколько я помню карту, - заявил альтмер в просторном балахоне.

 

- Не пойдем мы Вашими туннелями, мастер, - презрительно усмехнулась данмерка с небольшим шаром в руках, излучавшим мягкий зеленоватый свет. - я лучше еще немного "порыскаю" и найду кратчайший путь прямо к источнику возмущений.

 

- Я, конечно, доверяю Вашим методам, девочка моя, но Ваше рыскание мне уже окончательно опротивело! Тут идти-то...

 

А в это время неподалеку от спорящей пары тихо переговаривались имперец и орк, уютно устроившись на спальных мешках.

 

- И всегда они так? - поинтересовался орк у имперца, явно имея в виду расшумевшихся эльфов.

 

- Да не обращай внимания, это они любя, - ехидно отозвался тот, - сколько лет служу господину Ренасу верой и правдой - а ни к кому он более уважительно еще не относился. Выскочка, - процедил сквозь зубы имперец и с тоской посмотрел на "рыскающую" по полости пещеры хрупкую фигурку.

 

- А давно они...кхм, общаются? - оскалился в улыбке орк.

 

- Хм, ну, по крайней мере, когда я устроился к господину на службу, они уже были знакомы. Эта...как ее... имя, кстати, у нее какое-то странное, не эльфийское совсем, сейчас и не вспомню. Так вот, эта особа где-то раз в неделю наведывалась к господину в покои - и уж не известно, чем они там... Нет, не этим, - улыбнулся теперь уже имперец, посмотрев на довольную зеленую морду собеседника.

 

- Хех, да откуда ты можешь знать, эти маги наверняка умеют как-то избавляться от звуков, - покачал головой тот. Орк упорно сводил разговор к одной теме.

 

- Тихо, господин идет! - шепотом прервал его имперец.

 

Подошедший Ренас хитро сощурил и без того узкие глазки и произнес:

 

- Так, хватит трепаться, мальчики! Только дай свободную минутку - все исподнее перетрясете. Выдвигаться пора. - он вздохнул, измотанный постоянной сменой слоев. Весь его вид говорил о том, как он соскучился по пешим походам.

 

- Девочка моя нашла-таки направление, где находится этот "источник"... впрочем, ваша забота охранять, а наша - искать путь и... - маг, не закончив фразы, отвернулся и хотел было уйти.

 

- И хорошо платить... - тихо проборомотал орк. Но Ренас его услышал, развернулся, и, указывая пальцем на орка, выдохнул:

 

- А вот из-за таких, как ты...! Тут, может, судьба мира решается, а у этого только деньги на уме... Об оплате можешь не беспокоится - она превзойдет все твои ожидания... если выживешь, конечно. Хотя... - он нехорошо улыбнулся, махнул рукой в направлении зеленомордого и зашагал прочь, к темной эльфийке по имени... что, впрочем, не важно.

 

Воины уже свернули свои спальники и захватили рюкзаки с провизией, когда орк на ходу рыкнул вполголоса на ухо имперцу: "аха, судьба мира, как же. Очередной артефакт для удовольствия этих толстосумов, бшурт". Человек ничего не ответил, лишь криво усмехнулся и направился к магам, уже настроенных на переход между слоями.

 

***

 

К разочарованию (или облегчению?) Оорти, выход был закрыт не паутиной. Похожая на мембрану гриба-споровика биомасса подергивалась, скрывая за собой то ли нору, то ли туловище гигантского червя. Альтмер осторожно прикоснулся к поверхности. Гладкая и теплая. Живая, а значит прорываться нельзя - с последствиями он сейчас может и не справиться. В таком состоянии разве что мух давить.

 

Но Оорти с удивлением заметил, что чем дольше он держит руку на мягкой "двери", тем тише становится боль. Вскоре он даже смог нормально передвигаться, не боясь рухнуть от пронзающих плоть раскаленных кинжалов. Но только он убирал руку - и боль постепенно возвращалась.

 

Что-то было не так с самим этим местом, или... - он глянул на "посылку", - или все дело в этой штуковине? Зачем она здесь?

 

Выждав момент, когда боль совсем уйдет, Оортефек рванулся к свертку, схватил его - и успел вернуться как раз до того, как тело начало жечь.

 

Альтмер, лихорадочно соображая, перевернул сверток и неистово стал нажимать на коробочку, стучать по ней, давить и тереть пальцами металлические дуги, как вдруг - один из узоров поддался, скрипнул, и маленькие кружочки завертелись, отщелкивая равные промежутки времени. Не понимая, что это может значить, мер откинул опасный предмет подальше от себя - и тут его ослепила яркая вспышка, уши заложило от грохота, а тело бросило на стену пещеры, попутно заваливая его камнями...

 

...

 

- Одностороннее повреждение хэбэ. Слой 5-0-1, изгиб 1-3-1-3-5. Начать фибризацию.

- Нэда. Это не прорыв, слой стабилен. Начать утечку.

- Нэда. По инструкции положено...

- К Твердому инструкцию! Начать утечку!

- Рьяр... ну, молись Твердому, чтобы тебе не пришлось снова искать и заполнять. Оро. Проверка полости.

- Оро. Замыкание! Твердый хранит нас.

- Обнаружен материал. Проверка.

- Оро. Активности нет. Начать встраивание.

- Оро.

 

[...холодно...как же холодно здесь...]

 

- Запрос на учет полости.

- Нэда. Придется лизировать. Начать фибризацию.

 

[...трлк...трлк...тянут-потянут, вытянуть не...]

 

- Выпустить агенты.

- Оро. Материал переработан. Начать лизирование.

 

[...из памяти моей все суетные записи сотрешь?..]

 

- Ах турп! Самопроизвольный учет полости!

- Рьярра на ми... Выпустить факторы!

 

[...скользят по мне тенями снов ушедших...]

 

- Лизирование завершено. Фибризация завершена. Хотх.

- Хотх.

...

 

В течение целой секунды Оорти слышал голоса, купаясь в безбрежном океане звуков, где время замедлялось, будто было пропитано вязкой смолой шалка. Он то и дело ощущал в себе непонятное стремление бежать или плыть куда-то, чтобы помочь, чтобы НАШЕ оставалось целым. Он чувствовал, что теперь он не одинок - и тысячи родных душ в любую секунду готовы были сорваться с места по одному лишь мысленному зову, чтоб окружить его заботой и теплом.

 

Обрывки памяти хаотичной лавиной ворвались в приходившее в себя сознание. Боль. Тяжесть. Голоса. Снова боль. Учет полости. Встраивание. Молниеносная догадка пронеслась перед внутренним взором альтмера - и вот он уже летит-плывет туда, где все началось. Но закончится ли?..

 

***

 

продолжение следует...

 

 

 

[Boeny]

Сила любви

 

 

 

 

Эксперимент почти удался.

 

Дабы закрепить результат, доктор важных наук положил на "испытательный полигон" - так он называл свой старый лабораторный стол - сигарету и уставился на нее немигающим взглядом. Всего секунду назад он безраздельно властвовал над своим сном под названием "жизнь"! И вот - бразды правления перехвачены...

 

Сигарета не двигалась.

 

***

 

Уже два года с переменным успехом ученый пытался воспроизвести ощущения той ночи, когда под напором водопада эмоций реальность плавилась вокруг него. Два долгих года без отдыха и почти без сна - а результат все тот же. Точнее, их было два: как-то раз заметно мигнула настольная лампа, а буквально только что по лаборатории пронесся ветерок, колыхнувший пожелтевшую бумагу на пыльном столе.

 

И где теперь искать его вдохновение? На Карибах? Замужем за тем мутантом, что колотил будущего доктора наук - тогдашнего студента - за малейшую провинность в лаборатории? Кейхен... ее внутренний стержень заставлял все его тщедушное существо трепетать и падать к ее ногам...

 

Мутант наверняка доволен, что отбил красавицу у дохляка с неправильной формой черепа... Хотя, откровенно говоря, красавицей Кейхен и не была. К ней притягивало нечто другое: какая-то внутренняя сила, способная останавливать время.

 

О, эти сладостные мгновения, когда она произносила его имя! Губы плавно совершали свой танец, обнажая безупречную белизну зубов...

 

Мутант, скотина.

 

Воспоминания были ключом к утраченным способностям и проклятием одновременно, ведь каждый волнующий душу момент портила его наглая морда, так некстати предстающая перед внутренним взором ученого. Правда, с каждым разом ему все лучше удавалось нацепить на себя эмоции той ночи. Взгляд упал на объект исследования.

 

Сигарета не двигалась.

 

Доктор потряс головой, пытаясь сосредоточиться, - и вновь погрузился в прошлое.

 

Ах, как он боялся подойти к ней! Адреналиновый шторм пронзал все тело безнадежно влюбленного студента молниями, отзываясь грохотом бешено колотящегося сердца. У них было всего одно свидание, да и то - за спиной у ее брутального парня.

 

Кейхен тогда позвонила внезапно, прямо в лабораторию. Ты мне нравишься, прошептала она в трубку. Через час они уже сидели в кафе, держась за руки. Каждый из них понимал, что эта встреча - невозможное стечение обстоятельств, лишь прихоть судьбы. Но: ни то, что девушка пьяна, ни даже то, что завтра они с мутантом снова помирятся и будут как ни в чем не бывало в обнимку гулять по городу - уже было не важно.

 

Важны были в тот момент только ее руки, ее нежная кожа, заставлявшая его пальцы дрожать! И этот взгляд, дарующий призрачную надежду на вечное блаженство!..

 

***

 

Зрение доктора поплыло, заволакивая пространство круговоротом мельтешащих точек, не имевших определенной формы и размера; сознание качнулось вперед, создавая чувство падения в кипящую пустоту, а откуда-то из темных закоулков души рывком поднялся животный страх, стремящийся защитить неуправляемое тело от повреждений...

 

И вдруг - все закончилось. Картинка снова обрела четкость и объем. Не хватало только одной детали.

 

Сигарета исчезла.

 

А вокруг ученого, покрывая мебель и пол, медленно опадали крупицы размолотой в пыль оберточной бумаги.

 

 

 

Изменено 14 мая, 2013 пользователем Boeny

[warm summer rain]

Сила любви

Боеня, расписывай это до большого рассказа. Шикарно ведь.

[Boeny]

Боеня, расписывай это до большого рассказа. Шикарно ведь.

))) Спасибо! *ушел думать*

[Keryon]

Вы извините, но у вас и стихи и расказы полный бред)

микробред)

 

2Boeny - не знаю почему, но читать любопытно :D