Поиск сообщества

Alas Kinaret/Wings of Kynareth I Два бретонца1, худощавый, черноволосый мужчина и стройная женщина с каштановым цветом волос и изумрудным взглядом, шли чрез ущелье гор Джерол2. Магнус3 подходил к закату и пора было искать ночлежное место. - Через несколько вёрст должна появится хижина охотника. Со слов Маркуса Януса в ней живут шаман с внуком. Возможно он даст нам ночлег. В любом случае расскажем ему о возрождённом после Прорыва4 Хелгене. Возможно шаман решит вернуться в город или отправит внука; - сказал женщине мужчина. - Это хорошо; - ответила Алайа, добавив игриво: - Всё же под крышей удобней ночлег. Косу Зуу, так звали бретонца, улыбнулся. Перевал от Талоса5 дался с трудом для путников. Буря забрала силы, оставшиеся после двух бессонных ночей. И всё же идущие соблюдали ровность и спокойствие, будто находились в медитативном состоянии. Поэтому игривость Алайи подняла настроение Косу Зуу. Остальной путь до появления хижины охотника, расположенной на северном отвесе великой горы Тамриэля6, пара провела в безмолвии. Увидев строение бретонец остановился. Алайя сровнялась с ним. - Дым берёзы оставил запах. Значит кто-то в доме есть. Магнус сел. Подожди здесь, пока я осмотрю, что да как; - спокойно промолвил бретонец. - Хорошо, Зу; - ответила бретонка. Старый шаман, заваривая травы и поглядывая на гостей, что-то бормотал. Светлый мальчик десяти лет, застилая пол хижины шкурами зверей, без обращений сказал: - Так будет теплее спать. Не удивляйтесь. Острый Клинок всегда говорит. С камнями, деревьями, птицами, змеями… Сейчас он травам говорит, чтобы они приняли вас и согрели, дав сил на путь. Фроки Острый Клинок посмотрел сурово на гостей, ожидавших внимание, снял с огня чеплашку и произнёс: - Крапивник7 заговорит вами. Вы слышали это название. Так назван древний клинок обсидианта. Он связан с соком Великого Древа, дитя которого растёт пред храмом Кин. - С ритуальным клинком я знаком; - заговорил Косу Зуу: - А вот растение с таким наименованием слышу впервые… - Не удивительно; - прервал бретонца Фроки: - Узором этих знаков трава явленна тем, кто равным стал с ней. Иным она запретна. При ладе с духами лесов, Крапивник даст вам лёгкость слуха и речи чистоту. При тяжести в ядре уснёте глубоко. - Хаминг, подай чары Кин; - обратился дедушка к внуку; - Да начисто протри. Мальчик открыл сундук и достал три, составленные в друг друга, завёрнутые в материю ёмкости. И поднёс их Фроки. - Значит будет сказка; - передавая чары, с волнительным любопытством, спросил мальчуган. - Взглянем гостей; - сменив строгость на улыбающуюся мягкость, пропел шаман. Острый Клинок разлил отвар по ёмкостям. Ребёнок взял пиалу, сделал глоток и поставил обратно на стол. После чего, медленно передавая чары гостям, мальчик обратился к Алайе: - Вам нравятся сказки. Алайя ласково посмотрела на мальчика и молча улыбнулась подростку. С чуткостью к вкусу пара выпила напиток. В этот миг Хаминг почувствовал ветер наполняющий хижину и волнение его усилилось. Он повернулся к дедушке и увидел блеск в его глазах, принявших облик ястребиного взгляда. Шаман воскуривал трубку и глядел на Алайю. - Сказка исполняется - услышал мальчик от Косу Зуу. - Ястреб взмыл… - слились звуки пения в шамане. Пришельцы с Истинных Земель Драккар8 ловко запрыгнул на льдину, и неды9 с полной готовностью и решительностью, ступили на поверхность промёрзлого берега нового для них материка. Высокий воин басом зазвучал: - Бьярне, Олаф и Ньял, пока мы осматриваем берег, разбейте лагерь. - Гех10, Аксел. - Поднимемся через то ущелье...; - направляя руку в сторону горно-ледяной расщелины, пробасил воин: - ...Возрим на местность свысока. - Драал11; - прогремели девять мужей. Рельеф, по которому двигались воины, был подобен Атморе. Когда-то Старый Вечнозелёный Лес струился пышностью природы. Сейчас же родина пришельцев превратилась в замерзающий, погрязший в междусобной войне, континент. Разложение общности и обезвоживание материка стало причиной поиска нового дома для большинства северян. И в путь чрез Море Призраков отправились сильнейшие воины Истинных Земель. Средь них был воин-жрец Нордлинского культа12 и двое его сыновей. Сыны его, рождённые во Свете Ястреба, носили имена Ингол и Иргал. - Иргал; - крикнул Аксел: - посмотри что за эти ущельем. - Гех, отец; - ответил юркий, черноволосый молодец. - Если там тоже тихо, то можно будет возвращаться в лагерь на ночлег…; - бурчал воин-жрец. - Здесь Свет отец; - закричал Иргал: - Но светит не огонь. Это что-то иное. Атморанцы возбуждённо прошли через ущелье, и пред могучими воинами предстал Ясный-неведанный ими ранее-Свет. Свет сиял на возвышенности, и для принятия источника необходимо было подниматься. Группа всё более оживлялась и входила в состояние ярости, волнения и воодушевления, будоража страсти и глубинные страхи воинов. - Идите в ущелье. Я пойду один; - сказал Аксел. - Я тоже пойду; - возмущаясь заявил Ивор, воин с яростным и безудержным характером. - И я! - закричал Пер: - Почему это ты пойдёшь один; - претенциозно задал он вопрос жрецу. - Тогда иди ты. Но тоже один; - ответил Аксел; - Таинственно явление этого Света. И увидь, мы уже готовы драться за него друг с другом. Это магия. Ты знаком с подобной магией? Нет. И мне явленная магия не знакома. После этих слов, осознав реакцию от увиденного, атморанцы успокоились. - Я пойду один. Возведите место для ночлега. Если до утра не спущусь, не ждите и действуйте по воле Бормаху13; - заключил речь жрец. Приближаясь к Источнику неведанного, сильнейшего мужа Старого Леса охватывал детский трепетный страх и одновременно величайшее любопытство. Чем ближе Аксел подходил к Свету, тем более ощущал Силу, возвращающую его в состояние ребёнка. Взойдя на возвышенность он увидел безвеличественный замок в объятии песка. Осторожно, почти беззвучно, жрец Нордлингского культа двигался к Магии Света. И вот Искра Источника предстала перед ним. На снежном песке он увидел ребёнка. Девочку пяти-шести лет от роду, с русыми волосами заплетёнными в косы. Свет, который опытный жрец видел приближаясь к Его Источнику, преобразился в Сияющее пространство. Аксел стал охвачен Сиянием волшебной для него природы. Ребёнок, явленный Источником Сияния, лепила снежно-песочный город. Рядом спокойно лежал белоснежный зверёк, обликом подобный кролику. С каждым приближающимся шагом вошедшего в Свет, девочка плавно продвигала через строение тоннельный проход, соединяя замки града. Взирая плавности руки дитя, пред воином раскрывался город, слепленный вкруг камня. Большой голз эбонита лежал в центре всего строения, окружённый очелием морских раковин и объятый серебристым песком. Подойдя на расстояние удара копья могущественный воин услышал голос в голове, сказавший: - Ларец. Ларец стал привлекать его. Он будто почувствовал притяжение к творению маленькой девочки. Сделав ещё шаг Аксел увидел, что ребёнок рукой в холодном замёрзшем песке спокойно проструивает тоннель. Со струями соединений замки взрастали. В сознании жреца сей вид пробуждал чувство таинства красоты. Замки были подобны, и в плавности полёта рук дитя раковины раскрывались, отражая Свет включением глубинных состояний Времени. «Откуда эти состояния во мне», задал атморанец себе вопрос. Взгляд дал ему ответ, направив взор к ребёнку. Она сидела вполоборота, спокойно продолжая творить снежный песок, который в её руках становился пластичным. И только сейчас Аксел увидел, что в холоде льда и снега, окружающих ребёнка, девочка была легко одета. Колыхание лёгкого платья проявляло волны теплоты её тела и дыхания. Руками, дыханием и всем своим присутствием она согревала это место. Жрец видел оживление замёршего песка в руках ребёнка. Промёрзлость снега превращалась от прикосновений в подвижную теплую воду. Волновые действия дитя стали затоплять могучего воина, и он почувствовал превращение себя в иное существо. Однако Свет, струящийся от раковин замков, перезаполнил внимание Аксела, и он возрил целостное строение. Первый замок включал зов жреца. И магнитная сила притяжения вела внимание к следующему замку. Второй замок возбуждал стремление и видимость раскрытых тайн. Глубинный трепет детства пробудился в муже мул14. Словно он сам превращался в ребёнка, находясь рядом с девочкой. В этом превращении Аксел почувствовал глубинное доверие и чувство теплоты пространства. Пространство и ребёнок пробуждали древнюю нежную теплоту его нутра. Могучий, закалёный в боях, прошедший сквозь бури и ветра, испытанный грозами воин трепетно ощущал происходящее сердцем. В миге преображения, приближаясь, он сделал ещё один шаг. Пред ним раскрылась гармония струйности тоннелей, соединяющих замки. Струясь в потоке соединений, в глубоком созерцании, жрец приблизился к третьему замку. И он увидел красоты трав. Поникшие, замёрзшие, растворённые в холодном песке травинки в руках ребёнка оживали. Воин увидел влагу кристаллов тающего снега на изумрудном полотне растений, и снова запахи детства пробудились в нём. Он вспомнил, как выходил на залитые Магнусом луга. Как в объятиях Лучей15 вдыхал запахи сена и падал в бархатность цветущих трав, обнимая Сердцем воина все земли. Аксел ощутил то состояние Любви, благодаря которому он вступал в битвы, ведомый Бормах. Именно любовь дала ему силы для поиска нового дома. В состоянии любви Аксел увидел, как девочка повернулась к нему, коснувшись взглядом. В тот же миг третий замок раскрылся для взора атморанца, и он увидел в центре замка сосновую шишку. Это была просто шишка хвойного древа, но жреца затопило неописуемое состояние. Он почувствовал раскрытие Врат. Словно в его Сердце что-то раскрылось. И в этом мгновении шишка хлынула в него. От этого он вдохнул неведанный ему аромат. Жреца заполняло волшебное чувство потока, поглощая целиком, и тут же ощутил он леденящий ветер, возвращающий его в то, что он есть. Аксел не понимал и не помнил, что это такое. Его сознание не способно было перевести сее в смыслы. Он не знал, что прошло чрез него, но ясно видел для чего он есть. Зная качество одержимости в магии, жрец ощутил одержимость Светом, растворяющим все смыслы миров. Воин склонился на колено перед маленьким существом, и сам опустил ладони в песок, чувствуя как от его рук песок стал согреваться и течь. Ребёнок улыбаясь смотрела на седого могучего огромного воина, который стоял на коленях, и словно мальчик вместе с ней поднимал с радостью песок. Аксел видел, как скованный морозами песок обретает пластику и теплоту в его ладонях. Пластика песка превратилась в ладонях жреца в форму маленького шара, которую он прижал к груди, почувствовав на губах далёкое прикосновение и вкус материнского молока. Огненный поток нахлынул во нутро Аксела, и лишь слезинка, проявленная с краю глаза воина, отразила всё величие данного мига. Ветер подхватил хрустальное чудо слезы и развеял в пространстве. Жрец посмотрел на ребёнка, которая спокойно продолжала лепить волшебный град. Её плавность движения возводила четвёртый замок. Четыре замка соединялись между собой искристыми тоннелями, держась на переливах силы волн эбонита. Весь град оживая входил в единство присутствия. Жрец чувствовал становление града в себе, ощущая себя и снежный песок одним целым. Стук Сердец воина и дитя стал единым ритмом. В том миге девочка подняла шишку и протянула пришельцу. Аксел смиренно принял дар. Жрец ощутил пение ветра, шуршание замёрзших трав, хрустальный хруст снежинок и огненное дыхание в себе. В нём пробудилась сила глубочайших чувств. С почтением он обратился к ребёнку: - Прошу, чудесное дитя, открой тайну имени и рода своего. Девочка, Сияя взором Древних, с улыбкою сказала: - Ласта звать меня. Вен16 мне Отец, а Буря-Мать17. Твоя же цель ясна мне, Исграмор. Аксел охолодел от этих слов, ощутив в словах паренье крыльев Каан18. Вернувшись в ровность, он спросил: - Не будь строга, ответь. Чьим именем меня зовёшь ты, называя Исграмор. Ласта, продолжая сотворять волшебство над песком, мелодично пропела: - Твоим. Аксел - имя атморанское в тебе, а Исграмор - Этериусом19 принят и освящён. Как жрецу культа Нордлингов ведомо тебе, что имя образуется от двух родов. А потому любое имя имеет возможность диаметрально разного направления векторов. В благоприятных условиях имя расширяется и растёт. В критических условиях, в сжимаемом пространстве, имя стремится к сохранности вида и всего опыта родов монаха20. Сила Каан является источником нашего общения. И Ястреб, явленный тотемом в культе Нордлингов, что стал крылом защиты сыновей твоих, имеет лики Кинарет. Она же, Буря Мать, дала мне имя Ласта. Она же нарекла тебя Исграмор. - Есть у тебя ещё один вопрос ко мне. Третий. Внимательнее будь, задавая его; - холодным спектром взгляда промолвила дитя. Задумался великий воин-жрец. Та пауза явила вечность бездны. «Что мне спросить ещё у этого ребёнка» кружились в бездне мысли. «Где станет дом мне… Или смерть мне где...» летали вопросы в голове у Исграмора. Быть может он вопрос и не нашёл бы, но снова стал осознанно подхвачен Силой Ветра. - Как именуется созданье среди этих льдов? Зовётся как сей чудный град песочно снежный; - спокойным басом прохрипел атморанец. Ласта одобрительно улыбнулась и явственно пропела: - Саартал.