Это только первая глава... Так, прикольно :) Павел Николаевич Асс Нестор Онуфриевич Бегемотов ШТИРЛИЦ, или Как размножаются ёжики Роман Предисловие За окном шёл снег и рота красноармейцев. Иосиф Виссарионович отвернулся от окна и спросил: – Товарищ Жюков, вас ещё не убили? – Нет, товарищ Сталин. – Тогда дайте закурить. Жуков покорно вздохнул, достал из правого кармана коробку «Казбека» и протянул Сталину. Покро-шив несколько папирос в трубку, главнокомандующий задумчиво прикурил от протянутой спички. Через десять минут он спросил: – А как там дела на Западном фронте? – Воюют, – просто ответил Жуков. – А как чувствует себя товарищ Исаев? – Ему трудно, – печально сказал Жуков. – Это хорошо, – сказал Сталин, – у меня для него есть новое задание... А за окном шёл снег и рота красноармейцев. Глава 1 Добрейшей души человек Низкий закопчённый потолок кабачка «Три поросёнка» был почти чёрным от сажи, стены были изри-сованы сценами из знаменитой сказки, в честь которой был назван кабачок. Кормили в кабачке не очень хорошо, поили ещё хуже, но это не отпугивало его завсегдатаев. Отпугивало их другое. С не-давних пор в кабачок повадился заглядывать штандартенфюрер СС фон Штирлиц. Вот и сейчас он сидел у дальнего столика, который был заставлен едой на семерых, а бутылками на восьмерых. Штирлиц был один и никого не ждал. Иногда ему становилось скучно, он вытаскивал из кармана маузер с дарственной надписью «Чекисту Исаеву за освобождение Дальнего Востока от Фе-ликса Эдмундовича Дзержинского» и с меткостью истинного Ворошиловского стрелка расстреливал затаившихся по углам тараканов. – Развели тут! – орал он. – Бардак! И действительно, в кабаке был бардак. Пол был залит дешевым вином, заплеван и завален окурками. Создавалось впечатление, что каждый считал своим долгом если не наблевать на пол, то хотя бы плюнуть или что-нибудь пролить. То и де-ло, ступая по лужам и матерясь, проходили офицеры. За соседним столиком четверо эсэсовцев грязно приставали к смазливой официантке. Ей это нравилось, и она глупо хихикала. В углу, уткнувшись ли-цом в салат из кальмаров, валялся пьяный унтер-офицер без сапог, но в подтяжках. Иногда он начи-нал недовольно ворочаться и издавал громкие неприличные звуки. Два фронтовика, попивая шнапс у стойки, тихо разговаривали о событиях на Курской дуге. Молоденький лейтенантик в компании двух девушек подозрительной наружности громко распинался о том, какой он молодец, и как хорошо он стреляет из пистолета. Штирлиц отпил из кружки большой глоток пива, поковырялся вилкой в банке тушенки и присталь-ным взором оглядел окружающую действительность разлагающейся Германии, изредка задерживая взгляд на некоторых выдающихся подробностях снующих между столиками официанток. – Какие сволочи эти русские, – неожиданно для всех сказал молоденький лейтенантик, – я бы их всех ставил через одного и стрелял по очереди. В помещёнии воцарилась тишина. Все посмотрели на Штирлица. Штирлиц выплюнул кусок тушенки, встал, и, опрокинув три столика, строевым шагом подошел к зарвавшемуся лейтенанту. – Свинья фашистская, – процедил он и влепил лейтенанту пощечину. – Простите, я не совсем понимаю... – пролепетал оторопевший лейтенант. Штирлиц вышел из себя и, схватив табуретку, обрушил её на голову незадачливому лейтенанту. Лей-тенант упал, и Штирлиц начал злобно пинать его ногами. – Я – русский разведчик Исаев и не позволю грязному немецкому псу оскорблять русского офицера! Четверо эсэсовцев бросились разнимать дерущихся. Развеселившегося Штирлица оттащили от сто-нущего лейтенанта и, чтобы успокоить, предложили выпить за Родину, за Сталина. – Да, – сказал Штирлиц, немного успокоившись. Он выпил кружку шнапса, рыжий эсэсовец с готов-ностью налил вторую, Штирлиц выпил ещё. Лейтенант стал ему неинтересен. – Ну как же можно, – шепнул один из фронтовиков рыдающему лейтенанту, – при самом Штирлице говорить такое о русских, да ещё и в таких выражениях! Я бы вас на его месте убил. – Штирлиц – добрая душа, – вздохнул второй фронтовик, – я помню три дня назад тут били японского шпиона, так все били ногами, а Штирлиц – нет. – Добрейший человек, – подтвердил первый фронтовик, и они вывели лейтенанта на свежий воздух. Штирлиц, обнявшись с эсэсовцами, громко пел «Гитлер зольдатен». Пьяный унтер-офицер поднял голову из салата, обвел зал мутным взглядом и восторженно заорал: – Хайль Гитлер! Весь зал вскочил, вскинув руки. Стены задрожали от ответного рёва: – Зик хайль!!! А Штирлиц к этому времени уже спал. Снились ему соловьи, русское поле и березки. Снились ему го-лые девки, купающиеся в озере, а он подглядывал за ними из кустов. Сейчас он спит. Но ровно через сорок две минуты он проснётся, чтобы отправиться в Рейх на свою нелегкую работу.
А какие обязанности и требования к кандидатам?...