Автор рассказа: LofZ. Перенесено из Библиотеки с её согласия. О столкновении Неревара и Дагота Ура. Он казался неподвижным изваянием на фоне темных стен цитадели, и багряная лава отбрасывала на его тело холодные отблески. Она угрожающе змеилась из разлома на полу в нескольких шагах от него, но он как будто не замечал. Время разрушало цитадель, носившую его имя, и никогда никто из ее обитателей не подумал хоть как-то укрепить стены. Они не для этого тут находились. Здесь на нижнем уровне двемерского сооружения не было никаких звуков, кроме зловещего гула из-под земли, слабого шипения разрушающихся механизмов да странного приглушенного шума за пузатым дверным проемом. А он сидел у порога в коленопреклоненной позе, полузакрыв глаза, уже неизвестно сколько времени. Причудливые видения сплетались в его сознании, терзали голову, как тяжелая золотая маска… Мысли расплывались в странные символы. Губы шептали непонятные фразы… иф меню мод равно один ретюрн... эндиф… придет… все равно придет… Он вслушивался в темноту, и ему порой казалось, что где-то вдалеке идет бой, громыхают разрушительные заклинания, раздаются вопли… но может быть все это было только в его сознании и было отзвуками старой битвы (старой драки.. да, так вернее), когда он скользнул по наклонной плоскости в бездну, в одно мгновение превратившись из молодого лорда и надежды своего народа в предателя и изгнанника. И теперь вся прежняя жизнь позади, осталось только сидеть вот так и, пожалуй, сыграть эту навязанную роль. Вы отвернулись от меня? Вы живете полной жизнью в довольстве, в вашем мире голубое небо и цветы? Вы считаете меня ренегатом и чудовищем? Ну так я им и буду! И вот он, легкий ничтожный пепел, сбивает с пути странников, раскрашивает небо в кровавые тона, на корню засыхает трава и бегут прочь испуганные звери… он проникает в ваше тело, туманит ваше сознание, высушивает разум… А в конце концов вы приходите ко мне, покорные и униженные… но моя ярость и мука только подбавляет дров в вашу горящую от страданий душу. Это не может длиться бесконечно…Когда-нибудь все закончится… гетджорналиндекс цэ три дестрой Дагот… как много в этой дикой фразе… смертным не понять. …. Однажды круглая двемерская дверь повела себя несвойственно. Со скрежетом она разломилась на две части. Это настолько нарушило его неподвижность, что он поднялся с пола, щурясь на освободившийся просвет. Там стоял человек. Вот и конец одиночеству… Но он мог видеть, что тот тяжело дышит. Броня была пробита, откололись красивые стеклянные кристаллы с наплечников, кое-где виднелись трещины и вмятины. Видно ей пришлось защищать своего владельца от сильных ударов и заклинаний. На вороненом металле темнели пятна крови, своей и чужой. - Как тебе мои пепельные вампиры? – спросил он, улыбаясь (жаль, под маской не видно). – Плохой у тебя вид, а ведь все только начинается… Человек от неожиданности выронил склянку с каким-то зельем и сделал шаг назад. - Ты думал, найдешь здесь спокойное место, чтобы отдохнуть от битвы? Знаешь, может быть, ты и в самом деле найдешь здесь покой… Лязгнул клинок. - О это же Разрубатель! – он усмехнулся. – Так значит Одросал пал… Ты кое-что умеешь, раз сумел забрать это оружие. Значит, мне будет не скучно… Однако немедленной атаки почему-то не последовало. Он недостаточно темпераментный что ли? Вместо этого вопрос: - Ты - Дагот Ур? - Ага, также называемый дьяволом трибунала, спящим, кошмаром Морровинда, повелителем корпрусных чудовищ и так далее…- он сделал жест рукой, в ладони вспыхнуло серое пламя и тут же развеялось по ветру. – Можешь сам придумывать имена. Ну? Ты на самом деле пришел меня убить или просто в гости, посмотреть, как живут пепельные твари? Кто ты такой? Золотая маска в упор смотрела на пришедшего. - Они тебя, наверное, назвали Нереварином,- голос Дагота Ура звучал равнодушно и отстраненно, - многие претендовали называться так. Некоторые из них даже доходили до моей цитадели. Ты кости у порога видел? Незнакомец, кажется, вздрогнул. - Ладно, переведи дыхание. Я все равно не собираюсь нападать. Первым. – Он сделал акцент на последнем слове. – Кстати, ты еще можешь убежать. Честное слово пепельной твари, что не буду тебя преследовать (я что-то ноги отсидел, и так еле встал, чтобы тебя встретить). Будешь мужланам в таверне за кружкой шейна хвалиться, что видел самого Дагота Ура. Кому-то и этого достаточно… Нет? Ну что ж, ты сам выбрал свою судьбу. Мерным шагом он направился к пришельцу: - Да не бойся, все это кончится быстро. По моим меркам. Давай поговорим. Со мной давно никто не разговаривал. Итак, кто ты и зачем сюда пришел? Две фигуры, стоящие напротив друг друга, отбрасывали странные искаженные тени на своды цитадели. - Кто я и зачем?.. – вопрос, казалось, повис в воздухе, но пришелец вдруг произнес: – Так ты вовсе не такой всемогущий и вездесущий…ты не понял, что я… Руки привычными движениями стянули с головы закрытый эбонитовый шлем. Из-под подшлемника посыпались длинные пряди волос, мелькнули тонкие черты лица, изящно очерченный рот. Через мгновение на Дагота Ура смотрел данмер. Обычный для этой расы пронзительный, недоверчивый и отчужденно-горделивый взгляд. Необычным было то, что на Дагота Ура смотрела девушка. - эээ… кажется, пепельные вампиры неправильно меня информировали… Блин.. иф плайер сет… – безумные слова он выплюнул как ругательство, но через секунду за золотой маской слышался прежний спокойный, чуть насмешливый голос, - а ты прошла обряд инициации? Знаешь, ты похожа на Пикстар, только она была постарше… и кажется у нее седых волос было поменьше. Как это, тебе ведь по виду еще и ста не исполнилось? А ну да, нелегкая жизнь избранника… гоняют туда-сюда по всему Морровинду… лорды даэдра, сладкий словесный яд о предназначении и подвигах… Ты там еще не падаешь в обморок от потери крови? Ну ладно… Какое-то время они молча смотрели друг на друга, ожидая в любой момент атаки. Наконец Дагот Ур махнул рукой: - Хочешь, я покажу тебе мое детище, мой любимый проект? Тот самый Акулахан, о котором столько говорят древние предания и свежие слухи. Хочешь? Зачем нам враждовать? Взгляни на артефакт, что хранится в моей цитадели. Почувствуй эту эйфорию, когда ты растворяешься в теплом свете, когда тело становится невесомым и приоткрывается дверь в сокровенные таинства мироздания. Я готов с тобой этим поделиться. Ты мне нравишься, честное слово корп… Он протянул руку, чтобы похлопать ее по плечу, но девушка в ужасе отшатнулась. Зеленая рука с ногтями, длинными до такой степени, что казались завитыми в спираль, повисла в воздухе. За золотой маской послышался смех, похожий скорее на вой. - Все равно тебе туда идти. – Он в ожидании стоял у порога. - И не поскользнись, потому что если ты случайно свалишься в огненную реку, это будет очень нелепая смерть. По крайней мере, я обижусь. Она никогда ничего подобного не видела. За дверью была широкая платформа, расцвеченная болезненным огненным сиянием. Красноватый туман окутывал все плотной пеленой. Внизу была бездонная пропасть, над которой серпантином извивались каменные уступы. А впереди… Впереди, посередине зала, за протянутым веревочным мостом возвышалась исполинская громада. Это был Акулахан. Нижняя часть тела каменного исполина скрывалась в бездне, на виду был только широкий торс и массивные руки, голова уходила куда-то ввысь. Кое-где из-под камня торчал скелетоподобный каркас. На животе статуи сверкало что-то, похожее на гигантский прекрасный рубин. Дагот Ур как будто залюбовался своим творением, хотя на самом деле он знал каждую трещинку, каждую деталь своего исполина. Сердце Лорхана находилось посередине и сияло алым огнем, но этот свет не согревал, а, наоборот – от него по позвоночнику пробегали острые иголочки. Смеясь, с деланной беззаботностью, из-под маски лились какие-то фразы, все об Акулахане, о том, что за этой дверью не действуют заклинания телепортации... Но внутренний взор блуждал где-то далеко, и Дагот Ур видел этот зал без каменного чудовища и рабочих с тачками. Все также сиял алый огонь, только пыли было поменьше. «Этот придурок, кажется, уничтожил весь свой народ. Ты видел, как они все растворились в воздухе?..». «У тебя кровь на лице…». Да, вон на ту стену огонь отбрасывал тень в индорильском доспехе. Он тоже выглядел тогда не очень. И, кажется, потерял свой меч в битве. «Я вернусь, как только посоветуюсь с нашими лордами. Я вернусь…». «Не беспокойся, я позабочусь об этих инструментах. Никто их не возьмет». Он ушел, наотрез отказавшись забрать его последний пузырек с зельем, хотя едва держался на ногах. Но Дагот сдержал свое обещание. Правда, по-своему. Сначала нервозность и тревога в ожидании подвоха, потом хмурая деловитость, как бы получше здесь устроиться… спать хочется… потом любопытство… а потом…он не смог отвести глаз от волшебного молота и клинка. Руки обожгло инструментами, но этот алый свет, которым пропитана комната, неумолимо звал. Это был живой источник, дающий сверхвозможности, силу и мегаспособности… Подобным могуществом обладают в этом мире только боги. Это был короткий шаг. Так просто… Мир вздрогнул и замер, и он узнал истинное имя каждой вещи, в том числе узнал себя самого. Прямо перед ним чернела бездна, очерченная рамкой, четыре окна со списками всего сущего. Теперь не может быть иного пути у того, кто узнал, какие возможности открываются от прикосновения к ней. «Кон-соль». - мелодично прозвенел древний двемерский артефакт. - Что? Он посмотрел на нее с ненавистью. Почему эти людишки не могут оставить в покое прах Неревара? Почему они жонглируют его именем, используют его, словно маску? И как ко всему этому относиться? - В тебе что-то не так… - она смотрела на него пристально. «…только я никак не могу понять что». «Ничего не случилось». Его тень извивалась на стене в нервических жестах. «Я обещал… я обещал, что эти инструменты никто не возьмет». Красные полосы ожогов на руках и блаженно-виноватая улыбка лунатика. Почему я неправ? Что я не так сделал? Нет, не трогай! Это – моё! Эхо гулко отражало реплики на повышенных тонах, обрывки фраз звенели в бездне. А затем оно отразило взвизг электрических искр, и ослепительные вспышки заклинания поглотили его силуэт на стене. Кто же нанес первый удар? Непонятно, но так ли это важно… оба к этому стремились. А тот к этому времени все еще не оправился от ран… Огонь разрушающего заклинания бежал по броне…земля дымилась и плавилась на тех местах, куда падали полупрозрачные разноцветные шары. Но ведь это только по воле какого-то зловещего случая в облаке золотистых пылинок растаял призванный меч, оставляя свежую рану на груди. Только по нелепой раскладке случайных чисел обрушившаяся масса заклинаний оказалась слишком велика и, пробив защиту, подрубила жизненные силы, отключая сознание. А потом… какая странная тишина… холодно… но уже не больно…только хочется спать…Его лицо. Почему ты так строго смотришь? Все расплылось в алом свете… Когда советники нашли их, взбешенный Вивек в отчаянии искал неведомую двемерскую силу, которая убила Ворина Дагота и тяжело ранила Неревара. Никто не верил, что друзья могли вступить в поединок, что эти страшные раны они нанесли друг другу сами… Да, Ворин выглядел странно…Поэтому Неревар попросился поговорить с ним с глазу на глаз, но чтоб такое… Потом советники узнали, в чем дело. Вместе с горем и гневом возникло и презрение к изменнику, который пытался присвоить странные инструменты богохульной двемерской расы и напал на Неревара. Великий дом Дагот находился в смятении, не зная, как относиться к поступку своего лорда…лорда, который не вернулся с Красной горы. Алый свет и ощущение невесомости… свободно парить по просторным сводам цитадели. Тебя тоже больше нет. Они развеяли твой прах над полями эшленда, где пробиваются молодые ростки виквита, где так весело светит солнышко и торжествует жизнь; где ты родился и когда-то плясал у костра со всеми, охотился за животными, влюблялся, ты смотрел на это звездное небо, которое я никогда больше не увижу. Но от тебя ничего не осталось, даже ай-ди…А я вернулся. Но почему моя кожа больше не золотая… в нее как будто намертво впитался пепел… глаза стали как раскаленные угли. Мое тело так изменилось… А инструменты… где они?.. Страшный, отчаянный вопль потряс своды цитадели. АЛЬМСИВИ! Будь они прокляты! Дагот Ур в бешенстве сжал кулаки. Под его ладонями был пепел. Швырнуть бы эти воспоминания, как горсть песка, пусть они развеются по ветру и забудутся. Дальше ведь полный бред. Только одно было реальным – глаза того ординатора, которого он придушил. А что, они думали, что двемеры исчезли, война закончилась и можно расслабиться… Очень удивились, когда словно из-под земли выросла высокая странная фигура и в ярости напала на них. Но только когда он увидел свое отражение в глазах умирающей жертвы, в этом было что-то такое… После этого случая он надел золотую маску. После этого случая он не мог уже называться прежним именем… Дом Дагот… в его рафинированных аристократах, по легенде, текла и вампирская кровь. Они были не просто преданны, они душой чувствовали своего повелителя, даже на расстоянии. Удивительно быстро их иссушил пепел, его боль свела их с ума, выпила разум, исказила тела. И вот перед нами пепельные вампиры, такие, какими вы видите их сейчас. Неконтролируемая ярость все росла, она превращалась в пепел и, заполнив всю цитадель багряным воздушным покрывалом, медленно разносилась по ветру. Горе тому, кто попал в пепельную непогоду! Потом было то знаменитое нападение на Трибунал, предательство уже целого дома Дагот… Их сумели подавить, но, кажется, никто не понял. Люди видели только ужасных чудовищ. Впрочем, они и не могли знать, что за сила превратила их в монстров. Кто кого предал? Он ничего не добился. Он мог бы продолжать и продолжать нападать на Морровинд, но вид разрушенных домов, убийства, уничтожение всего живого, - это только несколько капель в чашу, полную ярости, боли и жгучей обиды. Он затаился и уснул, склонившись к этим камням. В цитадели, называемой теперь Дагот Ур, как и на территории Красной горы, активности почти не наблюдалась. Вместе с пеплом стала появляться пыль. Тяжелые пустые сны, которые вряд ли что-то могло нарушить. Но все-таки что-то нарушило… Она смотрела на цитадель сердца и, кажется, удивлялась. Он позволил ей глотнуть зелье и укрепить заклинаниями броню. Эти красные глаза с пепельной кожей в отсветах сердца Лорхана выглядят как-то особенно пронзительно, или я просто отвык от общества?.. Она осторожно попыталась заглянуть за край пропасти, но в смятении отошла. Снова установилась тишина и напряженное ожидание. Нет, с этим надо что-то сделать, а то она, пожалуй, здесь обживется. Но почему я медлю? Потому ли что это первый человек, которого вижу спустя столько лет? О чем она думает? …. Это был долгий путь от прохладной болотистой местности Горького берега до этих иссушенных земель. Иногда денег не хватало даже на силт-страйдер и под ветхой хитиновой бронькой было голое тело в синяках и царапинах от столкновения с пещерными крысами. А сейчас я на пестрый скарб разбойников с великими камнями душ и свитками смотрю с презрением. На мое снаряжение не хватит денег у всех торговцев в городе. Вместе взятых. Когда-то надменные типы с ухмылкой предлагали мне грязную работу, которую они сами не хотели делать. Сейчас же меня с почетом встречают и лорды Великих Домов и дикие эшлендеры, удивленно косясь на амулеты шестого дома, подвязанные у пояса, как трофеи по числу убитых лордов Даготов. На этом пути было много всего – беспомощные попытки съежиться и закрыться от ударов, когда уже лежишь на земле; дорога в штормовую погоду по воде, когда магическая энергия почти на нуле, и под толщей воды видно рыб-убийц; жар и бредовое состояние от зараженных ран, и надо срочно найти лекаря, чтобы просто упасть на порог его дома, а люди вокруг только шарахаются, опасаясь заразы; последняя стрела, а впереди маячит атронах; ложь; предательства; смерть. Но помню я и рассвет над Аскадианскими островами, и старого милого торговца с гуаром Ролли, и улыбку Морри, и дорогу, ведущую к алтарю Канала Загадок, и Требониуса, примиренно протягивающего мне руку, и торжественный голос самой Азуры, там, в пещере Воплощения. И мосты, уходящие в прямо в утренний туман, и шум дождя над деревянными хижинами, лесные тропки между деревьями, сладкий одуряющий запах духов Телванни, белокаменную Балмору, мрачноватый дворец в Морнхолде, первый снег и алые ягоды на зеленой траве Солтсхейма… Все то, что заставляет душу встрепенуться, подставить лицо свежему ветру и сияющему солнцу… Все то, что заставляет вырваться из груди ликующему крику: «Прекрасен ты, наш родной Морровинд!». И помню я свои сны. Нет, не безумные кошмары, которые принес вампиризм, а другое… Там была и высокая фигура в золотой маске, но еще до этого… Голос звал меня в этом сне… иссушенная пустыня в багряной дымке в пепельный ураган, над которым вдруг проливаются свежие дождевые капли, и там в воде отражается луна и звезда, наполняя воздух живительной прохладой. Но кто был тот второй голос, наверное, я никогда не узнаю… Воспоминание об этом сне вело меня всю дорогу как память о том, что мне нужно сделать. Оно и привело меня сюда. И оно дает мне надежду, что я смогу тебя победить. - Ты уверена? Усмешка еще не сошла с лица Дагота, когда огненный столб разрушительного заклинания взметнулся по ее броне. Дагот бросился вперед, удар разрубателя лязгнул по маске и царапнул плечо. Он не обратил на это внимание, самое главное - сбить ее с ног. Это нетрудно, ведь она и весит меньше и более миниатюрна, по сравнению с его высокой фигурой. Стекло доспеха хрустнуло под его ударом, и зеленые осколки располосовали ему кожу. Холодная волна ударила в Дагота и вырвалась прочь, захватив с собой часть его тепла. Чертов абсорб хил! Дагот вцепился в ее запястье, как будто чтобы не дать больше читать заклинания, но на самом деле его целью была перчатка, чуть светившаяся лиловым от наложенного заклинания. В следующее мгновение Призрачный Страж сорвался с ее руки. Дагот увидел, как он исчез за краем бездны. Уф… Стопкомбат. В ее глазах была какая-то опустошенность, но все еще читались недоумение и злость. - Вот и все, - объяснил Дагот, переводя дыхание.- Без Призрачного Стража ты не можешь воспользоваться инструментами. Сердца не разрушишь, меня не убьешь. Можешь отправляться домой. Я, пожалуй, тебя отпущу. Убийство слабой женщины много чести не даст. У меня была мечта вырыть могилу, чтобы похоронить того, кто придет сюда и назовется Нереварином. Но вас так много, что я, право, не знаю… Она с воплем попыталась его ударить, но Дагот сильнее сжал запястье. Крик ярости обратился в сдавленный стон. - Нечестно… - Хе… конечно. Я должен был принимать и отражать удары, пока один из нас не падет, или, может быть, как тупой аи, броситься за тобой и угодить в пропасть? Нет, я сценарии знаю, поэтому я здесь как бог. Так-то. Он почувствовал, что золотая маска непривычно покоится на лице, наверное, на ней вмятины, и попытался оценить повреждения свободной рукой. В этот момент девушка рванулась, и маска слетела прочь. Дагот попытался вывернуть ей руку, но его что-то резко укололо. Спустя мгновение они молча разглядывали друг друга: она - его лицо без маски, он – кольцо на ее руке, которое его оцарапало. «Оно делает владельца более обаятельным. Мог бы и одолжить для лучшего друга на завтрашний вечер. Ты же знаешь, я общителен и красив, как призванный даэдрот в пещере некроманта. А там будет столько прекрасных двемерок..» «Не скромничай, ты вовсе не такой. Твои стихи известны по всему Ресдайну. Уверен, ты победишь Вивека на ближайшем поэтическом состязании. Но это кольцо я не могу никому дать. Оно зачаровано так, что убьет любого, кто попытается надеть его. А тебе не кажется, что леди Альмалексия обратила на меня внимание?» «Та рыженькая?..» - Это подделка, - проскрипел Дагот сквозь зубы, прекрасно понимая, что он отрекается машинально. Сама мысль, что то, о чем он так долго грезил в этой пещере, воплотилось в реальность, шокировала. Но память о прошедшем вдруг всколыхнулась в нем. Как все это было чудесно! Просто жить и наслаждаться жизнью, а рядом друзья и те, кому ты нужен. Мечта объединить народ начала сбываться. Но все это безвозвратно исчезло! И так нелепо… Из груди рвался крик, который не мог больше сдерживаться. Зачем?! Скажите мне, зачем я не ушел с ним в пустоту?! Мое время прошло! От моей эпохи не осталось и следа, только мы, проклятые безумные фигуры остались зачем-то мучить данмеров… Трибунал да я. Уже сами как призраки, а все боремся за что-то. Сколько народа полегло! Проклятые предатели… ненавижу… зачем… Дагот Ур упал на землю в белесый сухой пепел, в ярости ударяя кулаками по земле. Насытились ли вы своим могуществом? Превратили наш мир в цветущий сад? И только не говорите, что все у вас не получилось из-за меня, вы, пьяные от власти людишки, решившие поиграть в богов! Неревара укокошили… он-то вам был препятствием творить самоуправства! Инструменты отобрали… Мои инструменты… я их сам добыл, а вы все украли… А теперь я тут унижаюсь перед вашей очередной марионеткой… вот уж совсем не похоже на привычную работу системы. Вот так финальная встреча! Какая комедия! Какой позор! - Да убирайся ты в конце концов! Внезапно Дагот почувствовал легкое прикосновение. Он повернул голову и увидел руку с кольцом луна-и-звезда и выше – серое пятно личика. Что-то было особенное такое то ли в чертах лица, то ли во взгляде, то ли просто особенный отблеск в глазах. - Успокойся, что ты так кричишь…Все хорошо, Ворин. - Неревар? Стартскрипт… нолор. Этого не может быть… Просто не может. Перед ним чужеземец, чужой человек… Ни тело, ни память, ни характер не могут быть восстановлены после смерти. Перед ним совершенно другой человек. И все-таки это он… Поразительно. Но почему? - Время и место каждого подвига определяются судьбой. Меня окружает что-то, что я не понимаю. Оно выше моих точек зрения, воли и побуждений. Я только воплощенная форма. Я только то, что вложено в меня свыше. Но неужели я, правда, марионетка в чьих-то руках? Неужели этот мир обрекает на рабство? - Наплевать на это. Можно самим выбирать себе судьбу, если знаешь механизм. - Ну ты и довыбирался… - Заткнись! Ненавижу, когда ты иронизируешь, сколько раз говорил… Тьфу! Нет, ты не можешь быть Нере… Дагот Ур поймал ее взгляд и замолчал. - Неревар для меня - посторонняя фигура. Я ничего не помню, и не чувствую ничего особенного в своих помыслах и поступках. Эта тень не тяготит меня. Но… такое чувство, что я видела тебя раньше, что я многое о тебе знаю. Хотя если ты спросишь о чем-то конкретном, то вряд ли я скажу верно. Разве только угадаю… Помоги мне понять, кто я. Только ты можешь это сделать. - Вот что, данмерка! Топай отсюда, пока я не потерял терпение! Драться я с тобой не собираюсь. Могу вытряхнуть вон из цитадели, если будешь нарываться. Мне ты ничего не сделаешь. Только уничтожение сердца могло бы что-то изменить, но перчатка твоя тю-тю… уже, наверно, расплавилась там в лаве. А возьмешь инструменты голыми руками, - умрешь меньше, чем за минуту. Дагот демонстративно повернулся к ней спиной и сделал вид, что его больше интересует пепел. Он вслушивался в посторонние звуки. Рабочие где-то наверху шумели, приглушенно гудели механизмы, и звук отражался от сводов цитадели. Можно было представить и растерянный взгляд, и нервический жест, растирающий поврежденное запястье, и удивленно приоткрытый рот. Шум удаляющихся шагов… Ну наконец-то… Да, об этом можно вспоминать еще долго. Ей будет о чем рассказать по возвращении. Правда его демонстративный отказ от поединка и пренебрежение должно обернуться для нее позором среди гордых эшлендеров, но, принимая во внимание, что Дагот Ур – противник похлеще каких-нибудь мелких даэдра, ей должны воздать неслыханные почести и… Грохот заклинания разрушения оглушил Дагота. Он тут же вскочил на ноги. Попробуешь разрушить механизмы на строительстве Акулахана? Какая мелочность, но… Он вдруг увидел ее фигуру в отсветах сердца. Звездочки пастельно нежного цвета кружили вокруг нее, накладываясь сеткой на огненный круг, вытягивающий из нее жизнь. В руках у нее были инструменты. Два заклинания: одно – восстановления, другое – разрушения боролись между собой, в то время как она пыталась разрушить сердце Лорхана. И тут до него дошло происходящее. Ну и глупость… Жизнь все равно уйдет из нее, раз она взяла в незащищенные руки проклятые инструменты. Но, кажется, до этого она сумеет… - Да что ты делаешь?! Я ведь бог. Как можно убить бога? – закричал Дагот Ур. «Вот самоуверенность меня и погубила…» - подумал он, понимая, что не успеет пробежать по веревочному мостику над огненной рекой. ….. С последним ударом клинка сердце разлетелось, как хрустальное. Мир вздрогнул. Все замерло на секунду, даже торжествующий блеск в ее глазах. А затем все пошло как прежде. Малиновые искры щедро рассыпались по каменному грунту и медленно начали таять. Дагот Ур в смятении остановился, впервые за многие годы ощутив тишину. И нет теперь чувства единения с миром и багровой лучистой ауры. Слова, которые Дагот шептал, вдруг показались ему безумными, он моментально забыл даже, какой смысл в слове фиксми. Тильда…ё… точка какая-то… Не действует - не действует- не действует… Кто-то сменил настройки… что такое «на стройки»? Неужели… тэгээм… офф… что за чушь я несу? Почему у меня кожа серого цвета? А, это, наверное, во тьме этой пещеры так кажется. Как тут зловеще. Не устроили бы двемеры засаду… Нет, они же испарились, исчезли. А вдруг вернулись и поджидают за углом? Где Неревар? И тут он его увидел. Неревар неподвижно лежал у постамента рядом с исполинской уродливой статуей. Ворин подбежал к телу друга. Его лицо уже было землистого цвета. Смерть наложила на него отпечаток, и Ворину его черты показались незнакомыми и чужими, а израненное разрушительными заклинаниями тело – маленьким и хрупким. Но перед ним был Неревар, в этом не было никаких сомнений. - Нет…да что же это такое…- он попытался его растормошить. Отпихнул ногами проклятые инструменты. – Двемерские технологии – погибель моя… Очнись, друг! И тут он все вспомнил. Воспоминания встали в один ряд с последующими событиями. От начала до конца. Будто ветер утих, и пепельный вихрь рассыпался в воздухе. - Что же я наделал?! В ответ тишина. - Что же я натворил?..- уже шептал он. Сколько было потерь… холод… смерть… Просто не верится… искалеченные судьбы, изуродованные тела… жалкое могущество на одной чаше весов, на другой – страх и презрение всех людей. И неужели это был я?.. Неревар, прости… Ворин перевел взгляд с тела друга на помятую золотую маску, все еще лежащую у края пропасти. Почему-то защипало глаза. Неревар… Мы ведь были друзьями и братьями в мире и на войне. А я так подло себя вел да еще прикрывался твоими словами… «Эй, слезай с дерева!» «Вот еще! Сам меня сюда загнал и еще требует…. Ты же за мной не полезешь? Ты одет как лорд. Не боишься порвать свою изящную рубашку о кору?» «Ах ты, гад! (пауза) А ты смело сражался. Если бы еще причина была благородная, я бы сказал, что ты достойный противник, а то - нападать на путников…» «Между прочим, я знатного рода, хоть и обедневшего. Из рода Дагот. Слышал, в нас, по преданию, течет вампирская кровь…» «И все лорды Даготы кидаются на людей на большой дороге?» Взрыв возмущения и попытка объяснить, что его просто выкинули на улицу искать свою судьбу, что попытки были бесплодны, и он уже два дня ничего не ел, а тут одинокий путник на горизонте, задумчиво обозревающий окрестности и на ходу дожевывающий булку… Но что-то такое было в глазах его несостоявшейся жертвы, какой-то живой огонек, отчего лицо Ворина вдруг осветилось виноватой скорбной улыбкой. Через несколько минут разговора ему вдруг показалось, что он знал этого человека всю жизнь. «Пойдем со мной. Мне нужен компаньон. Я иду на восток в племя Телванни» «Это о них говорят, что они живут в гигантских грибах, пляшут с бубном у костра и приносят жертвы скампам?». «Да. Вот из-за этих слухов никто и не согласился со мной пойти. А надо найти способ договориться с их вождями. Кимеры должны объединиться с двемерами в одно государство, хватит уже бессмысленных войн. Не думаю, впрочем, что у этих Телванни все так страшно». «Ты пытаешься объединить такие, не сходные друг с другом племена?» - Он спрыгнул с дерева. – «Вот умора! Ну ладно, пойду с тобой, чтобы на это посмотреть. Все равно терять нечего». И добавил уже серьезно: «Можешь рассчитывать на мои кулаки и мои заклинания» И они в первый раз пожали друг другу руки. Ворину казалось, что сама судьба поставила их рядом. В одиночку каждый из них не смог бы одолеть испытания, обрушивающиеся лавиной. Немного соперники, соратники во всех делах и помыслах, они столько раз прикрывали друг другу спины в бою. Их характеры, казалось, дополняли друг друга. Неревар сделал невероятное – объединил разрозненные народы, основал Ресдайн и установил мир в Тамриэле. Но неизвестно, как бы ему это удалось и что бы у него получилось без помощи и поддержки Ворина, преданного ему как брату. Они действительно были друг для друга братьями. Это потом предательство перекрыло все его добрые дела; и все, что он сделал хорошего, заросло травой забвения. Но не потому ли Неревар вернулся, чтобы сделать то, что ему не удалось: вернуть Ворина Дагота? И он сумел его вернуть. Ценой жизни. Но зачем, зачем ты снова ушел?.. Я опять остался один. Со своими муками совести, такими же страшными и неумолимыми, как смерть, что забрала тебя. Никому не нужный, всеми проклинаемый. Пока не истощатся силы, и придет старость… но какой остался срок… может быть, огромный? Кимеры… данмеры… могут жить тысячелетиями. Или без божественной мощи меня схватят какие-нибудь охотники за головами, посадят в клетку и будут показывать скучающей публике на базарах? Нет, Неревар. У меня осталось одно заклинание, которое я никогда не использовал. А сейчас, видимо, настало время. Это все из-за того, что во мне течет и вампирская кровь. Я могу читать заклинание, обратное абсорб… поглотить здоровье. Я отдам свою жизненную силу тебе. Надеюсь, что не слишком поздно… Мне никогда не искупить своей вины, но… если сможешь… Прости меня, Морровинд. ~ Какая тишина…Ощущение невесомости и чувство, похожее на головокружение. Все наполнено белым светом. Ни пространства, ни времени. Это даже не выразить словами. И вдруг словно дождевая капля упала на поверхность пруда. По водной глади поплыли круги, и закачалось отражение луны и звезды. - Очнись! Почему ты дрожишь? Ты в порядке?.. Проснись! - Так это был ты? Тот голос из сна… Высокая фигура без золотой маски вышла из света. Неревар радостно устремился к нему, протягивая руки. Но Ворин отстранился: - Нет, еще не сейчас. - Ворин! Это снова я! Я все помню и понимаю! Ворин улыбнулся другу, но эта улыбка была такая же скорбная и виноватая, как и тогда. - Что происходит? Кажется, ты… Почему?.. - Если не придет тот, кто сможет совершить подвиг, не будет и подвига, - сказал Ворин. - Мы обязательно встретимся снова, Неревар. Но сейчас еще не время. Тебе еще нужно походить по Морровинду. В этот раз без меня. Мне тоже предстоит долгий путь, чтобы снова стать достойным. Но я буду ждать тебя. Слышишь, я буду ждать тебя здесь у дерева… И все расплылось. Напоследок Неревар успел понять, что у того, кто стоял рядом с ним, была золотая кожа кимера, и глаза не красные, как уголь, а бархатные, карие. ….. Когда я пришла в себя, то не сразу смогла понять, где я. Передо мной была цитадель сердца, темная и холодная. Кругом валялись какие-то осколки. Кажется, от этого проклятого Сердца. Или от моей брони? Почему такая тишина? Где Дагот Ур? Воспоминание о чем-то теплом и наполненном светом, промелькнуло в сознании, и тут же пропало. Но не пропадало ощущение, что все закончилось. Что теперь все будет хорошо. Спотыкаясь на каждом шагу, я пошла назад. За моей спиной тут же сорвались каменные глыбы, земля затряслась. Охх… Акулахан погребал сам себя навек. Цитадель уходила под землю. Но порог впереди вдруг осветился волшебным светом. И я увидела женщину-данмера, которая протянула мне руки. - Азура… - у меня захватило дыхание. Я упала на колени и зарылась носом в ее пышные юбки, содрогаясь от беззвучных рыданий. На глазах показались непрошенные слезы. А она все гладила меня по голове и что-то утешительно говорила. Заклинание вмешательства Альмсиви перенесло меня в Альдрун. Была ночь, я еле нашла силт-страйдер, и меня не хотели везти за грязный, непрезентабельный вид. Бродячий авантюрист, помятый в стычке с разбойниками, и Нереварин, уничтоживший опасность Красной Горы, в темноте выглядят одинаково. Я ворвалась во дворец Вивека, как ураган. - Что ты теперь скажешь? Что дальше будет? Лорд Вивек поднял на меня взор, отчасти блуждающий в далеких мирах. Вот все и закончилось. Или только начинается? Он говорил, что этот мир ждет. Что его тайники не раскрыты. Что люди нуждаются в Нереварине, ведь сила Альмсиви медленно истекает. Мне показалось, он был немного грустен. Может быть, это не то, что я ожидала. Распахнулась тяжелая дверь Храма, и внутрь проник свежий ветер, вместе с запахом выпеченного хлеба. Стоя здесь на площадке дворца, я могла наблюдать город внизу. Поселения гордо возвышались над водой. Этим камням, к которым снизу ластились ржавые водоросли, а сверху жарко тянулось солнце, было уже 2000 лет. Площадки постепенно наполнялись людьми. Узкими черточками плыли гондолы, а вдалеке сверкнула зеленая лента материка, где ярким пятном выделялась шкура кагути. Над Вивеком начинался новый день.
