Извиняюсь за задержку. Коротюльки как-то незаметно переросли в длиннюльки, а длительное безынетье влияет на работоспособность не совсем так, как о том пишут в анекдотах. "Про политику" №2 - О Разуме и разумных Два кортежа с мигалками мчались по обезлюдевшему городу. На каждом перекрестке торчали патрули, блокируя и без того пустые дороги, по обочинам выстроились ряды милицейских тракторов. - Освободить дорогу!! Пра-пустить пациентов на дачу!! - надрывались матюгальники ГАИ. Потянулись окраины. Гаишников стало поменьше, зато тракторов больше. Черные машины вылетели на загородное шоссе и прибавили ходу; трасса была правительственная, не избалованная ямами, скорость практически не ощущалась. По обочинам где стояли, а где и выглядывали из кювета автотранспортные средства несчастных обывателей, случайно угодивших под вип-выезд. Вот и знакомые ворота. Кортеж снизил скорость, машины величаво вплыли внутрь. Люди в черных беретах повыскакивали из машин сопровождения, сделав своим количеством честь любым тараканам, и разбежались по территории. Начальники охраны с поклонцами отворяли двери лимузинов, помогая боссам выбраться наружу. Вместе они смотрелись весьма комично: маленький, аккуратно причёсанный, с неподвижными, ничего не выражающими рыбьими глазами - и здоровенный как шкаф, лысый и усатый, с пронзительным взглядом и бугристым лицом, напоминающим клубень свежего картофеля. - Хорошо тут, - заметил воблоглазый, потягиваясь и разминаясь. - Давно я у тебя не был, заработался... - В любое время, дарагой, - с акцентом откликнулся высокий. - Прашу в дом. В комнате вкусно пахло сандалом, карельской берёзой и еще чем-то неуловимым, но весьма характерным - ну, как обычно пахнет там, где двое людей вот-вот замыслят очередную невероятную гадость. Воблоглазый с удовольствием втянул ноздрями давно знакомый, любимый аромат и прошёлся по комнате, с любопытством изучая обстановку. Повертел в руках новую книгу Марии Арбатовой с претенциозным названием "Йухless". Пожал плечами, бросил обратно на стол. - Зачем звал? - не оборачиваясь, спросил он. Крупный чиновник приоткрыл ящик обширного письменного стола и чем-то щелкнул. Клацнули дверные запоры, на окна, слабо шурша, спустились трёхслойные жалюзи, тихонько загудел генератор белого шума; теперь, что происходит внутри президенции резидента, невозможно было ни подслушать, ни подглядеть извне. С силой проведя ладонью по лицу, усатый смял и отбросил опостылевшую человеческую маску. Со вздохом облегчения мелкий чиновник наклонился, положил пальцы на затылок - и череп, масляно чавкнув, остался в мозолистых, натруженных галерной греблей руках. Из-под него выглянула уродливая рыбья голова, в блестящей чешуе и с роговыми пластинами на щеках. Только глаза остались прежними - блёклые, пустые, стеклянистые глаза воблы. - Зачем звал? - повторил он. Отвратительная, беззубая и безгубая прорезь рта человекка-картошки распахнулась. - Дай дэнэг, - невнятно, но твёрдо прошепелявил жэстачайшый. Дон Рыба недоумённо извернул губастую голову: - Как, опять?.. Слушай, Луал, куда в тебя лезет?! Ты же..! Гм. Ладно. Сколько ещё? - Миллиарда полтора... ну два, - торопливо поправился тот. - Никак нельзя меньше, меня уважать перестанут. Подняв к уху мобильник - Vertu за сто тысяч баксов и никак нельзя меньше - маленький чиновник негромко распорядился: - Пискарь, организуй перевод шести ярдов из бюджета Рыгорычу. Ну, и замотивируй там... Луал поднял брови. - Семьдесят процентов мне, - пояснил воблоглазый. - В течение недели. Извини, никак нельзя меньше, базовая ставка. Пронюхают, что кому-то даю дешевле - нытья не оберешься... - Посодють тебя, - шевельнул усами человек-картошка. - А ты не воруй. - Кто ж меня посадит, я же памятник! Оба с удовольствием посмеялись. - Слушай, Уттипу, я не понимаю - если ты можешь так легко брать из бюджета, почему мы до сих пор тут? Возьми сразу сколько надо, забабахай проект... - Если б я брал себе, - сухо разъяснил воблоглазый, - я бы крайним и оказался. Нет уж, делать деньги надо так, чтоб били других. По лицу бацьки было видно, что разъяснение ему не очень понравилось. Не то чтоб жэстачайшый боялся быть битым - но, согласитесь, несправедливо получить тридцать процентов, а огрести на все сто. - Ладно, - насупившись, буркнул он. - Проехали. Не за тем звал... Умолк, в явном затруднении потирая твёрдый волевой подбородок. Слова не хотели идти; признание своих ошибок разумным его расы давалось с большим трудом. - Скажи... тебе не кажется, что мы что-то делаем не так? Холодные рыбьи глаза равнодушно моргнули. - Пока нет. А в чём дело? - Не бунтуют, - угрюмо сказал усатый. - Я ж их и девальвацией, и спецназом, и минами в метро... - Замечательно. И этот высокомудрый ещё пытался учить меня тонкостям государственного управления. - Дон Рыба медленно, саркастически хлопнул несколько раз в ладоши. Луал поморщился. Тут же дверь дернули снаружи, сильно, раздался отчаянный стук: - Санрыгорыч, вы в порядке? У вас кто-то хлопал, я слышал! Сан Григорьич!!.. - Паш-шёл вон!! - гаркнул усатый. Звуки за дверью неуверенно стихли. Пару секунд жэстачайшый подозрительно прислушивался, затем вновь обернулся к Уттипу: - Тебе тоже, между прочим, нечем похвастаться. Где твои "миллионы на марше", а? - Будут, - равнодушно отозвался тот. - "Будут", "будут"... Сколько ты уже сидишь там у себя? Тринадцать лет? А я - вдвое дольше! - Темпы социально-политического прогресса... - Нет! Чувствую, мы допустили системную ошибку. Чего-то не учли. Давай прогоним всё ещё раз, с самого начала? Уттипу пожал плечами: - Добро. - Инженерная сводка... - усатый помолчал, заново суммируя данные. - Корабль разбит. Починить, при уровне технического развития местных разумных, невозможно - технологические ветки гиперстабильных пластиков и межпространственного перехода здесь даже не начаты. Жизненных ресурсов у нас с тобой меньше, чем на сто местных лет... - Так. - Ноолитическая сводка: потенциал разума наиболее ярок в ареалах, именуемых местными "Россия" и "Белоруссия"; ну понятно - разум развивается там, где встречает сопротивление... - "Первый принцип функционирования разума" Гоаххра. - Да... И необходимые нам технологии лежат как раз на пути развития их науки. Если им не мешать, они получат результат примерно через воемьдесят здешних лет. - Слишком поздно. - К сожалению. Успеем лишь вернуться и помереть на родине. Не лучшая трата жизни двух высокомудрых. Так, дальше... Анализ: существует возможность ускорить развитие разумных и стимулировать исследование нужных веток технологий, сократив срок достижения результата в два-три раза. Согласно Четвертому принципу Гоаххра, разум совершенствуется именно в том направлении, откуда встречает сопротивление. Решение: осуществить комплексное запретительно-силовое воздействие с узлами напряженности в ключевых социальных и научных точках, конфигурируя запретительную ткань необходимым для формирования прорывного научно-технического коридора образом. Если наращивать давление, точно выдерживая вектор и баланс приложенных сил - в расчётное время произойдёт спонтанный и одновременный в социальной, политической и научной жизни разряд напряженности в заданном направлении, количество разом реализованного интеллектуального потенциала перейдёт в качество, и БАХ! - смена формации, возрождение нации, НТР, цивилизация, получившая мощный пинок под зад, делает давно назревший решительный шаг вперёд. Победа Разума! Восьмидесятилетний срок сокращается на-а-а... - Базовое уравнение социальных взаимодействий Ндрд'Г. - Да-да... так, щас: дельта тэ равно а ку энное поделить на эта хэ ню... на сорок четыре года! - С половиной. - Не успеешь чихнуть, как они уже всё изобрели; мы по-быстрому чиним корабль и с-с... - Не ругайся. - ...и сматываем отсюда удочки!! - Всё верно. Что тебя смущает? Луал тяжело вздохнул и покачал головой. - Понимаешь, мне всё больше кажется, что мы пережали... Как здесь говорят, перегнули палку... Если их разумность - еще в стадии недоразвития; исключения Гоаххра, помнишь? Парадоксальная реакция на давление, прогрессирующие пассивность и апатия... ЧТО, ЕСЛИ ОНИ ТАК И НЕ ПОДНИМУТСЯ?! Воблоглазый ошеломлённо поднял голову. Их взгляды встретились. И в серых стеклянных глазах Уттипу медленно, капля за каплей, протаивал ужас.