Лживый Раб Отаку

Глава LXXXI: Каменная ловушка Сейчас путь Эрирриса лежал обратно в парадные коридоры. Если ему не изменяла память, то он видел там несколько ответвлений, которые могли вести в другие отсеки шахт. Быть может ему повезет, и он наткнётся на нужную штольню до того, как местные стражники начнут задаваться вопросом, что здесь делает маг, бесцельно бродящий из тоннеля в тоннель. Нащупав под мантией свиток Божественного Вмешательства, который, по счастливому стечению обстоятельств, оказался у Гила – в городе он об этом запамятовал, полностью поглощённый мыслью о проникновении на территорию и совершенно забыв о том, как он оттуда выберется. Это был его билет на свободу и спасительная нитка, ведущая прочь из этих подземелий. Потеряй он её, и вряд ли он сможет ещё раз увидеть белый свет – за убийство двух подчиненных Легиона предусмотрены вполне-таки определенные меры. И ведь не известно, сколько ещё нитей жизни ему придётся сегодня оборвать… Не смотря на то, что у него всё ещё оставался немалый риск быть раскрытым, благодаря слишком пристальному взору придирчивого стража, самое опасное на его пути уже пройдено. Труп мага был хорошо спрятан в архивах... Ну, по крайней мере, он очень надеялся, что в подобном месте можно нормально спрятать целое тело. Но вряд ли туда часто ходят, и обнаружить его должны нескоро. Нет, существует, конечно, шанс обнаружения того, что имперский маг Гиллиан находится совсем не там, где ему следует быть, но это и так была слишком рискованная затея, чтобы оставаться без изъяна. С такими мыслями, он шёл назад. Видимо, вся эта встряска со всякими светящимися фигурами и внезапно исходящими от них заказами на убийство оказала некоторый эффект на самого Эрирриса, так как у него уже начинала развиваться некоего рода паранойя, прямым образом касающаяся этого данмера, которого он сам обозвал Амшегаром… Древнее наречие, древнее наречие… Знал бы этот данмер, как на самом деле переводится это слово и где оно впервые было произнесено, и он бы от стыда превратился обратно в кимера, или кто там их родственники, которых так невзлюбила Азура? Ещё никто так долго не ускользал от него, а ведь он пытался его убить за последние несколько дней аж три раза! И это не считая тех моментов, когда он просто был близок к смерти, как например тогда, в болотах, когда Эриррис осматривал местность на наличие магии. Для него, как для профессионального убийцы, это было непозволительно большое число неудач. Даэдрот раздери, он выслеживал и убивал имперских чиновников вместе с армейскими собаками в Киродииле, на протяжении почти целого года оставаясь нераскрытым! И то, даже когда его поймали, доказательств против него было столько, что они лишь позволяли бросить его в рудники, тогда как в реальности там было на не одну смертную казнь! А сейчас он не может убить одного жалкого авантюриста, у которого экипировки и знаний – кот наплакал. Даже если учесть его даэдрическую катану – призывную, между прочим, – на звание очень сильного и неуловимого он претендовать никак не может… Ну хорошо, в виду последних событий – может, но всё же! Сбежать с корабля по воде, кишащей рыбами-убийцами? Запросто! Обвести его вокруг пальца, избежав встречи с ним как в Пелагиаде, так и в самой Балморе? Легко! Умудриться совершить успешный побег из набитого солдатами форта, а после эффектно вернуться и вручить себя властям, почти наверняка избежав всех дальнейших попыток покушения на него? Да раз плюнуть! И из шахт он смог бы сбежать, наверняка! Такое впечатление, что он обладает даром предвидения, или что ему помогает какая-то неведомая сила… Эх, а ведь он тоже был не против, чтоб ему кто-то помог. Из высшего разряда, имеется в виду. Например, дали б хороший зачарованный клинок, разрубающий всех и вся, или ту же пресловутую «удачу»… А то обидно всё же – ходишь, мотаешься туда-сюда, планы вынашиваешь, а в итоге получаешь дырку от бублика, потому что какой-то давно не мывшийся мужик внезапно является твоей цели в видениях и даёт ему… что-то даёт ему, расстраивая твои планы. Или как там это происходит? Впрочем, не суть важно. Но вот, оборвав его горькие мысли, впереди послышались шаги. И чавканье. Очень громкое. Вскоре из-за поворота показался стражник с факелом в одной руке, надкусанным ломтем хлеба в другой и пакетом с едой под мышкой. Ошарашено уставившись на возвращающегося охранника сторожки, мирно пылающей в десятке шагов от него, Эриррис остановился. Не менее удивлённо выпучил глаза и сам легионер и, повинуясь инстинктам выживания перед магом Легиона, попытался спрятать за спину пакет с едой, что, с учетом занятости обоих рук, выглядело весьма забавно. – Рядовой Рейлон, возвращаюсь вместе с положенным пайком на рабочее место! – крикнул он, пытаясь отдать честь ладонью с зажатым в ней куском пресного хлеба. – Вольно, – пытаясь подражать манере разговора прежнего Гила, которую он слышал у телег. – Что ж вы так не пунктуальны? Я вот уже десять минут стою здесь, дожидаясь дежурного. Непорядок… – Так ведь это… – запнулся легионер. – Неважно. Мне поручено следить за заключенным номер 427, но, похоже, я ошибся тоннелем. Мне нужно, что бы ты точно сказал мне, где находится третий отсек. – Заключенный номер 427? Так точно, знаю такого, но разве после его побега он не был отправлен на глубинные уровни? Даже помню, когда он был переведён туда, если это необходимо, – озадаченно ответил легионер. Похоже, его сильно удивила такая неосведомленность мага… Впрочем, нельзя сказать, что зря. – Мне докладывали, что изначально он находился в третьем отсеке. Я должен был получить рапорт у заведующего, прежде чем идти за ним самим, – не задумываясь, солгал Эриррис, надеясь, что для простого солдата этого будет достаточно. Хотя, стоит признаться – то, что он узнал, его слегка озадачило. Он, конечно, подозревал, что к нему могли принять какие-то меры наказания – ведь об этом инциденте уже упомнил товарищ по дежурству бедного Алиара, – но думал, что это будет выражено в повышении нормы руды или карцером. Ведь, судя по всему, никаких серьёзных мер, а уж тем более казни, к нему применять нельзя, «спасибо» за такое усложнение дел Радду. Плохо то, что из-за этой неожиданной для него новости и так хрупкая ситуация изменилась в худшую сторону. Узнать, правдами и неправдами, где третий отсек, он мог – в конце концов, должны быть маги, которые вообще никогда не ходили в шахты, и Гиллиан вполне мог быть одним из них. Но если он будет расспрашивать, в какой именно глубинный отсек перевели Амшегара, что ему, по идее, должны были сообщить ещё при выдаче приказа, у имеющих хоть каплю ума людей возникнет логический вопрос: «Почему?». И вот тогда действительно начнутся проблемы… – Ясно. У меня в сторожке есть старая копия шахт, где находится третий отсек. Если разрешите пройти с Вами, я достану её… – В этом нет необходимости. Мне будет достаточно того, чтобы ты рассказал мне путь, – быстро ответил Эриррис. Он слишком хорошо представлял себе последствия от того, что будет, если стражник откроет дверь в комнату с бушующим там пламенем. Даже если он и сохранит себя в целости, вытянуть из него что-то будет слегка проблематично. – Позвольте, но по-моему было бы легче… Но здесь произошло неожиданное. Весь тоннель тряхнуло так, что Эриррис едва устоял на ногах, помогла только его многолетняя практика и умение быстро реагировать на любые ситуации. Легионеру повезло меньше – его сбило с ног и приложило об каменную стену, после чего он грохнулся на пол, выронив пакет с едой и факел, от чего тот сразу же потух. С потолка посыпался песок и мелкие камни, дождём застучавшие по стальному шлему, отдаваясь в нём звонким гулом. Где-то поблизости раздался грохот и треск ломающегося дерева – Эриррис догадался, что это обвалилась сторожка: сломались опорные балки и уцелевшая в пожаре мебель. Поднявшаяся туча песка ещё не начала оседать, как, невнятно застонав, начал подниматься легионер. Непослушными руками он стянул с головы шлем, и при тусклом освещении Света стало заметно, что по его лицу тонким ручейком течет кровь, вместе с выпученными глазами и копной тёмных волос придававшая ему жуткий вид маньяка. – Что это было, даэдрот раздери? – спросил Эриррис. – Что это было?! Молаг Бал лично пришел за нами, вот что это! Где-то в глубинных отсеках взорвался пласт с газом! Нужно бежать отсюда, быстро! – кричал стражник, одной рукой держась за рану на голове, а другой – цепляясь за стену и пытаясь подняться на ноги. – Зачем? Тряхнуло всего ничего, ничего ж не обрушилось… – Шигорат тебя раздери, – от явного страха в нём притупилась даже боязнь перед высшим чином, – ты что, ничего не знаешь о взрывах в шахтах?! Тут сейчас всё взлетит на воздух, начнется цепная реакция, и… Договорить он не успел. Снова тряхнуло, и на этот раз куда ближе и ощутимее. Остаться на ногах ему помогла только мёртвая хватка за ближайшую опорную балку. На его глазах в стене быстро росла трещина, которая тут же перешла на потолок, стремительно увеличиваясь в размерах и занимая всё большую площадь. Толчки начали следовать один за другим, пол под ногами танцевал, будто сумасшедший. Послышался грохот и треск ломающихся на глазах, как спички, балок, сверху не прекращающимся дождем посыпались камни, некоторые из которых были размером с голову, а то и больше. – А-а-а! – заорал вновь свалившийся на пол имперец, вскакивая на ноги так, будто на нём не было тяжёлой имперской брони, и со всех ног рванул, спотыкаясь, во тьму, туда, откуда он пришёл. Грохот стал ещё оглушительнее, а застилавшая глаза туча песка – ещё гуще. Закрыв голову руками, в слабой надежде защититься от падающих сверху камней, Эриррис хотел было побежать вслед за солдатом, желая сейчас только одного – спасти свою жизнь, не быть погребённым в этой каменной могиле, как вдруг спереди послышался звук падающей лавины камней, поднявшей тучу песка и пыли. После этого всё медленно начало стихать, толчки прекратились, и только звук скатывающихся вниз камней продолжал рассекать воздух. Отняв руки от головы и освобождая себе обзор, он попытался осмотреться, но его встретила только кромешная тьма. Видимо, уже где-то под конец мерцающий шарик магии был развеян. В мягких лучах нового Света было видно лишь стены с поломанными опорами и стоящую в воздухе пыль, из-за которой обзор ограничивался всего несколькими метрами вперёд. Пара балок всё же выжили в этом аду, и именно это спасло самого Эрирриса – зловещего вида трещина грозила обвалить потолок в любую минуту, и только эти куски дерева удерживали его от падения. – Так… Нужно отсюда убираться. Скамп с ним, с Амшегаром, подожду новостей снаружи. Если его вытащат – нож в пузо и сматываюсь по свитку, а если там сдохнет – ещё того лучше. Не собираюсь я больше находиться в этом каменном мешке! – лихорадочно пронеслись мысли в голове имперца. Переступая через камни, Эриррис поспешно направился в сторону выхода, надеясь вскоре снова оказаться под тёплыми лучами солнца, даже с риском быть пойманным легионерами. Они хотя бы люди - голову отрубят и дело с концом, а здесь может придавить так, что жить останешься, а с места сдвинуться не сможешь, и помирай тут даэдрот знает сколько. Но здесь его ждало ещё одно жестокое разочарование – дорогу ему преградила каменная стена. Гора камней, которая, судя по всему, простиралась глубоко вперёд, полностью перекрыла тоннель, отрезав путь назад. Теперь никто не сможет выбраться из глубинных отсеков, и они оказались замурованы здесь… И тут же окончился путь незадачливого рядового Рейлона, который, видимо, был погребён под этим завалом. Да, для него поход за продуктами окончился довольно грустно… Если бы было настроение, можно было б зло сыронизировать, но, как уже упоминалось, он был не настолько чёрствой сволочью. Бросив последний взгляд на каменную могилу, Эриррис зашагал обратно к сторожке, пытаясь выстроить в голове новый план действий. – Значит так… Что мы имеем? Если это – единственный проход к поверхности, то полностью отрезанный он мира клочок шахты с горсткой солдат и толпой заключённых. Если нет, то в зависимости от ситуации – завалило второй, или нет. К тому же, учитывая то, что взрывы пошли снизу, там же и должны быть наибольшие разрушения, так что несколько отсеков, а то и целый сектор шахты может быть полностью завален. В целом, шансы выжить у того, кто не обладает каким-нибудь телепортирующим заклинанием, ничтожно малы, принимая во внимание почти гарантированное разрушение воздушных шахт и количество людей – до того, как завал разберут (если его разберут), тут может просто кончиться кислород. Но, впрочем… Старая и Новая Шахты расположены рядом, и из-за землетрясения теоретически мог образоваться ход к ней, или, чем Шигорат не шутит – проход на поверхность, за кольцо кальдеранских гор. Доберись к нему Амшегар – а он доберётся, и не такими талантами блистал, – и он останется жив. Тогда вся эта комедия с проникновением не будет стоить и ломаного дрейка, а я очень сомневаюсь, что смогу попасть сюда во второй раз. Итак, придётся идти вниз… Дойдя до сторожки, он обнаружил дверь выломанной, а тот угол, где она находилась, частично заваленным. За ней горели несколько тусклых язычков пламени – остатки от пожара, уцелевшие под обвалом. Здесь ему пришлось передвигаться боком, протискиваясь сквозь щель между стеной и камнями, но дальше тоннель был уже без подобных сюрпризов. По пути ему встретилась полупустая каморка, забитая факелами и ящиками, и чуть дальше – почти полностью заваленный рабочий отсек. Ясным свидетельством этому были пара рабочих и стражник, видневшиеся из полумрка. Хлаалу, с проломленной головой лежащий у входа, чуть-чуть не успел выбраться из опасной зоны и теперь лежал лицом вниз, жалобно протянув руки к спасительному выходу, и двое рабочих, чьи окровавленные и избитые трупы, частично находящиеся под камнями, безжизненно распластались на полу. Поборов гримасу отвращения, вызванную этой, казалось, привычной для него картиной, убийца пошёл дальше. То и дело ему попадались и другие следы разрушения – камни, треснувшие балки и щели в стенах. В глазах Эрирриса всё здесь выглядело шатким и неустойчивым, в любой момент готовым обрушиться, но он пытался убедить себя, что это лишь разыгравшаяся от увиденного паранойя, и заставлял себя идти дальше. Но, когда впереди появился неясный свет факелов, он не мог не почувствовать радости – всё-таки живое общество немного разгоняло это противное чувство замкнутости. Это, кстати, удивило Эрирриса, так как раньше он не замечал за собой никаких признаков клаустрофобии или боязни находиться под землей. И объяснения он этому найти не мог… Людьми, которые шли ему на встречу, оказались двое данмеров-хлаальцев с факелами в руках, один из которых шёл без шлема. Оба они имели помятый вид, на их доспехах кое-где виднелись сети трещин, а большинство шипов были обломано. Видимо, они тоже попали под камнепад, но отделались куда легче, чем бедолага Рейлон. Заметив на Эриррисе красную – хоть и порядком испачканную, но всё же узнаваемую, – мантию, и поняв, что перед ними маг, они поспешили подойти ближе и отдали честь. Когда они приблизились, Эриррис, придав голосу командный тон, приказал: – Докладывайте. – Рядовые Тирис и Дирам, приставлены к охране десятого отсека. По приказу старшего надзирателя идём за подкреплением из-за частичного обрушившейся стены и большого количества раненых, – слегка недовольным голосом ответил тот, что был без шлема. Хоть они и подчинялись разным командирам и принадлежали к разным военным группировкам, по договору о Кальдеранских разработках имперские маги считались офицерами для обоих фракций – как Легиона, так и наёмников Хлаалу. Естественно, это нравилось отнюдь не всем. – Не выйдет, – сухо ответил Эриррис. – Проход завалило начисто, там не пройти. Эта новость неприятно поразила обоих меров. Лицо говорившего с ним данмера на мгновение скривилось, будто он съел что-то горькое, а из-под шлема второго послышались невнятные ругательства. – Есть идеи? – Так точно, – медленно произнёс Тирис. – На поверхность вело три прохода. Тот, что был рядом с нашим отсеком, и тот, по которому пришли Вы, завалило. Может быть третий, находящийся севернее всех, остался целым? – Ведите меня к нему. Как боевой маг Легиона, я должен удостовериться, что всё имущество Империи вместе с её солдатами останутся в сохранности, – бесстрастным голосом приказал имперец. Он правильно выбрал манеру разговора. Сейчас перед хлаальцами был самый заурядный имперский маг – высокомерный, преданный исключительно Империи и ни во что не ставящий другие расы. Хотя в бою помощи от них теперь не дождёшься… ну да не важно, всё равно – с кем здесь сражаться? Сложив руки за спину, Эриррис пошёл вперёд, а хлаальцы – следом за ним. Как старший по званию, вести людей должен, естественно, он сам, а когда предстоит выбирать, куда идти, подчинённые должны сами его направить. Это не слишком нравилось имперцу, так как было до невыносимости глупо, но издержки занятого им положения обязывали. Вскоре они дошли до ответвления, у которого стоял воин в армун-анской броне, с висящей на перевязи левой рукой и сломанном до половины наплечнике. Бросив короткий взгляд на наёмников позади Эрирриса, и получив в ответ отрицательный кивок, он коротко вздохнул и пошёл вглубь отсека, полностью проигнорировав мага. Вряд ли там обрадуются полученным новостям… Пройдя немного вперёд он действительно заметил справа короткий коридор, который перекрыла стена из камней – тот самый второй выход на поверхность. Значит, осталось убедиться, что Амшегар не пройдёт по третьему выходу… Ну, тут, в принципе, элементарно – когда рабочие, среди которых будет и надоедливый данмер, пойдут через этот проход, он якобы с целью проверки подойдёт к нему вплотную и… Хм, интересно, что было бы лучше – превратить его голову в обугленную черепушку или профессионально прирезать вакидзаси? Данмеры, конечно, хорошо выдерживают огонь, но против такого он врядли выстоит… а вакидзаси слишком долго вытаскивать, могут и сбить с ног, пока я что-нибудь успею сделать. Так что лучше огонь. Надёжнее… Или, может, пробить ему грудную клетку концентрированным Огненным Укусом? Да, есть шанс, что его природная защита таки погасит этот удар, но зато как красиво будет – пробитая насквозь грудина и глаза, выражающие молчаливое удивление… – Эриррис подловил себя на мысли, что он действительно начал съезжать с катушек, раз ищет какой-то особый способ убийства… – Впрочем, а что? Знаменательный клиент, грубо говоря – самый достойный. Чего бы не сделать ему подарочек в виде эффектной смерти? Даже нет, такие люди только и должны умирать красиво, а разве сжигание головы можно назвать красивой смертью? Да-да, определённо нужно придумать другой способ! – с оттенком безумия, пронеслись мысли в голове Эрирриса.

А это ещё кто? Это случайно не он придумал альтмеров?

Обеими руками за Надо будет на днях отослать сценарий в Голливуд

Хорошо. Например, очевидно, что в СХ чудовищно мало вариантов уже готовых заклинаний. Предлагаю добавить 2-3 сотни разношёрствных спеллов (опять же с градацией на 3 уровня мощности (а некоторым можно сделать 4 и 5 уровней - было бы ещё интересней и реалистичней)). Причём заклинания не должны быть читерскими, как в оригинальном СХ (что есть полный анлор: какой-то маг-доходяга, прочитав пару учебников, тупо кидает несколько спеллов и уничтожает всё живое) - тут надо соблюсти балланс При этом разумеется пофиксить и старые заклы. Также для повышения лорности хорошо бы поменять назначения двух систем магии местами: сами навыки завязать на имперской классификации школ, а повышающие эффективность учебники - на ортодоксальной, причём саму ортодоксальную классификацию полнсотью переделать, обратив особое внимание на магию хаоса, магию богов и магию древних.

Тут походу собрались делать новые версии Сердца Хаоса, добавляя туда новые возможности (типа переделанной системы зачарования). А не хотите ли вы в следующей версии 1.4 полностью переделать всю систему магии, сделав её более лорной?

Вот и пришло время грандиозной развязки ____________________ Глава LXXX: Уважаемые маги… *** Уважаемые маги! Пожалуйста, воздерживайтесь от использования огненных и электрических заклинаний, побуждая заключённых и рабов к повиновению, когда вы находитесь в глубине шахты. В таких местах в воздухе часто присутствуют горючие газы, и, как показал инцидент на прошлой неделе, даже малейшей искры достаточно, чтобы произошёл сильный взрыв. От Кисины не осталось и клочка шкуры! *** - До чего же весело… Амшегар вздохнул. Объявление для магов, висевшее на стене рядом с дверью в отсек, где он сейчас находился, было, пожалуй, единственным объектом, достойным внимания. А теперь и оно прочтено и интереса не представляет. Героя поймали, парализовали и бросили сюда – в некотором роде, полукарцер-полурудник. Помещение это было не слишком большое – гораздо меньше, чем третий отсек Новой Шахты, где Амшегару уже довелось «поработать». Это же подобие камеры было рассчитано на одного-двух человек, в каменной стене был всего один здоровый выступающий кусок эбонита-сырца. Чудесный ход администрации! Он обеспечивал решение сразу трёх задач: содержание буйных каторжников в изоляции, непосредственно добыча руды и открытие новых шахтных проходов. Вот только Амшегар не планировал работать ни над одним, ни над другим, ни над третьим. Его кирка так и продолжала лежать без дела, прислонённая к стене. Да, авантюрист не особо стремился пополнять эбонитовые запасы императора, его мысли сейчас были заняты другими вопросами. Как власти узнали о его контрабанде тогда, в Балморе? Почему так наскоро перевели из форта на каторгу? Без суда, без следствия… Даже не допросили! И почему теперь, после дерзкой попытки побега, с ним обходятся так… «почтительно»? Всего лишь глубинная разведка в наказание. Всё это было крайне странным, но Амшегар чувствовал некую связь между этими событиями. Кто-то что-то явно от него хочет! Но вот чего? Это надо непременно выяснить. Ну а пока судьба вновь даёт ему все карты в руки: пора браться за новый план побега. Вот только как заставить того бретона-хлаальца за дверью выпустить его? Над этим надо поразмыслить… Миральт вытер пот со лба. Здесь, определённо, было жарче и куда душнее, чем в первых отсеках Новой Шахты. Хоть по уставу и не положено, он всё же снял с головы шлем, чтобы не умереть от духоты, правда, это ему не особо помогло. И с какой дури начальству взбрело в голову приставить его к этому заключённому? Ну захватил в плен двух растяп-стражников, ну попытался сбежать, и что теперь? Он сидит в ужасных условиях, дверь закрыта на ключ, деться ему некуда. Зачем нужен ещё охранник? Следить, чтоб не сдох раньше времени? Так ему вроде бы и так вполне нормально – сидит себе и смотрит в стенку. Или, может, заставлять махать киркой? Хлаалу посмотрел ещё раз на Амшегара сквозь дверную решётку. Тот тоже глянул ему прямо в лицо и нагло улыбнулся. А вдруг он только того и ждёт, чтобы я вошёл внутрь, а потом резко нападёт? – пронеслось в мыслях надзирателя. Уж что-что, а вступать в бой с человеком, победившим двух стражей, ему точно не хотелось. Даже не смотря на свои преимущества в вооружении. Ведь те стражники тоже были вооружены. Должно быть, это и впрямь очень опасный заключённый… Ну и пусть тогда сидит, – решил Миральт и тоже сел на свой стул. А вообще, этим должны заниматься специально натренированные люди, боевые маги Империи, – попытался найти оправдание своему бездействию бретон. – Да, у них-то точно найдётся множество способов повысить уровень трудолюбия даже у самого непокорного каторжанина. Это и паралич, и электрический разряд, и магическая боль, и молчание – для полного счастья. Особенно молчание! Это так здорово – полностью лишать каторжника возможности сопротивляться не только физически, но и словесно! Миральт просто обожал этот эффект, у него даже было кольцо, заключившее в себе частицу этой магии – Кольцо Тишины. Истинную радость доставляло ему использование этого маленького магического чуда на заключённых из четвёртого отсека, когда производительность их труда падала. В совокупности с добрыми пинками, конечно же. Иногда Миральт, в связи с частым употреблением подобных методов воздействия, замечал в себе некоторые маниакальные наклонности, но всякий раз он убеждал себя, что это всего лишь безобидные шутки. И правда, до уровня магов в искусстве принуждения и подавления ему было ещё очень и очень далеко. Хлаалу устало вздохнул. Где же Анноэль, который вот уже полчаса назад должен был прийти и приступить к своим прямым обязанностям? Уже почти 17 часов, а его всё нет. И теперь мне, – недовольно думал бретон, – приходится выполнять работу за него! Выходит, и жалование мне надо повышать соответственно - до уровня мага. Но этого, разумеется, никто делать не будет, а значит, мир опять являет свою несправедливость во всей красе! Надо будет поразвлечься с заключёнными, когда вернусь в свой отсек, – решил Миральт. – Нужно снять напряжение. Если бы только ещё можно было бы снять эти тесные доспехи… Но нет же, зайдёт начальство – как пить дать будет выговор с последующей урезкой жалования. Треклятые правила! – охранник встал с места и начал ходить по комнате туда-сюда, периодически недобро поглядывая на заключённого. – Так и будешь сидеть без дела? – наконец с пренебрежением спросил он. – А что? – усмехнулся Амшегар в ответ. – Ты хочешь, чтобы я станцевал? Или начал нарезать круги, как ты? Нет уж! – Долби руду, идиот! – прикрикнул на него Миральт. – Заткнись, – огрызнулся герой. – Тут слишком душно и жарко, я не сдвинусь с места. – Я бы на твоём месте был поаккуратнее в выражениях. Все правила работают и тут: не будет руды – не получишь и еду! – Да ну? Где-то я это уже слышал, причём совсем недавно. Ах да! От того стражника, что получил киркой по голове. – Ты пытаешься угрожать мне, ничтожество? – с поддельной усмешкой сказал хлаалу (на самом деле, его охватил гнев). – Нет, я просто констатирую факт. Короче, если тебе так нужна руда – открывай дверь, бери кирку и долби её сам, а от меня отвали. – Ах вот как! – Миральт подбежал к решётке и пустил в Амшегара тусклый луч магии зелёного цвета из своего кольца. – Получай! Данмер почувствовал, как все звуки вокруг него затихли. Он понял: это эффект Полной Тишины, когда ты не можешь ни говорить, ни слышать. Теперь ему оставалось только с интересом наблюдать за бретонцом, что сейчас ухватился обеими руками за прутья дверной решётки и произносил пылкую и эмоциональную речь. Амшегар догадывался, какого примерно она была содержания. Спустя минуту, заклинание спало. – …Потому что когда ты подохнешь, и твою голову съедят крысы, вот что будет действительно смешно! Услышав такой финал блистательной речи стражника, Амшегар громко захохотал. – Ты что-то сказал? – сквозь смех проговорил он. – Извини, я не расслышал! – Проклятье! – воскликнул несостоявшийся оратор, забывший о том, что поблизости нет слушателей (в отличие от четвёртого отсека, где подобные штуки возымевали над заключёнными прекрасный эффект). – Так что, – Амшегар перевёл дыхание от смеха, – тебе придётся повторить! – Ладно. А теперь возвращайся к работе, – ещё одной отточенной на каторжниках фразой бретон невпопад завершил свою тираду. – А вот этого я никак не могу сделать! – весело усмехнулся Амшегар. – Чтобы вернуться к работе, надо её сначала начать, а это точно не мой случай. Может быть, ТЫ поможешь мне, а? Ха-ха! Или это и есть вся доблесть воина Великого Дома Хлаалу? Миральт на этот раз ничего не ответил и вернулся на своё место. Как-то неловко получилось. Нет, определённо, надо отдохнуть в Лопате Шенка. Быстрей бы пришёл Анноэль и взял этого проклятого заключённого на себя. – Ага, понятно, – протянул Амшегар. – Что ж, усугубим ситуацию! Идиотизм какой… Ещё ж сказали: не прибей! Да для него и этого мало! Пора ужесточать правила, это точно. Ввести публичные пытки, чтобы знали своё место... – Миральт продолжал размышлять о своей нелёгкой работе надзирателя, пока не услышал стук кирки о камень. Ему стало интересно, и он снова направился к двери. – Эй, ты что это, за работу что ли взя… Ай! – как только бретонец поравнялся с дверной решёткой, Амшегар швырнул ему в голову тяжёлый рудный камешек. – Ха-ха! Вот твой эбонит! – воскликнул данмер и вновь кинулся к рудной жиле отколупывать новый кусок. – Дьявол! – крикнул Миральт, потирая ушибленный центр лба. Чувство боли смешивалось с чувством острой несправедливости – ведь всё должно было быть с точностью до наоборот! Эта смесь эмоций рождала новый гнев, подобно двум алхимическим ингредиентам, составляющим зелье смертельного яда. – Я до тебя доберусь! – Так давай же, открывай дверь и заходи, я никуда не уйду! Следующую порцию камней Миральт встретил уже с костяным хлаальским шлемом на голове. Теперь попадания не причиняли ему физических страданий, но просто изничтожали его морально. Его, надзирателя Хлаалу, обкидывает камнями какой-то жалкий заключённый, при этом нагло насмехаясь над ним! Такого ещё не было. – А вот теперь ты напросился. Сейчас открою дверь и так тебя отделаю, что ты забудешь, как тебя зовут! – Боюсь, у тебя ничего не выйдет – я и так не помню своё настоящее имя, но всё равно заходи – думаю, у меня найдётся несколько хороших способов хорошенько тебе накостылять! – смеялся Амшегар. – У меня тяжёлая кирка, твои доспехи тебя не защитят, а голыми руками тебе меня не одолеть. – А как насчёт этого? – бретон вынул из ножен свой меч. – Что скажешь, если я применю настоящее оружие и просто прирежу тебя, как свинью?! – Дохлый номер, – спокойно сказал герой. – Я прекрасно знаю, что тебе запрещено меня убивать. Так что засунь свой меч… ну, ты знаешь, куда его засунуть. – Значит, ты в курсе, что нужен начальству. Что ж, тебе просто повезло. А теперь, похоже, ты хочешь ещё раз сбежать. Ну так ничего у тебя не выйдет! Знай же, я не поддамся на твою провокацию, – хлаалу убрал меч в ножны и отсел подальше от двери. Теперь Амшегар получил подтверждение своих домыслов. Действительно, он находится на особом положении среди заключённых и, пока администрация не получит от него то, что ей нужно, с ним всё будет в полнейшем порядке. А значит, надо использовать этот шанс для побега. Опять. Как было сказано в письме для Кая Косадеса, он уже был в подобной ситуации! В тюрьме Имперского Города. И проиграл. Но чем Шигорат не шутит – стоит попробовать ещё раз! Нужно только хорошенько достать этого бретонца, ну а там – как всегда, действовать по обстановке. Хорошо, что дверь с решёткой. Данмер в очередной раз сильно ударил по скале, пытаясь на этот раз отколоть кусок побольше. Но вместо того, чтобы упруго отскочить, кирка пробила каменную стену насквозь! Авантюрист остановился и перевёл дух. Вот это уже было нечто гораздо более интересное! Похоже, предыдущему обитателю «карцера» не хватило всего нескольких ударов киркой, чтобы пробить тонкую перегородку и открыть новый отсек! Амшегар пооббивал края образовавшейся дыры, тем самым расширив её размер. Отложив кирку в сторону, он схватил стеклянный переносной фонарь, освещавший помещение и поднёс к отверстию. Сначала он переложил его туда, а потом просунул в дыру голову, чтобы получше разглядеть, что там. Как только он сделал это, ему ударил в нос резкий ядовитый запах. Шахтный газ. Много газа в огромной секции пещеры. Амшегар рефлекторно отпрянул от дыры, при этом больно стукнувшись головой об её края. Возможно, именно этот удар помог ему в эту же секунду придумать свой новый, дьявольски хитроумный план побега! Правда, грешивший одним «малюсеньким» недостатком – он граничил с чистым безумием. А, возможно, и сам являлся таковым. – Эй там, на страже! – крикнул герой. – У меня проблема! – Я не собираюсь поддаваться на твои уловки, – сухо отозвался тот. – Можешь кидать свои камешки сколько угодно. – Нет, ты не понял! – не унимался данмер. – Не у меня, а У НАС ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА! – Ну что? – недовольно крикнул Миральт. – Газ! – Чушь никсячая! – Сам подойди и посмотри! Я проделал дыру в новый отсек! Решив, что придумать такое ради того, чтобы ещё раз запульнуть в него камнем – это было бы слишком даже для этого ненормального каторжника, Миральт поднялся со стула и подошёл к двери. – Даэдрот! Действительно дыра, – удивился он. – Да, именно! То, о чём я и говорю. Дыра. А за ней – газ! Скамп, он быстро распространяется! Выпускай меня отсюда! – Ладно, погоди, я должен сам проверить, – хлаалу принюхался и действительно почувствовал запах природного газа. – Так, а ну, отойди в сторону! И не вздумай учудить что-нибудь! Бретон вынул из ножен меч, открыл дверь и вошёл в комнату. Держа заключённого на расстоянии от себя, он подошёл к проделанному им отверстию. Действительно, газ шёл оттуда, и он быстро заполнял собою помещение. – Скамп, и вправду газ, – закашлявшись, сказал охранник. – Теперь у нас особое положение! – Правда? И что же ты собираешься предпринять? – Амшегар стал в дверном проходе, демонстративно загораживая собой выход. – Ты что это? Сбежать решил? – насмешливо спросил Миральт. – Да, там открыто, но как ты собираешься пройти сквозь все остальные отсеки шахты и избежать столкновения с толпой стражей? – А никак! У меня есть другой план. И тебе, жалкий надзиратель, придётся отодвинуть меня, если хочешь пройти. – Так, хватит! – гневно отрезал бретон. – У меня нет времени препираться с тобой, заткнись и отойди! Миральт поднял правую руку с мечом на Амшегара, ту самую, на которой было его Кольцо Тишины, а потом сам двинулся на него. Знакомый им обоим зелёный луч вырвался из кольца, но с одной лишь разницей: на этот раз при попадании ещё была вспышка белого света. Знакомая теперь уже одному Амшегару. – Это ещё что такое? – удивился Миральт и остановился. – Сюрприз! – со зловещей улыбкой на лице воскликнул Амшегар. – Постой, ты же должен был… – Замолкнуть? – опередил ошарашенного стражника герой. – Ну уж нет… Как я уже говорил, у меня есть ОСОБЫЙ план! – с этими словами он поднял руку, и на его пальцах заиграли голубовато-белые искры магической молнии. – Но… наруч антимагии… заклинание… – промямлил окончательно растерявшийся надзиратель. – Как… как ты?.. Герой ещё раз подумал, стоит ли игра свеч? Объявление для магов – это, несомненно, знак свыше, указатель нужного пути. Туповатый охранник со своим кольцом, лишивший его речи – если бы он не использовал его, Амшегар не был бы готов поглотить заклинание во второй раз. И, наконец, чудесное обнаружение заполненной газом полости – подарок Фортуны. Он точно знал одну истину: «Умей читать знаки Судьбы и следовать им, и тогда она будет к тебе благосклонна». Да, он уже сделал свой выбор. – Говоришь, будет очень смешно, когда мою голову съедят крысы? Не отрицаю. Но позволь, прежде чем это случится, я покажу тебе ещё одну хохму. Да, и вот ещё, держи, пригодится! – Амшегар бросил Миральту свою кирку и тот её рефлекторно словил. Сам же герой вытянул руку с молнией и прицелился прямо в дыру. – Ты же… ты же не… Нет! – бретон ужаснулся от замысла заключённого. – Счастливо оставаться! И привет Шигорату! Молния сорвалась с пальцев авантюриста, а через секунду он уже захлопнул за собой дверь. – Вот тебе и привет... – это было последнее, о чём подумал Миральт при виде того, как маленькая белая искорка скрылась в чёрной дыре.

Я кажется придумал как сотворить Художественный Описательный Фейспалм Задействую в своём фанфике)))

Ещё одна жизнеутверждающая глава с Эриррисом в главной роли - одна из моих любимых ____________________ Глава LXXIX: От смерти к смерти… – Какое прекрасное голубое небо, какие прекрасные безжизненные скалы, какие прекрасные полуразвалившиеся лачуги рабов, какие прекрасные матерящиеся солдаты вышли из-за угла, какие мерзкие и отвратительные скальные наездники упали в рабский район, подстреленные лучниками… – меланхолично проносились мысли в голове. Алиар, сняв шлем, вытер со лба выступивший пот, смешанный с пылью. Пожалуй, если бы перед ним предстал выбор – какую страну следовало бы навсегда стереть с лица земли, Морроувинд одержал бы сокрушительный перевес в этом списке. Вварденфелл, за то короткое время, что он провёл здесь, он мог считать не иначе, как тюрьмой – пепельная пустыня, населённая жуткими тварями и кровожадными дикарями, из которой даже опытные разведчики не всегда возвращаются, занимала подавляющую площадь всего острова, словно разросшаяся язва. А тех нескольких полосок равнин, часть из которых была не менее опасней Пустошей, из-за контролирующих её мстительных магов и целой пропасти эшлендеров, для которых прибить несколько чужеземцев - едва ли не святое дело, цепи холмов, горсти скалистых островков и болот, кишащих бандитами и всевозможными тварями, никак нельзя было поставить в противовес всему этому. Только одного этого хватило, чтобы навсегда возненавидеть этих треклятых данмеров, считающих себя центрами Вселенной, с их надменностью и глупой самовольностью. И при всём том, в довершение – ярые работорговцы. Если бы не ценные залежи эбонита, Империя уже давным-давно бросила бы этот островок, предоставив эти напыщенным мерам самим разбираться с их «дьяволом» и тому подобным бредом. Эбонит… ради этого необычайно ценного материала император пойдет на всё, не считаясь ни с какими потерями, готовый сгноить в этой проклятой земле собственные легионы. Алиар уже слышал, что в Пустоши, богатой на залежи знаменитой руды, существуют уже не одна шахта по её добыче. А ещё он слышал, что некоторые из них, по прибытии туда проверяющих или обозных, находят полностью опустевшими, без единого следа пребывания там людей – ни легионеров, ни рабочих. Словно они просто взяли и ушли, оставив запасы пищи и добытую руду. Дрожь пробирает при мыслях о силе, что могла прийти за ними, которая без единой капли крови могла забрать больше десятка отборных солдат Легиона. А ведь однажды и его самого, Алиара, могут послать в одну из таких шахт, выдернув из гарнизона Кальдеранской Горнодобывающей Колонии. А знакомиться с этим самым «нечто» на своей собственной шкуре ой как не хотелось… – Эй, опять в облаках витаешь, черныш? – его товарищ по дежурству, Ринс, ткнул его в бок. – Уже в сотый раз повторяю – если я успел сильно загореть во время транспортировки на корабле, это ещё не значит, что я превратился в редгарда. Вам ещё не надоело всё время мусолить эту глупую шутку? – Здесь и так немного развлечений, а постоянное доставание тебя подобными мелочами хоть как-то скрашивает наши серые будни, – усмехнулся он. – Можешь определить, сколько сейчас времени? – Скоро смена придёт, если ты об этом. Надеюсь, Варгес не потерял свою колоду, иначе в скором времени я окончательно свихнусь со скуки в этой дыре! – Привыкай – у новичков здесь не очень много прав. В понимании наших шишек две недели – не так уж и много для проверочного срока, и важного им ничего не дают. Потерпишь ещё столько же – полегче станет. А если, чем Талос не шутит, в шахты пошлют – вообще тебе жизнь мёдом будет. Там и кормят лучше, и с заключёнными иногда поразвлечься можно, а если имеешь что предложить – надзиратели тебе могут обеспечить «особые» услуги, если ты меня понимаешь, хе-хе. – Не говори об этом таким тоном. Меня от него передёргивает. – Какие мы нежные, – ухмыльнулся Ринс. – А вот я бы не отказался, деньги всё равно некуда девать. Если доживу до зимы, и меня отправят в длительный «отдых», тогда разве что зайду в таверну и буду пить до тех пор, пока передо мной все девять богов Культа не будут плясать ритуальные танцы хаджитов в брачный период. – А разве у них существует подобное? – Скамп его знает, но это не суть. Сам процесс – вот что важнее… Эй, а это случаем не господин Яйцеголовый идет? Чего он в шахтах забыл, интересно? – Ну-ка… – Алиар приложил руку козырьком над глазами, вглядываясь в бесформенную фигуру, идущую с канцелярского района. – Ага, он самый. Хорошо, что он тебя не слышал, – Гил очень мстительный, и слух у него дай Стендар каждому. – Угу… Но ты лучше ответь мне, как ты смог с ним подружиться в первые же две недели? Он у нас нечто вроде местной знаменитости – всеми презираемый и никем не уважаемый, как Гер любит выражаться, а ты вот так взял и приятельство с ним завязал. – Не скажу, – довольно оскалился Алиар. – Теперь моя очередь доставать тебя. Заодно найдешь чем заняться, проводя бессонные ночи в бесплодных поисках ответа. – Противный ты, – вздохнул Ринс. – Ну раз ты такой, ты к нему и приставай – он в шахтах не служит, так что вход ему заказан, хоть он и боевой маг. – Кто тут из нас противный… Эй, Гиллиан! Какими судьбами? – окликнул он нескладно сложенного колдуна, когда тот прошёл мимо них. Тот, кого назвали Гиллианом, резко остановился и медленно повернул голову к Алиару. Секунду помолчав, он заговорил глухим сиплым голосом: – Мне нужно в шахты. Приказали следить за недавно доставленным заключённым, каторжником номер 427. – Это тот, который недавно пытался сбежать? Не удивительно – за таким глаз да глаз нужен, особенно если учесть, что к нему никаких серьёзных мер нельзя выносить, – расслабленно присвистнул Ринс, чувствуя себя в безопасности от мстительного мага. – Ага, прыткий был парень. Слышал бы ты, как ругались те хлааловцы из шахт, ковыляя к себе в бараки – слушаешь, не наслушаешься! Месячное жалование готов бы отдать, чтоб своими глазами увидеть эту эпопею побега! Кстати, Гил, у тебя, что ли голос как-то изменился, или мне показалось? – обеспокоенно покосился он на неподвижно стоящего волшебника. – Застал двух солдат за расхищением имущества. Сорвал, – коротко ответил тот. Знаем мы твоё расхищение… Небось Геру или братьям Дрейкам старые долги вспоминал, – язвительно подумал Ринс. Но в голос этого сказать не решился – Гиллиан Дард, поговаривают, изжил уже не одного врага за свой срок службы. А становиться одним из этих его врагов совершенно не хотелось. – Раз так, то проходи. Эй, а может, возьмёшь меня с собой? Я в шахтах ещё ни разу не был, а ты скажешь, что ты меня конвоируешь или что-то в этом роде! Ринс меня отмажет, если что, не беспокойся. – Алиар, ты бесшабашный человек, – вздохнул легионер. – Пойдём, – колдун поманил пальцем Алиара и направился прямиком ко входу в Новую Шахту, куда поместили Амшегара, а легионер, скорчив рожу Ринсу, засеменил вслед за ним. Ветер шевелил края покрывавших телеги накидок. Рабочие ещё не пришли разгружать их, что было достаточно странно, учитывая время, когда караван прибыл в колонию. Рядом с площадкой, которую окружали военный и административный районы, не было ни единого человека, кроме двух похожих на статуи легионеров, стоящих у подножья стрелковой башни. Лицо одного из них действительно можно было сравнить, скорее, с удачно выполненной скульптурой, до того неподвижно и бледно оно было. В его правой руке, вытянутой вперёд, словно он вот-вот собирался поднести её к губам, находилась бутылка из тёмного стекла. Второй выглядел, скорее, скучающе, то и дело переминаясь с ноги на ногу. Но оба они неотрывно смотрели на пятна оплавившегося песка, местами превратившегося в стекло. – Эй, Тэнгар, долго ещё будем так стоять? – спросил он. Его товарищ не шелохнулся. Он вообще не подавал признаков жизни. – Молчишь? Даэдорт, ну и Гил, собака. И что это на него нашло, а? – зло спросил Гер, обращаясь к бутылке в свей руке. – Атронахов тут вызывает, угрожает честным людям… Нехороший человек, однако! – продолжал разглагольствовать он. – Тогда сваливай, пока не вернулся, – подал признаки жизни Тэнгар, но всё равно не меняя позы. – Э, ты ещё не знаешь этого упыря, во всех смыслах этого слова! Только покажется, что ты в безопасности и миновал его цепкие ручки, а он уже тут как тут. Пять дрейков готов поставить, что как только двинемся с места эта махина прыгнет нам на головы – а я слишком люблю свои прекрасные волосы, покоряющие сердца одиноких девушек, чтобы жертвовать ими таким глупым образом! – Он внезапно завыл, прогудел что-то нечленораздельное, а потом исчез в вихре колдовской силы. Чисто моё мнение – так исчезают насовсем. – И, тем не менее, я предпочитаю не рисковать. Этот жук на меня давно зуб имеет, ему только повод дай – не важно какой и кем придуманный. Лучше я здесь постою. Погодка неплохая, солнышко светит, наездники поют… – Гер покосился на почти полную бутылку в руках Тэнгара – Ты будешь допивать? Свою я доконал, а за новой бегать не очень-то… – Знаешь что… Иди ты в скампову задницу, – сказал он, наглухо прикладываясь к горлышку. Первые мостки, проложенные через несколько неглубоких оврагов, они миновали молча, не проронив ни единого слова. Патрули, на которые они то и дело натыкались, едва завидев покачивающийся шлем боевого мага Империи, спешили как можно быстрее ретироваться, если была такая возможность. Когда же они думали, что уже были замечены придирчивым колдуном, то у них появлялось забавное сходство со статуями: они не смели даже шевельнуться. В такой напряжённой атмосфере они достигли зёва Новой Шахты, из которой тянулись рельсы с вагонетками, наполненными недавно добытой рудой. Здесь царила очень оживлённая атмосфера – люди в свободных рубахах, вымазанных почти до черноты, разгружали всё прибывающие из недр земли порции руды. Складские помещения шахт нужно было освободить от набранного эбонита, чтобы рабочим было куда складывать добытую породу. Надзиратели-хлааловцы, бодрой руганью и не скупясь на оплеухи зазевавшимся рабочим, как могли, ускоряли весь этот процесс, однако главной их задачей было слежение за сохранностью руды. Разгружать вагонетки, по вполне понятным причинам, доверяли только наёмным рабочим, а они вполне могли припрятать несколько кусков хорошей породы, которые продавали в городе неким людям. Легионеры уже давно вели охоту за этим скупщиком, из-за которого производительность шахт стала несколько ниже допустимого, но пока что в этом деле они не преуспели. Миновав неподвижно застывших подле входа в штольню хлааловцев-охранников, присутствие которых здесь, рядом с самой большой стрелковой башней у шахт, было чистой данью принципам – мол, вот, мы не хуже имперских выскочек, – они начали спускаться вниз. Гиллиан, даже не взглянув в сторону ящика с факелами и стоящую рядом с ней жаровню, спокойно пошёл дальше по прямо идущему тоннелю, огибая рельсовые пути и снующих людей. То и дело на их пути встречались боковые проходы с массивными дверьми, большинство из которых были открыты. Раньше здесь находились боковые штольни, жилы в которых были исчерпаны, нынче переделанные в хранилища для руды. Не меняя ни походки, ни позы, колдун продолжал двигаться вперёд, словно выточенная из плоти и крови неестественная машина, преодолевая метр за метром. Когда «парадная» часть закончилась и факелы, висящие на стенах, пропали, он взмахнул руками – машинально, словно не заметив сделанного, – и пустил вверх маленький шарик света, который осветил мрачные своды тоннеля бледным светом. И в эти моменты Алиара начала терзать смутная тревога. Для него Гиллиан, с которым он хоть и был знаком меньше недели, был неестественным. Да, он был молчалив – но не безмолвен. За то время, что легионер провёл с ним, он заметил, что Гил всегда первым начинал разговор, говоря при этом мало, но всегда по делу. Сейчас же он словно не замечал Алиара, хоть он и сам взял его с собой. К тому же, Гил говорил, что он хорош только в двух школах магии, но в остальных его можно было назвать полным профаном – сейчас же он явно использовал Свет, так любимый за удобство и простоту большинством волшебников Легиона, служащих здесь, и который являлся заклинанием Иллюзий. Нет, конечно, он мог иметь в виду, что он не знает никакой серьёзной магии из остальных школ, а Свет он считал как само собой разумеющееся, но всё же… Хоть он и ходил в точности, как Гиллиан, и голос у него был похож, его фигура, в конце концов, была такой же, но они отличались. Словно он был Гилом и одновременно кем-то другим… – Прости, если я кажусь тебе немного странным, Алиар, – внезапно сказал боевой маг так, что идущий за ним легионер дёрнулся. – Просто сегодня у кое-кого объявились очень большие проблемы, и это немного подавляет… – П-правда? – слегка заикаясь от неожиданности, спросил имперец. – А я всё думал, что с тобой такое… – Не беспокойся. Завтра ты увидишь меня уже совсем другим… Это сторожка, – он показал пальцем в сторону небольшой дверцы, которая находилась в одном из боковых углублений – попытка найти рудную жилу, не оправдавшая ожиданий и брошенная. – Дальше неё ты не пойдёшь – стражников и надзирателей в глубине шахт моим авторитетом не убедить. – А…, а разве меня не нужно записывать? Ну, мол, был в шахте в такое-то время по официальному приказу. Просто если стражники снаружи спросят меня – что я здесь делал, и не найдут нигде записей, я могу поиметь большие проблемы. Ты же их знаешь – к тебе они не смогут пристать, а на мне отыграться – запросто. Если бы я был официально зачислен в состав шахты, то оно и неважно, а так… – Хм… За мной, – коротко сказал он, после нескольких секунд молчания. Толкнув двери в сторожку, они попали в достаточно небольшое, пять на шесть метров, помещение. Его пол был обильно засыпан сухой травой, прикрывающей камни. В одном его углу стояла грубо сколоченная кровать с тюфяком на ней – хотя были серьёзные подозрения, что это была обыкновенная тумба, покрытая подстилкой, – а рядом с ней – стойка с доспехом и коротконогий столик у кровати, на котором находился зажжённый фонарь. Дальнюю стену полностью занимали шкафы, забитые бумагами, на одном из которых висели ножны с мечом. Прямо перед входом, всего в метре от него, стоял стол, напоминающий канцелярский, только ниже и без верхних ящичков. Остальное убранство сторожки не представляло собой ничего интересного. Внутри никого, кроме них самих, не было. – Наверное, он пошёл за своим пайком – в карты заигрался с кем-то, или ещё что-то. Будем ждать? Он должен скоро вернуться… – Для меня дорога каждая минута. Его книга должна быть рядом – я сам запишу тебя. – Ты не можешь… – попытался запротестовать имперец, но Гил взмахом руки его оборвал. – Могу. Ты ещё не знаешь, на что способны имперские маги, сынок, – дружелюбным голосом ответил он, одновременно с этим увеличивая силу Света, который освещал сторожку куда лучше пары масляных ламп. Услышав эти слова, Алиар просиял. Его опасения почти развеялись, и все прошлые мысли и сомнения сейчас казались редкостной глупостью, навеянной мрачными, несмотря на освещающую их магию, тоннелями Новой Шахты. Может быть, это от того, что он знал, насколько трудной и опасной была эта штольня и что некоторые рабочие сложили головы под этими тесными каменными сводами, а поскольку он был достаточно суеверен (хотя сам этого никогда не признавал), то потерял голову, оказавшись здесь. Нет, определенно, шахты были последним местом, куда он хотел отправиться. Вряд ли бы он долго выдержал в этой давящей атмосфере и мраке, разгоняемом только светом факелов и дефицитными фонарями. Хотя, если подумать, он мог и привыкнуть – есть же люди, которые здесь чуть ли не целый день проводят? Оно, конечно, от человека зависит, но всё же... Переминаясь с ноги на ногу и не зная, чем помочь, он посмотрел на своего друга. Тот по-хозяйски рылся в бумагах и папках, лежащих на столе, не утруждая себя необходимостью обойти его и оставаясь к Алиару спиной. Гиллиан, всё-таки, хороший человек. Просто он долгое время был одинок, вот и стал таким злым… А, впрочем, может быть и наоборот – из-за того, что он долгое время был один, он стал немного мягче. Но важно ли это? И дело даже не в том, что он – один из магов Легиона, имеющих свой вес в делах колонии, но в том, что теперь он мог назвать себя частью чего-то. Ведь с ребятами по казарме он так и не сошёлся до конца – отношения у них были не более чем приятельские, и только. Но сейчас… Сейчас его зоркий взгляд сыграл с ним злую шутку. Верно, Сангвин заполучил привычку недалеко отходить от своих предыдущих жертв, иначе чем ещё можно объяснить такое большое количество «удачных» стечений обстоятельств? – Гил, где ты умудрился выпачкать мантию? – удивлённо спросил Алиар, подходя к магу. – В смысле? – У тебя тут какие-то пятна… Ближе к шее, такого буроватого цвета, – приглядываясь, продолжил он. – В самом деле? – странным голосом сказал Гиллиан, говоря это скорее сам себе, чем легионеру. В следующее мгновение Алиар почувствовал изменение в окружающей атмосфере. Чуть ли не физически он ощутил, как потяжелел и загустел воздух в сторожке, как затруднилось дыхание. Обмазанные глиной стены будто приблизились, сжавши окружающее пространство, нагоняя новые приступы клаустрофобии на рассудок. Казалось, что и сам маг, стоящий перед Алиаром, на одно единственное мгновение сжался, становясь ещё более сутулым и тонким. Но потом с ним будто произошла метаморфоза – его плечи распрямились, став чуть ли не вдвое шире, он стал выше на несколько сантиметров, а его спина перестала сутулиться. Он будто превратился в другого человека, и от прежнего Гиллиана остались только мантия и шлем. Вдруг все отточенные тренировками рефлексы Алиара, из-за которых его часто выделяли, и так часто помогавшие ему одержать верх в учебных поединках, словно закричали: «Уходи!». Это спасло ему жизнь. Отклонившись всем корпусом влево, инстинктивно отходя к свободному для поединка центру, он почувствовал рядом с собой жар. Колдовское пламя, лизнув то место, где секунду назад была голова легионера, растаяло, оставив после себя лишь горячий воздух. Мысль о том, что он только что избежал верной смерти, даже не успела до конца сформироваться, как Алиар почувствовал толчок в грудь, разорвавшийся последующим взрывом. Следуя инерции своего движения и силе от применённого заклятия, он отлетел к кровати, а с его головы был сбит шлем. В груди горело – раскалившаяся кольчужная кираса, прогнутая, словно от удара булавой, жгла живот, перед глазами плясали огоньки. Он даже не мог с верностью сказать, что происходило в комнате, не то что бы подняться. Тело пронзила боль – сверху на него кто-то навалился, прижав к земле. Через силу разлепив глаза, Алиар спросил: – Где настоящий? – Я соврал тебе, когда говорил, что Гиллиана ты встретишь завтра – ко времени, когда его тело должны были отыскать. Твоё свидание с ним переносится на сегодня! – холодным голосом сказал тот, кто носил имя и внешность покойного мага Легиона. Перерезав воину горло вытащенным из-под полов мантии вакидзаси, Эриррис шумно вздохнул. Да, именно из-за таких мелких промашек, как едва заметные пятна крови на только что снятой с трупа одежде и выдают лазутчиков, пробравшихся во вражеский стан. Со шлема, с помощью канцелярских веществ, пятна он кое-как соскоблил, а с плащом промашка. Хорошо ещё, что он был всего один, да и то молодой, но сам факт налицо. Впрочем, он знал, на какой риск идёт, так что единственное, что здесь виновато, – случай. Но теперь появилась одна серьезная проблема – у него на руках ещё теплый труп. Дежурящий в сторожке стражник наверняка скоро вернётся, а хлопот в таком случае не оберёшься. Оттащить его куда-нибудь вообще не представлялось возможным, так как Эриррис не имел абсолютно никаких знаний о шахте, и то, что он попал в эту сторожку, уже можно было назвать чудом. Впрочем, он шёл прямо, никуда не сворачивая, и он надеялся на что-нибудь подобное – глубинные уровни могут быть опасны из-за газов и – чем Шигорат не шутит – магмы от одного из дальних притоков Красной Горы. Расположение здесь подобного пункта было вероятнее всего. Карту шахт он тут вряд ли найдет, но зато теперь он точно знал, что для поисков Амшегара ему нужно возвращаться обратно. Но всё ещё остаётся вопрос с трупом… Спрятать, по известным причинам, его не удастся, да и в скором времени он начнет пахнуть. Если бы здесь был прохладный погребок, ещё можно было на что-то надеется, но увы. Однако… как говорили одни умные люди: «Надёжнее всего можно спрятаться в месте, где никто не ожидает твоего появления». Пусть сейчас это выражение будет немного переиначено, но всё же оно как нельзя хорошо подходит. Взяв один из фонарей, Эриррис затушил в нём фитиль и сломал сосуд с маслом, стараясь не запачкать руки. Масло струей полилось на пол, оставляя на соломе радужный след. Щедро полив бумаги на столе, шкафы с документами и выплеснув остатки на солому, он отбросил фонарь от себя и снял с крючка второй. В последний раз оглядев помещение сторожки, он открыл стеклянную дверцу и швырнул зажжённый фонарь в шкафы. Огненные капли зажжённого масла, выплеснувшегося из разбитого фонаря, брызнули во все стороны, распространяя пламя по сухой соломе и щедро сдобренной бумаге. Уже через полминуты по всей комнате бушевало пламя, языки которого лизали опорные балки, желая пожрать его, утоляя свой ненасытный и извечный голод… По расчетам Эрирриса, как только опоры падут, свод должен будет в скором времени рухнуть, погребя под собой тело невольного свидетеля. В лучшем случае найдут только несколько фрагментов от его брони и меч. Да, грязная работа, но иного выхода просто не представлялось. Хотя из-за этого пожара и будет поднят шум, но это малая плата. Скорее всего, спишут на несчастный случай, а когда найдут мёртвого легионера и начнут о чём-то догадываться (впрочем, врядли он будет обнаружен раньше тела боевого мага), будет уже слишком поздно. Но в душе всё равно осталось гадкое чувство стыда. Эриррис был убийцей – это было не его работой, но призванием. Единственная оставшаяся цель в его жизни, а все остальные его мечты и желания, так или иначе, были с ней связанны, пусть они и не всегда были плохи и зачастую далеки от крови. Но он не жил только ради того, чтобы убивать. Смертельная схватка – вот что действительно было важно. Танец со смертью, звон скользящей об оружие противника стали клинка, чувство того, что сама Смерть стоит где-то рядом, и что следующим, кого она проводит, со своим извечным безумным оскалом на черепе, до места, где царствуют мёртвые, будет он сам – вот, ради чего он жил. День ко дню, от смерти к смерти – всё вело к этой игре, в которой нет победителей. Все остальные, не способные на этот танец, но так или иначе встававшие на пути Эрирриса к очередной партии, также были вынуждены пополнить и без того немалый счёт павших от его руки. Но к этому он имел философское отношение – каждый из них делал свою ставку в Игре, желая утолить свои глубинные желания Смерти или жаждая обычного богатства, купленного ценой жизней других. Они сами были виноваты, что их приёмы были недостаточно сильны, или что их ум не настолько остёр, как его. Но этот случай был другой. Лежащий посреди бушующего пламени легионер, носивший имя Алиар, погиб просто из-за того, что доверился маске своего друга, которую он, Эриррис, надел на себя. Даже сейчас, уходя прочь от сторожки, он чувствовал, как сдавливал его голову этот слишком большой для нормального человека шлем, будто бывший владелец пытался произвести суд над имперцем за смерть – не его собственную, но своего друга. Не покидало мерзкое чувство, что он надел чью-то кожу, и от того ещё сильнее хотелось избавиться от этой вещи. Но – нет. Он должен довести своё дело до конца. И, поскольку Эриррис хоть и был профессиональным убийцей, но всё же, оставаясь всего лишь человеком, он пытался найти оправдание отнятию последних двух жизней, терзавших его. И нашёл. Ведь Амшегар, своей персоной привлёкший чьё-то непрестанное внимание, а своей натурой заманив его в эту каменную могилу, был причиной, по которой он убивал. То, что заставило Эрирриса занести своё оружие над непричастными к его цели людям, служило лишь одному – убийству трижды проклятого данмера. Виновен ли был он за то бремя, что было взвалено на плечи Эрирриса в этот день? Вполне. За своё зло рано или поздно придётся платить.

Художественный Фейспальм? Наверное, будет прикольно

Арг-ра! Ты даже не читал мой фанфик, так что не знаешь точно! А вдруг он от этого приобретёт особый неповторимый юмористический дух?

А в создании Скурения этот ваш Кенни Ролтон будет участвовать?

Как вы смотрите на применение в фанфике по ТЕС слова "Фейспалм" ? Да-да, знаю что сам вопрос - , но всё же

Ну вот! Тогда тем более нефиг на него бочку катить! Если "эталонные" игры делал совсем другой чел, то это не значит, что у его продолжателя должен быть тот же взгялд. Значит, просто творчество Тодда - особенное

Включая морровинд? Что тогда делал Тодд?

хе-хе, именно этот "урод" и сделал игры, Морр и Даггер, которые ты так любишь. Вот логика фанатика - чуть что не так - сразу крики и вопли) ЗЫ: может Ёж немного и прав в части вкушения Беседкой Той_Картошки в ущерб чистому творческому импульсу, но это никак не повод проникаться к нему ненавистью

Наверное это можно будет поправить в ИНИ или ГМСТ. В Обле, к примеру, можно было? Они хитрые и находчивые

ААА!!! Хаджитка жжёт!

А вдруг то был совсем не ГГ, а ещё один бандит? Ну бандитов скопипастили (как в Обле), поэтому они и одинаковые) Или возможно это даже был ТОТ САМЫЙ бандит Сначала ГГ наблюдал как бандиты месят друг друга, а потом добил фаталитей победителя Это они так интерес поддерживают - всё прально))) Не, Адвокаты сначала дождутся нормальной русской версии, а потом скачают её с Инета

Да падут оковы Бана! Да воссияет свет Истины! Да будет продолжение! ___________________ Глава LXXVIII: Проникновение Ещё раз пройдя вдоль полукольца повозок новоприбывшего каравана из Эбенгарда с поставками, Тэнгар остановился у основания одной из башен и достал из лежащего между доспехом и наплечником свёртка несколько гибких пластинок какого-то подсушенного растения. С наслаждением вдохнув пряный аромат, он, откусывая от них маленькие кусочки, тщательно их пережёвывал, сплёвывая остатки в серую пыль. Лениво окинув взглядом небольшую группку заключённых, которые шли к баракам, он мысленно усмехнулся. «Привилегированные», как их называли сами заключенные. Некоторые каторжники – а порой даже и рабы, – которые имели определенные связи, или же если они оказывали «особые» услуги начальству, могли рассчитывать на более лёгкие условия работы, и на еду посытнее каторжной баланды. По вполне понятным причинам, остальные рабочие их ненавидели, но эта ненависть редко перерастала в кровавые конфликты, во многом благодаря суровейшим законам колонии, которые предвещали жёсткое наказание за большинство проступков, причём убийство заключенных было среди них ещё не самым серьезным. Это, вместе с большой нагрузкой работы и жёстким подавлениями любого недовольства, помогало сохранить хрупкий мир и не допустить бунта рабов и каторжников, которых было в несколько раз больше чем стражников и наёмников вместе взятых. Если бы они сплотились, то был бы шанс, что охрану могли просто задавить количеством, даже не смотря на совершенную экипировку и наличие магов. Да, эти методы вряд ли можно назвать миролюбивыми, но Империя всегда славилась своими преобладающе силовыми решениями, не так ли? Проводив взглядом «привилегированных», Тэнгар сплюнул в укрытую пеплом землю зеленоватой от сока растения слюной, и снова посмотрел на обозы. Всё же он не понимал этих бюрократов. Нет, чтобы сразу, по прибытии, выделить несколько десятков человек из шахт на разгрузку – они должны вначале всё зарегистрировать, потом сверить полученные товары со стандартными списками, получить все необходимые расписки от капитана, руководившего караваном и ещё множество совершенно ненужных и бесполезных, на мнение имперца, вещей. А уже лишь после всего этого сюда пришлют людей для разгрузок. Смысл? Час, а то и больше, времени будет потрачено впустую. Впрочем, особенной роли это не играет. Пищу выгоднее получать от вварденфелловских городов, здесь же только некоторые предметы роскоши, такие как бренди, инструменты, оружие и тому подобное, накрытое непромокаемой тканью – портиться здесь решительно нечему. Вздохнув, он запустил руку под наплечник, ощупывая свой пакет, и со вздохом принял скорбное выражение лица, осознав, что его запасов хватит всего лишь на пару дней экономного использования. – Что, накачиваешься? – внезапно раздался голос рядом. От неожиданности Тэнгар чуть не выронил пакет. – Чего молчишь? – снова поинтересовался незаметно подошедший легионер, многозначительно выгнув брови. – Это не наркотик. Просто расслабляет. Чего пристал, Гер? – хмуро ответил Тэнгар. – Ну-ну, верю на слово. И это, между прочим, моя работа – лезть в чужие дела. Я лейтенант, знаешь ли. – Ты не мой лейтенант… Впрочем, с кем я спорю? – сам себя спросил имперец. – Не бойся, не выдам. Только мусорь поменьше, – он вдавил изжёванное растение носком стального сапога в пепел. – Нам поставки привезли, как я вижу? Давно бы пора – у Шенка скампски отвратительный флин. Где он только берет эту бурду? – Мацт у него хороший… – буркнул солдат. – Зачем ты здесь? Ты же сюда не для болтовни пришел, да? – Догадливый паренёк. Налету схватываешь, хоть и недавно ты здесь. Динариус приказал удвоить охрану внешнего периметра, так что я тебе здесь вроде поддержки. – Боятся нападений полчищ врагов, внезапно выпрыгнувших из-под покрывал тележек? – усмехнулся Тэнгар. – Как ни странно, но да. За последний месяц уже трое пытались пробраться на территорию, плюc ещё этот недавний побег. Решил прикрыть все свои позиции, ну и маленько растормошить нас, ленивых и растолстевших на казённых харчах, – рассмеялся Гер. – Паранойя… – Ты будешь шокирован, мой юный друг, когда узнаешь, сколько желающих покопаться в наших кладовых с рудой, – с сарказмом ответил легионер. – Ещё больше ты удивишься, когда узнаешь, сколько раз это им удавалось! Знаешь, оказывается, что один человек, воспользовавшись Возвратом, может украсть со склада четырнадцать полных ящиков эбонита. Правда никто до сих пор не знает как. – Гер опять засмеялся. – Шутишь? – с недоверием посмотрел на весёлого лейтенанта Тэнгар. – Отнюдь! Жестокая правда жизни оказывается не настолько привлекательной, как это кажется вначале. Ну возьмем хотя бы того последнего, что мы изловили сегодня. – Этого рыжеволосого имперца? Я видел, как его сегодня вёл в карцер Кериус. – Именно! А кто такой Кериус? Ах да, ты же новенький… Так вот, Кериус у нас специалист по пыткам. Некоторые даже говорят, что он дипломированный специалист, и я им охотно верю. Ну, вот посмотрим – этот парень выбрал достаточно неплохую тактику, которая была скорее неожиданной, чем эффективной. Но он смог забраться аж на территорию Колонии. Он мог дождаться ночи, тихонечко пробраться в хранилища и обеспечить себе безбедное существование на последующие несколько десятков лет, как минимум. Впрочем, это всё зависит от его предпочтений, ну да неважно. А что вместо этого? Днём отправился «гулять», и теперь сидит в карцере в тесном общении с мастером пыток. Дальнейшая его судьба достаточно прозрачна: в лучшем случае он получит пожизненное заключение в шахтах, в худшем же – смертную казнь. Впрочем, это ещё неизвестно, что хуже. Так что Динариус прав – лучше перестраховаться лишний раз, чтоб потом нагоняй не получать, а за кражу в первую очередь спросят именно с начальника стражи… – Хорошо, хорошо, я тебя понял, – перебил его Тэнгар. – Спасибо тебе за этот маленький поучительный рассказ, но я сейчас не настроен на философские мысли. Честно. – Ну, раз ты так, то иди и осмотри местность вокруг, – ухмыльнулся Гер, обиженный тем, что его высокие мысли не восприняли с должным энтузиазмом. – Я только что делал обход! – Сделай ещё раз. И вообще, тебе бегать полезно. Давай-давай, чего смотришь на меня? Бормоча что-то нехорошее под нос, Тэнгар поудобнее перехватил щит и поплелся исполнять приказ. Сильнее прижавшись к стене каменного дома, Эриррис затаил дыхание. Легионеры, совершавшие осмотр территории, стояли всего в двух шагах от него, и он даже мог почувствовать запах масла, которым они недавно смазывали сочленения в своих доспехах. Ситуация была очень неудобной, так как он был, фактически, в тупике между двумя бараками и частоколом шахтёрского посёлка. Сделай они ещё хоть несколько шагов вперёд, и его местоположение будет раскрыто. Что они будут делать, обнаружив здесь совершенно постороннего человека, догадаться несложно. Последствия драки с двумя легионерами посреди набитой солдатами зоны были бы весьма плачевны, а просто так сдаваться он не собирался, прекрасно зная, что его ждёт. Тут не поможет даже кольцо Варриуса. Положив одну руку на эфес имперского клинка, Эриррис приготовился к худшему. – Ну почему они так медлят? Вздумалось же им говорить именно здесь… – раздражённо подумал имперец. Наконец, стражи ушли, и Эриррис смог вздохнуть спокойно. Активировав на всякий случай Хамелеон, он, крадучись, направился в сторону, где, судя по данной ему карте, располагались канцелярские архивы. Из-за этого неудачно подвернувшегося патруля пришлось сильно удалиться от своей первоначальной цели. Всё же было бы очень наивно думать, что убить Амшегара будет так просто. Ведь сейчас важно не столько то, что к порядком надоевшему данмеру было почти невозможно подобраться и не быть пойманным при этом, сколько абсолютное незнание его местоположения. Несмотря на то, что каторжных шахт было всего две, они были одними из самых больших и запутанных. Амшегара могли поместить куда угодно, и если бы Эриррис сейчас кинулся искать его вслепую, то на это он мог потратить целый день, бесцельно блуждая по запутанным лабиринтам тоннелей. Впрочем, долго бы это блуждание не продлилось благодаря всё тем же стражам. Так что для начала придётся заглянуть в архивы. Бюрократы Хлаалу, благодаря своей во многом бессмысленной дотошности, сейчас могли сыграть на руку Эриррису, регистрируя каждую партию новых наёмников. Даже если учесть то, что рабам и каторжникам, по большому счету, присваивали номера, Амшегар был переведён сюда по приказу Радда, а значит, он тоже должен занимать положенное место в списках. И зачем, интересно знать, капитану Лунной Бабочки понадобилось отправлять сюда этого данмера? Разве его словили не Хлаалу? У них вроде как достаточно полномочий для удерживания преступников, совершивших злодеяния против их Дома, а даже если Амшегар ничего не совершал – построить достаточно убедительную легенду чинушам не составило бы особенного труда. Сейчас, вспоминая тех стражников в Восьми Тарелках, Эриррис понял, что в разборки между, собственно, Амшегаром и Хлаалу влезла Империя. Наверно, Радд начал о чём-то догадываться, и не будь он Жестокосердечным, если бы в тот же момент не принял решительных мер. Наверное, своё прозвище он получил не спроста, этот капитан форта Лунной Бабочки. Он решителен и, похоже, презирает местных жителей… По крайней мере Хлаалу. Отбросив лишние мысли, Эриррис сосредоточился на дороге. Если его поймают, то он сможет ощутить на себе гостеприимство имперцев, и не поминая Радда. Короткими перебежками, выбирая наиболее затенённые места и прячась при любых признаках появления патрулей, он двигался туда, откуда недавно ушёл – к стоянке новоприбывшего каравана у одной из башен. Здание с архивами находилось как раз возле этой вышки, и это было крайне нехорошо. Если повезёт, то сюда ещё не были выделены люди для разгрузки тележек, и пройти там будет легче. Однако те двое солдат, что сторожат поставки, и лучники наверху делают выполнение этой задачи очень маловероятным. Но, всё же, проникнуть на территорию шахт Кальдеры было не менее маловероятным, не так ли? Когда Эриррис, выпив зелье невидимости, подобрался к повозкам, то в тот момент появилась новая проблема, о которой до этого он даже не задумывался. Каким образом он продержится всю дорогу к шахтам под телегой, при этом оставаясь незамеченным? Забраться в саму повозку было бы величайшей глупостью, так как потом вылезти из неё незаметно было бы почти невозможно. Большинство из них были стандартными ящиками с прямоугольным основанием, словно поставленные на колёсики корыта. Наверно, их конфисковали у землевладельцев, которые, благодаря новым имперским налогам, не могли оплачивать ренту и разорялись. Имперцы не особенно позаботились об их облагораживании, разве что заново перекрасили доски и вычистили ржавчину. Но были здесь и другие, добротные вместительные повозки, которые лучше смотрелись рядом с состоятельным торговцем, чем в обозе Империи. И именно одна из таких повозок и спасла Эрирриса. Обнаружил он её случайно, но именно эта случайность, как показала практика, спасла ему если не жизнь, то свободу. Видимо, эта телега раньше принадлежала контрабандистам, но в процессе дела их, скорее всего, посадили, а повозку конфисковали. В ней было двойное дно, которое снизу прикрывалось досками – вероятно, чтобы товар можно было достать или положить не сгружая остальные вещи. В отсеке, примерно двадцати сантиметров в высоту, можно было частично спрятаться, сделав себя менее доступным чужому взгляду. К тому же тут были специальные скобы, через которые, видимо, продевались верёвки для крепления товара чтобы он не перекатывался и не грохотал. Видимо, тайник имперцы нашли, но ничего переделывать не стали. Логично решив, что ручки – это лучше, чем держаться за щели между досок, он стал дожидаться отправки каравана. В дальнейшем, а точнее на протяжении всего пути к шахтам, он дико благодарил и того, кто делал этот тайник, и контрабандистов, использовавших его, и даже имперцев, которые так вовремя его включили в обоз. Так долго выдерживать свой собственный вес, не имея возможности размять свои руки, было слишком даже для Эрирриса. Когда они таки добрались в шахты, ему казалось, что его руки горят изнутри пламенем самой крови земли. Чтобы не свалиться и не выдать себя ему приходилось напрягать всю силу воли, что у него была. Но когда они всё-таки достигли своей цели, а все стражники разошлись, предстояла ещё более сложная проблема – разогнуть свои руки и при этом не грохнуться наземь. Но всё же это у него получилось. Когда он немного отошёл и восстановил свои силы, то осмотрелся и обнаружил двух следящих за обозом стражей, разговаривающих у башни. Пользуясь тем, что они были слишком поглощены своей беседой, он смог незаметно проскользнуть в небольшой овражек, и по нему добраться до безопасного места. Сейчас Эриррис, вспоминая это, находил свои действия достаточно глупыми. Если бы он ещё тогда начал продвигаться к архивам, то он бы не потерял столько ценного времени. А сейчас придётся действовать по старинке – выжидать, пока подвернётся удачный момент, а потом пройти мимо стражников, один из которых находился у башни, а второй – методично нарезал круги вокруг обозов. Расстроился, что ли? – Тэнгар, тебе не кажется, что ты слишком усердствуешь, а? – раздался голос Гера. – Я, между прочим, выполняю кое-чей приказ, – хмуро ответил легионер. – Ой, да ладно тебе. Подумаешь, обиделся… Лучше подойди сюда и угости старого вояку этим твоим «успокоительным», хе-хе… – Старого? Тебе от силы тридцать! – Ну и что? – наигранно возмутился Гер. – Я что, не могу себе немного солидности прибавить, а? Старший – значит опытный и знающий, а я тебя старше на целых пять лет, если чинуши из Эбенгарда ничего там не напутали в своих бумажках. Так вот, опытный и знающий говорит тащить тебе свою задницу сюда и делиться припрятанными харчами! – Ладно-ладно, старожил скампов… – сквозь зубы ответил Тэнгар, направляясь к лейтенанту и вручая ему пластинку из своего пакета. – Э, а почему так мало-то? – Много нельзя, или потом ломка начнётся, – коротко ответил легионер. – Ты сам между прочим, две штуки ел, если мне не изменяли мои глаза! – У меня уже привыкание началось, с одной эффекта нет. – А, ну тогда ладно… – Гер подозрительно посмотрел на тонкий прямоугольник волокнистого растения. – А можешь ещё, будь уж любезен, сказать, что это за креш такой? – Сам ты креш… Постой, ты не знаешь что это?! За каким же даэдротом ты говорил, что это наркотик? – Я тебе ещё ничего не говорил, между прочим, – всё строилось на лично твоих домыслах, юноша, – имперец с весьма образованным видом ткнул пальцем в небо, важно приосанившись. – Кончай уже строить из себя умника! Клянусь Стендаром, ты меня уже достал! – взорвался Тэнгар. – Экий ты обидчивый… Ладно, может быть, глоточек бренди тебя развеселит? – Какого!? Спиртное носить с собой запрещено! – А транквилизаторы носить с собой ещё более запрещено, – передразнил его имперец. – Я, между прочим, уже как месяц ничего привлекательнее маленькой рюмочки флина в таверне не видел. Ты ведь согласен, что никто от небольшой недостачи не обеднеет, а? – Только не говори, что собираешься самовольно стянуть… – Фи, какой ты не интересный, – скривил губы Гер. – Подумаешь – возьму пару бутылок, их тут всё равно много, – беспечно заявил он, подходя к ближайшей повозке и по-хозяйски запуская руку туда руку. – Так-с, что здесь у нас?.. – Заканчивай уже разыгрывать эту комедию. Если нас поймают… – Я не ослышался, ты сказал «нас»? Ах, мне всегда говорили, что я даже пепельного упыря смогу убедить быть добрым и ласковым, а я не верил… Однако, какой я, всё же, удачливый – с первого раза нашёл, хе-хе. Эй, так и будешь стоять и глазеть на меня, или все же поможешь немного? Тэнгар, не шелохнувшись, бросил на Гера убийственный взгляд, явственно давая понять, что он думает о нём и его затее, на что имперец, беззаботно рассмеявшись, абсолютно не обратил внимания, продолжив копаться в повозке. Через несколько минут, беспечно насвистывая какую-то песенку, он вернулся к Тэнгару с парой бутылок из толстого коричневого стекла без каких-либо этикеток. Впрочем, не нужно быть гением, чтобы догадаться об их содержимом – одном из самых ходовых товаров экспорта Киродиила – его знаменитом бренди. – Ну что, мой нерадивый друг, отведаешь ли ты сего божественного нектара вместе со мной, или так и будешь топтаться на месте, жадно кидая завистливые взгляды на великого меня? – Не дождёшься, скампов… – Кончай уже дуться, а? Твоё бурчание вгоняет в депрессию, флегматик ты проклятущий. Вот, держи, господин рядовой – начальство приказывает много пить! – жизнерадостно воскликнул Гер, всучивая Тэнгару небольшую, на не более трёхсот граммов, склянку с бренди. Подозрительно покосившись на неё, он спросил: – Разве солдатам киродиилку должны привозить не в больших таких бутылях литров по десять каждая? Ну, в целях экономии и всё такое… Может быть, я конечно и неправ, я только краем уха слышал… – Правильно слышал! – улыбаясь во весь рот, сказал Гер. – А ещё он у нас разбавленный и замешан на какой-то гадости. Никто же не будет вот так просто ставить на постоянное довольствие дорогим бренди солдат, пусть даже и на столь важном объекте, ага? Так что сейчас мы, хе-хе, немного «обкрадываем» наш глубоко почитаемый и всеми уважаемый командный состав. Нет-нет, ничего не говори! Иначе я не смогу в полной мере смаковать этот чудесный напиток, и у меня будет плохое настроение. А уж поверь мне, когда я в плохом настроение, я становлюсь о-о-очень противным. – Ещё противнее, чем обычно? Ну ты и зверь, – впервые улыбнулся имперец, вынимая пробку и прикладываясь к горлышку. – Эх, словно жидкий огонь! – Что я слышу, Тэнгар начал шутить? Неужто завтра я узнаю, что Анноэль внезапно оплатит все свои карточные долги а Артус наконец съест свою мантию, как он и обещал в тот фредас? – Какой-какой фредас? – Ты не слышал легенды о том фредасе? Он была давным-давно, когда мир был юн… Примерно четыре месяца назад, если быть точным. То были светлые времена – командный состав братался с рядовыми, лучники наконечниками от стрел выцарапывали на хлаальских нагрудниках всякую похабщину, колдуны готовили напичканные магией коктейли, а наша лейтенантская братия, потырив у них парализующие кольца, украшала нашу колонию новыми статуями в виде шахтеров, обмазанных известью. Весёлые то были времена… Но всё вмиг исчезло, когда пришёл он… Когда пришёл конец алкоголя. Лучники потом несколько недель сидели взаперти в своих башнях, боясь разъярённых хлааловцев, начальство, узнав, сколько раз они были жестоко биты, чуть не разрешило массовые расстрелы, а маги начали требовать со всех денег за свои услуги и злостно уклоняться от уплаты своих игорных долгов, за что тоже были не один раз биты. Я уже молчу про рудокопов, которые тогда едва не подняли бунт. Пришлось их несколько недель подержать взаперти в шахтах, чтобы успокоились. Теперь ты понимаешь, что может значить конец трёхнедельного запаса выпивки в один день? Почерпни же мудрости из этой истории, отрок! – Мда… Многое я пропустил. – Хе-хе, не печалься, друг мой, – благодаря этой поставке есть все шансы повторить тот знаменательный фредас. Может быть, я смогу выбить из нашего дражайшего Анноэля всё его припрятанное золотишко? Эх, давай же за это и выпьем! – Выпьем за что? Уж извините, я кое-что пропустил… – внезапно раздался вкрадчивый голос. Голос исходил от закутанного в красную мантию с наглухо закрытым шлемом человечка. По-другому его назвать было нельзя, так как слишком уж он неестественно выглядел – высокий, щуплый и с большим стальным шлемом на голове, отчего она была похожа на надутый шар. Но, тем не менее, появление этого неказистого существа вмиг рассеяло атмосферу веселья, заменив её унынием. Тэнгар резко побледнел и судорожно сжал кулаки, отчего бутылка с бренди в его руке подозрительно затрещала, а Гер изменился в лице, вмиг утратив всю свою жизнерадостность, и как-то грустно прошептал: – А вот, мой юный друг, идёт одна из главных причин скороспелого конца знаменательного фредаса… – Ни слова больше. Так-с, и что же мы тут имеем? Расхищение общественного имущества, пренебрежение приказом командования, распитие алкоголя в неположенном месте, вандализм… – – Э, а вандализм здесь откуда?! – возмутился Гер. – Казённый сургуч сломали, и даже не признаются… Думаю, пойдет как отягчающее. Ну что ж ты так? Совсем субординацию не поддерживаешь, ещё и молодежь подбиваешь на подобные действия. – Чей бы силтстрайдер мычал, – огрызнулся в ответ легионер на мага. Тэнгар продолжал стоять, не меняя выражения лица. – Но-но, без этих тонких намёков. Значит так, я сейчас пойду к Большому Парню за отрядом, после чего вернусь и мы вас тихонько повяжем. Это, знаешь ли, трибунал. Так что сидите здесь тихонечко и, может быть, вам ещё повезёт с приговором. – До чего ж злопамятный… И не смей красть мою фразу, что у тебя такая работа! – Было бы зачем. Значит, порешим на том, что вы будете тихонечко здесь дожидаться казни? – Иди к Шигорату! – Ну-ну, второй вариант не настолько привлекателен… Какого?! – маг резко повернулся в сторону канцелярского блока. Всё здесь выглядело пустынным, не было даже, как бы странно это не звучало, ни одного из немногих патрулей, которые осматривали эту часть колонии. Совершенно никого. Но он явственно почувствовал магию. – Значит так, экзекуция откладывается, – волшебник сделал несколько пассов руками, и в следующее мгновение перед двумя легионерами восстал огненный атронах, который угрожающе на них засипел. – Но вы никуда не уйдёте. Шаг влево, шаг вправо, и вы узнаете, какими горячими могут быть раскалённые докрасна доспехи. – Эй… Ты чего? – напряжённым голосом спросил лейтенант. Вместо ответа маг побежал в сторону канцелярий. На ходу он творил какое-то заклятие, то и дело перебрасывая ослепительно-белые огни между пальцами, тщательно осматривая каждый метр земли, выискивая что-то, видимое лишь ему. То и дело он сворачивал в узкие переулки между зданиями, лавируя между ними. Единственными наблюдателями этой безумной гонки могли быть разве что лучники с ближайшей башни, но, судя по тому, что они позволили себе такую халатность со стороны солдат, сами они наверняка спали или резались в карты – одно из нехитрых солдатских развлечений. Но, наконец, маг зашёл в тупик. Оказавшись совершенно один, зажатый между двумя двухэтажными зданиями с покосившимися стенами и каменной оградой, волшебник остановился. В молчании, с закрытым стальным шлемом лицом, он медленно поворачивал голову из стороны в сторону, словно пытаясь что-то отыскать. Раньше он ясно чувствовал магию Иллюзий и окутанного ею человека, находившегося здесь. Но сейчас вокруг была лишь пустота. Как будто растворился… – Эй! Я знаю, что ты где-то здесь, воришка. Клянусь Талосом, ты неплох, раз смог пробраться на территорию, но тут твоя удача закончится! – громко сказал колдун, продолжая ощупывать пространство вокруг себя. – Я боевой маг Имперского Легиона, мастер Колдовства и Мистицизма – ты просто не сможешь от меня скрыться. Рано или поздно я тебя найду, и тогда… – Тогда – что? – раздался ироничный голос. Легионер слишком поздно догадался, откуда доносился голос. Подняв голову вверх, он увидел только блики солнца на лезвиях двух остро отточенных вакидзаси с серебряной огранкой. Прикончив надоедливого колдуна, Эриррис шумно вздохнул. Хоть этот солдат и дал ему шанс пробраться ближе к архивам, но своей ненужной внимательностью он привлёк к нему, Эриррису, внимание. А это ставило под серьезную угрозу успех всего его плана вообще, ведь если здесь поднимут тревогу, то пробраться к шахтам будет невозможно без боя, а на победу в схватке сразу с несколькими хорошо обученными легионерами не стоило даже и надеяться. И что же теперь делать? Те двое наверняка побегут докладывать своему командиру о случившемся, едва поймут, что здесь что-то неладно. Что же делать? – Хорошо. Первым делом нужно узнать, где находятся архивы... Выйдя из переулка, он огляделся, сверив всё с картой, которую он получил от информатора. Оказывается, убегая, он совершил почти что полный круг, и до здания с архивами было рукой подать. Немного подумав, он потащил за собой тело мага. Словам двух легионеров могут и не поверить, а если его здесь найдут, тогда шума точно не избежать. К счастью, никто ему по дороге не встретился. Видимо, на сей раз Сангвин решил выбрать объектом своих шуточек кого-то другого, оставив Эрирриса наедине со своей собственной судьбой. Подтянув тело к большому двухэтажному зданию, имперец, приготовив свои вакидзаси, ворвался внутрь, воспользовавшись Даром, чтобы не терять время. Никого. Устроив беглый обыск на наличие двуногих ходящих и убедившись, что таковых нет, он затащил волшебника внутрь и принялся за поиск необходимых ему бумаг. Их здесь оказалось на удивление немного, по большей части списки охранного и рабочего состава вместе с рабочими и денежные траты. Но найти необходимый документ всё равно было непросто – здесь находилось не так уж и мало каторжан, к тому же дело осложнял тот факт, что они записывались, как рабы, только в идентификационном номере их отличала лишняя цифра один. Однако, долго искать ему не пришлось. Среди прочих списков он обнаружил документ на некую отдельную личность, которая, по приказу командующего фортом Лунной Бабочки, была поставлена под «пристальное наблюдение». Догадаться, кто это, было несложно, к тому же это подтверждало имя самого Амшегара внутри. Судя по записям, его определили в Новую Шахту, в третий по счёту отсек. Снова посмотрев карту, он заметил, что она находится весьма и весьма далеко от него, а значит, и добираться туда будет опаснее. Тут его взгляд упал на распростёртое тело имперского колдуна, в просторной красной мантии и наглухо закрытом стальном шлеме… Идея напрашивалась сама собой. Скривившись, он начал стягивать заляпанный кровью шлем с головы мертвеца…

Где же оно? Дай марафету продолжения! Да-а-ай!!